Мирное время.

              — С ума сойти: мне скоро пятьдесят, а я должен лежать и ждать, пока все не уснут, чтобы пробраться к любимому мужчине. — Маме твой парень не понравился, — ответил Шерлок, лежащий на верхнем ярусе кровати, — ты слышал, с каким ехидством она спросила, не твой ли это шофёр? Она до сих пор не верит, что у тебя есть друзья. — Я хочу к Грегори, — снова заныл Майкрофт, — он тоже ждёт и не понимает, почему меня до сих пор нет рядом. — Ты знал, куда едешь. Страдай молча, твой брат вообще девственник — и ничего, терпит. — Мой брат — идиот. Майкрофт отослал страстное сообщение, но мгновенного ответа не последовало, и вскоре он осознал, что, похоже, его вообще не будет. Шерлок свесился вниз и посветил в лицо брата фонариком. — Он дрыхнет — налопался и дрыхнет. Маме он точно не понравился, обычно она с удовольствием принимает комплименты своей стряпне. Зато он понравился отцу. Настоящий инспектор Скотланд-Ярда в его доме. Папа впечатлителен, как ребёнок. Бедный мой Майкрофт. Шерлок исчез, телефон по-прежнему безмолвствовал, и вскоре снизу раздалось осторожное побулькивание и шорох фольги. — А мне? Шерлок свесил руку, получил фляжку, сделал пару глотков и передал ее обратно. — Идиотизм, сущий идиотизм, — возмутился Майкрофт, — уложить нас в детской! Осталось прийти и прочитать сказку! Чёрт! — Мальчики! — О, боже, — простонал Майкрофт. — Я знаю, что вы задумали, — сказала миссис Холмс, приоткрыв дверь в их комнату, — дожидаетесь, пока все уснут, а потом начнёте потрошить подарки. Не выйдет — у меня бессонница, я буду разгуливать по дому всю ночь. Так что не вздумайте высунуть носа. Когда она закрыла дверь, Шерлок принялся выстукивать похоронный марш. — Лестрейд так и не ответил? Снизу снова раздалось бульканье. — Зачем я развёлся с Антеей? Привозил бы сюда на каждое Рождество. Мама её ненавидит. — Странное дело, Майкрофт, почему маме не нравятся ни она, ни Лестрейд? Она даже нас пыталась рассорить. — Ей тяжело видеть, как меня любят и ценят другие люди. — Почему? — Спокойной ночи, Шерлок. У нас странная семья, не думай об этом, просто прими как данность. — Считай, что я спустился вниз и обнял тебя вместо твоего инспектора.

***

— Джон, мы ведь не подглядывали? — Нет. — Мы ушли бы гораздо раньше, мы бы ушли сразу, мы просто выжидали удобный момент, чтобы уйти незаметно. Иначе всем стало бы неловко. Они стояли и смотрели на сарай, который только что осторожно покинули. — Это не то, что я хотел бы знать о своём старшем брате, — сказал Шерлок и достал сигареты. — Я многое о нём знаю, но этого я предпочёл бы не видеть. И мы практически ничего не видели, правда, Джон? — Абсолютно. — Тогда почему мы стоим и смотрим? Одно дело знать, а другое видеть, верно? — Верно. — Перестань со мной соглашаться. Но мы не можем просто взять и уйти. Мы должны… — Должны, — согласился Джон. Эта сцена так и застыла у них перед глазами. Всё равно что, разгуливая по выставке среди ничем не примечательных картин, вдруг неожиданно натолкнуться на шедевр. Ибо всё было великолепно: и запрокинутое лицо Майкрофта, и его тонкая рука, запущенная в волосы Грегу, покрывавшему поцелуями его обнажённые плечи. — Значит, будем стоять на страже. Может, всё-таки перестанем пялиться на этот сарай? Это всё мама, запихнула нас с Майкрофтом в детскую. А ведь мы оба давно уже выросли. Шерлок посмотрел на Джона, и тот ответил спокойным взглядом. — Знаешь, Трейси хорошо со мной поработала. Ты сейчас подумал: "Зря я это сказал, Джон может вспомнить о том, что его шансы читать сказки своей дочери сравнительно невысоки, если не нулевые. Он впадёт в депрессию, и мне придётся его утешать, а это не самое приятное занятие". Порой мне хочется молиться на неё, а порой швырять дротики в её фотографию. — Мне нравится, что ты распростился с надеждой заставить меня ходить по магазинам, но с другой стороны — немного непривычно. — Трейси сказала… — И это тоже меня раздражает. Эта фраза — "Трейси сказала". — Так вот, Трейси сказала, что мне нравится ходить по магазинам. — Я всегда это знал, — фыркнул Шерлок. — Ты плохо с этим справляешься, тратишь кучу денег и приносишь домой первые попавшиеся под руку продукты, вплоть до кошачьего корма. — Когда такое было? — Было, не спорь. Мне нравится хоть в чём-то превосходить столь гениального человека. И единственная причина, по которой я злюсь — то, что мой труд остаётся неоцененным, незамеченным. — Лучше говорить об этом, чем о том, что творится в сарае. А зачем мы вообще сюда пришли? — Мы просто гуляли. — Ах да, я решил выгулять свой новый шарф. — А я — свой замечательный свитер. Похоже, мы с твоим отцом были единственными, кто обрадовался подаркам. — Так и есть. Этой парочке нужны были только они двое; что до меня — брат всю ночь ныл и мешал спать, и какое тут рождественское настроение? Шерлок вновь засунул сигарету в рот и щёлкнул зажигалкой. — Джон, давай хотя бы ты перестанешь таращиться на этот сарай. Какая удивительная пылкость чувств в их годы… И не могли бы они делать то, что делают, побыстрее? В сторожа к своему брату я не нанимался. Боюсь, после увиденного твой психоаналитик приобретет нового пациента. Не то чтобы я смущался — в конце концов, ничего такого мы не увидели, просто… Шерлок взмахнул рукой, повернулся и вскрикнул, то ли в притворном ужасе, то ли испугавшись по-настоящему. Джон тоже обернулся — узнать причину, — и увидел приближающуюся к ним миссис Холмс. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. — Мистер Шерлок Холмс! Немедленно выбросьте эту гадость! — Это Джон, мама, Джон дал мне её подержать, ему что-то попало в глаз. — Немедленно выброси сигарету! Я знаю, Джон не курит. — Хорошо, я даже затушу, мало ли — вдруг начнётся пожар. Шерлок старательно, не поднимая глаз, раздавливал брошенную в траву сигарету. — А сейчас мы пойдём в дом, и ты всё мне отдашь. — У меня ничего нет. — Не спорь с матерью! — Да, упаси бог с тобой спорить. — И они тоже! — сказала миссис Холмс с мрачным наслаждением. Шерлок и Джон дружно обернулись назад. — Лестрейд, я вас предупреждал: курение до добра не доведёт! – крикнул Шерлок. — Майкрофт, ты вышел из сарая, а теперь "выйди из шкафа". По мере приближения, лицо Майкрофта приобретало каменную твёрдость, словно тому предстояло сделать важное правительственное сообщение, а не всего лишь признаться в своей ориентации. Сигарету он выбросил по дороге, и Лестрейд с немного смущенным видом последовал его примеру. — Шоу начинается, — торжественно объявил Шерлок, когда влюблённые подошли к ним. Майкрофт пригладил тщательно лелеемый завиток на лбу и произнёс: — Мама, я давно хотел тебе сказать… что... — Майкрофт, не мямли. — Один из твоих сыновей — гей. Миссис Холмс окинула его презрительным взглядом. — Тебе это не поможет, Майкрофт. Ты — старший брат, ты должен подавать Шерлоку положительный пример. Шерлок, я очень за тебя рада. Джон, надеюсь, вы всё же урегулируете свои отношения с Мэри и будете приезжать к нам с дочерью. Мальчики, я за вас очень рада. А теперь все в дом. — Мама, — начал было Шерлок, но Джон ткнул его кулаком в спину. — Спасибо, миссис Холмс, мы постараемся. Шерлок был несказанно удивлён таким поворотом событий. — Джон, ты пожалел Майкрофта? — спросил он вполголоса, когда они, чуть отстав от первой пары "преступников", шли в дом. — Мне понравилась её реакция. — Сначала люди начинают спать вместе, а потом признаются. — У нас всегда было не как у всех. — Я испытываю настоятельную потребность встретиться с твоим психоаналитиком — ты стал вести себя очень странно. — Пороть вас не будут? — Лучше бы выпороли, — вздохнул Шерлок. Если Лестрейд сдал все имеющиеся у него сигареты сразу, то Шерлок и Майкрофт бродили по своей комнате, дверь в которую была распахнута, с задумчивыми лицами, неторопливо вспоминая то об одной, то о другой пачке. — Похоже, Скотланд-Ярд потерял ценного сотрудника, — тихо заметил Грег, наблюдая за тем, как миссис Холмс со знанием дела прощупывает пальто Шерлока. — Она всегда была такой, — ответил мистер Холмс-старший, — строгой, но справедливой. — Ну что ты, мама, — произнёс Шерлок, когда взгляд миссис Холмс задержался на футляре со скрипкой, — есть вещи святые и для меня. Ты помнишь, как в детстве… — Открывай, — ледяным голосом велела мать. Ничего не подозревающий Шерлок раскрыл футляр и вынул инструмент. — Дальше. К удивлению Джона, в футляре обнаружилось двойное дно, а к удивлению Шерлока, в тайнике оказались сигареты. — Рождественский сюрприз, извини, Шерлок, — с грустью глядя на улетевшие в мусорный пакет сигареты, произнёс Майкрофт. После того как табачные изделия были изъяты, миссис Холмс повела всех в гостиную и, дабы отвлечь от ненужных мыслей, усадила играть в лото. — А потом вы наденете свитера, которые я подарила, и мы сфотографируемся. — Какое счастье, что я к тому времени буду мёртв, — произнёс Майкрофт, поправляя фишки на своей карточке. — Твои сыновья уже взрослые люди, мама. — Сорок два, Майкрофт, — произнесла миссис Холмс, сердито тряхнув мешком. — Я даже был женат. Мешок с шумом упал на пол. Наступила гробовая тишина. — Джон, Лестрейд. Быстро уходим, — сказал Шерлок. А Чарльза Холмса предупреждать было излишне. Джон даже не заметил, как он выскользнул из комнаты с быстротой, неожиданной для человека его возраста. — На ней? — Да, мама, на ней. И пусть наш брак был недолгим, теперь Антея тоже миссис Холмс. — Ты был женат на женщине, сказавшей, что у меня нет вкуса? — Когда подслушиваешь под дверью, всегда есть риск услышать о себе что-то нелестное. Шерлок схватил Джона, поднял его, с грохотом опрокинув стул, и потащил прочь из комнаты. В этот раз он не шутил и не дурачился. — Я решил спасти хотя бы одного друга. Если Лестрейд думает, что Майкрофту нужна его поддержка, то глубоко ошибается: наличие свидетеля только усугубит ситуацию, теперь они будут биться до последней крови. Пойдём ещё погуляем. — Майкрофт был женат на Антее? — Для дела. Мама считает её хитрой и коварной. Жалкой секретаршей, возомнившей о себе невесть что. В каких-то пунктах она права. Видишь ли, Джон, одно дело убить на твоих глазах человека, а совсем другое — позволить слушать истории из моего детства. Майкрофт любит приводить их в качестве доказательства моего неправильного воспитания. Шерлок вдохнул, выдохнул и посмотрел на Джона. — Похоже, Трейси в самом деле хорошо поработала. Я напоминаю не о самых приятных вещах из нашего прошлого, а у тебя никакой реакции. — Я хочу, чтобы у нас было не только прошлое, но и будущее. — Оно вроде есть, разве нет? Ах да — в этом смысле, мама же одобрила наш союз... Но я не могу спать с человеком, только чтобы сделать приятное своей матери. — Трейси сказала, что лучше завести разговор об этом именно здесь и именно на Рождество. Вытеснить одни воспоминания другими. Мы с ней много говорили о тебе — можно сказать, что говорили мы большей частью именно о тебе. Я признал свою гомосексуальность. И, более того, я признал, что давно хочу тебя. Она заставила пройти второй Афганистан, а порой было и того хуже. Но я выжил. — Я давно заметил, что женщинам удаётся с легкостью манипулировать тобой. Я представляю примерный ход её мыслей: этот парень много говорит о своём друге, скажу-ка я ему, что он испытывает к этому Шерлоку далеко не дружеские чувства, и посмотрим, что из этого выйдет. Многие из психоаналитиков любят ставить эксперименты над своими клиентами — кто из чисто научного интереса, кто ради развлечения. Перестань тратить деньги на женщину, которая советует тебе спать с другим мужчиной, и найди обычную. В этот раз мы хорошо проверим её прошлое, не волнуйся. — Ты не другой мужчина, ты человек, которого я люблю, и твоя мать одобрила наш союз. — Нет, — покачал головой Шерлок, — у тебя возникло недоверие к представительницам прекрасного и коварного пола, а спать тебе с кем-то надо. Жестокая правда от Шерлока Холмса, но спасибо. — Трейси мне сказала, — крикнул Джон, когда Шерлок повернулся и пошёл прочь, — что ты не меньше, чем я, пытаешься подавить это чувство! Потому что боишься! Его друг такими же широкими шагами вернулся обратно. — Да, я боюсь, - признался он, встав напротив Джона, - я могу поддаться на твои уговоры, после чего ты придёшь в себя, и виноватым окажусь я, а не твоя шутница Трейси. Ты соберёшь вещи и покинешь Бейкер-стрит в очередной раз. А я вновь окажусь без тебя и своего любимого кетчупа. Но я могу тебя поцеловать — да, я могу — а ты скажешь название магазина, в котором его покупаешь. Тогда даже если ты уйдёшь, мне будет не так тяжело пережить потерю лучшего друга. Джон крепко ухватил руками Шерлока за отвороты пальто. — Шутить над тем, что является проблемой — всё равно что прикрывать рану взбитыми сливками. — Меня всегда раздражал пышный слог твоих историй. Половину пафосных фраз, которые ты мне приписываешь, я никогда в жизни не произносил. Можно любить человека, — сказал Шерлок, накрыв руки Джона своими, — можно любить его очень сильно, но не испытывать ни малейшего желания спать с ним. Однако я обещал поцеловать, и я тебя поцелую. Джон, ты не мог бы закрыть глаза? Скорее всего, на моём лице появится гримаса отвращения. Джон послушно закрыл глаза и засмеялся. — Перестань, невозможно целовать смеющегося человека. А я должен — чтобы тебе стало противно и все идиотские измышления твоего психоаналитика вылетели из твоей головы раз и навсегда. Шерлок убрал руки Джона со своей груди и прижал его к себе. — А как ты думал, — сказал он, поглаживая его рукой по щеке, — я не могу просто взять и поцеловать лучшего друга, мне надо настроиться... И не открывай глаза. — Обнюхивать обязательно? — Я настраиваюсь. Нет, не могу, пошли в сарай. Всю жизнь так и было: Майкрофт шёл первым, показывал мне, как надо, а я соглашался или поступал наоборот. С сараем я согласен.