You and I will Fall in Love

Дверь за Америкой громко захлопнулась, однако он, не обратив на это внимание, продолжил беспокойно шагать вглубь собственного дома. В голове его вертелся какой-то дурацкий, фантасмагорический план. Для начала он сожжёт все подсолнухи, что всё ещё оставались в этом доме. Потом он напьётся самого дешёвого и крепкого пива, которое только сможет найти. А после он лично обзвонит всю свою телефонную книжку и расскажет всем, какой же этот Россия грёбаный мудак! Он ещё ему покажет. И свой план начнёт выполнять ну вот прямо сейчас!.. ...Вместо того, чтобы тут же бежать и воплощать свой план в жизнь, Альфред рухнул на диван, рассеянным жестом кинул любимые очки на тумбочку и уткнулся носом местечко, где спинка дивана плавно превращалась в его же, дивана, место для сидения. Этот тупой Брагинский превратил его жизнь в Ад по каким-то идиотским причинам! Тут было из-за чего впадать в ярость. Джонс устало потянулся и закрыл глаза. Его бесил не сам факт того, что Брагинский так поступил. Его бесило, что даже любить его нормально никто не может, просто так, и окружающие постоянно чего-то от него требовали. Может с Россией всё не так, и он на самом деле заботился о нём, но всё равно ему тоже от него, Америки, было что-то нужно. Последнее, чего бы ему хотелось, так это жалкой, дешёвой подделки любви в исполнении Ивана. «Если бы мне хотелось, чтобы меня кто-нибудь полюбил, мне было бы достаточно вытащить чековую книжку», - горько подумалось Альфреду. Не то, чтобы ему прямо так сильно хотелось, чтобы его действительно кто-то любил. Просто сейчас в его жизни наступили на редкость паршивые времена. Что ему вообще с того, что Брагинский одинок? У каждого свои проблемы, и он не собирается быть для России тем, кто спасёт его от одиночества. В следующий раз, когда русский снова захочет с ним пообщаться, он плюнет этому гаду в лицо и пошлёт куда подальше. Конец их отношениям! Он вообще, если бы захотел, давно бы мог уже сжечь дурацкий шарф Брагинского, или там его порезать… Но он конечно не будет этого делать. В конце концов он выше этого! Гнев снова всколыхнулся в душе, и Америка начал в срочном порядке раздумывать, кому бы позвонить и его выместить. Может Англии? Но опять же, после их последнего разговора даже упоминать про Россию, с ним общаясь, опасно. Или Канаде? Он ведь говорил с ним в прошлый раз о своих проблемах, хотя… Мэтти конечно не возражал, но если Альфред продолжит в том же духе, то станет одним из тех парней, которые всё время жалуются и ничего не делают. О Японии вообще речи быть не может. Пока Джонс раздумывал над четвёртым вариантом, незаметно для себя успокоился. Как-то забылось под ленивые рассеянные размышления о причине своей злости. Америка не заметил, как заснул на диване и провалился в мир своей мечты. ~. Россия с некоторой опаской постучался в дом и принялся ждать ответа. После короткой паузы дверь начала медленно открываться. - Это опять ты, Поль… Россия? - Здравствуй, Литва, - слабо улыбнулся Иван. Торис выглядел удивлённым неожиданным гостем за собственной дверью. Но вместо того, чтобы занервничать, как этого ожидал Брагинский, Лоринайтис лишь просветлел лицом. - Здравствуйте, Россия, что привело вас сюда? Ох, подождите, хотите войти? Не ожидая, что всё окажется таким лёгким, Иван молча кивнул. Литва отошёл в сторону, позволяя Брагинскому войти в дом. - Ой, а где ваш шарф? - Он у Альфреда, - Россия рефлекторно закрыл рукой горло. Торис от такого ответа ярко покраснел. - Я даже не могу выразить, как был рад услышать про вас двоих. Я действительно никогда не думал, что вы сможете решить ваши разногласия. Это же замечательно! Вот, кстати, можете сесть здесь, нужно только обойти немного… Я пока сбегаю, приготовлю кофе... вам чай, как обычно? Литва убежал, и Иван проводил его взглядом. Тот что, был… счастлив? Ох… он абсолютно разучился его понимать. Литва слишком долго жил вместе с Америкой, после чего Россия конечно же его вернул домой, но кто знает, как повлияло общение с Альфредом на Лоринайтиса? И почему он не додумался расспросить свою бывшую республику об Америке? Сейчас может быть уже поздно, но если он узнает что-нибудь новое, то это явно не повредит делу, только поможет. Закончив таким образом цепочку рассуждений, Иван терпеливо сидел на указанном Торисом месте и ждал его возвращения. Вскоре Литва зашёл в комнату, держа в руках небольшой поднос. Он поставил его перед Брагинским и немного нервно рассмеялся. - Прямо как в старые добрые времена, - неловко объяснил он. – Эм… Так что привело вас сюда? Неужели у вас что-то случилось? Литва уставился на капли крови на рукавах пальто России. Иван проследил взгляд и лишь покачал головой. - Ничего серьёзного, Торис. Я, ум, у меня сейчас возникли некоторые семейные проблемы. Сегодня я разъяснился с Наташей, так сказать с глазу на глаз, и мне… гм, мне бы хорошо пожить какое-то время вдали от дома. Думаю, одна она быстрее остынет. Я могу остаться у тебя на некоторое время? - Ээ… - Литва в замешательстве перемешивал кофе. – Конечно. Я полагаю, что это, эм, поможет. Надеюсь она была не слишком расстроена? - Мм, трудно сказать, - робко улыбнулся Брагинский. Ему всегда импонировало то, как Лоринайтис беспокоится о его сестре. Хотя и несколько смущал этот факт. – Но я уверен, что со временем она примирится с этой новостью… надеюсь. - Это хорошо. Надеюсь, она в порядке. - Да, и на всякий случай… - кисло проговорил Иван. – Если она спросит тебя, не знаешь ли ты, где я нахожусь, пожалуйста, не говори ей, что я нахожусь у тебя дома. А лучше вообще ей ничего не говори. Даже про то, что ты меня видел. - Хорошо, если вы в этом так уверены. Но просто из любопытства, почему вы не остались у Америки? - Мы с ним как раз до этого объяснения повздорили, и я с тех пор его не видел, - вздохнул Россия. Он потянулся рукой в карман, и Литва, заметив это, кивнул в сторону чашки. - Я уже добавил водку, не волнуйтесь. Я помню, что вам нравится такой чай. Иван улыбнулся и новым, оценивающим взглядом, прошёлся по Лоринайтису. Именно из-за своей проницательности Литва всегда был одним из его любимых республик. - Спасибо. - Для вас наверное было ударом поссориться сразу с двумя своими любимыми людьми… - задумчиво нахмурился Литва. – Надеюсь, у вас не будет слишком серьёзных неприятностей с этим? Брагинский медленно потягивал чай из своей кружки, пытаясь решить, что же на это ответить. Хм, у него ведь есть Италия как советник по любовным делам. Литва мог бы стать его советником по реакциям Америки. - Этот разговор был для него серьёзным ударом, так что ему нужно побыть немного одному и разобраться в себе после того, что я ему наговорил. - Да, он действительно может быть очень упрямым, - немного рассеянно кивнул Литва, явно что-то обдумывая. – Но вы не волнуйтесь. Обычно Америка не злится слишком долго. У него очень лёгкий и радостный характер, так что скоро натура возьмёт своё. И я уверен, что тогда вы помиритесь в мгновение ока. Можно спросить? Когда вы двое стали официально встречаться? От неожиданного вопроса Россия подавился чаем, и смог ответить только после того, как откашлялся. -Прямо перед Всемирной конференцией. - Ох, так значит вы действительно вместе не слишком долго. Ну что ж, в таком случае всё это имеет смысл. Отношения обычно занимают время, в течение которого люди друг с другом притираются. Зато потом, я уверен, у вас всё будет хорошо. Иван задумчиво потарабанил пальцами по краю чашки, прежде чем поставить её на столик. - Да, ты совершенно прав. Скажи… ты жил с ним довольно долгое время. Можешь дать мне несколько советов, как добиться его расположения? - Хм, - Торис аккуратно пригладил свои волосы. – На самом деле ему довольно легко угодить. Это не слишком сложно сделать. Маленький подарок, доброе слово, и его настроение, как правило, тут же поднимается. - Ясно. А какие подарки ему больше понравятся? - Ох, я, мм, не совсем уверен, - неловко рассмеялся Литва. – Он немного шоколад любит, насколько я помню. О, я знаю! Когда я в последний раз был у него в гостях, он долго говорил со мной о кино, так что думаю подарок в этой тематике придётся ему ближе к сердцу. - Я недавно подарил ему несколько своих фильмов. Он пока не говорил мне, посмотрел он их или нет, так что не знаю, понравился ли ему подарок. - Не обращайте на это внимания, Россия, он не со зла, просто не думает о таких вещах, - Подбирая слова, медленно произнёс Торис. – Если вы хотите узнать его мнение, лучше спросить его об этом прямо. Обычно он летает в облаках и не задумывается о таких вещах. Я часто наблюдал за тем, как он по нескольку часов сидел у окна, и каждый раз, когда я его видел, он испытывал разные эмоции – гнев, удивление, грусть, самодовольство. Один раз я спросил его, о чём он думает. А он улыбнулся мне и сказал, что просто мечтает. Не удивительно, что в конце концов он всё-таки попал в космос – о нём он мечтал больше всего. Литва рассмеялся над собственными словами, но резко остановился, с тревогой смотря на Ивана. Всё-таки космическая гонка была не той темой, которую следовало бы поднимать в присутствии России. Брагинский на его паузу лишь ободряюще улыбнулся. - Не волнуйся, Торис. Можешь рассказывать мне обо всём. Нужно же мне иметь информацию для шантажа Альфреда? – и видя, как вытягивается от его слов лицо Лоринайтиса, Иван легко рассмеялся. – Не волнуйся, я же просто шучу. Но я действительно хотел бы узнать о Альфреде побольше. Он не любит рассказывать о себе. Хочет выглядеть в моих глазах настоящим крутым героем. - В этом весь он, - с облегчением улыбнулся Литва. – Дайте-ка подумать… Вы уже знаете о его призрачной проблеме, нет? - Призрачной проблеме? – удивлённо приподнял бровь Брагинский. Торис кивнул и не сдержал хихиканья. - Он одержим всякими потусторонними вещами, но они пугают его почти так же, как и интересуют. Он часто на ночь читал истории о привидениях, и они так сильно его пугали, что он не в состоянии был заснуть. Поэтому он всегда просил меня, чтобы я сидел с ним, когда он читает эти истории, так что я видел, как он обычно на них реагирует… От страха он реагировал на любой звук, подпрыгивал на кровати, бегал по комнате, в поисках злобных духов, пришедших за ним. Иногда я просыпался и обнаруживал у себя в постели Америку! Это действительно было очаровательно. Спустя секунду Литва осознал, что и кому он сейчас говорил, и широко распахнув глаза начал торопливо махать руками. - Э-это совсем не то, что вы думаете! Я, я имею ввиду, он спал в моей постели только потому, что ему было страшно. И, и ничего не было, честно! - Как интересно, - прищурился Брагинский. Литве он всё же поверил, но потрепать ему нервы было святым делом. – Это так типично для Альфреда, бояться таких глупых вещей. Спасибо, что рассказал. Иван действительно надеялся, что сможет использовать это знание. А Торис удивлённо рассматривал Россию. Он не был уверен, но, кажется, при нём Брагинский ни разу ни перед кем не извинялся. Но тем не менее он был рад тому, что Иван наконец-то научился нормально контактировать с людьми. Может, теперь наконец-то у него появится шанс на отношения с Наташей? Хотя он, конечно, был рад и за Россию. Он всегда ему казался немного… одиноким. А Америка всегда казался Торису таким хорошим… Он просто обязан оказать на Брагинского положительное влияние. - Что ж, - встал Литва. – Мы сможем поговорить и ещё, а пока позвольте приготовить вам комнату. Иван поднял свою кружку с чаем, с благодарностью глянув на Лоринайтиса. - Спасибо, Литва. Я действительно ценю это. Торис улыбнулся. Да, Америка несомненно оказывает на него положительно влияние. ~. Альфред просыпался очень неохотно. Он всё ещё чувствовал себя уставшим, но было что-то настолько серьёзное, что тревожило его и в этом сонном состоянии. И чем больше он пытался заснуть, тем сильнее беспокоил его этот «зуд». Было такое чувство, будто его собственные ошибки ползали по его спине, не давая снова погрузиться в сон. Именно этот образ и заставил Америку широко распахнуть глаза и содрогнуться от отвращения – уж на воображение он никогда не жаловался, это да. Из-за этого резкого пробуждения больше заснуть не получилось, но зато чувство, что проблемы топчутся по его организму, стало намного сильнее. Скривившись от неприятного чувства, Джонс сел на диване, на котором так неосторожно вчера заснул, и ожесточённо принялся расправлять рубашку. Казалось, кожа горит от его нервного напряжения. Самое неприятное было в том, что Альфред не мог ничего сделать для того, чтобы избавиться от этого чувства, и чувствовал себя как наркоман в стадии ломки. Совершенно невыносимое чувство. Но поддаваться собственным проблемам – ещё хуже. Да, это очень, очень плохо. И самое поганое, что в этой череде неприятностей не случалось совершенно ничего хорошего... А ещё этот грёбаный зуд! Да когда же он прекратится, чёрт его побери?!.. Америка сердито упал на спинку дивана, после чего съехал вниз и ожесточённо принялся тереться спиной о его угол. Безрезультатно. Многочисленные попытки унять раздражающее чувство щекотки ни к чему не привели, но Альфред упрямо не сдавался. Он не мог признать поражение, не мог! Он знает, как это всё работает, и всегда мог заставить свой организм работать так, как это нужно ему! И на этот раз он ни за что не смирится со своей главной проблемой, и будет отрицать всё, даже если за это попадёт в Ад. Потому что его главной проблемой был чёртов Россия! Почему это он, Альфред Ф. Джонс, должен идти к Брагинскому и признаваться в том, что тот ему нужен? Если бы у них ещё были нормальные отношения… Он просто не может сдаться, не может этого сделать физически, но… Это чувство было слишком сильным. - ТВОЮ МАТЬ! Ладно, чёрт возьми, я хочу Россию! Но только для того, чтобы помочь ему с его грёбанными проблемами, ясно?! Произнесённые вслух слова принесли ему видимое облегчение, и этот мерзкий зуд наконец-то снизился до допустимого уровня. Терпеть его было можно, но вот тот факт, что он не избавился от него окончательно… Джонс от злости грохнул кулаком об пол. - Я не буду этого делать! Да он же грёбаный псих! Я просто снова попадусь на его удочку, чёрт возьми! Но мысли в его голове звучали сладко и соблазнительно. А почему бы и нет? Помочь ему. Я ведь хочу это сделать. - Ни за что, - помотал головой Америка. – Я категорически отказываюсь даже пытаться исправить Брагинского. Этот ублюдок не заслуживает такого к себе обращения! Он заставил меня пройти через весь этот ад, и меньше всего на свете я сейчас хочу о нём слышать! Но чёрт, это было бы так здорово, если бы я совсем чуточку помог России. Я же могу это сделать, правда? - Ну конечно, - нахмурился Джонс собственным мыслям. – Прямо как Корее, Вьетнам, Ираку… Голос внутри головы продолжал ласково его убеждать. Это было совсем другое время. А как же Франция и Англия? Как же Германия? Япония? - Это вообще было после войны. Они попросили меня помочь в восстановлении своей экономики, и это была моя геройская обязанность – помочь тем, кто нуждается в моей помощи. А разве Россия не попросил тебя о помощи, а? Он нуждается в тебе. Он умолял тебя помочь ему! Это заставило Альфреда всерьёз задуматься. Ведь правда, Россия же просил его помочь. По крайней мере, он сказал, что не сможет без него… исправиться. Да, именно так. - Но я же этого не хочу! Да и вообще, разве другие страны мне в этом помогут? Особенно после того, что им понарассказывал этот чеканутый. И кроме того, сколько же ресурсов мне придётся угробить на э… На этот раз всё, что от тебя требуется, это просто побыть немного человеком, а не страной. Всё, что потребуется, можно будет сделать самому, своими руками или словами. Ты сможешь сам, в одиночку решить проблему Ивана. Не правда ли, звучит потрясающе? - Ну, потрясающе это сильно сказано, - застенчиво перебил собственные мысли Америка. Но последний аргумент звучал и вправду так… заманчиво…. Помочь ему. Помочь. ПОМОЧЬ. - Да мать вашу, не хочу я этого делать! - взвыл Джонс, закрывая уши, пытаясь спрятаться от назойливых мыслей. – Это же просто смешно… Я отказываюсь ему помогать! Зуд вернулся с удвоенной силой, и Альфред беспомощно застонал. - Отлично! Но что я, блин, должен в таком случае делать? Этот русский медведь хочет, чтобы я в него влюбился! А я не хочу! Я не позволю ему касаться себя, делать все эти дурацкие извращённые вещи и сексом заниматься, в конце концов! И я не хочу, чтобы он думал, будто я в него влюбился, раз решил ему помогать! Внутренний голос мягко его успокоил. Тебе и не нужно делать подобные вещи. Он ведь сказал тебе, что ему просто одиноко. Значит, ему просто не хватает общения. Он просто немного преувеличил свою проблему и путает её с желанием кого-нибудь полюбить. Уверен, если вы подружитесь, то этого будет для него достаточно. Тебе всего лишь нужно будет научить его правильно общаться с людьми, помочь ему подружиться с остальными странами… Америка замер на месте, вслушиваясь в сладкие мысли в собственной голове, и взгляд его прояснился. Он радостно закивал, соглашаясь со всем прозвучавшим. - Конечно! Если я стану его другом, то смогу показать ему, как правильно поступать в разных ситуациях, у него появится больше друзей, и он больше не будет одиноким… Тогда он поймёт, что на самом деле он ничего такого ко мне ни чувствует, и откажется от своей навязчивой идеи «мы должны друг друга полюбить». Он наконец-то сможет понять, что мы никогда и не были возлюбленными… А ещё я выйду из этого спора победителем. Я докажу, что настолько крут, что смог исправить даже Россию! - Другие страны будут супер впечатлены и пожалеют, что когда-то смели меня высмеивать! Отлично! Это всё имело смысл. И составляло неплохой план. - Я, Альфред Ф. Джонс, Соединённые Штаты Америки… собираюсь исправить Россию! Альфред начал смеяться, громко и торжествующе. - И почему мне раньше не пришло это в голову? Да я определённо настоящий гений! Да, он ОПРЕДЕЛЁННО был гениален.