Human or Machine

Заполонившая всё свободное пространство тишина была густой, лишь утробное рычание Медведя нарушало её. Он опустил морду к полу, уставившись на дверь. Джон никогда ещё не видел его таким, но вспомнил, что Гарольд как-то заметил подобное его поведение. Медведь часами смотрел на выход, когда Риз оказался за решеткой. Теперь мужчина мог видеть, что преданный пес относился к Гарольду также, как и к самому Джону. Он немедленно почувствовал себя виноватым, заставив Медведя снова проходить через подобное. Не пес был виноват, что мужчина предпочел ссору с Финчем. «Прости, Медведь…» Обычно Гарольд не уносился прочь подобно урагану. В действительности, Джон не мог припомнить случая, когда Финч был настолько же зол. Он покидал Риза и прежде несколько раз, но никогда сердитым. Так вел себя сам Джон. Гарольд всегда уходил, когда вопросы становились слишком личными и иногда, когда он пытался доказать справедливость своей точки зрения. Джон ненавидел тот факт, что Финч оказался достаточно расстроен, чтобы просто уйти. Ещё больше боли приносило осознание, что это полностью его собственная вина. Что он был единственной причиной злости Гарольда. Прежде, в те редкие моменты, когда миллиардер позволял эмоциям выходить наружу, причиной на то были номера, и однажды, лишь один раз, дело касалось Картер, когда она отправила Сноу прямиком к Джону. Часть него хотела бежать, выследить Финча, в каком бы безопасном укрытии он не скрывался, и извиниться. Несмотря на это, другая половина хотела бежать в противоположном направлении, поскольку, честно говоря, теперь он не видел возможного варианта, чтобы остаться с Гарольдом. Очевидно, что его партнер не думал, что всё изменилось. Попутно, Джона заставил полюбить Финча чуточку сильнее факт, что для того не имеет никакого значения, кем является Риз. И вместе с тем причиняла ещё больше боли мысль, что он не заслуживает Гарольда. Тому нужен кто-то теплее, кто-то способный возложить свою жизнь к его ногам, и Джон больше не мог быть уверен в том, что всё ещё может это. Он всегда считал невероятным везением, что вообще был с Гарольдом. Джон знал характер своей деятельности не только для ЦРУ, но и прежде, в армии, и это было одной из причин, Джон знал без доли сомнений, что Финч был более чем очень хорош для него. Его партнер был слишком добрым, слишком хорошим для кого-то с настолько окровавленными руками, насколько они были таковыми у Риза. Открытие, что Гарольд тоже так думал, ставило Джона в тупик даже сейчас, когда они были вместе уже три месяца. Одной ночью, когда свет был приглушен, и лишь экраны мониторов освещали комнату, Финч признался, что на самом деле считает, что Риз заслуживает лучшего человека. Такого, кто был бы совершенным и здоровым, не престарелого калеку, и ничего бы не скрывал, как делал это сам Гарольд. Его признание обращалось скорее к полу, чем к Джону, поскольку он был смущен озвучиванием чего-то подобного. Травма Финча никогда не беспокоила Джона, за исключением тех случаев, когда его партнер работал в полевых условиях. Она была скорее отличительным знаком человека, который выжил. В поле это скорее делало его легкой мишенью, поэтому Риз всегда спешил вывести Гарольда при первой же возможности. Что же касалось скрытности, то Финч никогда не давал ему повода сомневаться в том, что он делает. Он изначально признался, что она имеет место, указав, что некоторыми вещами не намерен делиться. Это было нормально в ту пору, когда у Джона практически не было секретов, и он был уверен, что Гарольд также не знает о них. Время шло, и те бережно скрываемые тайны стали чем-то наподобие игры, Гарольд, вынуждающий Джона работать за информацию, и Джон, оценивший перемены, чтобы изучить их. Он не сомневался, что в свое время Финч расскажет или позволит ему узнать всё, что Джону когда-либо будет необходимо знать. Для Джона Гарольд был из той редкой серии хороших людей, что остались в пропитанном кровью городе. Нью-Йорк всегда был местом, куда стремились люди, чтобы создать что-то грандиозное по мере своих сил, и заканчивали тем, что теряли своё сострадание в процессе. Понятное дело, что глупо винить во всём город, но Джон всё ещё думал именно так. Гарольд же, несмотря на то, что прощупал людей, беспокоился о разнообразных незнакомцах, которые скорее всего больше никогда не уделяют ему и минуты своего дня. Гарольд тратил весь год на то, чтобы слушать их, беспомощный, возможно оплакивал их больше, чем их собственная семья. Он даже зашел настолько далеко, что нанял Джона для помощи, осознавая, насколько опасной была затея. Гарольд рисковал собственной жизнью, только чтобы доказать Джону, насколько тяжела ноша, сидящая на его плечах. Пройдясь по комнате и приблизившись к креслу, в котором прежде сидел его посетитель, Джон присел в него, чтобы погладить Медведя по голове. Сравнивая с тем, что Финч уже дал ему, у него не было даже приблизительно того же в ответ. Да, он спас Гарольда от Рут, но это было сделано в той же мере для Джона, что и для Финча. Также справедливо, что Риз смог спасти Гарольда ещё пару раз, но это даже не стоит начинать сопоставлять. Знание, что он скорее машина, чем что-либо другое, изменило его точку зрения о некоторых вещах. В мыслях Джона особенно маячил один случай. Крыша. Он помнил его, как если бы это было вчера. Леденящий ветер, холодный дождь, слабая дрожь, и Гарольд, колдующий над телефоном. Мысль о том, что Гарольд преодолел все лестницы, рисковал своей жизнью ради машины, едва укладывалась в голове мужчины. Не говоря уже о том, что согласно словам его партнера, Гарольд знал о его… ситуации с тех пор, как Джон был подстрелен на парковке. Риз понимал, что Финч, когда позволял себе заботиться, любил с тем редким рвением, какое не часто найдешь в других. Уничижительная мысль заключалась в том, что забота обращалась к Джону, и тот пообещал себе, что будет оберегать партнера. Он никогда не допустит смерти Гарольда прежде собственной, но теперь уже не может быть так уверен, удастся ли сдержать своё слово. Как долго он может жить? Джон был уверен, что не будет стареть, и что если бы ему выстрелили в голову, то он бы умер, но что ещё способно его убить? Может ли он истекать кровью как любой нормальный человек? Или маленькое изобретение Финча починит его прежде, чем это произойдет? Если его ударят в искусственное сердце, убьет ли его это? Можно ли его отравить? Как много появилось вопросов, но лишь один из них имеет значение. Придется ли ему смотреть, как умирает Гарольд? Он не может потерять его. Никогда - так он сказал себе. Зная, что за свою неспособность действовать он уже поплатился жизнью Джессики, вина привела его к объединению с ней через алкоголь в качестве его предпочтительного оружия. Сейчас он знал, почему это не сработало, почему он не смог изгнать эти воспоминания из своей головы. Теперь, когда Джон связал всё, что у него было, с Гарольдом, он не был уверен, сможет ли наблюдать, как дорогой ему человек уходит прочь. Не без потери разума и уничтожения половины города вместе с собой. Стоило бы это того? На самом деле Джон не был уверен. Удивительно просто было представлять ближайшие годы их жизни. Оба продолжают делать то, что делают, работу с номерами. Прогулки с Медведем и просмотр старых фильмов во время их коротких промежутков времени застоя. Больше ночей, проведенных в уютной квартире, свернувшись вместе в уютной постели. Сухие комментарии за завтраком, переговоры в течение рабочего процесса. Джон яростно покачал головой. Нет. Он не сможет. Боль просто раздавит его, если он позволит себе думать, что всё это могло бы стать его. Лучше сделать разрыв на своих условиях, чем ждать Гарольда, чтобы быть оторванным от него. Несмотря на ужасающую мысль, несмотря на крошечный голос в его голове, настаивающий, что он может остаться, быть с Гарольдом, Джон принял решение. Покачав головой, Риз снова опустил взгляд на Медведя, погладив его в последний раз, затем поднялся на ноги и взял его поводок. Остановившись на минуту, чтобы осмотреть пустую квартиру, что-то, что ему дал Гарольд, очередная его попытка подарить Джону дом, о котором он так давно мечтал. Он позволил себе ощутить сожаление, что всё заключалось в его неспособности хранить его, быть в состоянии должным образом оценить попытку Финча. Глубоко вдохнув, он сделал несколько шагов и слабо натянул поводок. «Пойдем, Медведь. Давай найдем Гарольда. Я… должен ему кое-что сказать".