Моя невеста

- Он тебе нравится? – не отвлекаясь от дороги, спросил Неджи. - С чего ты взял? - Я слишком хорошо тебя знаю. Ты не из робкого десятка, и всегда любил хорошие драки, а его и пальцем не тронул, лишь защищался. Не похоже на тебя, – Стараясь сделать как можно непринужденней тон, протянул брюнет. - И что? Он без пяти минут мой муж. Не стоит портить отношения с человеком, с которым предстоит прожить всю жизнь. Хотя, ты прав, он мне симпатичен. Ревнуешь? - переводя взгляд на водителя что так сильно сжал руль на последнем предложении. - Он похож на него. Ты поэтому согласился на брак? - А еще он похож на тебя, когда мы только познакомились,-Намеренно игнорируя вопрос, сказал Наруто. Почему-то не хотелось выглядеть столь жалким перед ним сейчас. Ведь ответить на данный вопрос Наруто боялся даже сам себе. Почему? Ну почему он согласился на предложение клана? Его, в отличие от Учихи, никто не заставлял. Все прекрасно усвоили уже давно, что если Узумаки чего-то не хочет, он этого не сделает даже под угрозой смерти. Легче сразу сдаться, чем портить свою нервную систему уговорами, угрозами и скандалами, которые между тем ни к чему не приведут. Эта черта передалась Наруто от матери. - Мы с ним абсолютно разные,- чуть раздраженно сказал Неджи. - Ну да, ты красивее,- прошептал Наруто, приблизившись и легко чмокнув в щеку собеседника. - А ты сомневался? – Слегка улыбаясь, глянул на блондина. Учиха вышел из душа. Как и ожидалось, девушка уже покинула его апартаменты. Саске поморщился от сильного запаха женского парфюма, видимо, барышня решила оставить память о себе, выливая флакончик не самых качественных духов на дорогой ковер, привезенный из Египта заботливым старшим братом. Ну, этот ковер ему особо никогда не нравился, так что, не велика потеря. Саске не раз задавался вопросом, ну где в Египте его брат откопал дорогущий ковер с изображением двух мужчин, стоящих непозволительно близко друг к другу, будто перед поцелуем. Наверняка, Итачи заказал его специально, чтоб подразнить «маленького глупого брата». И ведь вернуть нельзя было, подарок был безбожно дорогим, и подарен к тому же на приеме в честь дня рождения, на глазах у всей элиты города, и что самое главное, на глазах у деда Мадары, который одобрил подарок и посоветовал не разбрасываться столь дорогими вещами, особенно подаренными ближайшим родственником. Мадара, потерявший в юном возрасте брата, относился к братским узам довольно трепетно, и не терпел пренебрежения в отношениях между внуками. Поэтому подарок пришлось оставить, и как оказалось, впоследствии, девушкам он очень нравился, особенно материал, что не раздражал нежную кожу. Но все же юная особа скорее сделала Саске одолжение. Мысль о том, что ковер необходимо отдать в химчистку, тем самым освобождая квартиру от данной вещицы хотя бы на неделю, заставила вечно угрюмого Саске, улыбнуться. Правда, если хорошо его не знать, то вряд ли можно назвать это улыбкой. Лишь чуть-чуть, еле заметно поднялись уголки его губ, и на пару секунд потеплел вечно холодный взгляд. Но через минуту все вернулось на круги своя. Учиха должен держать марку, даже если его никто не видит. И ему самому уже было сложно сказать, было ли когда-то по-другому. Маска, навязанная семьей, кланом, настолько глубоко въелась, что кажется, что это уже и не маска вовсе, а такое вот кукольно-мраморное лицо. И память уже перестала напрягать мозг, пытаясь подбрасывать воспоминания детства, где маленький счастливый мальчик весело смеется, играя со своим старшим братом... Где его крепко обнимают мамины руки, и мягкие губы целуют в щеку, желая приятных снов... Где первым, о чем он думал, просыпаясь, это бежать будить Итачи, в надежде, что сегодня, наконец, удалось встать раньше своего аники. Где он все пытался завоевать внимание отца, и чуть ревновал к старшему брату. Все эти воспоминания уже давно не вызывали никаких эмоций, поэтому Саске просто перестал вспоминать. Уже давно что-либо перестало приносить радость. Он чувствовал лишь какую-то пустоту внутри, пытаясь заполнить ее сексом и алкоголем, он все больше тонул в этом чувстве разъедающем его, делающим его несчастней с каждым днем. Он искал что-то, что помогло бы заткнуть эту дыру, кого-то кто смог бы отвлечь его от внутренней тьмы, но не находил. А тьма с каждым днем все сгущалась вокруг него, заставляя последнее крохи надежды растворяться в одиночестве и отчаянии. Саске не раз хотел все изменить, уйти, наплевав на правила и традиции, но он был слишком слаб, слишком боялся остаться один. И еще в последние время эти чувства, возникающие рядом с этим несносным блондином. Он, безусловно, раздражал, выводил из себя вечно невозмутимого Учиху. И почему-то это безумно нравилось брюнету, хотя и не хотелось признаваться в этом даже себе. Но блондин был единственным человеком, не считая брата, который мог вырвать Саске с его кокона.