Lean On Me

— Двадцать лет?       Мужчины смотрели на девочку с некой усталостью и виной в глазах: Эффи пробуждала в них воспоминания, которые таились внутри так долго. Слава богу, что Эффи выглядела больше смущенной, чем злой. — Это получается где? В старшей школе? — она уставилась на Блейна, — Вы из Огайо? — Да. — Получается, вы ходили в одну и ту же школу? Почему я никогда не видела Вас? Это все как-то подозрительно, — мужчины посмеялись, дабы сбавить напряжение в комнате, но Эффи было не до шуток. Она ждала ответов, поэтому нацепила свой лучший взгляд а-ля «Я жду вообще-то», и мужчины были вынуждены отступить, аккуратно подбирая слова. — Окей, Эфф, — начал Курт, — я расскажу тебе обо всем в деталях позже, но да, мы ходили в одну и ту же школу. — Ну, вообще-то, не совсем. Не с самого начала, — Блейн почувствовал на себе колкий взгляд шатена. Натянутая улыбка Андерсона только ухудшила положение: он явно наслаждался мучениями Курта. — О, так ты специально, да? — спросил Курт, на что Блейн лишь вяло кивнул, нацепляя на себя лицо маленького обидчивого ребенка. — Что? Пап? О чем он говорит?       Когда она поняла, что вытянуть из отца не получится ничего, она повернулась к Блейну, осознавая, что он как-то легче поддавался ее манипуляциям и сделает все что угодно, чтобы оказаться в числе ее «друзей». — Скажите! Вы не можете просто оставить меня так.       Блейн бросил Курту беглый взгляд, молчаливо спрашивая разрешение, на что Хаммел лишь кивнул — он никогда не был хорош в принятии поражения. — Так, с чего бы начать? — кокетливо произнес Блейн, чем заставил Курт засмеяться. — Эм, ну, Вы можете начать с «мы вроде как ходили в одну и ту же старшую школу», потому что я как-то не особо вникла, что вы оба говорили. Блейн был так рад увидеть Эффи радостной и взволнованной впервые за весь вечер, что не мог удержаться, что не рассказать ей обо всем. — Ну, — глубоко вздохнув, он начал рассказ, давая понять, что история будет долгой, — я вообще-то учился в Академии Далтон, это частная школа в Огайо, и я участвовал в школьном соревновании хоров… — Соловьи, да? Пап, я думала, ты учился там около полугода или около того? Вы познакомились там? — Мы дойдем до этого еще, — спокойно заявил Курт, осознавая неизбежность судьбы. — Спокойно, попрыгунчик, не так быстро, — он улыбнулся Курту, радуясь тому, что наконец может рассказать их историю кому-то спустя два десятка лет. Когда ему было восемнадцать, именно так он и представлял их с Куртом рассказывающих историю знакомства их детям. Просто, это нужно было сделать немного не в тех условиях, которые он себе представлял. — Окей, в общем, как я уже сказал, я был членом хора в Далтоне, — Соловьи, как ты уже сказала, Эффи — и я как раз шел на одно из наших выступлений, когда кто-то остановил меня на лестнице. Я повернулся и увидел самого красивого мальчика, которого когда-либо видел, он спрашивал меня о том, что здесь происходит, убеждал, что он был новеньким. Так вот этот прекрасный молодой человек был никем иным как вот этот самый мужчина, — он указал на Курта, который не мог справиться с улыбкой, возникающей при воспоминаниях, что возникли перед глазами.       В этот момент в комнату с очень грустным видом медленно вошел — вернее сказать, устало вполз, — Олли. — Пап, я уже жду миллион лет, и никто не пришел поиграть со мной, — жаловался Олли, что Курт нашел невероятно очаровательным. — О, прости, дружище. Может, ты хочешь посидеть с нами и послушать историю? — спросил Блейн, похлопав по коленке, на которую вскоре уселся Олли, облокачиваясь на грудь Блейна. — Что за история? — О том, как я встретил Курта! — взволнованно произнес Блейн, делая вид, что это ни что иное как собрание сказок, которые он читал Олли перед сном каждый вечер. Олли довольно улыбнулся. — Курт, может, ты хочешь продолжить? – Блейн с какой-то озорной искрой в глазах посмотрел на Курта, понимая, что тот, наконец, перестал волноваться по поводу реакции Эффи и теперь получал удовольствие от рассказа. — Так, где ты остановился? Ах, да, на том месте, где я был невероятно красив. Блейн лишь показал ему язык в ответ, но промолчал, давая Курту продолжить. — Да, Блейн провел меня на выступление Соловьев, где, как оказалось позже, он бы солистом. В общем, он оставил меня среди зрителей и пошел к ребятам, и все вместе они начали петь Teenage dream. — Фуу, что за старье, — мужчины посмеялись над комментарием Эффи. — Эй, вообще-то тогда Кэти Перри не была старьем, Блейн вообще не слушал ничего кроме Топ-40 круглые сутки. — Не забудь о Candles! — Окей, ну да, кроме Candles. — У меня такое чувство, будто я что-то пропустила… — В общем, он спел Teenage Dream ,и потом мы решили выпить кофе, Блейн понял, что я был подосланным шпионом своего хорового кружка. Короче говоря, пропуская супер эмоциональную часть, — произнес Курт, понимая, что Эффи в любом случае не смогла бы обойтись без кучи вопросов в этой части, — мы подружились. Я перевелся в Далтон и… — Давай, я знаю, что ты хочешь рассказать остальное. — О, там еще что-то? Что? Ну? Давай, пап, пожалуйста!!       Курт никогда не видел Эффи более взволнованной, чем сейчас, так что он не смог проигнорировать ее просьбу. — Хорошо, через несколько месяцев мы оба поняли, что нравимся друг другу и начали встречаться. — Куууууурт, кажется, ты пропустил мою любимую часть. — Блейн, хватит жаловаться. — А какая Ваша любимая часть? — В общем, Курт делал гроб для умершей птицы и… — Подождите, что? — Эффи, это не так важно. — Папочка, кто убил птичку? — Не волнуйся, Олли, ее никто не убивал, она просто умерла. — Почему она умерла? — Боже! Ребята, птицы иногда умирают. Блейн говорит совсем не об этом, — Курт посмотрел на Блейна, давая понять, как сильно он на самом деле хотел услышать окончание истории. — Да, верно. Я вошел в комнату и я—…, это был день, когда я понял, что Курт нравится мне намного больше, чем просто друг, и я вошел в комнату и, проще говоря, признался в чувствах, а он просто уставился на меня. Я как сейчас помню эту фразу, потому что мне кажется, что я больше сотни раз репетировал ее перед зеркалом, я сказал, «Ты тронул меня Курт», и потом, мы поцеловались! — Блейн выглядел слишком взволнованным своим успехом.       Олли было откровенно скучно: он был слишком занят, играя с одной из своих кудряшек, Курт выглядел счастливым, а Эффи удовлетворенно вздохнула, однако, будучи немного раздраженной тем, что ее Курт встречался с кем-то до ее папы.       Эффи, наконец, осознала, что Блейн был не просто близким другом ее отца, который делал его счастливым. Они встречались. Они встречаются. Он сейчас находится в том же положении, что и ее отец до того, как умер. В смысле, да, конечно, разница есть, но Курт вполне мог влюбиться в него. Он скоро займет место ее отца. Возможно, где-то глубоко в сознании она понимала, насколько абсурдны и безосновательны ее мысли, но она ничего не могла поделать: сценарий событий прочно засел в ее голове. Пути обратно не было.       С того момента, как ее отец умер, она поняла, что рано или поздно, ее отец начнется встречаться с кем-то, и сама идея, возникшая в ее голове, была слишком размытой, чтобы схватиться за нее. Но ее отец вел себя с Блейном, как будто он был любовью всей его жизни всего через, сколько они встречались? Месяц? Сама мысль о том, что Блейн будет тем, кто займет место ее отца в кровати, тем, кто будет готовить ей завтрак, тем, кто отвезет ее семью на отдых, буквально взрывала ей мозг. Она быстро извинилась, встала из-за стола и побежала наверх, с шумом захлопывая дверь в свою комнату, давая своей защите рухнуть. Она не плакала из-за отца уже несколько месяцев, рано или поздно эмоции, которые она сдерживала, должны были дать о себе знать.       Быстрая перемена в настроении девочки насторожила обоих мужчин, сидящих за столом. Блейн знал, что должен был сделать Курт, поэтому быстро извинился за себя и Олли, благодаря его за прекрасный ужин и чудесный вечер. Пока Олли обувался, Курт убедился, что Блейн не чувствовал своей вины за произошедшее и действительно насладился вечером. Пообещав увидеться на следующих выходных и разделив весьма целомудренный (максимально уместный, учитывая, что Олли находился в одной с ними комнате) поцелуй, они попрощались.       Курт поднялся по ступенькам, готовя себя к долгому и эмоциональному разговору со своей дочерью. Он тихо постучал в дверь, но ответа не последовало, поэтому он медленно открыл дверь, сразу натыкаясь на Эффи, которая, свернувшись калачиком на кровати, рассматривала ночной парк через окно. Курт подошел к кровати, закрывая собой полоску света, что скользила сквозь окно, и лег на кровать так, чтобы их глаза находились на одном уровне. Он мог увидеть по ее лицу, что девочка плакала, и что прямо сейчас она изо всех сил сдерживала слезы, так как он находился рядом с ней. Курт сочувственно улыбнулся и аккуратно убрал волосы с ее лба, чтобы посмотреть ей в глаза. Он не успел ничего сказать, когда Эффи мягко, но в то же время решительно произнесла: — Он не папочка…он не мой отец, пап, — она тихо всхлипнула, ожидая реакции ее отца. Курт неловко обнял ее и кивком пригласил сесть рядом с ним на полу, недалеко от двери, кидая взгляд на окно, сквозь которое открывался вид на бесконечный город, что они звали домом. На минуту в комнате повисла тишина, давая обоим в этой комнате собраться с мыслями. — Эффи, никто и никогда не сможет заменить Эли Паркера: никто и никогда не будет даже пытаться заменить его как отца или мужа. Мне нужно, чтобы ты поняла это, — девочка молчаливо кивнула, но взгляд отрешенно гулял по ночному небу, — никто не сможет быть им, потому что такого как он никогда не было и не будет. Ваши отношения с ним были особенными, и наш брак был особенным, Эффи. Каждая секунда с ним была особенной для нас, солнышко, и никто и никогда не сможет заменить его. — Эффи тихо выдохнула, наконец, расслабляясь, и положила голову на плечо Курта. — Когда моя мама умерла, мне казалось, моя жизнь закончилась, что было не совсем правильно, учитывая, что мне было восемь, — это заставило Эффи мягко улыбнуться, — она была самым любящим, заботливым человеком, которого я когда-либо знал. Она была тем, кто действительно меня понимал, поэтому, когда она умерла, я буквально потерял часть себя самого, — Эффи бессознательно кивнула, понимая его чувства. — Когда дедушка Берт начал с кем-то встречаться, я подумал, что вполне смогу с этим смириться. В принципе, я и был тем, кто свел его с Кэрол, потому что тогда запал на дядю Финна, — Эффи вздрогнула и, наконец, подняла взгляд на отца, давая ему понять, что «это слишком жестоко для моего мозга», на что Курт звонко рассмеялся, и Эффи вернулась обратно в его объятия. — Потом их отношения перешли на другой уровень, хотя, это уже другая история. Все, что делала Кэрол, даже если я любил эти вещи раньше, все эти вещи напоминали мне о моей маме, о том, что Кэрол никогда не сможет стать ею, и я хотел, чтобы все вокруг это поняли. Дедушка Берт заметил странности в моем поведении, он всегда хорошо меня понимал, и то, что он сделал, на самом деле, пусть даже это было просто сумасшедшим поступком, помогло мне. Курт не продолжал, поэтому Эффи впервые за долгое время заговорила: — Эмм, ты продолжишь или мы так и будем— — На годовщину смерти моей мамы он взял с собой Кэрол, когда мы поехали на кладбище. Это заставило Эффи очнуться, и она полностью развернулась в его объятиях, недоверчиво смотря на него: — Да-да, у меня был такой же взгляд. Но.. я не могу это объяснить. Когда мы подошли к маминой могиле…у меня появилось ощущение, как будто она была там, но Кэрол была там тоже. Она была там, будто пытаясь донести до меня, что не собирается заменять ее. В тоже время это было похоже на то, что мама будто принимает Кэрол и позволяет мне принять ее в нашу семью тоже.       В комнате снова на некоторое время повисла тишина, давая Эффи время обдумать все, что сказал ей отец. — Я еще не готова к этому, — прошептала Эффи, чувствуя небольшой укол вины. Курт пальцами поднял ее подбородок, чтобы смотреть ей прямо в глаза: — Я понимаю. Мы с Блейном только начали встречаться, и я тоже не готов. Просто, я хочу, чтобы ты знала, что, не важно, встречаюсь я с Блейном или кто-то другой появится в нашей жизни, никто и никогда не заменит нам папу. Хорошо?       Эффи позволила одной слезе упасть, облегченно вздыхая от того, насколько понимающим был ее отец, около минуты они сидели в обнимку. — Хорошо.