Сквозь пространство и время

      Гарри молча шёл за своим преподавателем, не понимая, что же он натворил в этот раз. В конце концов, он не хотел этот поцелуй, его заставили! Вспомнив это неприятное чувство, Гарри закрыл ладонью рот, словно пытался от него избавиться.       К тому же, профессор Слизерин словно всегда был рядом, и от одного этого чувства у Гарри мгновенно появлялись мурашки по всему телу. Куда бы он не пошёл, с кем бы рядом не находился, всегда рядом оказывался именно этот человек. Но Поттер никак не мог понять, чем обусловлен такой нездоровый интерес преподавателя к его персоне. Он старался вести себя как можно незаметнее, но, как правило, всё получалось наоборот. За любой проступок, даже тот, где он был не виноват, его каждый раз наказывали. И делал это один и тот же преподаватель. Гарри казалось, что за все проведенное здесь время он досконально смог выучить только одну часть замка — подземелье.       За всеми этими мыслями юноша так и не заметил, как они пришли к месту назначения. И, как ни странно, в этой комнате Гарри ещё никогда не был. Обычно все его наказания проходили в общем классе зельеварения, но, как оказалось, в этот раз профессор Слизерин привел его в личный кабинет. Поттер со страхом переступал порог данной комнаты, совершенно не представляя, какой кошмар он мог бы увидеть внутри. Молодой волшебник даже зажмурился на несколько секунд, представляя себе самые худшие вещи на свете.       Но, когда Гарри всё же открыл глаза, был крайне удивлен в хорошем смысле этого слова. Пожалуй, комнаты уютнее он ещё не видел в своей жизни. Большое помещение с круглым полом сразу заинтересовало юного волшебника. Здесь почти не было окон, зато на стенах висело много превосходных гобеленов, от которых Гарри буквально не мог оторвать взгляд. Он с удовольствием рассматривал весь интерьер кабинета: большой пушистый зеленый ковер на полу, небольшой камин, что располагался рядом с огромным черным письменным столом. Возле кабинета лежала шкура Белого медведя, а рядом со столом стояло несколько больших мягких кресел, в одном из которых уже сидел Салазар Слизерин.       — Садись, — грозно сказал мужчина, смотря прямо на Гарри. Юноша беспрекословно подошёл к одному из кресел и медленно сел. — Что это только что было? — Гарри вздрогнул от тона голоса профессора, но так и не посмел посмотреть на него в ответ. Поттер не знал, что сказать, не знал, в конце концов, что на это ответить и почему его вообще сюда привели. Всё это оставалось для юноши большой загадкой, на которую он планировал залучить сегодня ответ. Но смелости ответить на вопрос так и не хватило.       Профессор Слизерин, видя, что его игнорируют, поднялся со своего места и медленно подошёл к креслу Гарри, надеясь, что ученик испугается его ещё больше и наконец-то заговорит.       — Я повторяю, — мужчина подошёл к Гарри вплотную и, жёстко схватив того за подборок, заставил юношу смотреть прямо ему в глаза, — что это только что было?       В этот самый момент Гарри чувствовал себя кроликом перед удавом, которого вот-вот съедят или того хуже… Но Поттер прекрасно понимал, что для него молчание в данной ситуации — не самый лучший выход. Поэтому, собрав всё своё мужество, Гарри ответил:       — Я не знаю, сэр. — Получилось намного более уверенно, чем юноша ожидал, поэтому то, что его голос не дрогнул во время ответа, он уже мог считать своей маленькой победой в этой непростой и довольно странной ситуации.       — Странно, — с долей иронии произнес Слизерин, отпуская своего ученика. — Ты не знаешь, почему стоял в коридоре и целовался со своим сокурсником…       — Я этого не хотел! — Гарри сам не понимал, откуда в нём столько смелости, что он смог подняться со своего места и даже перебить учителя, но, кажется, для него это уже не играло никакой роли. Он готов был сейчас побороться с этой несправедливостью. — Если вы не заметили, СЭР, — Гарри специально сделал ударение на этом слове, акцентируя внимание на том, что преподаватель ведёт себя крайне некорректно его статусу, — то это меня поцеловали, и я был абсолютно против!       — Это не было заметно. В конце концов, целоваться в коридоре школы — это…       — Не запрещено уставом, — закончил за учителя Гарри, подходя к нему ещё ближе.       — Значит, с этого момента будет запрещено. Я не позволю превратить эту школу в публичный дом! — с этими словами Слизерин подошёл ещё ближе к Гарри, мгновенно сокращая между ними и без того маленькое расстояние. — Ты меня понял? — он прошептал это буквально в губы Гарри, словно в любую секунду готов был преодолеть это ничтожное расстояние между ними.       — Я понял кое-что другое, — так же тихо ответил Поттер, не разрывая зрительного контакта. — Я понял, почему вы так злитесь, — взяв небольшую паузу, Гарри отошёл от преподавателя. Он понимал, что, возможно, делал сейчас самую большую ошибку в своей жизни, но оставить это был уже не в состоянии. Он скажет, он скажет о том, что давно уже кажется ему причиной этой ненависти между ними. — Вы так злитесь, потому что сами хотели бы оказаться на его месте. Вы хотели, чтобы ваши губы целовали меня там, в общем коридоре, чтобы ваши руки… — Но закончить Гарри не дал тихий шепот, который прозвучал громче любых ругательств:       — Вон, — только и смог произнести мужчина, даже не глядя на своего ученика. Гарри, не дожидаясь повторения приказа, пулей выскочил из кабинета преподавателя, стараясь как можно быстрее добежать до своей гостиной. Он уже не слышал громкий стук бьющего стекла, который исходил из кабинета.

***

      Весь следующий день Гарри никак не мог сосредоточиться. У него из головы никак не выходил тот случай с профессором Слизерином. Юноша и сам не мог понять, что именно тогда на него нашло. Словно все эти слова говорил даже не он, а кто-то другой, совершенно посторонний человек.       Поттер переживал, что он вчера перешёл грань допустимого. Профессор Слизерин мог творить всё, что только ему хотелось, но Гарри должен был это терпеть. Просто обязан, если он всё еще хотел вернуться в свое время.       А ещё Гарри думал о том поцелуе… Действительно ли ему было тогда так противно или это всего лишь отговорки для самого себя? Да, Джаред это сделал без согласия Гарри, но те ощущения, что он смог тогда испытать, были неописуемыми. Иногда, во время обеда, Гарри выкраивал минутку, чтобы поискать взглядом Джареда. Просто увидеть его, понять, сожалел ли он о произошедшем или ему было всё равно на это. Может, для него всё было лишь пьяной выходной, но не для Гарри.       Юноша прикрыл глаза и едва ощутимо коснулся своих губ. Как странно, теперь ему не было ни омерзительно, ни противно, ему было… приятно. Да, именно приятно, и он снова хотел это повторить.       Такое странное состояние друга, конечно же, не могло остаться незамеченным для друзей Гарри.       — Эй, дружище, — Майк аккуратно коснулся плеча Гарри, чтобы тот открыл, наконец, глаза и хоть немного поговорил со своими друзьями. Гарри тут же встрепенулся, и, спрятав руку, которой касался губ, за спину, внимательно посмотрел на своих на своих друзей. — У тебя точно все в порядке? — Майк убрал руку, обеспокоенно глядя на Поттера. Гарри даже и думать над догадками приятеля не хотел. Вчера, оказавшись в Общей гостиной, он тут же ушёл в комнату и лёг в постель. Правда, сон так и не шёл к молодому магу, который долгое время думал над тем, что произошло между ним и профессором Слизерином. И чем чаще Гарри думал об этом, тем более отчетливо он понимал приближение своего конца.       — Всё в хорошо, — как можно правдоподобнее ответил Гарри, старясь хоть немного улыбнуться в ответ. Не хватало ему ещё перебрасывать свои проблемы на друзей.       — Ты сегодня пропустил утреннюю тренировку, — чуть смущаясь, произнесла Алекс, присоединяясь к беседе друзей. — Майк нашёл её на твоей тумбочке, и я добавила сюда ещё и расписание тренировок. Возможно, так будет удобнее, — Алекс передала Гарри карту, краснея ещё больше. Ту самую карту, что она сделала для него в первые дни в этом времени. Только так он мог ориентироваться по замку.       Гарри взял лист пергамента из рук подруги, благодарно ей улыбаясь. Что бы дальше с ним не произошло, какие бы трудности ему здесь не встретились, наверняка Гарри знал лишь одно: пока вместе с ним такие друзья, ему нечего опасаться.       — Спасибо, — благодарно прошептал юноша, пряча обновленную карту в свою сумку.

***

      Гарри поспешил войти в главные ворота школы, плотнее кутаясь в теплый вязаный шарф. На дворе уже давно наступила зима, да такая холодная, что Гарри пришлось потратить большую часть своих накопленных денег, чтобы докупить себе зимних вещей.       Сегодня был сочельник Рождества, и юноша нёс в руках несколько небольших праздничных свертков, которые он приготовил для своих друзей. Но был ещё один, небольшой сверток, надежно спрятанный во внутреннем кармане пальто.       С того самого разговора в кабинете профессора Слизерина в жизни Гарри произошло много изменений. Стоит начать хотя бы с того, что за эти несколько месяцев он не получил ни одной отработки! Профессор Слизерин словно специально его больше не замечал. На занятиях он всегда нарочито проходил мимо парты Гарри, не говоря тому ни слова, даже если работа была выполнена просто отвратительно. Поттер больше не ощущал его присутствия рядом с собой практически каждую минуту, никто больше не подлавливал его в коридорах школы, чтобы сказать очередную колкость или же просто назначить наказание. Ни-че-го… И Гарри это несколько пугало.       Казалось бы, он должен был радоваться, что надоедливый профессор наконец оставил его в покое! Что больше нет той несправедливости, что была раньше, и он сможет теперь пожить нормально, не опасаясь каждый раз заворачивать за угол. Но Гарри скучал по всему этому. Скучал так, что при всём своем желании не смог описать словами той пустоты, что зародилась в нем с того самого дня.       Именно поэтому он припас для Салазара Слизерина небольшой подарок, который, возможно, смог бы помочь Поттеру извиниться за его недавнее поведение. Да, он прекрасно понимал, что был не виноват, но юноша готов был пойти на многое, лишь бы вернуть те старые отношение, что между ними были.       Со всеми этими мыслями Гарри и не заметил, как дошёл до кабинета преподавателя. Он был здесь всего лишь раз, но именно этот раз так круто повернул его жизнь. Немного дрожащей рукой Поттер прислонился к двери чужого кабинета, пытаясь набраться храбрости, чтобы постучать. Но не вышло. Гарри не мог этого сделать, просто не мог побороть себя для этого. Вместо того, чтобы постучать, Гарри залез во внутренний карман своего пальто и вытащил оттуда небольшой ярко-зеленый сверток.       Юноша и сам не знал, почему он выбрал именно зеленый, но почему-то теперь этот цвет ассоциировался у него с холодным светлым принцем, который уже успел так прочно засесть у него в сердце.       Положив подарок под дверь, Поттер наложил на него чары опознавания и побежал прочь из этого коридора. По крайней мере, теперь юный волшебник был спокоен, что этот подарок сможет увидеть только тот, для кого он был предназначен.       Гарри уже успел пробежать главный холл и почти добрался до Общей гостиной, как его окликнул чей-то до боли знакомый голос:       — Поттер, подожди! — громко крикнул Джаред, догоняя Гарри на лестнице и преграждая ему путь.       Увидев, кто стоит перед ним, Гарри словно окаменел. Это был тот самый Джаред, что поцеловал его несколько месяцев назад. Тот самый, что даже на поле для квиддича продолжал его нагло игнорировать. Тот самый, что даже ни разу не посмотрел в сторону Гарри, когда тот пытался поймать хоть один мимолетный, пусть ничего и не значащий, взгляд.       — Ты… — только и смог вымолвить Гарри, продолжая, как вкопанный, стоять на месте.       — Я, — чуть опустив голову, проговорил юноша, стараясь лишний раз не смотреть Поттеру в глаза. — Я хотел всего лишь извиниться перед тобой. Ничто в тот раз не давало мне права так поступать с тобой, особенно без твоего согласия. — Энджерсон протянул Гарри небольшой серебристый сверток. Юноша неверяще посмотрел на своего сокурсника, словно вместо подарка у него в руках было экспериментальное зелье. Гарри едва хватило сил, чтобы протянуть руку и забрать подарок. Казалось, что весь воздух разом выперли у него из лёгких и теперь каждый вздох, каждый спасительный вздох отдавался для него невероятной болью в груди.       — Но у меня для тебя ничего нет, — только и смог вымолвить Поттер, отступая на несколько шагов назад, крепко прижимая к себе полученный подарок.       — Скажи, а тебе понравилось тогда? — Казалось, Джареду было так же неловко, как и Гарри, но он всё-таки смог найти в себе смелость задать тот самый вопрос, который уже несколько месяцев сводил с ума их обоих.       — Да, — на выдохе произнес Гарри, опуская глаза. Нет, ему не было стыдно за то, что он признался в этому Джареду. Скорее страшно. Страшно, что он вот-вот посмеется над ним. Скажет, что всё это лишь глупая шутка, а он вот так вот легко ему доверился.       Но вместо того, чтобы засмеяться в ответ, Джаред медленно подошел к Гарри вплотную и кончиками пальцев коснулся его подбородка, прося посмотреть ему в лицо.       — Тогда я знаю самый лучший в мире подарок, — юноша быстро преодолел разделявшее их расстояние и аккуратно коснулся губ Гарри своими. В первые несколько секунд Поттер не мог поверить в реальность происходящего. Но, когда Джаред, не видя сопротивления, углубил поцелуй, Гарри, выронив подарки, обвил руками чужую шею, чтобы как можно ближе чувствовать тепло чужого тела.