Мгновения грёз

      — Хреново выглядишь.       — Ты тоже.       Воровато оглядываясь, нет ли кого из начальства поблизости, и пряча под халатом какую-то коробку, мимо нас в сестринскую проскакивает девушка-ординатор. Коробка источает головокружительный аромат пончиков, от которого все внутренности тут же стягивает в тугой узел и начинает подташнивать. Так и знала, что не съеденная четвёртая порция ещё аукнется в самый неподходящий момент. Да ещё и этот проклятый запах химикатов из морга, пропитавший всю одежду...       С мыслью о том, что мне нужно срочно перекусить чем-нибудь, я сползаю по ближайшей стеночке и отключаюсь.       Сознание возвращается в компании резкого запаха нашатыря у носа. Разлепив глаза, вижу светлый потолок и стены в тон им. А ещё нависающее надо мной лицо какого-то улыбчивого мужчины в белом халате. Определённо работник больницы.       — Что случилось? — бормочу едва слышно.       — Обычный обморок, ничего страшного, — заверяет мужчина, выбрасывая ватку с нашатырём в мусорное ведро.       Превозмогая жуткую слабость, приподнимаюсь на локте и оглядываюсь. Просторный светлый кабинет, шкафы с различными медицинскими штучками и приборами — наверняка снова процедурная. Ожидаемо, во всяком случае.       Сэм неспешно прогуливается по кабинету и с интересом рассматривает содержимое шкафов через стеклянные дверцы.       — Наверное, это из-за моих плохих отношений с формалином, — предполагаю я.       — На прошлый раз не похоже, — не соглашается Винчестер, по-прежнему не оборачиваясь.       — Можете сдать кровь на анализы, и мы определим точную причину, — предлагает мужчина с пугающей готовностью. Мне никогда не нравился врачебный энтузиазм, особенно когда дело касается уколов в любых их проявлениях.       — Пожалуй, не стоит. Всё в порядке. Спасибо.       Но, словно в опровержение своих же слов, я опасно качаюсь, едва попытавшись встать, и вынуждена сесть обратно на койку. Кружится голова, горло по-прежнему сжимает спазм тошноты — приходится сосчитать до десяти, прежде чем снова двигаться. Кажется, приложенного усилия воли хватает, чтобы унять разбушевавшийся организм, но Сэм всё равно, как истинный джентльмен, подхватывает меня под локоть, стоит мне споткнуться у выхода из процедурной, и ведёт куда-то к выходу из больницы. На свежий воздух, должно быть.       — Что с тобой происходит? — негромко спрашивает он.       — Всё в порядке, — повторяю я уже успевшую набить оскомину фразу. В последнее время приходится говорить её чересчур часто, при этом едва ли не постоянно кривя душой.       — Знаешь, я далеко не спец в этих ваших «женских штучках», — начинает охотник, и мне уже не нравится тон, которым он это произносит, — но это твоё... недомогание... оно похоже на токсикоз.       — Не неси ерунды! — восклицаю чересчур пылко даже для самой себя. Перспектива, обрисованная Винчестером, пугает до чёртиков. Точнее, пугала бы, окажись она возможной. — От кого я, по-твоему, могла залететь? — добавляю, сбавив обороты. — У меня парня не было... — пытаюсь вспомнить, но безуспешно, — давно. Вряд ли это может быть непорочное зачатие.       К моему величайшему изумлению, Сэм краснеет:       — Ты прекрасно знаешь, что не обязательно состоять в отношениях, чтобы... — он замолкает слишком уж многозначительно.       Пусть только не говорит, что имеет в виду Сент-Луис! То, что он тогда остался в Лебаноне, вовсе не означает, что мы с Дином воспользовались ситуацией!       Повисает неловкая пауза, и я даже не сразу замечаю, что мы остановились. Лучше побыстрее закончить этот проклятый разговор, и забыть, что он вообще был начат.       Обычно я предпочитаю держать Винчестеров подальше от всех своих «женских штучек», но сейчас приходится переступить через собственное смущение:       — Сэм, послушай, я не спала с твоим братом. То есть да, я спала с ним на одной кровати, и ты прекрасно об этом знаешь, но... — приходится глубоко вздохнуть, чтобы собраться.       Винчестер спешит перебить меня коротким:       — Я понял.       — У нас не было секса. Никогда. Ни разу.       «Только однажды я пыталась его соблазнить, но ничего не вышло».       — Можешь не продолжать, — теперь он выглядит так, будто жалеет об этом разговоре, и втайне я не могу не позлорадствовать.       — Ни с кем из этого мира не было, — подвожу итог, точно отрезаю. — Так что закрыли тему.       На горизонте появляется Дин — лёгок на помине, — но вместо упрёков на тему «вас только за смертью посылать», кивает в сторону одного из коридоров:       — Пойдём.