Мгновения грёз

      Без сомнения, любая красотка, хоть раз встречавшаяся с Дином Винчестером, скажет, что спать с ним в одной кровати — сплошное удовольствие. Моё мнение: спать с Дином Винчестером в одной кровати, когда ему снятся кошмары, просто невыносимо — он имеет отвратительную привычку ворочаться и перетягивать одеяло на себя.       Вот и теперь я просыпаюсь от болезненного толчка в бок предположительно локтем бравого охотника за нечистью, который сейчас мечется во сне, что-то бормоча.       — Дин.       Сказано это громко, но Винчестер, кажется, не слышит.       — Дин!       Ноль эффекта.       «Эх, была не была…»       — Дин, проснись! — я, на свой страх и риск, хватаю его за плечо и как следует трясу. — Дин! Это всего лишь плохой сон!       Тяжёлый кулак за малым не припечатывает меня по макушке, но, натренированная предыдущими такими пробуждениями, я вовремя увёртываюсь. Хорошо хоть от привычки спать с ножом под подушкой его отучила несколько месяцев назад. Не ровен час прирежет во сне — вот радости-то!       — Сэмми! — выпаливает ещё не отошедший ото сна Винчестер и беспокойно озирается по сторонам. Но встречается взглядом лишь со мной. Я снова успеваю пожалеть, что я не Сэм, потому что невыносимо едва ли не постоянно видеть Дина таким перепуганным и несчастным.       — Ты как, порядок? — негромко осведомляюсь я, когда охотнику удаётся более-менее успокоиться и восстановить ровное дыхание.       Вместо ответа Дин по-хозяйски притягивает меня к себе, в мгновение ока валит на кровать и подминает под себя. Я не сопротивляюсь. Хотя бы потому, что сейчас это точно бесполезно… и невозможно не признать, что я получаю от этого удовольствие. Физическое, по крайней мере. Будь сейчас Винчестер в более здравом уме, он сказал бы, что я пользуюсь ситуацией.       Плевать. Это устраивает нас обоих, так зачем лишний раз обращаться к морали?       Мне нет необходимости проявлять какую-либо инициативу, он всё делает сам и справляется с этим первоклассно. От меня требуется только не быть бревном и отвечать там, где нужно ответить, чем я активно занимаюсь, полностью отдаваясь ему, раскрываясь и принимая в себя.       Много времени не требуется: уже через несколько минут я поднимаюсь с кровати и нетвёрдой походкой направляюсь в душ, прихватив с собой что-нибудь из одежды. Дин натягивает сброшенные ранее пижамные штаны, идёт заваривать кофе и разогревать остатки вчерашнего ужина на сегодняшний завтрак. В глаза друг другу мы предпочитаем не смотреть, эти — и только эти — полчаса всегда кажутся немного неловкими. Если продолжать резать правду-матку, то Дин всего лишь сбрасывает таким образом эмоциональное напряжение, а я — действительно пользуюсь ситуацией. Притворяться, что между нами есть какие-то возвышенные чувства, бессмысленно.       — Какие на сегодня планы? — дежурным тоном интересуется Винчестер, с явным аппетитом уплетая мясной соус. Наверняка из вежливости это делает, задница, чтобы подбодрить. Кому, как не мне знать, что это блюдо у меня хуже всех выходит независимо от приложенных усилий. Или на этот раз вправду вкусно получилось?       — Дипломный к себе вызывает, я что-то в охране труда напортачила. Ты сегодня опять до закрытия?       — Как получится.       — Тебе не кажется это бесполезным?       Дин только фыркает, будто я сейчас сморозила величайшую глупость на свете. Хотя, как по мне, так глупостями занимается именно он, потому что иначе его маниакальную надежду и назвать-то нечем. Если первые пару месяцев… ладно, даже первые полгода надежда на наконец-то отыскавшуюся нужную книгу с нужным заклинанием ещё как-то способна жить, то дальше она может перерасти только в безумие. А мне, если честно, сполна хватает и таких утренних пробуждений, когда не знаешь, от чего и как придётся увёртываться в следующий раз с этими вездесущими охотничьими рефлексами.       — К тебе библиотекарши не пристают? — дразнюсь я, хочется перевести тему.       Винчестер подыгрывает:       — Ты сейчас о молоденьких, или ветеранши библиотечного дела тоже в счёт?       — Наверняка их привлекают твои очки и хвостик.       — Предпочитаю отдавать почести бороде, — он трёт заросшую щёку.       Очки, волосы почти до плеч и борода — вынужденная мера, чтобы не узнали. Поначалу Дин был против издевательства над своей внешностью в виде очков для чтения, однако, пару раз истинным чудом спася свою честь и психику от случайно встреченных на улице суперамипришибленных совсем неоригинальным, но весьма действенным драпом куда подальше, переменил своё мнение и разрешил мне купить одну пару. С оправой потолще.       Позже была дана вольная щетине, постепенно эволюционировавшей в полноценную бороду, а длинные волосы как-то сами собой приложились. Сначала случился небольшой коллапс с деньгами, потом не получилось записаться в парикмахерскую, после чего мы просто пустили всё на самотёк.       — Хипстер.       — Fanatka.       Я не могу не улыбнуться от чувства гордости за Дина, который за год проживания у меня освоил русский не хуже, чем его брат знает латынь. Конечно же, не без помощи меня и моих словарей.       Позавтракав, мы собираемся каждый по своим делам. Я привычно смахиваю в кошачью кормушку остатки с наших тарелок и запихиваю посуду в мойку, а Дин смахивает Мэг со своей одежды и идёт в душ.       В моей сумке лежит ноутбук, в его — новый охотничий дневник, если таковым можно назвать большую тетрадь на кольцах в кожаной обложке. Винчестер стал вести дневник с началом своих практически ежедневных походов в библиотеку, и теперь у нас есть рукописная мини-энциклопедия о всевозможных перемещениях, переходах из одного мир в другой и способах общения между параллельными мирами. Вот только это всё на бумаге: ни одно заклинание не сработало, как и тот «обратный» ритуал, проведённый в прошлом феврале через несколько дней после сходки. Призраков с вампирами тоже больше не попадалось, и во мне всё больше росла уверенность, что, попытавшись вернуть охотника обратно тем же заклинанием, мы где-то напортачили и только закрыли брешь между мирами. Отрезав тем самым любые пути для отступления.       Поэтому у Дина пока оставалась только его маниакальная надежда вернуться к брату, а у меня — его ночные кошмары со всеми вытекающими и едва ли не регулярно задымлённый какими-нибудь неблаговонными «благовониями» после очередного неудачного ритуала дом. Я не могу похвастать тем, что меня всё устраивает, но альтернатив пока нет и не предвидится. По крайней мере, Дин притворяется, что смирился с недоступностью для нас «ленинки» — стоило ему вычитать об её обширных архивах, как он чуть в тот же день не рванул в Москву хоть на своих двоих. Еле отговорила, убедив, что методичное перекапывание местной городской библиотеки тоже может принести свои плоды.       — Кто звонил? — спрашивает Винчестер, на ходу высушивая волосы полотенцем.       — Мама, — запихиваю телефон в карман. — Хочет приехать проведать.       Охотник внимательно всматривается в моё, похоже, чересчур обеспокоенное лицо:       — Что-то не так?       — Боюсь, тебе придётся притвориться моим однокурсником… и парнем. Иначе она не поймёт, почему у меня дома живёт американец, о котором я не удосужилась рассказать им с папой раньше.       — Лишь бы она не потребовала жениться на тебе только потому, что нам приходится спать на одной кровати.