Концерт для одной скрипки

Утро для беременной женщины, пусть и на первых месяцах, пора далеко не легкая, а если живешь в особняке Древней семьи, то и подавно. Но это утро для нашей несчастной волчицы началось с медленной и грустной мелодии на скрипке. Мелодия будто окутала дом и мягко распространялась по всем его коридорам. Про себя Хейли успела отметить, что под такую мелодию наверняка можно было вспомнить все горести и несчастья, которые преподносились в мелодрамах, начиная с истории о акита-ину по имени Хатико, заканчивая милыми придурками – Розой и Джеком с печально известного Титаника. Музыка доносилась из гостиной на первом этаже. В общем-то, комната выглядела ничем непримечательно, все те же обитатели дома, в лице Элайджи и Клауса, сидели в своих креслах, вновь перечитывая литературу прошлых веков. Единственное, а вернее единственная, кто никак не вписывался в эту абсолютно будничную картину, была скрипачка в черном кожаном плаще, стоявшая, как нестранно, на столе, которая и оказалась источником утренней мелодии. - Я что-то пропустила? – только и смогла спросить Хейли, но все вели себя абсолютно непринужденно, даже не обратив внимания на недавно проснувшуюся молодую мать. - Ах, да. Хэйли, буду рад тебя представить, нашей хорошей старой знакомой, а так же другом семьи – Данте Сент-Клер, - первым прервал тишину, если забыть об игре на скрипке, Элайджа представив их гостью и при этом, не отрываясь от чтения книги. – Она отбывает здесь наказание за очередное необоснованное подозрение в сговоре против моего брата. Гостья сделала небольшой реверанс, при этом одарив свою новую знакомую вежливой улыбкой, но, ни на секунду не запнулась, исполняя музыкальное сочинение. Естественно, причина, которую озвучил Элайджа прозвучала слегка натянуто, но в полнее в духе Клауса, тем самым истинная причина заключения их старой знакомой могла оставаться скрытой. - Она под внушением? – настороженно спросила девушка, оценивая постамент на котором стояла ее новая знакомая. - Частично. Пытается давить на жалость. Но именно сейчас вся ее прелесть заключается в том, что она чертовски злится, - теперь отозвался Клаус, с играющей на губах улыбкой всем известного кота, а когда жалостливая мелодия резко перешла в «Полет Валькирии», все с той, же улыбкой добавил. – На ближайший месяц это наш музыкальный центр. Новички, которые только начинают свой путь игры на скрипке, безусловно, издают чудовищные звуки, но мало кто знает, что, специально создать такой звук, мало у кого получится, то струны рвутся, то звука как такового может и не получится. Что касается профессионалов, то они все делают на высшем уровне, поэтому следующее секундное явление заставило заткнуть уши не только оборотня, но и двоих Древних вампиров. Не прошло и минуты, как скрипачка продолжила наигрывать уже третью мелодию, как ни в чем не бывало. - Милая, если тебе вновь вздумается сделать нечто подобное, будь добра, предупреди мать моего ребенка о возможном стрессе. Игра прервалась лишь на мгновение, тем самым давая понять, что девушка впечатлена подобным заявлением. Двое восприняли это как должное, не каждый день вампир узнает, что есть возможность забеременеть живому существу от гибрида, но лишь одному из трех слушателей эта недолгая пауза, а также пару фальшивых нот вначале последующей давно знакомой мелодии, дали понять, что желаемый результат достигнут. - Элайджа, - обратилась Хейли к вампиру с просьбой, собственно говоря, по причине которой она и искала Древнего. – Мне нужна твоя помощь, - сказала она, тем самым намекая, что ее просьба не для ушей Клауса и тем более не для ушей новоявленной гостьи. В прочем, нашему инфантильному герою не обязательно было слушать эту просьбу. Накануне вечером, он лично внушил девушке увести Элайджу куда-нибудь подальше от особняка, оставив Данте в полном его распоряжении. Она в свою очередь не подала виду, что заметила какое-то особое отношение Элайджи к девушке, не смотря на то, что Клаус все равно сидел спиной к ней. - Ну что ж, sweetheart, каково это? – его собеседница, продолжала молчать, играя на скрипке. – Видеть, что тот, кого любишь всем сердцем, оказывается увлеченным совершенно другой милой леди, а тот, кто когда-то тебя любил, станет отцом ее ребенка? Музыка стихла. - Может быть, лучше ты мне ответишь на этот вопрос? – девушка спрыгнула со стола, и положила инструмент в футляр, в котором он покоился последнюю сотню лет. По не счастливому стечению обстоятельств тот лежал прямо перед Клаусом. – Каково это быть влюбленным в ту, которая никогда не ответит тебе взаимностью? А чувство, которое сидит где-то внутри тебя, вновь проснулось, даже через сотню лет, - девушка сказала ему это, глядя непосредственно в глаза, и развернувшись, направилась в какую-либо другую комнату, избегая компании эгоцентричного собеседника. - Не будь настолько самоуверенна, - он появился прямо перед дверью комнаты, заслоняя собой выход. Его взгляд давал понять, что шутки с ним плохи и малейший неверный ход со стороны соперницы в этой словесной игре может закончиться непредвиденными последствиями. - Я ничуть не преувеличиваю. Я помню тот поцелуй в твоей комнате, помню, как ты пришел ко мне домой. Впервые за все время нашего знакомства именно в те моменты ты был искренним. Ты ненавидишь меня потому, что любишь и потому что знаешь, что я вижу гораздо больше, чем все остальные…. - Ох, давай еще ты мне расскажи про мою темную заблудшую израненную душу. Давно что-то я об этом ничего не слышал. - К чертям твою душу! Ты просто маленький мальчишка, который хочет, чтобы его полюбили, но при этом отталкиваешь и превращаешь в марионеток всех, кто к тебе неравнодушен, потому, что боишься, что они первые сделают с тобой это. Ты одинок, Клаус. Я не ты, я одиночка. Я не хочу, чтобы меня любили. Именно поэтому я не хотела связывать свою жизнь с вами. Именно поэтому я всегда сбегаю. Именно поэтому любовь к Элайдже меня убивает. Они стояли и смотрели друг другу в глаза. Клаус понимал, что, все, что было сказано ей, правда. Партия выиграна с разгромом, но, несмотря на это она была ему нужна. Тогда, после пожара, два имени, которые он не смел, произносить вслух: Марсель и Данте. Последнее до прошлого вечера звучало равносильно ругательству, напоминая о слабости, когда впервые за тысячу лет он не смог контролировать свои чувства. Данте хотелось как можно быстрее покинуть комнату, из-за накалившейся атмосферы трудно было дышать, но как только она вновь попыталась выйти, мужчина схватил ее за руку. Острая боль, которая не имела ничего общего с хваткой Древнего, на мгновение парализовала руку. Девушке все же удалось сдержать стон. - Дай мне один день, - он смотрел на нее с мольбой во взгляде. – Я сделаю все, что ты скажешь. Всего лишь один день….