Когда небеса упали

Часть 5. Грима отвел Эовин в комнату и, покинув ее на некоторое время, вернулся позже с завтраком. Пока она ела, он наблюдал за ней из-под полуопущенных век, но близко не подходил. После утренних событий в мыслях у Эовин была путаница. Она не знала, как теперь вести себя со своим тюремщиком. Его присутствие раздражало ее, но она нуждалась в нем, если хотела когда-нибудь сбежать отсюда. Она нуждалась в общении с ним, если хотела получить информацию, которая могла бы ей помочь. И тут она вдруг поняла, что совершенно не знает о том, что творилось в окружающем мире в течение целой недели. Она решила узнать об этом от Гримы. Подняв на него глаза, она спросила: - Ты слышал какие-нибудь новости за последнее время? - Нет, - ответил он, - и, откровенно говоря, я ими совсем не интересуюсь. - Но как… - Я считаю, что я вовремя получил свою долю сведений вместе с огромным количеством различной информации, и теперь я интересуюсь только самыми важными новостями. И, уверяю тебя, эти новости найдут нас сами. - Но твой повелитель собрался пойти в атаку на Рохан! Разве тебя не интересует… - Я понимаю твое беспокойство, моя леди, но я должен разочаровать тебя. У меня нет контакта с Саруманом. По крайней мере, с моей стороны. Но если Саруман захочет что-нибудь передать мне или тебе, то будь уверена: он это сделает. Эовин вздохнула про себя. У нее не было ни малейших сомнений в том, что победа над Рохирримами непременно будет одной из тех вещей, которые захочет передать Саруман. Поэтому то, что сейчас нет новостей, было хорошей новостью. Она вновь посмотрела на Гриму и встретила его напряженный взгляд. Отголоском ее недавних мыслей прозвучали слова мужчины: - Говоря о новостях, моя леди, мне хотелось бы понаблюдать за тобой в предстоящем месяце. Твои контакты с внешним миром будут ограничены нашими беседами, а потому я настойчиво рекомендую тебе обдумать возможности установления между нами взаимоотношений, подобающих культурным людям. Больше никаких оскорблений, никаких попыток самоубийства, никакого игнорирования моего присутствия. Ты можешь, как угодно, планировать свой побег – это твое право. Но до тех пор, пока план не будет полностью продуман и готов к осуществлению, пожалуйста, воздерживайся от ненужной суеты, вроде того, чтобы кричать на меня и изображать из себя дикую кошку. Я же, со своей стороны, обещаю вести себя ровно и учтиво по отношению к тебе. Ты с этим согласна? Эовин недоверчиво посмотрела на него. - Твоя смелость, Грима Змеиный Язык, поистине не имеет границ. Как ты мог даже предположить, что я буду выслушивать… - Позволь мне напомнить тебе, моя леди, что здесь я занимаю позицию того, кто что-либо предлагает, и не только предлагает. Если ты со мной не согласна и продолжишь вести себя так, как ты делала это раньше, то полагаю, что будет справедливо, если я тоже стану применять насилие. Несмотря на то, что обычно я предпочитаю использовать убеждение, методы принуждения хорошо мне знакомы. Эовин с изумлением посмотрела на мужчину, стоящего перед ней. Она думала, что хорошо его знает, но сейчас она поняла, что упустила нечто важное в нем. Прежде она никогда не замечала, каким поистине огромным влиянием обладает Советник ее дяди. Хитрый и вероломный, он в то же время был находчивым и понимающим. В это мгновение Эовин подумала, что он снял свою маску или, может быть, просто заменил ее другой. И только теперь она заметила, что его вид тоже изменился. Грима был склонен напяливать на себя очень много предметов одежды, которую он обычно носил, и в простом черном одеянии он казался еще более худым и даже выглядел немного моложе, чем, по ее мнению, был на самом деле. Он также перестал сутулиться, а тот униженный и покорный вид, характерный для него, теперь бесследно исчез. Эовин поняла, почему в Эдорасе он так боялся многих людей. Она привыкла видеть его среди членов королевской семьи, таких, как она, и перед королевским троном. Там он всегда был слугой. Но за пределами Медусельда он был грозным Господином Советником. - Ты пытаешься запугать меня? – наконец спросила она. - Нет. Я всего лишь пытаюсь предотвратить твои безрассудные поступки, - был его ответ. Грима взял поднос из ее рук и приготовился уйти. - Хорошо об этом подумай, Эовин, - сказал он прежде, чем покинуть ее. – Очень хорошо подумай, если ты больше не хочешь ненавидеть. Твой мир теперь мал, а твоя ненависть уже так переполняет тебя, что скоро перельется через край. Жить в мире и при этом быть полной ненависти – совсем не весело. Ты можешь мне поверить. Он ушел, но Эовин уже поняла, что он был прав.