***
Утро... Сколько значений может быть у этого, казалось бы, простого слова! Кто-то любит его, кто-то нет. Кто-то ждёт-не-дождётся, когда же оно наступит, лишь бы ушли Ночные Кошмары, а кто-то не любит его по одной очень уважительной причине: нужно рано вставать. Тау явно относился ко второму типу — хоть ему и не нужно было никуда спешить, но Яра решила разбудить их с братом пораньше, чтобы успеть обоих вымыть. После нескольких минут «отчаянного» пихания Мохату, в попытках спастись от маминого языка, и доказательств Тау, что «он не спал всю ночь, потому что Мох пихался», львицы во главе с Королевой отправились на утреннюю охоту. Король, сказав сыновьям, чтобы те не уходили далеко от Скалы, ушёл к Северной границе. Почти сразу же, как взрослые ушли, львята-девочки убежали играть к Заводи у подножия Скалы Предков, оставив маленьких Принцев совсем одних в пещере. Мохату не стал себя утруждать и, как всегда, завалился спать. Кронпринц помрачнел, поняв, что ему придётся сидеть «одному». «Ну, и что мне делать? — начал размышлять Тау. Он был горазд на разного рода выдумки. — Может, пойти тоже к Заводи, к остальным? Нет, — тут же отвергнул эту идею Принц, — там одни девчонки, а они такие... задаваки! — Да Тау, наравне с Мохату, недолюбливал львёнок и пытался их избегать. — Бе-е... — малыш скорчил гримасу и высунул язычок. — Может, пойти, поискать папу? Ах да, Моху же тогда влетело, тогда нет. Хм... — И тут взгляд львёнка пал на спящего брата. — Может быть, это и глупо, но попробовать стоит!» — хитро улыбнувшись, закончил свои мысли Тау. Тихо поднявшись с земли, малыш начал подкрадываться к брату. Аккуратно переставляя лапы, как учила его мама, Тау приблизился к Моху. Нависнув над бурым львёнком, Принц задумался. Нужно было каким-то образом поднять старшего, но вот только как? Поломав немного голову и взвесив все «за» и «против», Тау решил, что этот способ — самый лучший из всех. Приняв окончательное решение, что «способ» не будет слишком «бурным», львёнок громко, но в то же время терпеливо, крикнул: — Мохату, Мох! — однако как ни пытался Принц вести себя спокойно, но нетерпение всё же победило над самообладанием львёнка. — Вставай, проснись же! — Схватив брата за хвост, Тау с силой дёрнул его на себя. Процесс поднятия старшего не заставил долго ждать результатов, и вскоре послышалось традиционное пыхтение сонного Мохату: — М-м-м, мамочка, ещё пять минут, м... — промямлил Кронринц, поджимая лапы под брюхо. — Мох! — чуть громче, чем раньше, крикнул Тау. С перепугу Мохату резко вскочил с камня, на котором лежал, и начал нервно оглядываться по сторонам: — А?! А, это ты, Тау... — ответил он, похоже, сам себе, поняв, что это всё на всего его родной младший брат. — Чего ты хочешь, братишка? — чуть успокоившись, спросил Мох. Тау, нетерпеливая душа, тут же выдал: — Давай поиграем! — Мне не охота... — лениво пробурчал Мохату, заваливаясь набок. — Давай попозже, ладно? — предложил львёнок. — И даже в «Салки»? — решил уточнить Тау. Мох лишь отрицательно покачал головой. — А почему? — поинтересовался младший. Глубоко вздохнув и прикрыв глаза, Кронпринц объяснил: — Я спать хочу... Такого «наглого» ответа Тау не ожидал. Не привыкнув ещё к тому, что на него не обращают внимания, Принц едва сдерживался, чтобы не закричать во всё горло. — Ты спал целую ночь! — чуть не плача, крикнул Тау. Он начинал злиться на брата. Нервно дёргая нижним веком левого глаза и рассержено постукивая кисточкой хвоста по камням, Принц делал всё, чтобы со злости не бросится на брата. Но в ответ на всё это Тау услышал лишь... храп. — Ах, так! — воскликнул львёнок. Подскочив к брату, Принц схватил того зубами за ухо и с силой потянул на себя, пытаясь поднять. И у него почти получилось. Почувствовав резкую боль, Мохату вскрикнул: — Ай, больно! Да отстань ты! — Кронпринц небрежно оттолкнул брата от себя. — Ну и спи! — крикнул тот. На секунду Тау задумался: чего бы ещё такого сказать Моху, чтобы он чувствовал себя виноватым? — Я один пойду на прогулку с папой! — Принц еле сдерживал ехидную ухмылку: он точно знал, что Мохату это не понравится, и поэтому был так рад. Старший Принц едва не подскочил на месте, услышав такую новость. Вытаращив глаза на младшего брата, Мох, запинаясь, спросил: — Ч-чего-о? — Да! — ответил Тау, радуясь, что его план сработал. Равнодушно хмыкнув, он продолжил: — А ты не знал? — наигранно удивился львёнок, пряча под лапой самодовольную улыбку. — Пока ты дрых, я слышал разговор папы с мамой, и... — Так ты подслушивал? — резко перебил брата Мохату. — Папа не любит этого, Тау! — наставническим тоном произнёс он, ласково улыбнувшись и укоризненно покачав пальцем перед носом светло-охристого львёнка, лишь только почувствовал в себе старшего брата. Вот тут уж Тау понял, что напугать брата ему не удастся. И как же это так - он же, вроде, всё продумал, а Мох взял, и всё испортил! Шмыгнув носом, Тау начал оправдываться. — Я случайно! — обиженно произнёс он и тут же отвернулся. Не хватало ему ещё, чтобы Мохату видел, что он плачет. — Ладно, не расстраивайся, братишка! — подбодрил его Мох и легонько похлопал по плечу. — Так, а папа говорил, когда мы пойдём? — М... Нет, я не слышал, — чуть успокоившись, ответил Принц. — Ладно, а где он сейчас, не знаешь? — Не знаю, — признался Тау. — Мама на охоте. А папа, он... — львёнок задумался. — Я не знаю, но он куда-то ушёл с утра. Наверное, он осматривает Границы, — предположил Принц. — Ясно. А знаешь, что я придумал? — заговорщицким тоном спросил Мох, тут же ответив на свой вопрос: — Слушай: когда папа придёт и скажет, что мы пойдём гулять, ты сделай вид, что удивлён. Иначе папа будет рассержен, узнав, что ты подслушиваешь. А он этого ой как не люби-ит... Ты всё понял? — Да понял, понял, не тупой!.. — раздражённо ответил Тау. — Ну, а теперь... Эх, так уж и быть, — Мохату легонько ткнул лапой в плечо брата. — Пятна! — весело воскликнул он и отбежал в сторону. — Ты вода! Весело щёлкнув кисточкой хвоста по земле, младший побежал вслед за братом, который уже успел отбежать к противоположной стене пещеры.***
Спустя час беспрерывной беготни по всей пещере у братьев просто не было сил на что-то другое, даже на разговоры. Поэтому они молча лежали у входа, прижавшись к друг дружке и изредка переглядываясь. Первым нарушил тишину Тау: — Мох, как думаешь, что папа покажет нам сегодня? В ответ на вопрос младшего брата Мохату лишь пожал плечами. В горле у Кронпринца пересохло, язык еле двигался, и заниматься чем-то, кроме отдыха, Кронпринцу не хотелось. — Я думаю, что мы пойдём к водопаду Хару, — огласил свою догадку Принц. — Но он же очень далеко, — напомнил Мохату. — Хм... Ну да, ты прав... Тау уже наскучило лежать на боку. Он, в отличии от Моха, который снова засопел, не любил сидеть на месте. Движения, лапки Принца желали движения. Подняв своё пушистое тельце цвета охры с земли, львёнок вышел из пещеры. Алое солнце уже поднялось высоко над горизонтом, ещё не было так жарко, как в полдень, но стоял лёгкий зной. Тау глубоко вздохнул и посмотрел вдаль: ну когда же придёт папа? Поняв, что уходить с этого места он не намерен, Тау лёг на камень и попытался сделать то, что хорошо умел делать его брат — немного вздремнуть. Принц понимал, что ждать — это невесело, и львёнок прикрыл глаза, казалось, что он действительно заснул, но то и дело он дёргал ушами и щелкал кисточкой хвоста. Вскоре Тау приоткрыл один глаз, но решил не вставать с нагретого местечка. Кажется, он, как и Мохату, начал проникать любовью к отдыху и лени. «Весь день бы так лежал», — подумал львёнок и слегка улыбнулся своим мыслям. Однако вскоре произошло то, что заставило Тау резко вскочить и побежать будить брата. Замечтавшись о преимуществах лени и спанья, Принц не заметил, как на Скалу поднялся его отец. Мигом вскочив, Тау, даже не поздоровавшись с отцом, побежал к Мохату, который уже спал без задних лап. Буквально влетев в пещеру, львёнок бесцеремонно боднул брата в плечо, крикнув: — Мох! — М? — сонно спросил Мохату, но вскоре понял, в чём, собственно, дело и помчался вслед за братом. Выбежав из пещеры, братья едва успели притормозить, чтобы не врезаться в своего отца. Хотя Тау всё же столкнулся с лапой Короля. Потирая ушибленную макушку, львёнок выдал свою любимую фразу: — Привет, па! Мы рады тебя видеть, — под «мы» Тау в частности имел в виду себя, так как не знал, что думает его брат, а выглядеть эгоистом в глазах отца Тау просто не хотелось. — Да-да, я вижу, — ответил Малики, пригладив тяжёлой лапой растрёпанные макушки сыновей. — Но дайте мне обещание: больше никогда не бегайте по Утёсу, здесь очень скользкие камни, вы можете покалечится. Поняли? — Да, — тихо ответили львята. Лев сел рядом с сыновьями. — Что ж, — задумчиво произнёс он. Прочистив горло, он продолжил: — Итак, сегодня мы... Весело подпрыгнув, Тау воскликнул, продолжая мысль своего отца: — Сегодня мы пойдём на п... — но тут же замолк, так как Мохату, в последнюю минуту вспомнивший об их решении, незаметно ткнул брата в бок. Это послужило Тау понятием того, что он сболтнул лишнего. Икнув и бросив «испепеляющий» взгляд на старшего брата, Тау нервно заулыбался, глядя в тёмные глаза отца. — Да, Тау, что ты хотел сказать? — спросил лев. С нервной улыбкой на морде и таким же хихиканьем, Принц выпалил на одном дыхании: — То есть, знаешь... Мне сегодня приснилось, что мы вместе пойдём на прогулку! — закончив, львёнок тут же шумно вздохнул и провёл лапкой по тёмной чёлке, смахивая капельки пота, появившиеся вследствие волнения. — Вот оно что, — задумчиво ответил Малики. — Ну что же, Тау, твой сон был вещим: мы действительно пойдём на прогулку. Я хотел позвать вас раньше, но мне пришлось отлучиться к Восточным Границам, там были замечены враждебно настроенные одиночки. Мохату не без гордости взглянул на своего отца: — Ты, верно, никого не боишься! Когда я стану, то буду таким же смелым, великим и грозным, как ты! — Уверен, что так и будет, — сказал Малики. — Но я хотел рассказать вам о том, что вы должны знать. Следуйте за мной. Недоуменно переглянувшись, братья последовали за отцом. Пройдя по выступам на Скале, все трое очутились на её вершине. Залюбовавшись пейзажами Долины, львята не заметили, как их отец начал монолог: — Вы должны знать о Круге Жизни. Мохату резко дёрнул ушами и, повернув голову в сторону отца, спросил: — Каком-каком круге? — Жи... Что? — подхватил Тау. Малики сел на камни и, сделав знак львятам, чтобы они подошли поближе, продолжил: — Как вы знаете, все мы существуем в великом и огромном Мире Маиша. Всё живое связанно воедино в нём, мы все равны. И также все мы являемся частью Круга Жизни. В Маише всё взаимосвязано между собой: мы охотимся на травоядных, но, после того, как мы умираем, из наших тел прорастает трава, которую едят травоядные. Вы должны знать: если нет хотя бы одного составляющего в Круге Жизни, то Круг становится неполноценным, разомкнутым. А это влечёт непоправимые последствия... Вздохнув, Малики взглянул на детей: те сидели тихо, прижавшись друг к дружке, внимая только что произнесённым словам отца. «Может, это ещё слишком рано для них? — спросил сам себя Король. — Однако чем раньше они это узнают, тем быстрее поймут». — Король обязан поддерживать баланс в Круге Жизни. Когда вы станете Королями и будете править этими землями, вы тоже будете делать это. И, я надеюсь, что вы отнесётесь к этому с чувством долга. Даже являясь Королём, Король обязан знать цену своим действиям: любой свой шаг он должен просчитать на несколько шагов вперёд. Помните об этом, и не забывайте об уважении. Вам, как будущим Королям, нужно вести себя так. Если вы будете уважать других животных, то вас тоже начнут уважать. История помнит много случаев, когда подданные, недовольные действиями своего Короля, свергали его. Принцы сидели тихо, слушая последние слова отца. Мохату с удивлением смотрел на него: как же это так: «звери могут свергнуть Короля»? Зачем он тогда вообще нужен? Нет, Мохату теперь ни за что не станет Королём: кто знает, понравится ли он животным или нет, а быть свергнутым он не хотел. Тау же, не размышляя ни о чём, спросил: — Папа, если животные могут свергнуть Короля, это значит, что среди них есть и те, кто сильнее его, верно? Например, слоны или буйволы... — Ну да, ты прав. — Но тогда почему именно львы — Короли? А не леопарды или, скажем так, муравьи? — Почему львы Короли? Я как-то думал над этим вопросом... Понимаешь, мы — хищники, а, значит, на первом месте в цепи питания... Знаешь, если бы не было хищников, то травоядные съели бы все растения и умерли с голоду. И зебры, и антилопы знают честь Королю, и все понимают, что он нужен. Однако сами они не могут быть Королями, так как иначе они начали бы решать вопросы в свою пользу. Вы должны знать, иногда смерти нужны для поддержания жизни. — Ну, а почему львы? — спросил Мохату. — Почему именно львы? Ну, во-первых, львы одни из самых сильных хищников в Саванне. Мы ответственно относимся к своим обязанностям. Во-вторых, мы не так много охотимся, тем самым мы не истребляем всё живое, а вы уже понимаете, что может случиться в таком случае. Но вы должны помнить, что не все львы одинаковы. Некоторые из них не соблюдают баланс в своём Королевстве, их главной задачей является лишь набивания желудка. Запомните: если вы являетесь будущими Королями, это не значит, что вы должны делать всё, что вам вздумается. Король обязан соблюдать правила, он должен уважать всех животных, будь то слон или кустарниковый кот. Я надеюсь, что вы не забудете этого. Что ж, а теперь я покажу вам всю Долину. Ну, куда вы хотите пойти? Очнувшись от размышлений, братья наперебой закричали, предлагая отцу интересные места.***
После посещения всех интересных мест в Долине Малики, Мохату и Тау пришли к Северному озеру, возле которого отдыхали после охоты львицы Прайда и резвились на лужайке прайдовские львята. Поздравив львиц с удачной охотой, Король обратился к сыновьям: — Ну, что ж. Мы останемся здесь ненадолго, а пока вы можете поиграть с другими львятами. Смотрите: Хазина любит слушать истории и сказки, Луса и Сафи обожают играть в «Салки», а ваша кузина Сахани, я думаю, будет не прочь пообщаться с вами. Мохату быстро осмотрел всю разношёрстную компанию, собравшуюся у озера. Затем повернулся к отцу и спросил: — С... с ними? Но пап, они же... девчонки! — Да, а что в этом плохого? — Э-э-э, ну, — Мохату задумался, — ну, они плаксы... — И воображалы! — подхватил Тау, одновременно изображая, как он думал, «задравшую нос Сахи». Послышалось тихое хихиканье и спустя несколько секунд оба львёнка катались по земле, схватившись за животы и громко смеясь. Однако заметив суровый взгляд отца, Принцы притихли. — Мы обсуждали уже это с вами, — строго напомнил Король. — Не забывайте об уважении к другим, — уже мягким тоном наставлял сыновей Малики. — Попробуйте найти с ними общий язык. Например, с Лусой и Сафи: они всегда готовы пообщаться с кем-нибудь. Я думаю, что вы поладите и с другими. Но вскоре произошло то, чего никто не ожидал, однако к этому уже давно все привыкли. В общем, появился Бхати. Несясь на всех порах, мажордом приближался к Прайду. Споткнувшись и пролетев кубарем пару метров, фенек, остановившись прямо возле лап Короля, вскочил и прокричал: — Ва-кхе! — Из-за долгого бега в горле у Бхати пересохло, голос охрип. Прочистив глотку, фенек продолжил, но уже чуть тише: — Ваше Величество, на Водопое драка! Король, пребывавший в состоянии лёгкого шока после «полётов» мажордома, медленно переспросил: — Что-что? — Драка... Леопарды не пускают к воде кустарниковых котов... Туда сбежались ещё и чепрачные шакалы, я думаю... Не дав лису досказать, Малики резко перебил того: — Садись на спину! — Повернув голову к сыновьям, Король сказал им: — Вы остаётесь здесь! — и понёсся к Водопою. Мысленно проводив отца, братья молча развернулись и пошли к туше зебры, оставленной для них львицами. Съев немного мяса и покидав череп травоядного, поглядев, как стая падальщиков расправляется с остатками, львята решили поиграть в «Салки». Гоняясь за братом, Тау случайно столкнулся с одной из львёнок. Засмотревшись на младшего, Мохату, сам того не хотя, «въехал» в Сахани. Ойкнув, та резко пнула лапой Моха в живот и грубо спросила его: — Ты что это пихаешься, а?! Крик старшей львёнки заставил остальных отвлечься от своих дел и обратить на ту внимание. Одна из львён, в которую влетел Тау, быстро сообразила, что к чему, и стала защищать Мохату: — Сахи, он же это не специально! Хватит тебе, не устраивай с ним драку. Хмуро посмотрев в зелёные глаза подруги, Сахани равнодушно ответила: — Ладно, так уж и быть, Сабини... — Затем обратилась к Моху: — А ты кто вообще такой? Откуда ты тут взялся? Принц глянул на Тау, словно ища от того поддержки, но тот лишь покачал головой. Бессильно вздохнув, Мохату пригляделся к той, что задала ему вопрос. Красные глаза, острый нос, песочная шерсть, длинная шерсть на подбородке — Кронпринц вспомнил, что она дочь сестры их матери, то есть их с Тау двоюродная сестра. Родственники... Мохату их не любил, хотя кого он встречал из родни, кроме родителей и брата? Только тётушку Двалу. Одна малышка, обладательница серо-голубых глаз, видимо, знавшая братьев, ответила за них: — Ой, так это же Принцы! Сахани с каким-то презрением присмотрелась к Моху: — Так... Кузены, значит? — она повернула голову к Тау, чтобы убедиться, что она права. — Эхм... Приятно познакомиться. Я — Сахани, будем знакомы. Одна из львёнок, заслышав слова Песчаной Бунтарки, весело заулыбалась: — Это здорово, что вы кузены! У меня тоже есть кузина, — голубоглазая самочка лапкой показала на другую синеглазую малышку. И, действительно, они походили так сильно, что, казалось, они были родными сёстрами. Другая девочка, приглаживая коготками спутанную шоколадную шёрстку на груди, задумчиво высказала своё мнение: — Ах, наверное, это прекрасно состоять в Королевской семье... Тебя все любят, уважают, я люблю такую жизнь! Мне кажется, что вы были бы лучшими Королями... Слушая слова шоколадной, львёнок почувствовал, что он превосходит всех этих львят вместе взятых. Да, он младше, чем, например, Сахани. Да, возможно, что и не умеет так ловко перепрыгивать с камня на камень, как та синеглазая львёна. Да, он не способен поймать бабочку, как другая львёнка, которая первой узнала его и брата. Но он всё равно лучше. Потому что он будущий Король... Гордость, эгоистичность и самолюбие пробрались в сердце маленького львёнка. Гордо распушив загривок, и выпятив грудь колесом, Мохату, сидя на небольшом возвышении, ответил шоколадной: — Это неудивительно, ведь Короли лучше всех! Простым подданным далеко до нас, — он сделал сильное ударение на слове «подданным». Довольный своими словами, Мох гордо задрал к небу голову, в ожидании похвалы и восхищений. Однако... Послышался смачный шлепок, и Мохату покатился со своего пьедестала. Сахани, стукнувшая брата по щеке, прошипела: — Никогда не смей обижать моих друзей... — Но он прав! — Все обернулись в сторону Тау, решившего всё же поддержать брата. — Он прав, — чуть тише, словно боясь Сахани, повторил Принц. — Мы с Мохом будущие Короли, мы главнее остальных. Даже сейчас. Одна из девочек, с тёмными глазами и светло-серой шерстью, лаконично ответила Тау: — Нет, — пусть это и одно слово, но все поняли, что она хотела сказать. Насупившись, Мохату наблюдал за всей этой сценой. Хмурясь, «не принятый никем Кронпринц» в мыслях ругал всех львят: «Но как они вообще смеют? Почему они не уважают меня? Почему они смеются надо мной?!» — львёнок уже и забыл о наставлениях отца. Сейчас он был посрамлён. И кем? Глупыми девчонками! А ведь он был прав, когда говорил об этом отцу... — Пхах, когда я стану Королём, я выгоню вас из Королевства! Королям не нужны такие подданные, — Мохату, как и многие дети его возраста, решил угрозами добиться хорошего отношения к себе. Запугав львят, Кронпринц полагал, что те сразу же попросят прощения и начнут уважать их с Тау. Но Мох не предполагал, что львицы окажутся умнее его... Тау, сжавшись в комочек и, спрятавшись под черепом, чтобы его не заметили, прокричал оттуда: — Да-да, он сделает это с вами! Лучше не злите его, он очень грозен в гневе... — Львёнок слышал как-то от отца историю о своём деде, Великом Короле Прошлого Харуму II, который, как говорил Малики, «был страшен, если был зол». — Ну да, конечно, — тихо фыркнула одна из них. — А ты не задумывался, что львицы ходят на охоту? Скажи, как ты будешь охотиться? — Верно, Ниота! — воскликнула Сабини. — Вот это правильно! Мохату застыл в изумлении. Как.. как же так? Ну, ничего. Он всё равно поставит этих выскочек на место! Скрипя зубами и нервно царапая когтями землю, Кронпринц прошипел: — Вы слабачки! Я могу и сам охотиться для себя, вы не нужны мне! — М-мох? Мне кажется, что ты чуточку переборщил... — Тау сильно испугался, понимая, что сейчас будет. Но остановить брата у Кронпринца не было и шанса. — Конечно, переборщил, — согласилась шоколадная львёнка. — Говорить такие слова при Сахи... У-у-у... — она слегка вздрогнула, как и Тау, представив, что произойдёт далее. С покрасневшими то ли от гнева, то ли от еле сдерживаемых слёз глазами и вздыбленной на загривке шерстью, Мохату продолжал: — Вы — глупые воображалы! Вы слабые, плаксивые, вы всех раздражаете. Как только... я стану... Королём, то я... выгоню вас... отсюда! — Перейдя на крик, Кронпринц бросился с ударами на свою старшую сестру. Он не забыл ту оплеуху; Сахани опозорила его, он не оставит это просто так! Налетев на песочную львицу, Кронпринц рассчитывал сбить её и повалить на землю. Вот только он не рассчитывал на то, что Сахани, которую Двала с самого раннего детства готовила к охоте, так быстро отреагирует на его «вылет». Сделав шаг в сторону, Сахани равнодушно наблюдала, как её братишка носом считает камни. Фыркнув, она развернулась и направилась в сторону подруг, бросив на прощанье: — Королём... Сначала подрасти, а уже потом нос к небу тяни! Услышав, какие слова были адресованы ему, Мохату тут же вскочил на лапы и попытался сделать грозный вид. Ну, он у него очень хорошо получился: пыль и грязь въелись в шерсть, сделав её какой-то жёлтой, нос был расквашен, из него по капле сочилась кровь, а на голове львёнка была причёска «я у мамы дурачок». Но не обращая на это должного внимания, Мох продолжил защищать свою честь. Пользуясь тем, что сестра не видит его, львёнок оттолкнулся от земли и прыгнул на сестру. В этот раз Сахани, свалилась под тяжестью брата. Но и она не привыкла сдаваться: резко перевернувшись на спину, Сахи всеми четырьмя лапами упёрлась в грудь брата. — Да уйди ты, вонючка-шакалёнок! — крикнула Сахани, сталкивая с себя львёнка. Почувствовав, что он теряет равновесие, Мохату стал нервно оглядываться по сторонам, ища за что бы ему можно было схватиться. Взгляд кареглазого пал на ухо сестры. Не видя больше ничего другого, львёнок схватился зубами за правое ухо сестры. Вспомнив, кого он укусил, Мох тут же сжал челюсти сильнее. На шерсти песочной бунтарки выступили первые капельки крови. Почуяв металлический привкус, Мохату лишь сильнее сомкнул челюсти. — Да больно же, пусти, идиот! — вскрикнула Сахани, пытаясь посильнее пихнуть лапой брата в живот. Подал голос и Тау: — Мох, м-может, не н-надо, а? Она папе нажалуется! Хватит, пошли к воде... Но Мохату не хотел ничего слышать. Он не видел и не слышал ничего и никого, он ждал, когда Сахани заплачет и начнёт просить прощения. Тогда, возможно, он перестанет рвать её ухо. Это могло продолжаться вечно, если бы не громогласный рёв над ухом Принца: — Мохату! Мысленно икнув, Мох поднял голову в сторону голоса. — Эхе-хе-хе... Привет, па, — сказал львёнок, глядя в тёмные глаза Короля, и тут же получил удар в бок, это было не слишком больно, но весьма ощутимо для маленького львёнка. Сжав зубы от боли, Мохату упал на землю рядом с сестрой. Он не сказал ничего, Мох прекрасно понимал, что это бесполезно. Глядя на землю, Принц ждал последующих слов своего отца. — Мохату! Тау! Домой, живо! — рычаще сказал Король своим сыновьям. Медленно поднявшись, Мохату поплёлся за ним, низко опустив к земле голову, прижав уши, поджав хвост и стараясь не всхлипывать. Тау быстро сказал что-то на прощанье львёнкам, и пошёл вслед за братом. Тау не чувствовал себя виноватым, но он никогда не видел, чтобы отец поднимал на них лапу, это случилось впервые. И даже понимая всю свою невиновность, Принцу было не по себе. Смотря на старшего брата, он хотел сказать ему что-нибудь, чтобы хоть как-то подбодрить того, но, встретившись с хмурым взглядом Моха, Тау тут же отложил эту затею и, смотря куда-то сквозь свои лапы, шёл вперёд.***
Дома львят ждал тяжёлый родительский выговор. Сначала причитания матери, говорящей что-то про шрамы на ухе её племянницы, потом суровый разговор с отцом об «уважении и взаимопонимании». Мохату слушал это с каким-то равнодушием, он завидовал, что его брату «досталось» меньше, хотя в глубине души и понимал, что сам поступил неверно. Когда в монологе отца возникла короткая пауза, Кронпринц решил, что это конец, и уже было направился к выходу, но вновь началось: — Мохату, сегодня ты сильно провинился! — медленно повторил Король, глядя вглубь пещеры. Вздохнув, львёнок развернулся к отцу и тихо ответил: — Да, па, я... Я знаю... — Ты забыл о самом главном, что должен помнить каждый Король: ты забыл об уважении! — Да, — Мохату решил, что если он не будет перечить отцу, тот закончит быстрее. Но тот решил поступить по-другому. — И этим ты сильно расстроил меня сегодня. Мохату замер. Расстроил? Он? Отца? Отец в нём разочаровался? Но... как же это так? Прижав уши, львёнок подошёл к отцу и, заглянув в его тёмные глаза, тихо прошептал: — Пап, прости. Я не хотел, — львёнок прижался головой к лапе отца, он не хотел, чтобы тот видел его слёзы — это бы всё равно не помогло ему избежать наказания. Но как бы Мохату не пытался спрятаться, Малики всё же заметил слёзы. Это слегка смутило Короля, он никогда не видел, чтобы его сын плакал. Ему захотелось прижать сына к себе, успокоить его, Малики начало казаться, что он «перегнул палку», но лев знал, что должен закончить эту беседу. Мохату должен вырасти честным и порядочным львом, он заложит это в него сейчас. — Ты должен был понимать. О чём мы говорили утром? Ты забыл об этом? — Но... Сахани сама виновата, она задавака! — начал оправдываться львёнок. — И даже если так, — хмуро ответил Малики, — это не повод, чтобы кусаться и драться. Поняв своё бессилие, Мохату опустил голову и пробормотал: — Я просто хотел, чтобы меня уважали, как тебя! — Сынок, но уважения нужно добиться. Не силой, а только взаимоуважением к другим. Я тоже добился его не сразу. Я уже объяснял тебе это. Я, надеюсь, ты всё понял? — Д-да, пап... — Ну, вот и чудесно, — Король ласково потрепал сына по макушке. — Ты дашь мне обещание, что извинишься перед девочками? Глаза Мохату засияли, он уже подумал, что отец больше не сердится на него, поэтому быстро выпалил: — Да, пап, конечно! Я попрошу прощения, я буду уважать их! Можно я пойду, погуляю? — Хм, я рад, что ты всё понял, Мохату. Но всё равно это не освободит тебя от недельного домашнего ареста. Львёнка как водой облили: — Пап?.. — Я, надеюсь, ты понимаешь, почему? Конечно, я верю тебе, но я не могу поступить иначе, — развернувшись по направлению к выходу из пещеры, Малики сказал сыну на прощание: — Скоро придёт твоя мама. Жди её, не скучай, — и вышел из пещеры. Обессиленно положив голову на вытянутые лапки, Кронпринц, грустно вздохнув, решил прикорнуть на пару часиков. Автор: В начальном варианте Мохату, с целью доказать Сахани свою смелость, должен был пойти в Ущелье, откуда бы его потом доставал Король, которому рассказали о проступке его сына Сабини и Ниота.