You and I will Fall in Love

Италия практически бежал по ухоженной дорожке, ведущей к дому Германии. Он успел по нему соскучиться, и потому без раздумий позвонил и сообщил, что собирается к нему в гости. Кроме того, слова России о странностях начали его немножко беспокоить. Ах, но конечно же он совсем не боялся, верно? В конце концов Пруссия был старшим братом Людвига. Всё равно, что представить, будто между ним и Романо что-то есть – очень странно и некрасиво. Не став стучать в двери, Италия вошёл в дом. Он был здесь столько раз, и потому не думал, что Людвиг будет возражать, правда? Феличиано только открыл рот, чтобы сообщить о своём прибытии, как вдруг услышал то, что заставило слова замереть на самом кончике языка. - Ну давай, Запад, не будь таким стеснительным! Варгас нерешительно замялся в коридоре. В месте, где он остановился, были отлично слышны голоса собеседников. Вот прозвучал в ответ более низкий, спокойный ответ Германии, и Италия направился прямо на звучание этого голоса. - Не говори о таких вещах так серьёзно. Ты знаешь, что ты… - голос Людвига опустился до неразборчивого шепотка, который тут же небрежно оборвал пруссак. - Тебе это нравится, и ты прекрасно об этом знаешь! Ха-ха-ха! Взгляни на своё лицо! Германия снова забормотал в ответ, и единственное чёткое слово в этой каше прозвучало как «стой». - Давай, Запад, ну что ты как маленький? Италия осторожно выглянул из-за двери, чтобы посмотреть, что же происходит в комнате. Германия стоял у книжного шкафа с одной из книг в руках, и решительно пытался игнорировать поползновения старшего брата. Гилберт же, ни мало не смущаясь, повис на шее Людвига и скалился своей знаменитой пренебрежительной ухмылкой. Людвиг весь был красным от смущения. - Гил, я же сказал нет, пожалуйста, прекрати… Пруссия его не слушал, только притянул лицо Людвига поближе и пошире ухмыльнулся. - Ну давай, один поцелуйчик для любимого старшего братика! Сделаешь всё как надо, и может быть, я оставлю тебя в покое… - Н-нет! Я же сказал, я не буду. - Хочешь сказать, ты меня не любишь? Как жестокосердечно с твоей стороны! Кто тебя по-твоему растил, ты, глупый младший братец? Это благодаря мне ты вырос таким сильным и умным! А теперь ты говоришь, что ненавидишь меня, после всего, что я для тебя сделал. Неблагодарный младший братец! - Это не так, bruder... – С болью в голосе ответил Германия. – Я просто… - Тогда докажи это своими устами! (прим. пер.: мне понравилось, как звучит эта фраза с этим словом. Поржала и оставила как есть)) - Но… - вздрогнул немец. Гилберт, не слушая, тянулся всё выше. - Хороший мальчик, - с хрипотцой произнёс он, с какой-то даже нежностью. – Эти разговорчики меня только взбудоражили. Надеюсь, целоваться ты умеешь так же хорошо, как и болтать, ja! Людвиг обречённо закрыл глаза, как вдруг из коридора послышались радостные крики: - Германия! Это я, Италия, приехал в гости! Ты дома? Феличиано вихрем влетел в комнату, сияя радостной улыбкой, будто и не видел и не слышал ничего, что здесь происходило всего мгновения назад. Пруссия тут же отлип от Германии и обернулся в сторону голоса. На лице Людвига смешались смущение и облегчение от того, что пришлось прерваться. - А, д-да. Guten Tag, Италия. - Ciao! Давно не виделись, Германия! Как ты? Вместо Людвига на вопрос ответил Пруссия. - И тебе привет, итальяшка! Выглядишь как всегда мило! Даже когда он дружелюбно улыбался Феличиано, его рука всё равно небрежно, будто бы случайно лежала на талии Германии. Варгас всего лишь скользнул взглядом по чужой руке, как вдруг незнакомое чувство принялось подниматься откуда-то изнутри. - Ум… мне нужно сделать один телефонный звонок, так что извините меня. Я сейчас вернусь. Людвиг вздохнул, когда Италия вышел из комнаты. - Мы почти попались на этот раз. Прекрати вести себя так безответственно, Восток. Пруссия на это лишь высокомерно хмыкнул и несильно врезал Германии в бок. - Серьёзно, ты должен устроить мне с ним свидание. Он такой миленький! Людвиг сердито скрестил руки на груди. - Я отказываюсь! Кто угодно, но только не ты. Об этом не может быть и речи. - Эй! - возмущённо зарычал Гилберт. – Что ты имел ввиду под «кто угодно, но только не ты»?! А между тем Италия успел заскочить в другую комнату. Он попытался задушить это тёмное, резкое чувство, возникшее у него к Пруссии. И что же он должен сейчас делать?... - Я знаю! Россия… я… я позвоню ему! Может быть, он подскажет мне, что делать сейчас… с соперником. Непроизвольно всхлипнув на последнем слове, Феличиано достал телефон и дрожащими руками стал искать в телефонной книжке нужный номер. Глаза застилали слёзы. ~. А Россия тем временем пытался нормально поесть и игнорировать слишком пристальный взгляд младшей сестры. - Вкусно, правда? Я специально сделала это для своего любимого старшего брата. - Д-да, очень вкусно. С-спасибо. Беларусь, сидевшая рядом, на полу, лишь сильнее прижалась к его руке, пристально глядя ему в лицо. - Братик, у тебя что-то с губой. Вилка непроизвольно застыла в воздухе, а сам Брагинский почувствовал, как его прошибает холодный пот. - Н-неужели? Наташа прищурила глаза и потянулась вверх. - Твоя губа. Выглядит болезненно. Почти так, будто кто-то её укусил… Сердце в груди сначала замерло, а потом застучало с бешенной скоростью. - Э-эм, нн, н-нет, ты что! Как ты могла об этом подумать?! К-конечно, меня никто не кусал. Я, я сегодня кое с кем подрался, и мне просто так неудачно заехали по лицу. Арловская угрожающе провела ногтями по спинке стула, с таким специфическим звуком, будто обдирала с дерева лак. - О, конечно. Потому что если бы ты целовал кого-то другого, а не меня, я бы очень разозлилась. Так разозлилась, что не смогла бы себя контролировать. Россия в ужасе наблюдал, как её ногти оставляют на прочном дереве глубокие борозды. - Н-ну что ты, я бы, я бы никогда! Честно! Та-так что ничего такого не-не случилось, не волнуйся! Правда! - Тогда кто ударил тебя? Просто скажи, братик, и твоя любимая маленькая сестрёнка обо всём позаботится! Иван панически принялся вертеть головой. - К-как хорошо! П-просто отлично! Т-только пожалуйста, не надо ничего делать, Наташенька! Я уже обо всём позаботился! Беларусь схватила Брагинского за рукав. - СКАЖИ МНЕ, БРАТИК! Я заставлю тех, кто сделал это с моим любимым братиком, страдать! Вдруг телефон Ивана принялся громко названивать и показался ему настоящим путём спасения. Он проблеял: - Я должен ответить! – и подняв трубку, он быстро встал, невольно ёжась под ястребиным взглядом Арловской. – А-алло? - Россия, Россия! Это вы? Брагинский удивлённо приподнял брови. Звонил Италия, и судя по голосу, он плакал. Не то, чтобы плачущий Италия был явлением редким, но… - Да, это я. Иван незаметно, по сантиметру, начал пятиться к двери, стараясь делать это как можно незаметней. Феличиано шмыгнул носом на другом конце провода. - Я не знаю, что мне делать! Вы оказались правы! П-пруссия… он пытался поцеловать… поцеловать… Вааааа! Что я должен делать? Ох, вот оказывается в чём причина. - Чшш, успокойся, Италия. Не плачь. Варгас постарался успокоиться, но всё равно в трубке слышались тихие всхлипывания. - И-извините, просто я никогда не думал… Я имею в виду, я никогда не думал, что придётся… придётся соревноваться. Особенно с его братом! Я всегда считал, что им никто не заинтересуется, потому что он очень строгий и время от времени выглядит так, будто пытается запугать собеседника. Иван срочно принялся думать, как же утешить собеседника. Никто никогда не обращался к нему, когда нуждался в поддержке или совете. - Мне очень жаль, Италия. Я хотел бы вернуться в прошлое и уничтожить его, чтобы ты никогда из-за него не плакал. - Что? Н-нет, вы что, всё нормально, Россия! Я просто… Как вы думаете, что я должен сейчас делать? - Эм… ты всё ещё против пыток? - Вее?! Д-да! Я не хочу его пытать! Просто… Просто не хочу, чтобы он стоял на моём пути! И чтобы он не лез к моему Людвигу! Брагинский не смог удержаться от улыбки на последних словах. Ах, этот собственнический инстинкт! Как же он прекрасно его понимает. - Тогда почему бы тебе просто не завоевать Германию снова? Тогда тебе больше не придётся беспокоиться об этом. На другом конце провода явно заколебались. - Но я не знаю как… Я знаю, Людвиг сказал, что мы с ним друзья, но я не знаю, чувствует ли ко мне ещё что-нибудь? - Ой, да то, что он там о тебе думает, должно волновать тебя в последнюю очередь, - пренебрежительно фыркнул Иван. – В конце концов, если постараешься, то думать о тебе он будет так, как этого захочется тебе. Для Феличиано всё прозвучало слишком запутанно. - Что? Разве это… ну, не шаг назад? Ну… если вы так говорите… Ум… Ой, я знаю! Россия, как на счёт двойного свидания? Брагинский задумчиво наклонил голову. - Двойное свидание? - Да, точно. Я приглашу Людвига и Америку, и мы вместе поужинаем. Можно даже сделать этот вечер сюрпризом! Хотите, Россия? – в голос Италии наконец-то вернулась жизнерадостность. - Я, я никогда не участвовал в чём-нибудь подобном раньше… Что я должен делать? Варгас легко рассмеялся. - О, вы не должны делать ничего особенного, Россия! Это просто ужин. Всё, что вам нужно сделать, это на него прийти. Я приглашу Америку, так что не говорите ему об этом. Давайте устроим его где-нибудь на следующей неделе? Вам подходит время? Что ж, у него наметилось второе свидание с Альфредом, и он мог сказать Беларуси, что он собирается на деловой обед с Италией и Германией – о Америке лучше не упоминать вообще, на всякий случай – и обсуждать некоторые политические дела. Звучало прекрасно. - Da, я приду. - Отлично! Мне уже пора бежать. Спасибо вам, Россия, теперь я чувствую себя намного лучше! Я рад, что поговорил с вами об этом. Я позвоню позже, чтобы уточнить детали, хорошо? Так что пока! Брагинский тоже в ответ тепло попрощался и уставился на свой телефон. Италия сказал, что он, Иван, помог ему почувствовать себя лучше. И ему понравилось с ним разговаривать. Он зарумянился от удовольствия. К тому же двойное свидание с Америкой обещало изрядно его повеселить… ~. Любовная лихорадка в исполнении России. Неделя вторая. Америка рассматривал засос и хмурился. Все остальные быстро исчезли, но этот, как назло, до сих пор горел на коже яркой отметкой. - Глупая штуковина, - пробормотал он, пытаясь забинтовать шею. К сожалению, его запасы бинтов подходили к концу, и ему явно не хватало материала, чтобы полностью закрыть этот позор. А мир вокруг тем временем постепенно успокаивался. Большая часть просто отказалась всерьёз воспринимать заявление Брагинского. К тому же Россия с тех пор больше не создавал громких провокаций, так что, слава Богу, Альфред смог худо-бедно, но избежать огласки. Конечно ему по-прежнему звонили с глупыми вопросами, но он совершенно точно знал, что и он сам, и его босс деликатно обходили стороной этот волнующий всех вопрос. К тому же, на что он надеялся? Ведь прошло не так уж и много времени с тех пор, как Россия зачем-то объявил во всеуслышание о том, что они с Америкой, оказывается, настоящая парочка! Вероятно, пройдёт месяц или два, прежде чем мир успокоится. Самое главное до этого момента не сдохнуть от стыда. Оно конечно круто – умереть знаменитым, но по такому поводу… Англии постепенно становилось всё лучше, хотя он всё ещё нуждался в помощи. По крайней мере, нудил он теперь почти так же, как когда был здоровым. Пруссия же наоборот стал его огромной головной болью. На следующий день он получил посылку. Думая, зачем же Германии общаться с ним таким доисторическим способом, он открыл её и обнаружил гору иностранных статей и сплетен в журналах о его скандальных отношениях с Брагинским, которые Пруссия «специально для него» любовно отобрал и прислал к нему домой. И вся эта гора мусора была увенчана самодовольным сообщением Пруссии («приходи в любое время, и мы весело проведём время, потаскушка»), и он полночи провёл, сжигая ненавистные вырезки газет. Что касается России, то тот больше не делал никаких публичных выступлений. Тех, которые могли его опозорить. Америка всё это время пытался обезопасить дом от чужого вторжения. Правда, от телефонных звонков его это не спасло. Брагинский названивал ему чуть ли не каждый день. Сначала Альфред просто бросал трубку, только услышав ненавистный голос, но от этого телефон трезвонил не переставая. Так что либо он брал трубку, либо Россия забивал почту своими голосовыми сообщениями. Они болтали в течение нескольких минут, и, как правило, о всяческих пустяках, темы для которых никогда не переводились. Ему даже не нужно было ничего говорить, только поддакивать да угукать. Брагинский воодушевлённо что-то ему рассказывал, и сам же прощался. Извращенец… На зазвонивший телефон Джонс ответил не задумываясь. Он уже перестал избегать звонков, так как обычно это решение в итоге приносило ему больше неприятностей, чем когда он брал трубку. - Герой говорит! - Америка, это ты? Это Италия. Звонок от Италии? Хм. - Да? Тебе нужна помощь? - Что? Эм… Я просто хотел спросить – я устраиваю завтра ужин, и может, ты согласишься прийти ко мне в гости? Обещаю, что приготовлю самые вкусные блюда! Чёрт, это звучало слишком хорошо для того, чтобы быть правдой. Вкусный ужин у знаменитого гурмана, который, к тому же, не пытался при каждой встрече его поиметь и склонить к грязным сексуальным отношениям… Наверняка здесь был какой-то подвох. - И что ты за это хочешь? – подозрительно спросил Альфред. - Ничего, честно! Я просто подумал, что было бы здорово поужинать в твоей компании. Так что ты должен только прийти, а я устрою сам вечер. Класс! Чертовски прекрасная итальянская кухня, и при этом совершенно бесплатно! - Чёрт возьми, я обязательно приду! Во сколько, говоришь, начинается вечер? - Отлично! – обрадовался Феличиано. Он мило прощебетал в трубку всю необходимую информацию. - Большое спасибо, Италия. Сейчас много кто избегает общения со мной. - Ох, мне очень жаль. Зато завтра нас ждёт вкусная еда, которой мы сможем заесть все наши печали! - Отлично сказано! – рассмеялся в ответ Альфред. Оба попрощались, и Джонс в победном жесте скинул руку. Прекрасно! В последний раз хорошую еду, приготовленную лично для него, он ел целую кучу времени назад. Конечно у него всегда были любимые, вкуснейшие гамбургеры, да и вообще весь фастфуд в его распоряжении, но как и все люди, он обожал, когда еду делали специально для него, своими руками. Он с нетерпением ждал этого ужина. ~. Америка и Германия смотрели друг другу в глаза, одновременно думая о том, что меньше всего на свете хотели бы оказаться в столь смущающей ситуации. Альфред, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, неловко рассмеялся. - Эм… Привет, Германия. Рад снова тебя видеть… - Д-да… Людвиг посмотрел на забинтованную шею и сразу же отвёл взгляд в сторону. Кончики его ушей покраснели. Джонс прокашлялся. - Твой брат… Ты не мог бы его попросить больше не присылать мне «заботливые подарки»? Не думаю, что это вообще может быть смешным. - Подарки какие..? Ты о чём? Америка снова прокашлялся, и уровень неловкости достиг предела. К счастью, в этот момент в комнату влетел виновник сего торжества – Италия. - Германия, Германия, смотри! Я одел эти штаны сегодня в первый раз! Людвиг потёр пальцами переносицу и устало произнёс: - Я рад за тебя, Италия, но это не то, чем можно хвастаться перед друзьями. Феличиано в ответ только засветился. - Я рад, что вы оба смогли прийти! Мы сейчас подождём немного ещё одного гостя, и можем начать ужинать. Интересно, где он? Ох, знаете, я сегодня сделал столько вкусных блюд! Надеюсь, вы оба проголодались. Вдруг дверной звонок разразился трелью, отчего Варгас взволнованно привстал на носочках, уставившись в сторону звука. - Это он! Я сейчас вернусь. Он метнулся к входной двери, оставив Америку и Германию молча рассматривать друг друга. - У тебя есть идеи, кто бы это мог быть? Людвиг отрицательно покачал головой. - Честно говоря, я не думал, что здесь будешь ещё и ты, так что… Альфред скептично приподнял бровь. - Можешь не говорить мне, насколько ты разочарован. Германия слегка покраснел. - Просто я не ожидал этого, вот и всё. - Проходите сюда. Остальные уже здесь! Дверь приоткрылась, и в неё вошло двое. Но КТО это был… Рядом с Италией, мило улыбаясь, стоял чёртов Брагинский собственной персоной!!! - Отлично, все собрались! Надеюсь, вы проголодались как следует? – рассмеялся Феличиано, совсем не боясь русского. Америка от неожиданности начал икать. Что здесь делает Россия?!