Мемуары сурового российского пансексуала. (рабочее)

Ты грустишь о ней вот уже пару месяцев. Вчера ты, кажется, подвыпивший, приходишь ко мне, смотреть диснеевские мультики. «Дорога на Эльдорадо». «Все псы попадают в рай». «Приключения Флика». А потом «Интервью». Случайно, клянусь тебе, случайно! И я прикасаюсь ладонями к твоей спине. Массаж. Ты устал. Ты весь день помогал кому-то переезжать. Ты млеешь и издаешь звуки слабо похожие на членораздельную речь. Я не выдерживаю. Утыкаюсь носом в твои крашеные красные волосы. Этот шампунь. Этот запах. Нюхаю твои плечи, едва касаясь носом, словно проводя какую-то странную пунктирную линию. Слышу, как ты облизываешь губы. Отчаянно прижимаюсь губами к веснушкам на твоей шее. Мне, как тебе 2 года назад, сносит крышу. Целую отчаянно-нежно твою спину. Прекрасную, восхитительную спину! Руками обнимаю, глажу торс. Особенно живот, слабо вздрагивающий от особенно ярких моих прикосновений. Ты стонешь, кажется. Уже. Да, друг. Давно не передергивал затвор. А я не могу остановиться. Я вдыхаю тебя как эфир, с мечтой о полном погружении. Ты поворачиваешься ко мне лицом совершенно неожиданно. Я смотрю в твои глаза, боясь увидеть там отвращение и отказ. Но нет, ты сам целуешь меня в губы. Первый раз. Я запомню. Я уже помню. Я сохраню. Отвечаю, потому что не могу не отвечать. Потому что нет сейчас ничего важнее. Твои руки вплетаются в мои волосы. Мне плевать, скольких баб ты так ласкал. Главное, что сейчас ты – мой. Безраздельно. До дна. Целиком. Всеохватно. По самое никуда. Обстоятельно. Но, конечно, временно. Я не думаю об этом. Я в этом мгновении. От этой мысли мой желудок скручивается, выделывая легендарное сальто-мортале. Каждое твое движение отдается пульсом в паху. Ты снова шепчешь мне что-то на ухо. Это не слова любви. Но это неважно. Ты проникаешь в мое ухо своим юрким языком. Ты помнишь, что я люблю. Неужели ты хранишь все мои закидоны своей голове? Я отхожу от какого-то шока и перенимаю инициативу вновь. Целую шею. Не кусаю, боюсь сделать больно хоть немного. Облизываю кадык, ты весь содрогаешься и сильнее прижимаешься ко мне. Я опрокидываю тебя на подушку. Нависаю над тобой, еле держась на ватных от счастья руках. Целую все, что только доступно губам. Рукой касаюсь бедер, щекочу. Терпеть дальше – совершенно невозможно. Физиология, кажется, что яйца просто скоро взорвутся. Милый, поверь, если бы мог, я бы доставлял тебе удовольствие вечно. Я неаккуратно стягиваю твои семейники в цветочек. Я смотрю на тебя во всей твоей красе. Издаю стон. Просто от эстетики. Даже не замечаю, как ты ногой сдираешь мои трусы. Опускаюсь языком к твоему входу, игнорируя стояк. Прости, прости, прости, но подготовить тебя сейчас важнее. Вхожу самым кончиком. Упругие стенки растягиваются нехотя. Ты, в этом плане, девственник. Смачиваю все слюной, затем облизываю свои пальцы и, дрожа от страха сделать тебе больно, постепенно вхожу ими. Ты ойкаешь, ахаешь, тебе все-таки больно. Я, судорожно думая как же тебя успокоить, возвращаюсь к твоему члену. Обхватываю ртом доступную часть, ты расслабляешься, пальцы проталкиваются легче. Начинаю двигать головой и языком, ты уже не боишься даже. Сменяю пальцы членом, оторвавшись от тебя. Прости. Ты вздрагиваешь, издаешь стон боли, который режет меня. Но тело просит свое. Требует. Я ласкаю тебя руками, целую губы, слизываю слезы, выступающие при каждом толчке. Становится легче. Ты неуверенно пытаешься повторить движения, которые выполняли обычно под тобой девушки. Мышцы ануса растягиваются, и ты перестаешь быть таким скромным. Твои бедра вздымаются, твои губы веселее отвечают мне, а член в моей руке пульсирует. Я сменяю угол вхождения и слышу первый настоящий стон, прорезавший тишину. Кажется, нашел. Ты уже не можешь молчать, - Гера…Гера-а-а… От этого особенно приятно. Слышу из любимых губ свое имя так. Забываюсь, становлюсь грубее и жестче, но тут же возвращаюсь к предыдущему состоянию, одернутый твоим возмущением. - Еж, помягче никак, твою мать?! Через пару минут ты кончаешь мне в ладонь, а я следом, в тебя. Тела дрожат в экстазных судорогах. Ты стонешь в голос, неосознанно ублажая мой музыкальный слух. Выхожу из тебя, вытираю руку полотенцем. Ты лежишь, совершенно обессилевший, рядом. Ты устал сильнее меня. Подползаешь ко мне и просишь обнять. Просишь. Я послушно выполняю просьбу, и мы засыпаем в обнимку. Так, как я давно мечтал. Я понимаю, завтра ты уйдешь, пусть даже не совсем твердой походкой, и все станет, как раньше. Но я люблю тебя, друг.