Снотворное

POV Джон       — Ты… что? Кто? — во рту пересохло, и язык непослушной массой помог мне выразить свои стремительные мысли. — Это… это какая-то шутка, так? Ты и есть тот самый убийца? Да это бред какой-то! — но все присутствующие знают, что это вовсе не бред. Мои руки бессильно упали. На ощупь пытаюсь найти ладонь Мэри. Её рука — мёртвая птичка — хрупкая, ледяная, безжизненная. Я тревожно кошусь в её сторону. Моя жена неподвижная в окутавшем её замешательстве и ужасе.       — Мне жаль, но всё так, — Грейс едва кивает. Двойное подтверждение. Неотвратимое подтверждение слов и тела. Сейчас эта некогда знакомая нам женщина изменяется, обновляется, перерождается. Интересно, тот образ, что в конечном счёте предстанет перед нами, какой эффект возымеет? Очарует или испугает?       Флетчер легко скидывает куртку и бросает её на спинку кресла, а сама усаживается на место Шерлока. Преображенная и опасная, она изменяет моё восприятие этой комнаты в целом и этого до боли знакомого места. Всё искажается. Моё лицо кривится, естество противится происходящей неестественной ситуации.       — Вы не будете против, если я здесь закурю? — вопрос был лишь жестом вежливости, потому что женщина уже извлекла всё необходимое из кармана куртки. Глубоко затягивается, в наслаждении прикрыв трепещущие веки. В качестве пепельницы бесцеремонно использует перевёрнутый череп, так полюбившийся Шерлоку много лет назад, крепко держа его изящными, длинными пальцами. Она аккуратно выпустила дым из лёгких, и я отметил про себя, что она абсолютно спокойна и сдержана, являя собой противоположность мне с женой.       — Ты куришь? — удивился я. Мой голос немного отвердел.       — Бросила, — просто ответила Флетчер. — Много-много лет назад бросила. Но никогда не поздно вновь вернуться к своим слабостям, верно? — она подмигнула, в пару глубоких затяжек докурила первую сигарету и сразу же потянулась за второй.       Меня как разряд оглушило осознание, только сложившийся паззл в моей голове. Грейс не только эмоционально не походила на нашу прежнюю подругу, но и внешне. Она похудела и будто бы вытянулась. Закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку кресла, женщина представляла собой завораживающее зрелище. Стройная, пластичная, элегантная, с манящими изгибами открытых плеч и ключиц и плотно обтянутых, соблазнительных бёдер. Она затягивалась, бесконечно изящно держа сигарету между указательным и средним пальцем, на которых поблескивали массивные, тёмные камни в серебряной оправе. Выпускала дым, слегка вытягивая шею вверх и, таким образом, превращая изгибы шеи в ещё более чувственные линии. Её икры, плотно обтянутые чёрными колготками выглядывали из-под юбки и волнующе направлялись в мою сторону. Отчего-то создавалось впечатление, будто Флетчер со вздохом облегчения сорвала маску, которая всё это время отчаянно жала, и стала сама собой.       Я нервно сглотнул и с трудом отвёл взгляд. Заметил я и ещё кое-что…       — У тебя… новая причёска… твои волосы, они… — голос Мэри сорвался, и она умолкла также не уверено, как и начала.       — Ах, точно, — Грейс аккуратно провела рукой по иссиня-чёрным, вьющимся прядям каре. — Тебе нравится? Мне идёт? — лукаво спросила она, тряхнув волосами. — Я всю свою жизнь ненавидела длинные волосы, — женщина прочеканила каждое слово. — Но с того момента, как я была здесь в последний раз, многое изменилось. Я пыталась переубедить себя во многих вещах. Пыталась измениться, стать лучше. Непонятно, ради кого. Но пора признать тот факт, что я та, кто я есть, — она чуть изменила позу, оперевшись локтями о подлокотник кресла, и стала ещё более манящей. Если раньше Флетчер ассоциировалась у меня с пышным и нежным безе, то сейчас только один образ всплыл у меня перед глазами — хищная и редкая птица, с необычайно притягательным оперением, но опасным клювом и цепкими когтями.       Мы с Мэри продолжали молчать, не понимая, что мы должны сказать или сделать.       — Я знаю, что вы в замешательстве. Что вы хотите знать? Задавайте вопросы, если они у вас есть, — Грейс казалась умиротворённой и наконец-то перестала с бешеной скоростью выкуривать одну сигарету за другой и сейчас легонько массировала пальцы рук.       — Зачем тебе это? Что плохого он тебе сделал? — прохрипела Мэри.       — Мне? — женщина кидает на мою жену полный удивления взгляд. — Мне ничего. Мы даже не были знакомы.       — Тогда зачем всё это? — я в ступоре, не вижу никакой логической связи между её поступками и словами. — Зачем ты его убила?       — Работа, — спокойно отвечает Флетчер, едва поведя плечами. Осознав, в какой ужас нас с женой повергло одно это слово, она глубоко вздыхает и вновь берётся за пачку сигарет. — Можете называть меня киллером, если вам так больше по душе, — лукаво улыбается, глубоко затягиваясь. Мимолётная искорка в глазах. Да она чертовски наслаждается происходящим! — Только я не прячусь на крышах небоскрёбов, а нахожусь в самой гуще событий!       Ситуация приобретала комический характер. На моём лице расплылась глупая, широкая улыбка, которая окончательно доконала Мери. Я всё понял! Это просто глупый розыгрыш, ведь так? Резко вскочив, я бросился в кухню, сопровождаемый удивлённым взглядом Грейс. Свет вспыхнул в небольшом, но, увы, пустом помещении. Коридор, конечно, где же ещё! Но даже сбежав вниз по ступенькам, я так никого и не обнаружил, поэтому вынужден был вернуться с понурой головой, будто нашкодивший щенок. На самом деле там, внизу, мне захотелось открыть тяжёлую входную дверь и вырваться из этого кошмарного вечера. Но нет, я всё ещё здесь, стою перед хохочущей подругой. А подруга ли она мне теперь?       — Это какой-то глупый розыгрыш? — озвучиваю я свою мысль. Руки сжаты в кулаки, но вовсе не от злости. От растерянности. И беспомощности.       — О, Джон, милый, — женщина сразу перестаёт смеяться и смотрит на меня виноватыми глазами. Он встаёт и осторожно приближается ко мне. Это сцена из мира животных, будьте уверены. Хищник и жертва. Догадайтесь, кто я. — Извините меня, — Грейс тянется ко мне, и в долю секунды я осознаю, что она хочется прикоснуться к моей ладони. Я напуган, я хочу отстраниться, но позволяю ей сделать желаемое. Что со мной? К моему удивлению её пальцы вовсе не безжизненные и ледяные, как мне представлялось. Они мягкие и горячие. Я невольно расслабляюсь. — Я перегнула палку со всем этим цирком. Не бойся, — она поворачивается к Мэри. — И ты тоже, дорогая. Сейчас я вам всё расскажу. Только заварю нам чай.       Хоть что-то привычное в этом дурдоме.

***

***       — Всё, что вы на данный момент знаете о моих детских и юношеских отношениях с братьями Холмс — полная правда. Ни капли лжи, — Грейс поднимает на нас глаза дабы убедиться, что мы слушаем, что мы поняли. Мы сидим на кухне, тесно прижавшись друг другу за небольшим столом. Напряжение, неловкость и страх улетучились. Осталось только недоверие. — Все истории, что мы вам рассказали, действительно произошли в своё время, — она ненадолго перевела дыхание, видимо, окончательно собираясь с мыслями. — Я постараюсь рассказать свою историю кратко и понятно.       Мы с Мэри заинтересованно кивнули.       — Во время одного из своих университетских опытов мне необходимо было получить промежуточное соединение, для синтеза совсем другого конечного продукта. Для моих личных научных исследований. И вот в один из дней я поняла, что у меня получилось совершенно другое вещество. За бесконечные месяцы опытов я точно знала, как оно должно выглядеть. И небольшое отклонение в цвете могло бы не привлечь внимание неопытного студента, да даже преподавателя, пару раз столкнувшимся с этими кристаллами, но мне это сразу бросилось в глаза. Обычный человек просто выбросил бы это в помойное ведро, но только не я. Я хотела знать всё, — Флетчер улыбнулась своим воспоминаниям, своей настойчивости, изменившей всю её жизнь. — Не буду вас утомлять подробностями своих дальнейших действий. Скажу лишь одно: на это мне потребовались годы усердной работы, — мои брови поползли вверх, Флетчер доброжелательно улыбнулась, заметив это. — Вы не ослышались. И вот что по итогу получилось. Я синтезировала уникальный в своём роде яд. Единственный, формула которого и по сей день известна лишь мне одной. При попадании в организм вещество начинает разлагаться без остатка и угнетать небольшую область в головном мозге, которую мы уже упоминали ранее. По вашим глазам понимаю, что вы помните. Получается, даже если его просто нанести на слизистую оболочку, к примеру, губ, то он рано или поздно проникнет в мозг, разрушит его, но никакие методы анализа не выявят присутствие яда в организме. Бинго! Вывод: человек, скорее всего, умер от инсульта, погубившего мозговые клетки. Или ещё от чего-нибудь подобного. Но у него обнаружился один серьезный побочный эффект. Человек умирал долго. Нет, он вовсе не мучится. Но яду нужно достаточно много времени, как минимум часов шесть, чтобы полностью деградировать мозг. А потом бац! — человек резко умирает.       — А если дать человеку колоссально большую дозу? — нерешительно перебивает Мэри.       — Даже если человек добровольно съесть килограмм этого вещества, смерть наступит раньше максимум на час. Видимо, это противовес тому, что он не доставляет мучений и не проявляет никаких физических симптомов.       Не думайте, что сразу после всех окончательных выводов я побежала сыпать своё изобретение направо и налево в тарелки недоброжелателей.       Однажды я вернулась в свой родной город на выходные. Хотела побыть одна и собраться с мыслями. И тогда на моём пути мне повстречался мужчина. Мужчина, которого подозревали в поджоге нашего дома. После того, как сгорел наш дом, было совершенно ещё с десяток поджогов! Вы можете себе такое представить? И его поймали на последнем месте преступления. Первая моя мысль, когда я встретилась с ним взглядами: «Парень, да ты немало отсидел!». А вторая была: «Пора протестировать мою находку на ком-то помимо крыс».       Подробности своего первого убийства я опущу, не переживайте. Могу сказать одно: его смерть протекала точно так же, как и у крыс. И каждую секунду я находилась с ним рядом. Сидела в баре и наблюдала за ним со стороны. Он меня даже не узнал, полный придурок, — прыснула Грейс и замолчала, смачивая пересохшее горло.       — Но это было только начало. Что я должна была делать? Запатентовать своё вещество? Выкинуть все наработки в мусорное ведро? Или как супергерой убивать мерзавцев? В конце концов я выбрала другой путь. Применив свой талант стратега и логический ум, я без труда нашла специальные сайты с необычными заказами на работу. С заказами на убийства. С этого момента началась моя дальнейшая карьера.       — Но разве тебе никогда в голову не приходила мысль, что это неправильно? — уже увереннее спросила Мери.       — Конечно, приходила, — кивнула Грейс. — Я же всё-таки человек, а не монстр! Я выполнила свой первый заказ, а потом проплакала неделю дома. Я уже хотела пойти в полицию и сдаться! Я была в отчаянии. Винила себя, не знала, что делать. Но нашла только один выход: успокоиться и потратить свой огромный гонорар во благо. Большую часть я отдала в благотворительную организацию, оставшееся — маме, чтобы она смогла переехать в квартиру получше и не оставаться в том клоповнике, что она называла домом. Мама очень удивилась такой большой сумме, а я лишь сказала, что работала день и ночь, вот и накопила. Специально для неё. Мама не смогла отказаться. А потом случилась та страшная история, — Флетчер глубоко вздохнула и минуту массировала уставшие веки. Когда она вновь открыла глаза, они были полны боли и сожаления. — Несчастный случай Шерлока. Когда он сжёг лицо и лишил зрения того парнишку. Что я должна была делать? Оставить всё как есть? Я просто не могла бросить его, не могла видеть таким раздавленным.       Я взяла два заказа. Деньги с первого потратила на то, чтобы замять сложившуюся ситуацию. Вторую же часть разделила на равные, чтобы в течение десяти лет выплачивать компенсацию семье Финна. Чтобы я делала после истечения этого срока — не знаю. Наверное, надеялась накопить такую же сумму, что было бы, конечно, просто нереально.       А потом умерла моя мама. Внезапно и стремительно, — крупные слёзы потоками потекли по щекам и шее Грейс, прячась в волосах и впитываясь в одежду. — На этот раз убита была я. Окончательно и бесповоротно. Я быстро скрылась из этого ненавистного теперь города, отвергнутая и брошенная всеми, и вновь взялась за заказы. Разумеется, ни Шерлок, ни Майкрофт ничего обо всём этом не знали. Я желала перестать чувствовать боль, переполнявшую меня, хотела стать бесчувственной, железной, без прошлого и будущего. Но только ничего у меня не вышло. Вот и вся история. Я понимаю, что в ваших глаза я — монстр. Я не прошу у вас прощения. Но только, пожалуйста, не отталкивайте меня, — она протянула свои руки к нам на встречу, и мы потянулись к ней в ответ, как цветки к солнцу, чтобы утешить нашу подругу в горе, которое она так и не смогла пережить.       — Как ты это делаешь? — нарушила тишину Мэри. — Чтобы не вызвать подозрений.       — Я всегда сама подсыпаю яд в пищу или напитки цели. Иногда непосредственно наношу на слизистую. Или могу подмешать в наркотики. Что угодно. Несколько лет назад у меня была очередной заказ. На первый взгляд ничего трудного. Но как же я ошибалась! Недовольный сын умолял убить своего живучего папашу, владельца огромной ресторанной сети по всей Италии, чтобы наконец-то занять его пост. Так мне пришлось устроиться официанткой в один из из ресторанов и целых полгода обхаживать хозяина, который приезжал пообедать в ресторан один раз в неделю. Когда он наконец пригласил меня на свидание, я сияла неподдельный счастьем. Уже в номере отеля я спокойно добавила ему в шампанское яд, пока он намывал свои яйца. Мне пришлось 7 часов разыгрывать из себя дурочку, чтобы не спать с ним, можете такое представить? Заставила его таскаться за мной по ночной Италии. А когда мы вернулись в отель, он наконец-то отдал коньки. Я устроила небольшое представление, мол, мужчина сдал позиции в самый неподходящий момент: увидев все мои прелести. Всё обошлось без неприятных последствий. Кстати, я стала довольно знаменитой в знающих кругах. Меня прозвали «Сахарок». Видимо за то, что я так же ласково и медленно убиваю, как сахар. Работа не пыльная, платят хорошо, только не стоит ввязываться в политические разборки.       — Подожди, но ты же убила премьер-министра! Это для тебя недостаточно большие политические разборки? — усмехаюсь я.       — Ох, я сделала исключение, — Флетчер очень уж хитро улыбнулась.       — Почему? — удивился я.       — Меня попросил очень близкий человек. Я не смогла отказать другу.       — И кто же этот друг? — с придыханием спросила Мэри.       — Я, — послышался знакомый голос из дверного проёма, и мы с женой обернулись, увидев так хорошо знакомую нам фигуру.