Не плачь, богачка

Заель нервно сжимал толстый руль руками, закипая от злости. Костяшки пальцев давным-давно уже побелели и начинали побаливать. Но этого никто не чувствовал. Впервые ему хотелось поскорее оказаться дома. Даже после годового отсутствия сюда не тянуло. И вообще никогда. Но сегодня! О, чудо! Домой, скорей домой! Он уже проскочил несколько раз подряд на красный. Неважно. Даже если его решит остановить полиция, будет всё равно. Он поедет дальше. Домой! Улькиорра судорожно названивал ему в течении последнего часа. Плевать, с этим придурком его братья и сами справятся. А если этого скота осмотрит папочка, то это даже к лучшему, может, отрежет от этой поганой свиньи пару ненужных причиндалов. У него вообще всё ненужное. На данный момент молодой учёный был готов даже поучаствовать в этом скверном процессе. И подсказать, что именно надо ампутировать. А можно было бы потом как расходный материал для эксперимента использовать. Ну и что, что уже подобная генетическая составляющая есть? Может, составит компанию своей мамочке в колбе с питательной жидкостью. Чтобы ей не одиноко было. Тварь! Поганая тварь! Мобильник заливался дальше одной и той же мелодией. Нервы уже не выдерживали. Сколько можно названивать? Да так дотошно! Ни минуты тишины! Улькиорра знает, как вывести его из себя. Как же трудно с этими людьми, что в курсе всех твоих слабостей! - Да! - рявкнул Заель. - Он дома, - послышался безразличный голос младшего брата, будто его ничего не волновало, и он совсем не проклинал свой телефон за то, что тот уже успел нагреться и теперь был довольно неприятен на ощупь. Поэтому парень брезгливо держал его двумя пальцами сверху на уровне уха в близости, позволяющей слышать голос собеседника. - Знаю, что ещё не на кладбище! Где ему ещё быть?! Только дома! - Ты неспокоен, - констатация очевидного факта. Убийственно говорить подобное человеку, что еле держит себя в руках. - Да, чёрт побери, я неспокоен! Я очень неспокоен! Да я просто в бешенстве! Я перережу вас всех, выродки чёртовы! И ему засуну скальпель по самые кишки через пасть! Посмотрим, как он потом будет улыбаться! - голос парня почти визжал. - Так ты можешь навредить невиновным. Впрочем, мне без разницы, - полное безразличие в голосе. Угроза порезать собственных братьев особо не пугала это странного типа. Его мало что пугало в жизни после встречи с мамой. Живой он её никогда не видел, как и с головой. Что за чёрт? Почему Улькиорра всегда такой холодный, безразличный, надменный? Хоть палкой бей, хоть рви на части! Проклятая семейка. Все психи звезданутые на всю голову! Все в отца! Будь он проклят! - Я рад, что ты сдержался, - проговорил зеленоглазый. Если вспомнил об этом, значит, уже в курсе, что Заель не начистил рожу своему брату на глазах у всех. Быстро же он всё узнает. Скорее всего был где-то поблизости. - Благодари Куросаки, - неожиданное признание то ли самому себе, то ли Ичиго, который этого не слышал. - Он и тебя порядком напугал, не так ли? - Улькиорра не собирался скрывать того, что сам чувствовал опасность, что таилась в этом юноше с таким радостным цветом волос. Таким проклятым цветом волос, который делает её глаза зеленее! Будто она смотрит на траву. Что за пошлость! Отвратительно! Непростительно... Заель немного помолчал, понимая, что разговор отлично помогает ему возвращаться в спокойное состояние. Да, спасибо этому монстру, что заставил внутренние органы Гриммджоу на некоторое время забыть, как они должны правильно работать и где располагаться. Но он напугал розововолосого очкарика. Не то чтобы сильно, но напугал. И дело не в том, что он с нечеловеческой силой впечатал его брата в стену. И даже не то, что теперь у этого придурка повреждены практически все жизненно важные органы. Разрывы ему гарантированы, как и отрыв печени от её связочного аппарата. Раз кровь пошла ртом, значит, повреждения не только внутренние, но и поверхностные. Да этот Куросаки просто машина для убийства. А повод был только один. Лучше бы они её не трогали, вообще никогда не трогали. Этот рыжий всегда был хорош в спорте. И драться любил. Не то чтобы любил, а приходилось ему это делать довольно часто, потому что желающих пошутить над его цветом волос было хоть отбавляй. Но он никогда не избивал противников до такого состояния. Что это было в его глазах? Животная ненависть? Хуже. Намного хуже. Если это можно было сравнить с огнями преисподней, то это были именно они. На лице Ичиго не дрогнул ни один мускул, когда Гриммджоу нанёс ответный удар, будто он его погладил или вообще мимо прошёл. А ведь Заель встал на пути у этого убийцы. И испугался. Даже забыл, что хотел вмазать со всей дури в эту нахальную рожу. Выдрать бы ему руку за то, что теперь Куротсучи не может пользоваться своей нормально. - Я говорил ему, чтобы не трогал Кучики, но он не послушался, - как-то печально-отрешённо проговорил Улькиорра, нарушая затянувшуюся паузу. - Перестарался. - Мне кажется, что я тоже не раз повторял насчёт Нэму Куротсучи? - голос Заеля опасно понизился. Снова закипает где-то внутри. Так трудно это удержать под контролем. Нога сильнее вжала в пол педаль газа. - Если ты решишь сейчас объяснить нашему брату это ещё раз, то он точно не доживёт до завтра, - зеленоглазый сказал это так, будто разговор шёл о конфетах. Если будешь есть их дальше, то на завтра не останется, и все расстроятся. Как печально. Тоже мне, вечная таинственная печаль, разлитая в воздухе. Только брата в магазине не купишь в отличии от конфет. Но для Улькиорры этот факт будто не существует. Сумасшедшей учёный как-то загадочно улыбнулся. Больше не получалось держать себя в руках. Когда Нэму Куротсучи не было рядом, он уже не старался сдерживаться. Если бы парень дал волю эмоциям там, в больнице, то кто-нибудь точно умер. Он хорошо это прочувствовал каждой клеткой своей кожи и каждым нервным окончанием. Либо Гриммджоу, либо он сам. Куросаки готов был убить. Точнее, он был в процессе, выбивая из Гримма последнюю дурь, но этот дурак знает, где достать ещё. Все удары были нацелены в жизненно важные органы, каждый мог стать последним. Слишком точно бьёт, слишком сильно. Как поезд, что сшибает свою жертву. Но если бы вмешался Заель, не факт, что Ичиго не порвал бы и его на части. Этот тип опасен и даже сам не подозревает насколько. Почему-то именно сейчас хочется помолиться, чтобы план Улькиорры удался. Брату приходится принимать трудные решения, потому что… тупая братская любовь. Тупая и всё тут! Улькиорра просто обожает Гриммджоу! И непонятно за что! Потому что они оба неравнодушны к Кучики? Нет, дело не только в ней. Но и в том, что им всегда нравились одни и те же вещи, только каждый находил в них свой интерес. И они даже умудрились поделить Рукию. Улькиорра пообещал Гримму, что преподнесёт её ему на блюдце, а потом отберёт у неё глаза. Тупые уроды! Они помешанные! Но… ведь Заель тоже не в норме. Особенно сейчас, когда злоба так и кипит в нём подобно лаве в жерле вулкана. И не только злоба. Если бы Айзен не скрывал своих детей и последствия их поступков так тщательно, то молодой учёный давно бы был в психиатрической лечебнице с жёлтыми стенами. Его якобы лечили дома. Для Ичиго красной тряпкой является Кучики. А для Заеля — Куротсучи. Только у рыжего совсем нет тормозов. Вообще никакого пункта, где он бы сам начал понимать, что убивает человека. А существовала ли такая отметка для Соуске? Кажется, да, раз он не полез горлом на лезвие косы смерти сегодня. Но последние капли здравого смысла всё же покидают его. Фантазии уже кружатся в голове стройным роем, рисуя ужасающие картины. Много крови. Очень много. Как он вообще смог так долго держаться? Почему кровь красная, а не лиловая? Что сделать, чтобы она стала лиловой? Это же так сказочно... - Его уже осматривал врач? - тихо спросил Заель. - Был только поверхностный осмотр в больнице, - отчитался младший брат. - Все ждут тебя. Отец занят сегодня, поэтому ему не до нас. Они с Тией в опере. - Как же, в опере, - парень скривился. Секрет папочки и его любимой доченьки так и просился наружу. Но сейчас не до этого, поганые извращенцы. Как же он их всех ненавидит! И не позволит затащить Нэму в этот ад на колёсах! - Значит меня ждёте? - предвкушение приятно пощекотало низ живота. Губы расплылись в радостной улыбке, обнажая зубы. - А я скоро буду, - он засмеялся больным смехом. - Не искалечь моего брата, - голос Улькиорры странно понизился. - Я буду рядом. - Я и не сомневался, - Заель заливался странным смехом, сворачивая к дому. Вот он и приехал, доктор Сатана. - Вы вводили ему обезболивающие? - Нет, он попросил выпивки. Парень продолжал смеяться. - Вот и здорово! Какой же он глупый! Думает, это ему поможет! - Не вздумай... - Не сдохнет, не беспокойся, - внезапно Заель стал серьёзен. - А жаль. - Я буду рядом, брат, - Улькиорра отключился. - Будто это ему поможет, - парень снова рассмеялся, пересекая двор дома. - Будто поможет... глупый кролик. Глупый голубой кролик. Я сделаю тебя лиловым! Он почти бежал по коридору в лабораторию. Даже халат не забыл надеть и тапочки. Вдали уже виднелась проклятая голубоволосая голова. Два наглых глаза сверлили Заеля, а ехидная улыбка сверкала белыми зубами, что были слегка запачканы кровью. Значит, ему ещё больно. Молодец, Куросаки. Сейчас будем лечить. Сейчас будет ещё больнее. И потом тоже. С разбегу Заель вмазал кулаком в лицо брата, от чего он скатился с кровати и растянулся на полу, откашливаясь кровью. - Не пачкай пол, свинья, - прошипел Заель. - Цвет твоей крови хуже помоев! - Его придётся оперировать, - монотонно произнёс Старк, подходя ближе. - Потом будете друг друга колотить, - его тяжёлая рука опустилась на плечо молодого учёного. Отрезвляющие. Даже слишком. - Без наркоза прооперирую, - прошипел он, понимая, что здравый смысл слишком быстро к нему вернулся. С чего бы это? Жалость? Да, ему больно. Ну и что? Заслужил. Только… не во всём он виноват. Скотина. Ещё несколько часов и подохнешь же! Гриммджоу начал тихо сотрясаться от коротких смешков. - А в тот момент ты просто струсил, Заель, - он снова сплюнул. Его одежда вся была пропитана алым. - Ты же не подумал, что я пожалел такую скотину, как ты? - Заель попытался обратиться к своей «светлой» стороне и оценить состояние брата. - Прости за твою девку, - пациент попытался подняться, но тело как-то странно немело. Улькиорра подошёл к нему и подставил плечо. - Сам встану, - настоял Гримм. - Заткнись, - зеленоглазый поджал губы. Можно было сказать, что его лицо выражало эмоции. Даже несколько сразу. Он помог брату лечь обратно на каталку. Гриммджоу потянулся за бутылкой, что стояла рядом с ним. Её содержимое уже было смешано с кровью, поэтому имело розоватый оттенок. - Вместо наркоза, - прокомментировал он, отпивая. - Мне жаль, Заель. - Заткнись, тупая сволочь, - он сжал руки в кулаки. Ему хотелось ещё раз ударить эту нахальную рожу, но с другой стороны он не мог. Он просто не мог. Чёртова братская любовь. Заель знал, что Гримм не хотел трогать Нэму. Это всё было только для Рукии Кучики. Гриммджоу просто воспользовался этой слабостью Рукии, чтобы надавить на неё. Потому что он упускал её. Да и поймать-то особо ему её не удалось. Паника. Тия давила на брата, желая увидеть результатом его деятельности послушную и покорную Кучики, что быстренько говорит «да» у алтаря. А на Гриммджоу сестре было плевать. И на его чувства, и на его надежды. Эта голубоволосая сволочь тоже не была обделена чувствами. К сожалению. Лучше бы он и вправду был бесчувственной скотиной, как их отец. Тогда можно было бы и без наркоза оперировать и цветочки на могилку не приносить. - Если я случайно сдохну, буду только рад, - проговорил брат, отпивая спиртное. Перед глазами всё уже расплывалось, и не алкоголь был тому виной. Зато он заглушал боль и спутывал мысли. - Я больше не хочу в этом участвовать. Не хочу продолжать мучить её. Прости, Заель. Мне пришлось хорошо играть свою роль. Скоро я начну путать реальность с вымыслом. Хочется сдохнуть. Чтобы… освободиться. Старк отвернулся от этой картины, хмурясь. Улькиорра поспешно доставал одежду и высматривал Нойтору, что должен был помочь приготовить операционную. Как же это тупо, они все изучали политику, а на практике зашивали друг друга периодически. Вот вам и крутое хобби — спаси своего брата, пока не пришёл папочка и не отрезал от него что-нибудь. - Мне надо позвонить Урюу? - два зелёных глаза встревоженно смотрели на Заеля. - У него открылось второе кровотечение. - Я справлюсь. Кати его в операционную, - скомандовал молодой учёный, понимая, что его тоже начинает охватывать какая-то паника. Чёртов Улькиорра! Лучше бы ты оставался спокойным! Неужели просёк, что дело дрянь? - Не стой столбом, Старк! Чёрт тебя бери, пошевеливайтесь, долбаные козлы! Я не хочу, чтобы наш брат сейчас сдох! Если он и откинет копыта, то только потому, что я ему в этом помогу! Заель был зол. Он был так зол, что готов был плакать. Ему не хотелось мстить. Больно. От этого самому больно. Потому что ей было больно, а сейчас этому драному кошаку. Он не сможет простить Гриммджоу. Никогда. Но и Куросаки он тоже теперь благодарить не сможет. Они семья. Нет. Они братья. И у них есть только они сами, а семьи нет. И бултыхаются все вместе в этом поганом болоте с самого рождения. Тупая голубоволосая дрянь, что ненавидит слёзы. Он всё делал, чтобы его братья никогда не плакали, особенно Улькиорра. Именно он ввязывался во все драки с теми, кто смеялся над его братьями, называя их сумасшедшими подонками. Только вместе они были сильны. Только вместе могли победить отца. Но почему? Почему Гриммджоу досталась такая страшная роль в этом кровавом спектакле? Ненависть. Только ненависть. Рукия, из-за тебя ему пришлось быть таким. Он не мог выбрать тебя. Поэтому выбрал деньги. Ты ему никогда бы не досталась. Он останется один. А ты будешь продолжать улыбаться, если план Улькиорры сработает. И они постараются, потому что есть к чему стремиться. У Заеля есть свой свет - его Нэму. Его любимая Нэму Куротсучи, что попросила сегодня не бить брата. Его прекрасная и добрая Нэму Куротсучи, что спросит позже, что же произошло с братом. И придётся соврать, что тот упал с лестницы. Придётся соврать, что он не ударил только что своего брата. Брат... брат... ненависть. Нет. Нойтора тоже будет корчиться в страданиях, но рваться наружу, потому что на их «свободе» его ждёт малышка Нэлл. Любящие друг друга извращенцы. Даже этот зеленоглазый поганец связывает свои планы на будущее с довольно замечательной девушкой. А Старк просто не может терпеть этого всего. Ему не по вкусу быть персональным вышибалой мозгов собственного родственника. А это доказывает, что у них ещё есть шанс стать нормальным и жить дальше... завести семьи, сидеть в саду с детьми и женой... быть мужчинами, любящими и любимыми... остаться братьями. Тия, ты жестокая. Ты распределила роли. Но отец... ему вообще было наплевать, как они справятся с поставленным заданием. Каково это - бить своего брата почти каждый день? Приводить его в чувства, топя в раковине с его собственной блевотой? Во что пришлось превратить этих детей? За что? - Быстрее, наркоз. Чёрт! Ты уверен, что это стерильно? - Заель недоверчиво смотрел на одноглазого. - У тебя руки трясутся, что ли? Старк, вводи ты! - Нойтора, не время для паники, - почему голос Улькиорры дрожит? Не надо. Будь сильным. И почему так гадко где-то внутри? Это слишком жестоко для младшего брата. Он такое может и не вынести. Ему и так пришлось слишком много возложить на свои плечи. - Я начинаю чертить среднюю линию на брюшной полости. Говорите что-нибудь, чёртовы ублюдки! Гриммджоу, считай до ста! - командовал молодой учёный. - Дай мне сдохнуть, - ответил брат. - Я хочу быть с ней. Но это невозможно. Ру... Рукия. Пожалуйста... Ру... Малышка Ру... Наркоз начал действовать, делая язык ватным. - Мы должны ненавидеть эту девушку, - проговорил Улькиорра, подвигая столик с приборами. - Но я просто не могу это делать. - Как и мы все. Потому что не она причина. А наш сисястый кукловод, - Заель поправил очки, отгоняя мысли о веселящейся сейчас с папочкой сестре. - Начинаю. - От выпуклой поверхности, - напомнил Старк. - Помню я! - рявкнул Заель. - Ты не подохнешь, долбаный гавнюк. И у нас всё получится. Вот увидишь. Никто больше не будет смеяться над нами. И над тобой. - Придётся сдавливать сосуды пальцами, кровотечение слишком сильное, - заметил Нойтора, указывая на место для сдавливания. - Следи за его сердцебиением и дыханием, - Улькиорра принялся удалять кровь из брюшной полости брата. - Чёрт, почему не останавливается?! - Подожди! Я ещё не удалил размозженные участки печени! - Заель сменил скальпель. - Обложи тампонами. - Твою мать, у него и так немного печёнки осталось, - Старк подавал тампоны. - Прекрати наводить панику. Будет так дальше пить, вообще не останется ничего, - Нойтора вздохнул. - Пульс в норме. Давление допустимое. Сколько же эта свинья выпила сегодня? Эта фигня выливается из желудка. Блин, удалите это кто-нибудь! Ну и вонь. Будет что рассказать Нэлл. - Диафрагму тоже шить придётся. Твою же мать, это просто месиво, а не внутренние органы. Будто пазл собираем. Делаю надрез выше, - Заель приходил в себя, отгоняя страх. Позвонить Исиде не было плохой идеей. Он умеет подобное собирать. - Не повреди ему желчные ходы, - голос Улькиорры был приятно холодным. Редко выпадает возможность этому порадоваться. Спокойствие вернулось к брату. Это стало заразительно и к месту. - После этой минуты ни капли спиртного. - Это ты только про него или про нас всех? - Нойтора склонился над зеленоглазым братом, всматриваясь в его лицо своим глазом. - Для всех, - пробасил Старк. - Мы всегда всё делаем вместе. И точка. - Чёртова братская любовь, - прошипел Заель. - Ты выживешь, долбаная тварь. Я не дам сдохнуть моему брату у меня на операционном столе. Сволочь. Ты будешь жить. Будешь. Пальцы парня ловко сшивали внутренние органы. Снова хотелось плакать. Злость никуда не девалась. А ещё жалость. За себя и за них. И за неё. Нэму, любимая Нэму Куротсучи. Ты бы не одобрила, если бы ему пришлось бить своего собственного брата. Пусть ты и не знаешь, как им тяжело играть свои роли в этом маскараде, но будто чувствуешь и понимаешь всё. А от того и плакала сегодня, прося не трогать Гримма. Ичиго Куросаки, должны ли все радоваться твоему незапланированному появлению на сцене театра смертей? Ты слишком сильный соперник, чтобы бороться с тобой. Хорошо, если ты хотя бы не станешь мешать, потому что ты никогда не перейдёшь на сторону этих мужчин, что связаны своей тяжёлой братской любовью и верностью друг другу. Это будет просто здорово, если весь спектакль будет для тебя неинтересной вознёй. Не обращай внимания, Куросаки. Ты получил своё. Береги её. - Что скажем Тие? - почти шёпотом спросил Нойтора, настаивая приборы в комнате Гриммджоу. - Температура в норме. Пойдёт. Не подохнет. Все посмотрели на Улькиорру. Парень опустил плечи. Давящая ответственность будто выросла ещё в несколько раз. Не сломаться бы. Надо позвонить Нанао. У неё всегда есть несколько добрых вестей для него. Да плевать на добрые вести. Просто пусть с ним поговорит. Хоть пара слов от неё. Даже дыхание в трубку сойдёт! - Она узнает всё сама. Посмотрим на её реакцию. Делайте вид, будто Гримм заперся в своей комнате и пьёт. Это её не удивит и не привлечёт внимания. Айзен не должен ничего узнать. С ним мы не справимся. - Хорошо, я буду приносить ему бутылки с выпивкой, - кивнул Старк, поправляя каштановые волосы. - Тут достаточно цветов, которые редко поливают. - Нам нужно защитить его сейчас, иначе у Рукии Кучики сменится жених. А выберет она теперь точно не меня, - вздохнул Улькиорра, думая о том, что слишком много себе позволил, таким образом потеряв план «Б». - Мне надо позвонить. Она будет волноваться, - что-то в его голосе потеплело. - Или уже волнуется… за такого, как я. - Мы останемся с ним, - Нойтора сел на стул. - Не торчите здесь всей толпой. Это подозрительно, - проговорил самый младший Соуске. - Заель, - позвал он, приближаясь к парню. - Что? - молодой учёный отвлёкся от созерцания пейзажа за окном. Всё равно это было слишком скучно. Как из тюремной камеры на забор колючей проволокой смотришь. - Прости. Прости за Нэму. Я не прошу тебя понять. И не буду пытаться его оправдывать, - зеленоглазый отвернулся, чтобы не смотреть свысока на брата. - Но ты слишком умный, чтобы не замечать очевидного. - Когда всё закончится, он лично перед ней извиниться, - Заель сглотнул. - Но мне этого никогда не будет достаточно. - Я понимаю, - Улькиорра вышел из комнаты вместе с Нойторой. - Потому что мы братья. - К счастью, - проговорил одноглазый, удаляясь быстрыми шагами. - Я тоже этому рад, - почти шёпотом проговорил младший брат.