Вернувшийся

POV Анубис После того как мы все разошлись, я и Баст отправились на берег моря. Мы гуляли вдоль берега. Солнце практически скрылось за горизонтом, и поэтому небо было алое. -Какой прекрасный закат -прошептал я зарывшись носом в волосы кисы. -Да -так же шёпотом ответила Баст, будто она боялась спугнуть этот прекрасный момент. -Анубис, а ты помнишь когда мы с тобой последний раз так сидели на берегу моря? -Конечно помню. Мы были на нашем любимом месте. Пока я таскал хворост и разводил костёр, вы с Афиной накрывали поляну, а потом мы втроём просидели до самого утра, травя различные байки. -Да! Было время. Тихо прошептала Баст, а потом впилась в мои губы страстным поцелуем. Несображая нечего мы принялись стаскивать с друг друга одежду, не прекращая при этом страстно целоваться. Эта была наша, и только наша ночь. Уже под утро одевшись и собравшись мы направились в столовую. POV Перси Вновь дни помчались с невероятной скоростью. Анубис умудрился завоевать расположение практически всего лагеря. Обучал всех желающих рукопашному бою, бою с различными видами холодного оружия, научил детей Гефеста секрету выплавки из адаманта, детей Гекаты обучал магии, а детей Афины как и её саму учил стратегии. Он даже умудрился снять проклятье с Диониса, так тот на радостях теперь не выходит из большого дома, а лишь пьёт своё любимое вино. Наступило Восемнадцатое августа. А это значит, что прошел ровно год после нашей победы над Кроносом, и мне исполнилось Семнадцать лет. В честь этого события был объявлен праздник. Весь день мы вспоминали погибших, отдавали им почести, а вечером небо над Лонг-Айлендом осветил праздничный салют. После салюта мы все собрались на лагерный костёр. Хирон разрешил нам сидеть хоть всю ночь. Ребята из домика Аполлона играли на гитарах и пели, а весь лагерь им подпевал. Как вдруг Анубис попросил гитару, и объявил, что хочет спеть песню которую посветит всем погибшим на той войне. Взяв гитару в руки он начал наигрывать грустную мелодию, а потом запел. «Я ухожу, – сказал парнишка, – ты не трусь. Ты только жди, я обязательно вернусь.» Ошибся он – не встретив первую весну Домой пришёл в солдатском цинковом гробу. Всего лишь час он до рассвета не дожил. Упал в траву, собою землю он накрыл. Упал на смерть не в дни войны, а в мирный час, Когда весна, звезду любви зажгла для нас. Рыдает мать и словно тень стоит отец. Для них он был, для них он был ещё юнец. А сколько ж их, не сделав в жизни первый шаг, Домой пришли, в солдатских цинковых гробах. Давно ли он домой девчонку провожал, Дарил цветы и на гитаре ей играл. И в тот же миг, когда на землю он упал, Он имя той девчонки кровью написал. Развеет ветер да над могилой серый дым, Девчонка та, наверно, ходит уж с другим, Девчонка та, придти к которой обещал, И имя той, которой кровью написал. «Я ухожу, – сказал парнишка, – ты не трусь. Ты только жди, я обязательно вернусь.» Ошибся он – не встретив первую весну Домой пришёл в солдатском цинковом гробу. Закончив петь он отложил гитару в сторону и посмотрел на всех нас. Парни сидели грустные, а девчонки тихо рыдали, до того их сильно зацепила эта песня. Вдруг Заговорила Аннабет. -Анубис расскажи, что с вами произошло? Анубис тяжело вздохнул и проговорил -как ни будь в другой раз. Быстро встал, и ушел в сторону пляжа.