Мгновения грёз

      — Люси, подойди на минутку, — зовёт Дин.       Я привычно оборачиваюсь на зов, но Сингл делает то же самое и на мгновение я даже зависаю, раздумывая, а меня ли звал Дин.       — Да-да, ты, — он машет рукой в нашу сторону, но жест выходит смазанным и мы снова не можем разобрать, кто именно из нас двоих ему нужен, поэтому по-прежнему стоим и пялимся друг на друга вопрошающими взглядами. На мгновение я будто возвращаюсь в школьные годы, где пару лет в моём классе училось целых пять Насть и все дружно путались, пока учителя не привыкли подзывать нужную по фамилии, а сами Насти не подыскали себе прозвища одно другого заковыристей, прежде чем их пути разошлись то в другую школу, то в колледжи и техникумы. У меня таких проблем не было. Людмилой всегда и везде оказывалась только я.       — У нас проблема, — констатирует Сингл в конце концов.       Дин поднимает голову от карты, оценивающе смотрит на обеих и, осознав затруднительное положение вещей, изрекает:       — И как мне теперь вас различать?       — Кроме внешности? — ехидно вставляю я свои пять копеек, неловким движением проводя по своим слишком коротким для девушки волосам. Сингл — пацанка, только у неё причёска и того длиннее, но она не усердствовала с ножницами битый час, пытаясь выровнять кривую стрижку без помощи парикмахера. В остальном же внешне мы друг от друга не отличаемся.       — Ты ещё скажи мне чувствовать разницу между вами сердцем.       — Ну, ты всегда можешь звать меня Людмилой, — миролюбиво предлагаю я, правда после всех попыток отучить Сэма использовать зазря моё полное имя такое предложение больше смахивает на поражение, чем на компромисс.       — И сломать себе язык через неделю, — склабится Дин. — Я могу звать Сингл… Сингл. Точно! — он смотрит на Люси. — По фамилии, а?       — Только если ты будешь каждую неделю выписывать мне чеком вдвое больше, чем в моём автосервисе, — мрачно отзывается она. — Или я буду лупить тебя как моего приятеля Джерри. Поверь, тебе не понравится.       Дин смеряет её оценивающим взглядом, точно всерьёз прикидывает, что ему может сделать такая блоха, как Сингл. Видимо, решает, что урона от неё будет больше, чем удовольствия от подначек, поэтому Винчестер переключается на меня и озорно подмигивает:       — Или… как там… Люциферушка?       — Не смей! — чуть ли не истерично вскрикиваю я так, что и Дин, и Люси вздрагивают. Шутки шутками, но после встречи в Порт-Джервисе этот чёртов архангел мне до сих пор в кошмарах снится, а Винчестер ещё находит время шутить.       Охотник послушно выставляет руки ладонями вперёд:       — Хорошо, хорошо, идиотская шутка, забей.       — Может, Милла? Как Йовович?       — Ты же в курсе, что она Милица, а не Людмила? — да уж, чего мне не занимать в любой ипостаси, так это занудства, так что нашу одну на двоих природную черту Люси отрабатывает на все сто.       Я пальцем рисую в воздухе напротив своего лица круг:       — Видишь это лицо? — и корчу как можно более выразительную мордашку. — Ему пофиг, видишь? А вообще… я по батюшке Максимовна, так что можете звать меня Макс, — произнести это и не покраснеть оказывается чересчур сложной задачей, так что миссию я с треском проваливаю. Давно хотела, чтобы у меня было «дерзкое, как пуля резкое» прозвище, а не это дурацкое «Людк, а Людк? Глянь, чё делается…», периодически прилипающее ко мне от поклонников великого советского кинематографа.       — Ты не выглядишь как Макс, — отрезает Люси и тут же, не успеваю я предложить это прозвище ей, ведь она тоже Макс — Максин — по второму имени, озвучивает свою идею: — Как тебя называют родители?       — Они мертвы, — я сама не замечаю, как складываю руки на груди в защитном жесте. — Сэм с Гейбом постарались.       Сингл упирает одну руку в бок, а пальцами второй ведёт в воздухе полукруг, копируя мой недавний жест.       — Хорошо, зовите меня Люда, — сдаюсь я, наконец.