You and I will Fall in Love

Прежде чем проснуться, Россия нахмурился и медленно повернулся в кровати, чувствуя рядом с собой какое-то странное шевеление. Что-то тяжёлое обволокло его, и оно было очень, очень тёплым. Он попытался отпихнуть это нечто от себя подальше и замер, когда ответом на его отпихивания стал приглушённый стон. Ресницы Ивана затрепетали от этого неожиданного звука. Он открыл глаза и увидел, что Америка наполовину взгромоздился на него, опутав руками и ногами, и уютно пуская слюни ему на плечо… Ах, верно, он ведь вчера наврал с три короба милому Джонсу, и тот позволил ему спать с ним в одной кровати. Брагинский просто не привык делить с кем-то постель. Смягчившись от осознания того, что это большое и тёплое тело вначале он принял за явное неудобство, Россия трепетно обнял Америку. С нежной улыбкой он подгрёб его поближе к себе и вытянул шею, оставляя на щеке Альфреда тёплый утренний поцелуй. Тот, видимо проснувшись от странных передвижений, забормотал себе что-то под нос перед тем, как начал шевелиться. Иван не удержался и снова потянулся за поцелуем, на этот раз мягко коснувшись чужих губ. - Мм, - вдруг нахмурился Джонс. – Нет… Никаких поцелуев с утра, пока не почистим зубы… окей? Бровь Брагинского удивлённо приподнялась вверх на этом заявлении. Осознав услышанное, он весь затрясся от сдерживаемого смеха. Джонс, видимо окончательно разбуженный этим действом, нахмурился ещё больше и сонно уселся в кровати. - Что смешного? Он протёр глаза и медленно перевёл взгляд на Россию. Взгляд с лица сползал всё ниже, ниже и… о господи! На лицо хлынула краска смущения и он стал красным, как помидор. - Ох… чтоб тебя, что за хренотень?! Иван заухмылялся, схватил его и подтащил к себе поближе. - И тебе тоже доброе утро, моё солнышко. - Заткнись! – кинул раздражённый взгляд на Брагинского Америка. – Как ты вообще посмел поцеловать меня, пока я был беззащитен и спал! - Da, ты прав – никаких поцелуев, пока не почистим зубы, верно? – и он снова захихикал над этой фразой. - Я не понимал, что это был ты, когда сказал эту фразу! – огрызнулся Альфред и попытался выбраться из кровати. Россия нахмурился, услышав его ответ, схватил его за талию и снова потянул ближе к себе. - И кому, по-твоему, предназначались твои слова? - Н-никому, - заволновался Джонс. – Я не знаю, я не думал ни о ком конкретно. Я просто… Он оборвал себя на полуслове. Почему это он вообще оправдывается за то, что сказал, когда практически спал? Да ещё и перед кем – перед Брагинским?! - В любом случае, не важно, о ком я думал, когда это говорил. - Ах, значит, неважно? – склонил голову на бок Россия. – Мм, знаешь, я позволю себе не согласиться, но настаивать на ответе, раз ты так упорно не хочешь мне отвечать, не буду. Вот только… думаю, ты всё равно заслуживаешь наказания. Он подтянулся повыше к Америке, крепко ухватив его за подбородок, и лениво его поцеловал, проталкивая в рот свой язык. Так глубоко, что они то и дело стукались зубами, а Иван при этом ещё издавал вибрирующие смешки, которые будто слетали с чужого языка и попадали прямо ему в горло. От отвращения Джонс весь задрожал, и как только Иван оторвался от его губ с загадочной улыбкой, закашлял, с силой вытирая себе рот. - Ох, господи, это отвратительно! Ты придурок! Мне теперь точно нужно зубы чистить! Брагинский мечтательно улыбался, из-под пушистых ресниц наблюдая за тем, как Альфред вскакивает с постели и мчится в сторону двери. Однако на пороге Америка остановился и обернулся, с подозрительным прищуром глядя прямо в лицо России. - Кстати, ты знал, что я боялся привидений? - Как бы я это узнал? – невинно взглянул на него Россия. – К тому же разве не ты сказал мне, что твоё второе имя – Альфред «Бесстрашный»* Джонс? Америка хмуро уставился на Ивана и поспешил удалиться в ванную комнату. Теперь-то, при свете дня, он осознал, как, должно быть, глупо он выглядел вчера вечером. Не говоря уже о подозрениях в том, что Брагинский даже на капельку не испугался этого фильма. Гнусный обманщик! Господи, он сейчас умрёт от смущения. Альфреда бы не удивило, если бы кто-нибудь из стран проболтался Брагинскому о его страхе. Хотя он не был уверен, кто именно выболтал о нём стратегические данные… Да и потом, его боязнь призраков никогда и не была такой уж вселенской тайной… к его огромному огорчению. Но он по крайней мере думал, что об этом известно только в кругу его семьи и близких друзей. Больше никогда! Никогда он не будет смотреть фильмы про призраков в присутствии этого тупого русского! И тогда Россия больше не сможет воспользоваться его слабостью. И это так несправедливо… Чёрт. Единственная слабость Ивана, о которой он знал, была его безумная младшая сестра Беларусь. Какого дьявола он вообще заговорил на этом варварском русском языке! Это было похоже на игру с огнём, где он в итоге проиграл и получил чудовищный взрыв любви и симпатии… или укус акулы или какого-нибудь ещё страшного животного… которое обязательно вдобавок должно быть всё покрыто иглами. И весь этот грёбанный коллапс в окружении призраков! Америка на секунду прервал размышления, чтобы выдавить немного пасты на свою зубную щётку. Почему он вообще сейчас подумал о взрывах, акулах, покрытых иглами, и о привидениях…? Ах дааа, точно. Россия. Проклятый коммуняка! Альфред яростно принялся чистить зубы. Утренние поцелуи это просто отвратительно! ~. Когда Америка проходил гостиную, он заметил, что заголовок вчерашнего фильма всё ещё горит на экране. Он враждебно уставился на эту надпись. - Это всё ты виноват. - Разговариваешь с предметами, милый? – обняли его со спины чужие руки. Альфред двинул локтём в сторону голоса. - Захлопнись! Не называй меня милым! Это звучит чертовски глупо. - Мм, - отпустил его Россия, потирая живот. – Предпочитаешь, чтобы я называл тебя «сладеньким»… или любимым? - Ты самый большой лицемер из всех, кого я только встречал в своей жизни… И раз уж ты воспользовался таким низким трюком вчера вечером, я требую, чтобы ты сделал для меня завтрак! Иван рассмеялся, щёлкая Джонса по лбу. - Ты действительно думаешь только о еде, правда? - Чёрт, нет! – Америка недовольно отодвинулся от Брагинского. – Я просто хочу, чтобы ты пошёл и сделал мне завтрак, потому что я не уверен, что ты действительно не знал о моей фобии. И вообще, мог бы выглядеть поблагодарнее, я ведь мог заставить тебя сделать что-нибудь другое! Так что радуйся тому, что я такой добрый, и иди готовь мне завтрак! - Да-да, ты прав. В такой длинной речи вовсе не было необходимости. Я и так собирался сходить на кухню… лимончик мой. - Прекрати называть меня этими глупыми именами! – взвыл Альфред. Россия рассмеялся. - Ах, ты так кстати напомнил мне об этом! Я о том, как я записан в твоей телефонной книжке. Может, изменишь моё имя на другое? «Коммунист» это, знаешь ли, довольно устаревшее и негативное понятие. - Думаю, это имя подходит тебе отлично, - надменно фыркнул Джонс. – И кроме того, на что мне его менять? - Ну, - призадумался Иван, а после лукаво улыбнулся. – Как на счёт «моя нежная снежинка»? Америка нечитаемым взглядом уставился на Брагинского. После долгого молчания он пробормотал себе под нос: - Господи, никогда не понимал, шутишь ты или нет… Слушай, просто иди и сделай мне завтрак. Я умираю от голода. - Надеюсь, тебе понравятся bliny! – подмигнул Альфреду Иван, и, хихикнув, направился на кухню. Откровенно говоря, Америка понятия не имел, что такое «bliny», не говоря уже об утверждении, что они ему обязательно понравятся, но до тех пор, пока Брагинский не пытается его отравить, его это особо и не волновало. Он просто надеялся на то, что это не будет чем-нибудь странным. Оставшись один в гостиной, Альфред вытащил диск из проигрывателя и запихнул его обратно в коробочку. Россия мог подавиться этим грёбаным фильмом. Упав на диван, Джонс устало потёр лоб костяшками пальцев. Он поверить не мог в то, что происходило вчерашней ночью. Он знал, что у него несколько ненормальная реакция на призраков, и всё-таки постоянно выкидывал какие-то очередные фокусы. Ну… в конце концов, ему что, нужно было прямо в лицо Брагинскому признаться, что он их боится? Он вообще-то герой! Но всё же… Его мазохистские отношения с призрачными историями ужасно беспокоят Кику. Кику… Дерьмо! Хонда ж завтра притащится к нему домой! А Россия и Япония в одном доме – это просто полный коллапс. Что ему теперь делать? Не говорить же Кику, что он не может приехать к нему домой, потому что тут теперь ещё и Россия живёт? Да Брагинский же пообещал, что при следующей встрече убьёт Японию! Ему срочно нужно было придумать способ вытолкать Ивана из дома на пару часов. Но как бы это сделать так, чтобы Брагинский ничего не заподозрил? И почему все неприятности, которые только могут случиться, обязательно с ним случаются? Америка не замечал, что большинство планов того, как бы убедить Россию оставить его ненадолго одного были либо нереалистичными, либо чрезмерно оптимистичными. С обречённым вздохом Альфред бухнулся на диван, уткнувшись носом в его матерчатую обивку, закрыл глаза и пытался придумать план попроще и подейственнее. - Полагаю, я могу сказать что-нибудь вроде «О, Иван! Если ты действительно хочешь доказать свою любовь ко мне, ты должен уехать на поиски доказательств и не возвращаться в ближайшие 2-3 дня!» Хах, как будто я действительно это когда-нибудь ему скажу… - А завтрак будет достаточным доказательством моей преданной любви? Джонс вздрогнул и быстро сел на диване. Брагинский стоял рядом с ним, смотрел сверху-вниз и улыбался, чуть склонив в любопытстве голову на бок. Лицо вспыхнуло, и Америка подскочил со своего места. - Я, я, это просто… Ты совершенно неправильно понял то, что я тебе сейчас сказал! - Должен ли я…? – Россия скользнул горящим взглядом по его щеке и губам. Отлично, теперь он выглядит ещё глупее. Мало ему всех этих смущающих вещей, так теперь Иван ещё и уверен, что его план работает, и Альфред начинает в него влюбляться! - Просто забудь об этом, - уклонился от ответа Джонс и отвёл взгляд. – Значит, завтрак готов? Тогда я пойду поем. Он быстро зашагал в сторону кухни. Сколько уже можно ставить себя в неловкое положение и постоянно попадать в такие вот двусмысленные ситуации? Альфред немедленно должен взбодриться и наконец-то проявить свои супергеройские способности, иначе ситуация сложится просто катастрофическая! Иван последовал за ним, пытаясь скрыть озорную улыбку. Он действительно не совсем понял то, что сказал Америка, но то, что он это ВООБЩЕ сказал, его изрядно позабавило. Может быть, подумалось ему, план действует намного лучше, чем он предполагал. Трудно понять, так ли это на самом деле, потому что Альфред ужасно упрямый и постоянно сопротивляется его попыткам сойтись поближе. Может, он вообще это по глупости сказал. Зная Джонса, эту версию вполне можно было принять и за рабочую. А с другой стороны, фраза звучала с насмешливыми интонациями… Америка умеет быть довольно резким, когда это требуется. В любом случае, не похоже было, чтобы он проговаривал эту фразу всерьёз. Когда Джонс сел за стол, Брагинский поставил перед ним чашку с кофе и тарелку с этими самыми таинственными «bliny». Они выглядели как блинчики. Вместо сиропа Россия заботливо пододвинул поближе блюдца с вареньем и сметаной. Так что, русские «bliny» оказались просто блинами? Что вообще за странное извращение?.. Нда, ну ладно, если они выглядят как блины, то явно не могут быть плохи на вкус. Альфред старательно размазал ложкой варенье по первому блинчику, прежде чем попробовать его на вкус. Оказалось, что всё же они не зря по-другому называются – вкус был совсем не такой, как у блинчиков, какие готовил Мэтти. Оказалось неплохо. Следующий блин пошёл под сметану, и Америка, задумчиво пережёвывая еду, подумал, что всё-таки ему больше по вкусу варенье. Иван за своей порцией завтрака неотрывно пялился на Джонса, подмечая для себя мельчайший детали с зачином на будущее. - Не так убого, как я сначала подумал, Иван, - произнёс Америка, отпивая из кружки глоток кофе. - Ты такой благородный, Альфред, - опустил взгляд Брагинский. – Твои слова делают меня счастливым, милый. Надеюсь, моя готовка была достаточным доказательством моей любви. Джонс уже собирался едко что-нибудь возразить, как вдруг зазвонил телефон. Невольно вырвался разочарованный стон, и Америка обречённо потёр лоб. - Почему всегда завтрак? Почему это обязательно должно происходить утром? – он нехотя поплёлся к телефону, оставив за спиной Брагинского и его странную логику. – Иду, иду, глупая современная технология. Как бы мне хотелось разбить тебя на сотню маленьких кус… Здравствуйте! Говорят Соединённые Штаты Америки, чем я могу вам по… - Иногда я задаюсь вопросом, есть ли в твоей голове хоть капелька ума. О. Чёрт. Возьми. - Ээ, п-привет, босс! Я как раз собирался вам позвонить. Как дела? Босс Америки рассказал ему, КАК у него идут дела, используя для этого, по мнению Джонса, слишком эмоциональные и сильные слова. Видимо начальство России успело связаться с начальством Америки, желая узнать о чём оно думало, когда выкрадывало у страны её представителя. Излишне было говорить, что босс не был особо счастлив выслушивать претензии чужой стороны и при этом проглатывать все оправдания, потому что прекрасно знал, что Альфред довольно импульсивная и непредсказуемая нация, и он и вправду мог похитить Брагинского. Просто так. Без каких-либо особых причин. И в отличие от того же Брагинского, у Альфреда не было никого, кто так же мог бы выхватить у него трубку из рук и разом решить все проблемы с взаимопониманием и видением проблемы. Угадайте, кому пришлось разруливать всю эту ситуацию? Впрочем, как всегда. - Скажи ему, чтобы он немедленно отправлялся к себе обратно. Его присутствие вызывает ещё больше проблем! Джонс, чуть откашлявшись, использовал его лучший «Я знаю, что делаю» тон. - Слушай, шеф, мне это нравится не больше, чем вам, окей? Но иногда между нациями происходят вещи, которые никак не связаны с их странами и их начальством. То, что происходит сейчас – это только между мной и Иваном, ясно? Никакой политики. Этот вопрос попадает под ту категорию личных дел, в которые вы не имеете права вмешиваться. Кроме того, я дал Ивану иммунитет в качестве политического беженца. - Ты ЧТО? – голос начальника задрожал от ярости. - Извините, босс, мне правда жаль! Вы просто должны мне поверить. Пожалуйста. Я прошу у вас только… только доверять мне. Я правда знаю, что делаю. И мне нужно это сделать. Сдерживайте российское правительство столько, сколько сможете. Обещаю, что буду в курсе всех дел, и что это никак не повредит моей или его работе. Вы же знаете, я Герой, я смогу это сделать, клянусь! Небольшая пауза на том конце провода прервалась тяжёлым вздохом. - Ты же понимаешь, что этим ты только подливаешь масла в огонь, и только подтверждаешь те слухи, что ходят о вас двоих? Я знаю, я просил тебя наладить отношения с Россией, но я не хотел для тебя никаких проблем. Ты мог отказаться, как только вся эта ситуация начала вызывать у тебя неудобство. - Эй, эй! Я всегда уверен в том, что я говорю! Не волнуйтесь, босс. Просто дайте мне немного времени, и всё заработает само собой. Уверен, вы ещё подумаете «Альфред точно знает, чего он хочет, и делает то, что ему нужно. Он такой крутой парень!», и я такой «Дааа, ну конееечно. Я такой, ясно?». И тогда вы такой… - Хорошо, хорошо, ты прав, - прервал его фантазии начальник. – Но если окажется, что твои действия только нагнетают обстановку и выходят из-под контроля, ты тут же отошлёшь Россию обратно, и я не хочу слышать никаких от тебя возражений. Я отдаю приказ – ты его исполняешь. Ясно? - Ахха! – отсалютовал Джонс. – Всё предельно ясно, босс. Вы просто суперское начальство! Спасибо! - Прекрати вызывать столько проблем. Я имею в виду твоего гостя. Помни, что если что-то пойдёт не так, я отдам тебе приказ, и я надеюсь, ты исполнишь его без возражения, - с этими словами начальник повесил трубку. Альфред аккуратно положил трубку обратно на телефон. - И снова наступил миг триумфа для Альфреда «Супер фантастического и удивительного» Джонса! И как только мне удаётся быть таким крутым и вежливым одновременно? - Твой босс? Всё прошло хорошо? – остановился в дверях Брагинский, чуть беспокойно хмурясь и сложив на груди руки. Альфред с широкой улыбкой показал ему большой палец. - Чёрт, да! Ну, не совсем, конечно, хорошо. Моё начальство крутое, но может здорово кричать иногда. Так что я отвалил ему гору сладких обещаний, и он успокоился до поры до времени. Что сказать? Этот парень меня любит… Ээ, не в романтическом смысле. Ты знаешь, что я имел в виду. Последнее, о чём он мечтал, так это о том, чтобы Брагинский в порыве ревности попытался укокошить ещё и его босса. - Так, ум, ээ, Иван. Я тут подумал… может быть завтра… - Насчёт этого, Альфред, - перебил его Россия. – Мне нужно сегодня уехать на некоторое время. Литва согласился помочь мне с вещами – он заберёт кое-что из моего дома, и мне нужно будет навестить его, чтобы забрать их. Так что меня не будет здесь, и, боюсь, в твоём доме не останется никого, кто смог бы о тебе позаботиться. Я могу поверить в тебя и оставить одного? Ты не умрёшь с голода и не начнёшь снова есть свой фастфуд, пока меня не будет рядом? - Ты находился здесь всего два дня! – с нетерпением отозвался Америка, ожидая, когда Брагинского отпустит прилив нежности и он прекратит трепать его волосы. – Я прекрасно смогу о себе позаботиться, спасибо! – Спустя несколько секунд он осознал фразу, сказанную Иваном. – Стой, ты что, уходишь? Так, ээ, когда ты сможешь вернуться, как ты думаешь? - А ты будешь по мне скучать, дорогой? – ухмыльнулся краешком губ Россия и приподнял бровь. – Если хочешь, можешь пойти со мной. - Не-не-не! – быстро помахал рукой Альфред. – Всё хорошо, честно. Я справлюсь. - Отлично, - хихикнул Иван. – Я должен успеть вернуться к завтрашнему утру, и мы с тобой сможем заняться всякими интересными вещами… Джонс громко, пожалуй, слишком громко рассмеялся и снисходительно похлопал Брагинского по плечу. - О, знаешь, можешь не торопиться! Ты мне ничем не обязан, знаешь? Так что тебе не нужно решать свои дела в такой спешке. - Постой, - чуть наклонил голову вбок Россия и немного прищурился. – Ты что, пытаешься меня задержать? - Нет! Н-нет, что за глупости вообще? Я, ээ… ну, ты же знаешь, как наше начальство раздражает то, что мы сейчас живём в моём доме, так что если ты будешь заниматься своими делами, не обращая на меня внимания, это не будет походить на то, будто бы я тебя похитил и удерживаю тут против твоей воли. Это же хорошо для нас, верно? Брагинский немного расслабился, хотя поспешный ответ Америки не совсем заглушил его подозрение. С другой стороны, Альфред не способен на коварные планы. Обычно за своими оговорками он скрывает идиотские поступки или планы, и свято уверен в том, что о них никто никогда не узнает. - Что ж, твоя правда, - признал Иван. – Ну, мне пора идти, если я хочу успеть на свой самолёт. Мне жаль, что приходится оставлять тебя. Я не хочу, чтобы ты рыдал и умолял меня, чтобы я отлучился всего на несколько часов. Мне было бы трудно выполнить твою просьбу, если бы ты так сделал… - Как будто я собираюсь это делать! – возмутился Америка. Россия, не обращая внимания на возмущение Джонса, достал мобильный телефон и принялся в нём ковыряться. - Вот, теперь если захочешь услышать мой голос, можешь просто мне позвонить. Кстати, насчёт твоего имени, как ты хочешь, чтобы я тебя назвал? Америка с любопытством подошёл ближе, пытаясь прочитать информацию о своём контакте в телефоне Брагинского, но там всё было записано на русском языке. Иван аккуратно отстранил его от себя, не давая и дальше смотреть в экран сотового. - Просто поверь, сейчас здесь не написано ничего интересного. Так что просто дай мне знать, если захочешь меня услышать. Я перезвоню тебе, обещаю. - Хмпф, - Джонс на мгновение поднял взгляд, чтобы поймать чужой. – Можешь просто назвать меня «Альфредом». Или «Героем». Герой звучит круче. - Тебе это совсем не важно, да, Альфред? - надулся Иван. – Я думал о чём-нибудь более нежном, Альфред, более близком. Я придумаю что-нибудь получше, хорошо? А теперь мне нужно идти. Постарайся не умереть с голоду, веди себя хорошо, и постарайся не слишком без меня скучать, хотя я понимаю, что это будет ужасно трудно сделать! А теперь я требую свой прощальный поцелуй. Он с улыбкой наклонился к Америке, когда тот, как ошпаренный, отскочил от России назад. - Эй, ни за что! – завопил он. – Ты же сам говорил, что уже опаздываешь! Так что поторапливайся и проваливай из моего дома! - Теперь ты знаешь, что для тебя у меня всегда найдётся время, - с милой улыбочкой заявил Иван, коварно заключая Джонса в свои железные объятия. Спустя некоторое количество времени, молчаливой возни и неудачных попыток, довольному Ивану всё же удалось украсть у Америки сладкий поцелуй. – Обещаю, что принесу тебе сувенирчик, мой хороший. Альфред с негодованием уставился на Россию. - Угх… всё равно. Убедись, что ты захватил эти глупые диски из проката, прежде чем уйдёшь. - Конечно, конечно, - закивал Брагинский. – Я ведь не хочу оставить тебя наедине с этим ужастиком. Призраки опять начнут на тебя охотиться, - не сдержал он в конце хихиканья. Америка вспыхнул. - Придурок! Не смей больше об этом никогда говорить, или я тебя прикончу, ясно? - Без проблем, - с улыбкой взглянул ему в глаза Иван. – Скоро вернусь… Я буду скучать по тебе, Альфред. - Уверен, что будешь, - пробухтел себе под нос Америка. Брагинский на прощание ласково провёл ладонью по щеке Джонса, затем забрал диски с фильмами и пошёл на выход. У двери он обернулся и с улыбкой подарил ему воздушный поцелуй. - Do svidanya, милый. Америка наверное целую минуту потом пялился на входную дверь, не в силах осознать привалившей удачи. Чёрт, это было на удивление легко сделать. Он рассмеялся. - Ну конечно же! Судьба как всегда встала на сторону Героя! Теперь-то мне всего лишь нужно найти способ задержать его приезд обратно. Может, стоит устроить забастовку в аэропортах… думаю, они не откажут Соединённым Штатам Америки задержать парочку рейсов на несколько дней! И тем не менее, несмотря на то, что план по задержке Брагинского всё ещё стоило продумать, он чувствовал себя на удивление уверенно. Совершенно очевидно было, что теперь-то визит Японии пройдёт гладко. На мгновение его окутало дурное предчувствие, но он легкомысленно от него отмахнулся. Сейчас ему предстояло более интересное занятие. А именно – решить, чем занять свой досуг, полностью свободный от присутствия в нём России.