Мгновения грёз

      — Мы не выстоим против Голода.       — Возможно, должны уехать не все мы, а только Сэм и ты, — предлагает Дин.       «Мне уже поздно куда-либо ехать», — думаю обречённо, но вслух произношу другое: — Ты не справишься в одиночку.       — Я не справлюсь с двумя одержимыми на шее, — не соглашается он.       Допив остатки, я точным движением закидываю банку в стоящую неподалёку урну и упрямо качаю головой, попытавшись вложить в голос больше оптимизма:       — Я не одержима, поэтому можешь рассчитывать на меня.       Ложь. Сейчас мой голос не дрогнул, но достаточно подождать пару часов и предложить сочную куриную ножку — я убью ради неё. Ат-ве-чаю. Кастиэля не остановила его невозмутимая ангельская сущность — благодаря ней он только остался жив. Но Дин этого пока не подозревает, и будет тем лучше, чем дольше он останется в неведении. У нас есть более приоритетные проблемы.       — Хорошая попытка.       — Ты о чём? — в голосе — максимум невинности.       — Не делай вид, будто не пыталась сейчас соврать, — Дин невесело хмыкает, а я невольно ёжусь: становится не по себе от того, что Винчестер так легко видит меня насквозь. — Собирай вещи, вы с Сэмом возвращаетесь в бункер, — охотник поднимается из кресла. В его тоне ясно слышен приказ. Совсем как Джон Винчестер — он уже всё решил.       — Бесполезно, — неожиданно даже для себя слышу собственный дрожащий голос, хотя собиралась врать до последней капли самообладания. Но раз сказала, нужно продолжать. — Голод не отпустит меня, даже если я уеду отсюда. Со временем станет только хуже.       — Будем надеяться, я успею добыть кольцо раньше.       — Или я съем твоего брата по дороге домой, — слабая попытка пошутить приводит меня в ужас, едва я понимаю, что именно говорю. Резко выдохнув, спешу опустить голову, уставившись на свои руки, лишь бы не видеть охотника, иначе велик риск разреветься, как малявке какой-то. — Я не хочу снова умирать, — шепчу едва слышно. — Не сейчас.       — Тебе и не придётся, — сухо отзывается Дин.       — Я не хочу снова попасть в Канцелярию, понимаешь? — всё, страх прорвал плотину, и теперь меня не остановить. — Они будут поджидать меня там, наверху, в моём Раю, я даже пикнуть не успею…       — Люси, успокойся.       — Успокоиться?! Мне осталось от силы несколько часов, которые мы сейчас тратим на глупые споры, вместо того, чтобы прятать Сэма или искать Голод! Сейчас твоя содовая может и поможет, но на сколько её хватит? Как долго я смогу сдерживаться, чтобы не накинуться на что-нибудь съестное? Что ты будешь делать, если съестным я посчитаю тебя? — судя по угрюмому молчанию Винчестера, вопросы попадают в самую точку.       — Попытайся сосредоточиться на чём-нибудь другом, — советует он холодно. — Сериалы? Ты ведь любишь смотреть сериалы, попытайся вспомнить названия всех сериалов, что ты смотрела. И названия всех их серий. Это должно занять тебя.       О, да, сериалы! Особенно после моего непродолжительного, но бурного общения с фаннибалами дома, в России, когда мы составляли рецепты и устраивали барбекю-сходки, где шутили, что у нас поджаривается вовсе не свинина…       — Я тут же вспоминаю о хиатусе и марафонах, клиффхэнгерах и предвкушении ещё не снятого сезона, — отзываюсь я, спешно отгоняя мысли о каннибализме. Зря я сейчас перечитываю Томаса Харриса[1], ой как зря… — Это тот же голод. Хотя умереть перед телеком, конечно, лучше, чем кого-нибудь съесть…       Но охотник резким почти выкриком обрывает мой бессвязный лепет, для профилактики встряхнув за плечи настолько сильно, что клацают зубы:       — Сосредоточься!       — Не могу! — едва эти слова слетают с моих губ, щеке достаётся размашистая пощёчина, настолько сильная, что я валюсь на кровать.       — Можешь! — рычит Дин сам не свой от негодования. — Ты сильная и справишься. Ты нужна м… — запинается, но лишь для того, чтобы со вздохом признать: — Нужна мне. Нужна нам обоим.       — Ты… ты ударил меня! — возмущаюсь, не веря, что он поднял на меня руку. В последний раз нечто подобное было… опять же, у меня дома… когда я увидела его в первый раз, и у меня началась истерика. Но даже тогда удар, казалось, был не таким сильным как сейчас. Я едва могу говорить — щека точно онемела.       — Вот, удерживай возмущение как можно дольше, — Винчестер выдавливает слабое подобие поощрительной улыбки. — Как только почувствуешь голод, я снова тебя ударю.       — Тогда меня охватит жажда мести, и я попытаюсь тебя убить, чтобы утолить её, — место удара на щеке гадко ноет, я неловко тру его ладонью, но неприятное ощущение не желает проходить. Сколько же у него силы, и сколько на этот раз он её приложил?       — Нет, потому что я твой кумир, а ты — моя фанатка.       — Поклонница! — бурчу я, однако не могу не признать, что пощёчина отрезвила и вернула способность ясно мыслить, хотя перспектива такого отвлечения отнюдь не радужная. Ещё и синяк на лице теперь останется. В который раз.       Дин кивает сам себе и, прежде чем выйти из номера, советует оставить собранный рюкзак в «Импале» — на случай побега из города, — а потом двигать в их номер, где нам ещё предстоит разработать новый план действий. Сам отправляется к стойке администратора, чтобы оплатить ещё сутки проживания в мотеле. Между делом я решаю, что будет неплохо прикупить пару банок содовой в автомате. А заодно приложить одну из них к щеке: авось пронесёт с синяком.

_________________________

[1] Томас Харрис — писатель и журналист, родился в 1940 году в городке Джексон, штат Теннесси, США. Наиболее известен как автор цикла книг о докторе Ганнибале Лектере, выдающемся психиатре и хирурге, одновременно чудовищном серийном убийце, практикующем на своих жертвах каннибализм.