***
Курт отправил Эффи быстрое сообщение, оповещая ее о том, что он будет в Собачьем парке на 87-ой улице, зная, что она освободится с танцев не раньше 5:30. Они только успели пересечь ворота парка, как Олли буквально ринулся вперед, увидев собак, что играли друг с другом. Курт отыскал скамейку неподалеку от Олли, чтобы чувствовать себя максимально комфортно, наблюдал за взволнованным мальчиком, пытаясь понять, зачем кому-то нужно было причинять боль его отцу. Курт все время обходил в своей голове тему «бывшего Блейна» — он никогда особо не спрашивал Блейна, да и тот не пытался поднимать этот вопрос. И все-таки, эта мысль изводила Курта: что побудило человека ударить мужчину и ребенка, которых, как подразумевалось, он любил до смерти. Курт вздрогнул от размышлений, благодаря Бога, что ему никогда не приходилось проходить через подобное, но полный угрызениями совести за то, что Блейну — пришлось. Всего в одной вещи он был абсолютно уверен: Блейн был невероятно сильным. В книгах по психологии, что попадались Курту, всегда говорилось о том, что насильственные отношения покинуть тяжелее всего, потому что обычно в таких отношениях один партнер зависит от другого. Всеобъемлющее чувство гордости накрыло Курта в этот момент, хотя он все еще не мог понять, было ли у него в принципе право гордиться Блейном за его достижения и преодоления. Но времени обдумать это у него не было, так как Олли уже подзывал его рукой, истерически смеясь и крича ему: — Курт! Курт! Курт, сюда – сюда!!! Курт поднялся со скамейки и подошел к Олли, что сидел на траве возле маленького мопса, почесывая того под подбородком и улыбаясь, чувствуя, как собака в ответ не переставая облизывает его нос. Он неосознанно гладил собаку, оглядываясь вокруг в поисках ее хозяина, когда увидел милую молодую девушку с волосами пшеничного цвета, держащую в руках поводок; она с каждым шагом становилась все ближе и ближе к ним, и Курт предположил, что это, скорее всего, ее собака, и уже мысленно приготовился к разочарованному лицу Олли. Но, к удивлению, девушка не попыталась надеть поводок на собаку, а наоборот, позволила Олли играть с собакой дальше, подойдя к Курту. — Это ваша собака? — спросил Курт, когда девушка остановилась напротив него. Она улыбнулась и бросила взгляд на Олли, играющего с собакой. — Да, его зовут Денди. А он ваш? — спросила она, легко улыбаясь и кивая на Олли. — Нет…ну, вообще, да, ладно, мой, — по любопытному взгляду девушки он понял, что ему нужно закончить рассказ, — это сын моего молодого человека. Так что я присматриваю за ним, но технически он не мой. Она со знающим видом улыбнулась ему, и они начали милый разговор, пока их «щеночки» играли вместе. Через несколько минут Олли начал тянуть штанину Курта, умоляюще смотря на него: — Куууууууурт? — Да, дружище? — Я устал, — драматично произнес Олли, шлепаясь обратно на землю под очередную атаку поцелуев от Денди. — Ладно, — Курт поднял Олли с земли, — как насчет мороженого? Это тебя взбодрит? Олли активно закивал и повернулся к женщине, которая смотрела на него с вниманием. — Здравствуйте, — он протянул ей руку также, как и Курт сделал это при встрече с ней, — меня зовут Оливер Андерсон. — Здравствуй, Оливер Андерсон, — сказала женщина, пожимая руку Олли, — меня зовут Натали Харрисон. — Затем она повернулась к Курту, — Было приятно познакомиться с Вами, … — Курт. — Курт. — Взаимно. Оливеру очень понравилась Ваша собака. Я бы на Вашем месте насторожился, — шутливо произнес он, но Олли нетерпеливо теребил край своей кофты, так что он быстро попрощался, и они двинулись в сторону фургончика с мороженым. Олли спрыгнул из рук Курта с гордым «Я могу ходить» и взял его за руку, что заставило сердце Кута наполниться счастьем – такой маленький жест, незаметный для Оливера, значил так много для шатена. Повернув за угол на пересечении 87-ой улицы и Колумбуса, Олли поднял голову и произнес что-то, что Курт явно не ожидал услышать: — Вы с моим папочкой друзья? — Что ты имеешь в виду, Олли, конечно, мы друзья. — Нет, я имею в вид, что вы друзья, но еще вы целуетесь. Это значит, что вы бойфренды? Курт вздохнул, задумавшись над тем, как бы обойти ситуацию – но ему ничего не оставалось кроме как рассказать ему правду. Ну, то есть, Блейн итак целовал его на глазах Олли, так что ему в принципе нечего было скрывать. — Да, мы бойфренды, — Курт решил рискнуть, — ты не против того, что я бойфренд твоего папы? — Он пытался убедить себя, что ответ Олли его не особо волновал, хотя глубоко внутри понимал, что добивался одобрения мальчика. Олли продолжал идти вприпрыжку, разговаривая с Куртом: — Да, папочка же счастлив? И ты счастлив тоже. Мне кажется, это хорошо. Курт широко улыбнулся — он нравился Олли! Тяжелый груз спал с его плеч, как будто он только что сдал трудный тест, который даже не планировал проходить. В душе он посмеялся над тем, насколько тяжело Блейну пришлось завоевывать доверие его дочери, по сравнению с «тестом» Курта. — Курт? — снова спросил Олли, когда они подошли к зданию, на котором располагалась огромная вывеска California Louis. — Да? — У меня тоже должен быть парень? Это заставило Курт остановиться — он повернулся и присел на колени перед Олли. — Что? Олли посмотрел прямо в глаза Курту и серьезно произнес: — Ну, ты и папочка бойфренды друг друга. Это значит, что мне тоже нужен бойфренд! — Эм, Олли, ну, для начала, тебе четыре, так что можешь пока не волноваться по этому поводу… Ты хочешь, чтобы у тебя был парень? — Олли посмотрел на него, быстро замотав головой «нет», на что Курт только громко рассмеялся, привлекая внимание прохожих. — Ну, тогда, конечно, тебе не нужен парень. Ты не обязан делать что-то, что ты не хочешь. Ну, кроме овощей, конечно, они тебе нужны. Когда оба получили мороженое — клубничный щербет для Курта и шоколадное мороженое с шоколадным сиропом и радужной посыпкой для Олли — Курт начал прокручивать в своей голове темы для разговора, начиная с самых базовых. — Как дела в школе? — Было хорошо, — пробормотал Олли, не отвлекаясь от своего мороженого. — У тебя много друзей в школе? — аккуратно спросил Курт. — Мне кажется, да. Мне нравятся Миха и Джонас, они милые. И еще Кэсси, она очень – очень хорошая, — объяснил Олли, улыбаясь. — О, Кэсси, она тебе нравится? — Фу, у девочек вши! — на автомате выкинул Олли, заставляя Курта буквально выплюнуть мороженое, которое он ел. — Ну, мне кажется, лет так через десять ты будешь думать немного по-другому, — знающе произнес Курт, а Олли просто продолжил есть свое мороженое.***
Субботним вечером Курт подъехал к дому Блейна и прошмыгнул мимо консьержа, быстрыми шагами подбегая к лифту и будто на автомате нажимая цифру 6 на панели, беспокойно ожидая момента, когда двери лифта, наконец, распахнутся на этаже Блейна. Он предвкушал эту ночь всю неделю, и, возможно, это можно было спихнуть на то, что с того дня, как он забрал Олли для прогулки, они толком и не виделись, и не говорили: оба были безумно заняты. Фигура Блейна показалась в проеме двери еще до того, как Курт успел постучать в нее: на нем были темные джинсы с классическим черным свитером от Lacoste, но больше всего поразило Курта то, что на волосах Блейна не было ни капли геля или какого-то другого средства для укладки, а его кудряшки свободно болтались в воздухе, как и двадцать лет назад. Они не обговаривали дресс-код вечера, но так как «рестораном» на этот вечер стала квартира Блейна, Курт решил остановить свой выбор на простых серых брюках и кардигане в полоску, завершив весь образ классическим черным шарфом — наряд, который Курт редко надевал за пределами дома. Немногие знали, что «повседневность» — тоже была частью вокабуляра Курта Хаммела. — Отлично, ты как раз вовремя, — запыхавшись, произнес Блейн, закрывая за Куртом дверь и прижимая его к ней, утягивая в страстный поцелуй. — Привет, — робко пробормотал Курт. — Как я скучал по этим губам, - слова Блейна утонули в очередном поцелуе. Курт неохотно отстранился: — Ладно, давай попробуем все-таки пройти через этап с ужином, прежде чем перейдем к десерту, - подмигнул Курт. — Мистер Хаммел, а ведь именно Вы и поддразниваете, - возразил Блейн, рыча, но все-таки провожая Курта к столу, украшенному богатой скатертью и свечами. Ужин протекал за обсуждением загруженных работой недель, заинтересованными взглядами друг друга и кокетливыми фразами, бутылка вина постепенно опустошалась, а нога Курта медленно поднималась все выше и выше; Блейн поймал его лодыжку и кинул на Курта многозначительный взгляд: — Говорю же, — сказал он, двигая ногой, — ты поддразниваешь. — Ага, давай, сделай вид, что тебе это не нравится, я же знаю, - произнес Курт, медленно сдвигая ногу немного выше, чуть надавливая на пах Блейна. Если то, как Блейн подавился воздухом, было правильным знаком, то у Курта получалось именно то, что он и планировал. — Не начинай то, что не можешь продолжить, - предупредил Блейн, но его голос совсем не звучал угрожающе, потому что это было чем-то средним между прерывистыми стонами и резкими глотками воздуха, которые учащались по мере того, как Курт медленно надавливал на член, скрытый под двумя слоями одежды. — О, я как раз планировал продолжать это, - объяснил Курт, как будто специально начиная потирать возбужденный член Блейна сквозь ткань, - я планирую еще много чем заняться, если хочешь знать…***
Взгляд Блейна не отрывался от Курта и когда он уже заснул, его спина касалась груди Блейна, а руки Андерсона в защищающем жесте обернулись вокруг него. Он все не мог перестать смотреть на Курта, а в голове крутилось упрямое влюбляюсьвлюбляюсьвлюбляюсь.