Когда небеса упали

Часть 2. …и проснулась. Она подскочила на кровати и огляделась вокруг. Комната была пуста, и Эовин с вздохом моментального облегчения откинулась на подушки. Она изо всех сил старалась не заснуть, но к ее досаде то ощущение уюта, что давали ей шкуры, в которые она укуталась, полностью ее расслабило. Их мягкость ласкала, а теплота успокоила нервное напряжение, замедлила скорость ее быстро мечущихся мыслей и окутала ее предательским блаженством. Ее веки становились все тяжелее и тяжелее, и она уже почти провалилась в глубокий сон, когда ее глаза резко распахнулись от ужаса, так как она почувствовала возле себя чье-то тело. Грима лежал рядом с ней, опираясь головой на локоть. Его вторая рука покоилась на ней, и она могла чувствовать ее тяжесть, несмотря на то, что была укрыта шкурой. Ей захотелось пронзительно крикнуть, но она не смогла издать ни звука. Она захотела отскочить от него, но ее тело не могло даже шевельнуться. А затем, к еще большему своему ужасу, Эовин поняла, что она совершенно голая, в то время как Грима был одет во что-то, похожее на черную ночную рубашку. Они встретились взглядами и не смогли их отвести. Приведенная в состояние транса, Эовин ничего не могла сделать, в то время как рука ее похитителя проскользнула под шкуру и легла на ее живот. Ее сердце замерло, когда его пальцы соприкоснулись с ее кожей. А затем его рука стала подниматься все выше, пока не достигла ее груди. Он принялся медленно и лениво ее ощупывать, а потом наклонился вперед и начал целовать ее шею, не прерывая при этом своего прежнего занятия. Его другая рука с наслаждением зарылась в шелковистую массу ее роскошных волос. И это было ужасно! Нет ничего более унизительного для сильной личности, тем более для такой, какой была она. Слезы стыда и бессильной ярости потекли вниз по ее лицу, и сейчас Эовин ненавидела себя за эту девичью слабость. Так же, как ненавидела и свое тело за неспособность сопротивляться этим рукам, ощупывающим ее со всех сторон. Его ласки были неприятными, и в то же время они казались на удивление искусными и умелыми. Его руки знали, чего они хотят, и они получали это: ее тело отвечало им. Грима перестал целовать ее шею и поднял голову. Он посмотрел в лицо своей жертве и, очевидно, остался доволен тем, что он увидел. Легкая улыбка пробежала по его губам, и этого было достаточно для того, чтобы сердце Эовин сжалось от боли, так как эта улыбка содержала слишком понятный смысл. Эовин попыталась отвести свое лицо в сторону, но ее мучитель держал ее за голову сзади, и не позволял ей отвернуться. Его пристальный взгляд купался в озерах страстного желания, которые были в ее глазах, в то время как его рука скользила вниз по ее телу, приближаясь к ее лону. Эовин держала свои колени крепко сжатыми вместе. Она была почти готова умолять его о том, чтобы он оставил ее в покое, так как ей вполне достаточно и того позора, которому он уже ее подверг. Она открыла свой рот, чтобы попытаться обратиться к нему со своей просьбой, но его губы тотчас же оказались на ее губах. Его язык метался между ее губ, пробуя их на вкус и заставляя их ощущать и свой вкус тоже. Охваченная ужасом, Эовин поняла, что она до сих пор не может ни шевельнуться, ни издать хоть какой-нибудь звук, а ее совесть замолчала. Но это произошло не раньше, чем Эовин почувствовала пальцы Гримы на своих половых губах…