Мгновения грёз

      Он приходит в себя на секунду позже брата, когда тот уже сидит на кровати и жадно хватает воздух ртом, словно не может надышаться после длительного погружения под воду. Сам Дин чувствует себя не лучше — за время их очередной смерти почти весь воздух успел выйти из лёгких, и теперь организм требует возвращения всего на круги своя, раз уж ему предстоит снова служить вместилищем его души.       — Проклятье, — бормочет Сэм, рассматривая дыры и запёкшуюся кровь на рубашке, которую теперь остаётся только выкинуть. Оборачивается полюбоваться на простыни, какие хоть сейчас как доказательство первой брачной ночи используй.       — Я найду этих чёртовых ублюдков и подвешу на дереве за их собственные яйца, — зло выдыхает старший Винчестер, поборов жуткую одышку.       — Где ты вообще с ними познакомиться умудрился? — невесело хмыкает брат.       — Отвали, Сэмми, — машет рукой Дин и беспокойно озирается по сторонам: — Где Люси?       Несмотря на гадкое предчувствие, он надеется — хочет надеяться, поскольку грудь уже заранее сковало льдом ужаса, — что Уолт не настолько идиот, чтобы сделать с беззащитной девчонкой что-нибудь зверское. Может просто запугал, может она сумела вырваться и сбежать — не зря же он, Дин, учил её драться, — что угодно, лишь бы живой была. С остальным они с братом сумеют разобраться.       Далеко идти не приходится — Люси находится здесь же, в двух шагах от них.       Лежит на полу в луже собственной крови.       Охнув, Дин вскакивает со своей кровати, бросается к ней и застывает в немом ступоре, едва опускается на колени рядом с её телом. Перед ним сейчас во всей красе предстаёт та самая картина, увидеть которую он бы в жизни не пожелал ни себе, ни кому бы то ни было.       Сэм присаживается на корточки, нащупывает пальцами сонную артерию девушки и констатирует:       — Она мертва.       Она мертва, Джим.[1]       — Мертва, — безжизненным голосом повторяет старший Винчестер. Рука сама собой тянется к её лицу, пальцы смахивают растрепавшуюся чёлку, заправляют вечно непослушную прядь за ухо.       Черты её лица искажены налётом ужаса, мёртвые глаза слепым взглядом прожигают потолок, щёку едва тронул огромный кровоподтёк… почему чаще всего её бьют в лицо?! — и всё ещё блестят слёзы, которые Дин заботливо стирает большим пальцем. Похоже, их небесный уик-энд длился не так долго.       — Я не выполнил ни одно чёртово обещание, которое дал ей, — с нескрываемой горечью бормочет он, притягивает безжизненное тело к себе, прижимает, ещё больше пачкая без того безнадёжно испорченную рубашку кровью, будто надеется согреть мёртвую девушку своим теплом. Будто этот жест может вернуть её.       — Дин, её убили почти сразу после нас, — произносит Сэм с взявшейся словно из ниоткуда уверенностью в голосе, за которую Дину хочется его ударить. Как и за прозвучавшее минутой ранее — нет, он не ослышался, он слишком хорошо знает своего брата, — разочарование. Будто тот ожидал, что каким-то чудом девушка, практически ребёнок, выживет в противостоянии с двумя обезумевшими охотниками. Но вместо драки, очередной перепалки, очередной ссоры, коих у них в последнее время случается неприлично много, Дин находит в себе силы лишь огрызнуться:       — Это охренеть какая полезная информация, — и морщится от дрожи в собственном голосе.       Страдальчески вздохнув, Сэм поясняет с той же уверенностью:       — Она полезна ангелам не меньше, чем нам. Им придётся её оживить.       Брат прав. Она успела стать такой же, как и они, Винчестеры: вечной занозой в заднице, но нужной для каких-то там высших дел. Ангелы обязаны её оживить, она ведь и им нужна, не зря пернатая братия столько охотится за её согласием. Нужно только немножко подождать. Совсем чуть-чуть, ведь они с Сэмом тоже быстро управились…       Минуты тянутся, как назло, медленно, словно специально натягивая и без того тонкие струны нервов, лишая всякого терпения. Братья, поочерёдно каждый, душат соблазн достать пистолет и разнести к чёртовой матери часы, висящие на стене, чтобы не тикали так противно; в итоге дело решают извлечёнными из паза батарейками. Дин практически недвижно сидит на полу и не может оторвать взгляда от лица Люси, точно боится пропустить её первый вздох, её счастливый взгляд, когда она будет, посмеиваясь с перепуганных лиц обоих, ведать о своих небесных приключениях. Она ведь на Небеса попала? Пернатые нарекли её Пророчицей, вряд ли такому титулу прилагается билет в Ад.       — Люси, — вполголоса бормочет он, нежно гладя её лицо, — возвращайся к нам. Давай, девочка, мы тебя ждём.       Только ни сейчас, ни через минуту, ни через ровно их с Сэмом время смерти признаков жизни нет. Братья сидят на полу мотеля, склонившись над трупом.       — Это бесполезно, — подводит итог Сэм и поднимается на затёкшие от долгого сидения ноги. Выключает таймер на наручных часах.       — Нет, — рычит Дин, крепче хватаясь за тело в своих руках. — Люси! — он с силой встряхивает его. — Ну, давай же, оживай, чёрт бы тебя побрал! Не смей оставлять нас, слышишь?! — последние слова он почти кричит ей в лицо.       — Дин…       — Нет! — в его голосе отчаяние, боль; он опять теряет близких, ему осточертело постоянно хоронить любимых. Сначала отец, потом Эллен с Джо, теперь ещё и Люси. Нет, хватит!       — Ты и сам понимаешь, что это бессмысленно, — сейчас Дин ненавидит ту уверенность, с которой Сэм доказывает свою правоту. Ненавидит брата за то, что он прав, что так быстро признал поражение. — Она бы уже давно ожила.       — Она оживёт, — упрямо возражает Дин. — Нужно подождать ещё чуть-чуть.       — Времени прошло уже достаточно. Отпусти её. Я понимаю, это непросто… но… мы должны похоронить её достойно. Как охотника.       Время надежды вышло, остаётся лишь время для скорби и боли. Иногда это случается — любимые умирают, и приходится просто принять как факт, стиснув зубы, в очередной раз искромсав душу на куски. Люси снова ушла, как делала не раз, только теперь уже не вернётся. Она в лучшем мире, и впереди у неё идеальная вечность. А у них… а у них только её хладный труп, потому что это то, с чем они, легендарные уже Винчестеры, всегда справлялись на ура — ворваться в жизнь человека, превратить эту жизнь в сущий кошмар и в итоге довести человека до могилы, даже руководствуясь благими намерениями.       Сэм прав ещё в одном: им не место в Раю. Ни одному из них.       Поэтому сейчас Дин обязан сделать единственную правильную в сложившейся ситуации вещь. Достойно похоронить.       — Как охотника, — кивает он, соглашаясь и наконец-то находя силы разомкнуть объятия. — Людмила заслужила это имя.       Переносит девушку на свою кровать и, неловко утерев слёзы, всё же прорвавшие плотину самообладания, сдирает покрывало с кровати брата, чтобы накрыть тело им как саваном. Они займутся этим позже, а сейчас нужно переодеться, отмыть кровь и уничтожить простыни.

_________________________

[1] Фраза доктора Леонарда «Боунза» МакКоя, судового врача USS Enterprise, персонажа научно-фантастической медиафраншизы «Звёздный путь». Из-за своего частого произношения МакКоем в оригинальном сериале 1966-1969 гг. стала своего рода мемом.