Казус "Перестрелки"

      Елена прижималась к нему всю дорогу, изредка тихо всхлипывая. Она цеплялась за рукав пыльной куртки Грегора, будто боялась его потерять. Парень, стараясь ее успокоить, поглаживал сестру по плечам, но не мог подобрать никаких утешительных слов. Грегор как никогда понимал сейчас, что он, как старший брат, рожденный первым, должен был сделать все, чтобы не дать младшую испуганную сестренку в обиду, и что в этой роли он потерпел фиаско.       — Я думал, мы поедем в поместье Гизи, — заметил Грегор, когда машина вырулила в сторону головного управления по вопросам безопасности.       — Его Светлость приказал привезти вас к нему, — сухо ответил Эндрю, не вдаваясь в подробности. Грегор скосил на него глаза, но спорить не стал, только шепнул сестре, что они почти приехали к папе.       — Правильно, — тихо проговорила Елена. — Я должна многое рассказать насчет этих… — она умолкла, опять всхлипывая.       — Тебе бы отдохнуть.       — От моих сведений зависит жизнь остальных! — Елена даже отстранилась от него, но рукав из цепких пальцев не выпустила. — Ни о каком отдыхе и речи не должно быть.       Но, несмотря на отвагу, силы у девушки явно были на исходе. Елена задремала, положив хорошенькую голову на плечо брата. И когда они, наконец, приехали, Грегор осторожно, чтобы только не разбудить, взял ее на руки. Девушка во сне обвила его шею исцарапанными руками и прижалась к груди. Сестра показалась Грегору невесомой, но даже будь она весом под центнер, он не доверил бы никому свою ношу.       В утренние часы на площади с фонтаном никого не было, даже случайных прохожих. И они не привлекли ненужного внимания, но полковник Саймонс все равно, приоткрыв входную дверь и пропуская Грегора внутрь, оглядел пустынную площадь, что-то высматривая, будто опасался слежки.       В приемной, большущем светлом зале с высокими потолками, их встретила целая процессия во главе с графом, который, похоже, в очередной раз не спал целую ночь. Не знакомый с ним близко человек подумал бы, что Его Светлость абсолютно не волнует состояние его дочери, уж больно спокойным, хотя и изрядно уставшим, тот выглядел, но Грегор заметил, как напрягся отец, и только присутствие чужих людей останавливало его, чтобы не броситься к Елене, которая всегда была любимицей родителей. Грегор постарался улыбнуться, показывая отцу, что все в порядке. Его окружили два врача. Они жаждали осмотреть девушку, и Грегор, ловя молчаливое согласие графа, неохотно подчинился, позволив уложить Елену на носилки, которые подхватило двое слуг. Ее унесли куда-то в боковые комнаты, Грегор вздохнул — он бы не доверил никому Елену, готовый охранять ее день и ночь, если бы ему позволили. Она, конечно, была той еще занозой, но она была его младшей сестренкой.       — О ней позаботятся, — заметил его беспокойство отец. Теперь в зале они остались только втроем. — Полковник Саймонс, лейтенант Эванс, не затруднит пройти за мной? Грегор хотел спросить, что же будет с Еленой, почему все же ее привезли сюда, а не в больницу или, что было бы лучше, домой — к маме, но Эндрю положил Грегору руку на плечо, чуть — на мгновение — сжимая пальцы и тут же убирая ее. Граф, казалось, даже и не заметил этого жеста, полностью погруженный в свои мысли.       — Конечно, Ваша Светлость, — ответил за них двоих Саймонс.       Светлые коридоры ведомства наводили тоску, Грегор умудрился потерять направление после пятого поворота и, наверное, за все сокровища мира не вышел бы обратно. Потому он послушно следовал за отцом и Эндрю. Те шли молча, пока, наконец, отец не остановился перед какой-то дверью без табличек. Стоило им войти, граф поправил манжеты и сел за стол, внушительный образец мебельного искусства из красного дерева, с массивными ножками и столешницей, обитой сукном сине-зеленого оттенка, брат-близнец, казалось, того стола, что стоял в отцовском кабинете, в поместье.       — Присаживайтесь, — указал он на два кресла и пристально посмотрел на сына, будто пытался разглядеть в нем что-то такое. Грегор замялся, подумав, что сейчас он выглядит особенно жалко: полевая летняя форма, в отличие от парадного мундира, не отличалась изяществом, к тому же сейчас она была запылена и измазана машинным маслом, на штанинах — еще и кровавые пятна легли в тех местах, где он вытер руки. И, кажется, у него треснула при давешнем поцелуе нижняя губа — уголок рта саднило. Грегор, усевшись, украдкой коснулся кончиками пальцем ранки, отмечая, что губы вообще припухли. Он понадеялся, что отец примет это как некое боевое ранение или за еще что…       Граф никак не прокомментировал вид сына, что ввело Грегора еще в большую растерянность. Отец лишь протянул полковнику тонкую папку, украшенную нечитаемым кверху ногами вензелем. Эндрю благодарно ее принял.       — Могу только поздравить вас с завершением нашей совместной работы, — Грегор пронаблюдал, как на отцовском лице расцвела улыбка, сразу омолодив его. — Операция прошла успешно, хотя, стоит мне заметить, кое-что явно не вписывалось в заранее установленные рамки.       Сжав подлокотники кресла, тоже обитые сине-зеленым сукном, Грегор коротко вздохнул, чтобы не прервать отца на полуслове. О каком таком «завершении» говорил отец? Сегодняшняя операция помогла спасти только Елену, но и то — по счастливой случайности. А так им не удалось даже выйти на след злоумышленников…       — Мне казалось, — спокойно ответил Эндрю, прежде чем Грегор выразил бурлившее в нем возмущение, — что делу далеко до завершения.       — Меня уведомили, что из головного штаба поступило распоряжение о перебросе вашей части, полковник, к западной границе, и им очень жаль, что штаб ради интересов Отчизны и Его Величества лишают наши с генералом Клаудом ведомства посильной помощи пятого стрелкового полка.       Полковник Саймонс выглядел озадаченным. Он, как и Грегор, слышал о переводе войск на новое место впервые.       — Я еще не получал приказа, — заметил Эндрю.       — Поразительно, что головной штаб заявил об этом буквально час назад, почти сразу после нашего с вами разговора. — В голосе графа мелькнули нотки восхищения, и Грегор не слишком понял, что такого было в том заявлении, что могло вызвать такую реакцию. Он нахмурился. С языка были готовы сорваться тысячи вопросов, но парень терпел, зная, что отец не любил, когда перебивают, да и не вежливо это было.       — Что подтверждает озвученные выводы о кроте.       — К моему вящему сожалению, да. Но, похоже, теперь это наша проблема.       — Что ж, — Саймон просмотрел бумаги в папке, закрыл ее и передал Грегору, — мне искренне жаль, что наше сотрудничество подошло к концу. Работать с вами, Ваша Светлость, одно удовольствие.       Грегор одним глазком взглянул на содержимое папки и с удивлением обнаружил, что это был рапорт от его имени о прошедшем бое, подписанный полковником Саймонсом. В рапорте не было ни слова о Елене и взятых пленных. Сообщалось лишь о том, что ферма была обнаружена заброшенной, ее тщательно исследовали и покинули место.       — Если вы ознакомились с документом, что я вам предоставил, — граф был невозмутим, даже не обратил внимания на ошарашенный взгляд Грегора, которым тот его наградил, — и согласны с положением дел, то предлагаю послать этот документ в штаб еще до обеда. Надеюсь, вы понимаете, что следует считать это официальной версией, — сказано это было, как Грегор подозревал, только для него, потому что Эндрю кивнул, соглашаясь с графом:       — Разумный ход.       Обида, что отец воспользовался его именем для написания подложного рапорта, улеглась. Не то, чтобы Грегор осознавал до конца, почему не стоило оповещать всех о правде, но он знал, что папенька бы никогда не сделал ничего такого, что могло повредить ему, или Елене, поэтому тоже кивнул.       — Что ж, господа, если с этим мы разобрались, то позвольте кое-что прояснить.       Граф широко улыбнулся, как-то очень по-доброму, и у Грегора возникло ощущение, будто он внезапно оказался на краю пропасти. Парень каким-то шестым чувством понял, что серьезный разговор о прошедшем закончен, и теперь отец хотел поднять тему, которую Грегор бы вообще предпочел не обсуждать. Даже несмотря на храбрые слова, сказанные наедине с Эндрю. Грегор скосил глаза на Саймонса, на лице которого играла вежливая полуулыбка.       — Между мной и полковником Саймонсом состоялся недавно разговор. Вы, полковник, помните, о чем он был? — голос графа был сахарным, а глаза — жесткие и цепкие.       «Обо мне…» Грегор выпрямился, ожидая бури. Глупо было ожидать, что отец так просто все оставит. На удивление, Эндрю до сих пор не выглядел обеспокоенным. Хотя он славился тем, что всегда смотрел опасности в лицо. Парень боялся и того, что сейчас Эндрю пойдет на попятную и откажется от дальнейших каких-либо отношений с ним, и того, что Саймонс воплотит в жизнь давешнее грегоровское «к черту папу!». Он не мог даже предположить, каких слов ждал от них отец. Но от ответа Саймонса (и, честно признать, Грегора) внезапно спасла Елена. Девушка белокурой бестией объявилась в кабинете без стука. За ней спешил лейтенант Вульф.       — Миледи, вы не можете… — увещевал он девушку, но, столкнувшись с требующим немедленных объяснений взглядом графа, вытянулся. — Прошу прощения, сэр! Миледи, вернитесь, пожалуйста, к врачам…       Елена отмахнулась от Томаса как от надоедливой мухи, быстрым беглым взором окинула кабинет. Она была все в той же рваной одежде, которая, похоже, нисколько ее не смущала. Лейтенант Вульф застыл у дверей с вымученной, но отчего-то довольной (и радостной) улыбкой.       Елена остановилась у отцовского стола, на брата и Саймонса она не обратила ни малейшего внимания.       — У меня есть неоспоримые доказательства, что кто-то из совета минис… — начала она, но граф жестом попросил ее помолчать. Грегор очень удивился, что сестра послушалась и остановилась на полуслове.       — Вынужден закончить наш разговор, полковник, — сказал граф с таким сожалением, что и сомнений не осталось — при удобном случае он еще вернется к теме.       Грегора захлестнуло некое иррациональное облегчение, хотя он понимал, что, помимо Эндрю, папенька найдет время и для него, особенно если Елена, заноза эдакая, упомянет, как ее все же нашли, и чем «спасатели» были заняты. Что же вдруг граф Гизи, никогда, по мнению Грегора, особо не интересовавшийся жизнью сына, обратил свой цепкий взор в его сторону — вопрос для парня оставался открытым. Конечно, все было логично и правильно, с какой стороны не посмотри, и даже в какой-то мере парень радовался (глубоко в душе!), что, наконец, папа вспомнил, что у него помимо дочери есть еще и старший сын, наследник.       Грегор вздохнул, тихо, надеясь, что никто этого не заметит. Какой из него наследник знатной фамилии?.. Вот Елена бы куда лучше подошла на эту роль.       — Мы еще сможем его продолжить до того момента, как моей части придется покинуть столицу, — с неподдельным сожалением ответил Эндрю. — Мне бы хотелось обсудить с вами возможность ведения боя, когда шансов на победу почти нет. Уверен, Ваша Светлость, у вас есть предложения, как в таком случае поступить.       — Что ж, это будет весьма интересная тема, полковник Саймонс. А теперь прошу нас оставить.       Граф встал из-за стола, ласково, как никогда бы не позволил себе при посторонних, обняв молчавшую после своей пылкой тирады дочь за плечи и подводя ее к своему креслу, чтобы та села. Елена, на удивление, подчинилась без всяких возражений. Грегор мельком рассмотрел вариант, что таким образом папа принял его отношения с Эндрю и перестал считать его «чужим» семье. Глупо, конечно — вот и Вульф при этом присутствует, но он-то точно никак с семьей Гизи не связан. По крайней мере, Грегор на это надеялся, обеспокоенный взглядами, которые украдкой бросал Томас на сестренку. И как только папа их не замечал? Или, как и в его, Грегора, случае, решил прикрыть глаза до поры до времени?       — Я задержу на пару мгновений вашего адъютанта, — добавил граф.       — Конечно, Ваша Светлость, — Саймонс откланялся и оставил Грегора в кабинете.       — Грегор, — спустя пару томительных для парня мгновений сказал отец. Он даже не смотрел на сына.       — Да, папа? — Парень сглотнул, покрепче сжал в руках папку с поддельным рапортом. У него теплился лучик надежды, что отец не станет его распекать в присутствии лейтенанта Вульфа, оставшегося безучастным в этой маленькой сценке. Елена из отцовского кресла смотрела на это все с плохо скрываемой насмешкой.       — Передай полковнику Саймонсу приглашение на обед в пятницу у нас дома.       Отец его удивил — в который за сегодня раз. И, кажется, не только его, потому что выражение лица Елены (ведь устала, видно, что устала!) из ехидно-насмешливого превратилось в озадаченное. Грегор на автомате кивнул:       — Хорошо, я передам.       — Хорошего дня, Грегор. Тебя ждет твой командир.       «И все? Зачем такие сложности, пригласить Эндрю он мог бы и лично…»       Томас Вульф без всяких слов открыл перед ним дверь. И Грегор, раскланявшись, вышел, пребывая в смятении — что только что это было?!       — Это серьезное обвинение, Елена, — услышал, закрывая за собой дверь, Грегор отцовский голос, тон которого заметно смягчился, стоило графу обратиться к дочери.       В коридоре ждал его Саймонс. Эндрю рассматривал картину — в этом коридоре не было агитационно-информационных плакатов, зато висели умиротворяющие пейзажи в золоченых рамах. Грегор узнал как минимум три картины известных художников и подумал, что здесь, скорее всего, находятся репродукции.       — Нам нужно успеть вернуться в часть, — не оборачиваясь, бросил парню Эндрю. — Сделать вид, что слышим о приказе о переброске войск впервые, подать рапорт.       И внезапно предложил ему пройтись пешком, удивив этим парня до самой глубины души. Но спорить в открытую Грегор не стал, только заметил скучным голосом, что они привлекут внимание, если не напугают одним только своим внешним видом.       — Поедем, сэр, — заключил Грегор. И, подумав, добавил: — Граф Гизи приглашает вас отобедать в пятницу.       И, конечно, он за обедом этим уж точно не намеревался обсуждать предателей-министров. Эндрю приложил большой палец к виску и помассировал, будто внезапно у него разболелась голова. Представил, что помимо графа при обсуждении тактики и стратегии ведения боя — о, Грегор с удовольствием перенес эту «терминологию» к непонятным отношениям между ним и Эндрю — будет присутствовать и графиня, с которой Саймонс еще не имел радости быть знакомым. И предстоящий разговор Грегор теперь ожидал с пугающим его самого предвкушением, хотя должен был до дрожи в ногах бояться реакции матери, когда та поймет, для чего ее супруг пригласил и Грегора, и Саймонса.       — Маленький обед в семейном кругу, вы ведь не против, полковник?       Не переборщил ли он? В какой-то момент Грегор даже испугался, что Саймонс скажет, что все эти игры ему надоели, и что Грегор был удобной, забавной игрушкой, пока не возникли проблемы с его семьей. Но Эндрю остановился, быстро оглядевшись, будто кого-то высматривал в этом пустынном коридоре, по которому они шли, и потрепал парня по и так взлохмаченной голове.       — Что вы, виконт, — бодро сказал он с уже полюбившейся Грегору доброй, располагающей ласковой насмешкой, и даже обращение по титулу у него вышло несколько интимным, — семейные обеды — это то, о чем я мечтал большую часть своей жизни.