***
— Итак, кто может сказать мне, какую роль они играют в романе? На данный момент они обсуждали новую книгу по Английскому — «Сойди, Моисей» Уильяма Фолкнера. Эффи периодически выпадала из речи профессора: она обратила внимание на то, что кто-то поднял руку и дал невероятно расплывчатый ответ прежде, чем снова погрузилась в состояние полусознания, из которого ее смог вывести только непрекращающийся крик ее раздражающего учителя, называвшего ее имя все громче и громче. — Эффи! Эффи, это совершенно неуместно! Она медленно подняла голову с парты, чтобы посмотреть своему преподавателю в глаза и выдать самое дерзкое выражение лица, которое только могла. Этому девушка научилась от отца очень рано. — Может быть, не будь ваш урок таким скучным, я бы не отвлекалась так часто, — краем уха она услышала хор смешков и тихих вздохов в ответ на ее открытое неуважение к учителю. — Ты грубишь мне уже третий раз за эту неделю. Я пропускал это мимо ушей, будучи очень терпеливым, но это было последней каплей! Я свяжусь с твоими родителями и приглашу их в школу, а пока что ты должна покинуть этот кабинет, и ты не вернешься сюда без письменного извинения перед всеми нами. Это урок, и твой тон абсолютно неприемлем здесь! Эффи поднялась со своего места и вышла из класса со всем достоинством, которое только могла показать. Она прекрасно знала, что ее отец будет огорчен такими новостями. Девочка покинула школу и направилась в ближайший Старбакс, чтобы успокоиться. Она, действительно, переборщила на этот раз.***
В тот же день, работая над новым эскизом для зимней коллекции, Курт получил телефонный звонок. — Мистер Хаммел? — спросил грубый голос с другого конца провода. — Он самый. С кем я говорю? — ответил он с наигранной вежливостью. По правде говоря, Курт был раздражен тем, что его художественный процесс был прерван. — Это Доктор Уилмингтон из школы вашей дочери. Вот дерьмо, — про себя выругался Курт. Он надеялся избежать подобных звонков. — Что-то произошло? — шатен ответил так спокойно, как только мог. — Да, на самом деле, — начал мужчина, — Один из учителей Эвелин очень хотел с вами увидеться. Он сказал, что девушка серьезно переходит границы на уроке, и хотел бы разобраться в причинах такого поведения. — О, боже, простите, пожалуйста, — задумчиво проговорил Курт, — Он назначил какое-то время для встречи? Потому что я очень занят весь следующий месяц из-за грядущей Недели моды, — Курт облизал нижнюю губу, отчаянно надеясь, что они смогут забыть о злополучной встрече. Он ненавидел эти учительско-родительские разговоры. — Мистер Хаммел, я, конечно, понимаю, что Вы, возможно, действительно очень заняты, но, надеюсь, что вы решитесь на эту жертву ради собственной дочери, — воу, какая дешевая уловка. — Да-да, конечно, — «что ж, избежать не удалось», — Как насчет пятницы? Скажем, 3:30, прямо после уроков? — Да, думаю, это подойдет. Спасибо, что уделили время, — до того, как Курт ответил, мужчина успел повесить трубку. Что ж, Эффи, готовься к аду сегодня.***
Девочка предполагала, что ее отец получил звонок из кабинета директора, так что решила свести споры к минимуму, надеясь, что это все закончится, по возможности, быстро. Она открыла дверь и сняла свою обувь, не оставляя надежды на то, что дома никого не окажется. Поиски перекуса увенчались явным успехом. Эффи уже поднималась в свою комнату, когда услышала голос отца из гостиной: — Эвелин Элизабет Хаммел-Паркер, я не советую тебе пытаться убежать от этого разговора! О, великолепно, — подумала Эффи, — Даже не оставили время на последний перекус перед смертью. Девушка нервно переминалась с ноги на ногу, пока Хаммел сидел в гостиной с абсолютно нечитаемым выражением лица, заставляя ее нервничать еще больше. Курт заговорил первым: — Ладно, я дам тебе шанс объяснить, почему я получил сегодня звонок от директора школы, который говорил о твоем неподобающем поведении. Внезапно все чувства потупились, и Эффи выпалила: — Я не виновата! Мой учитель — полный придурок, и я просто устала от этого и решила высказать все. Ты всегда говорил мне отстаивать то, во что я верю, и не давать никому запугивать меня. — Эффи, это разные вещи! Ты не можешь использовать это в качестве оправдания своей грубости! Этот мужчина, прежде всего, твой учитель, ты должна уважать его. Боже, я думал, что после пяти лет в этой школе ты должна была понять, когда нужно закрывать свой рот. Единственное, на что была способна Эффи в данный момент — фирменный взгляд *сучки* — ее защитный механизм на те случаи, когда девушка не могла придумать ничего остроумного в ответ. Несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и Курт продолжил: — Я собираюсь встретиться с твоим учителем завтра. Делай, что хочешь, но ты обязана помириться с преподавателем и заново заслужить уважение в классе. И тогда — конечно, если ты захочешь — я могу сократить твой домашний арест с трех недель до двух. — Три недели? — недоверчиво прошептала Эффи, поднимаясь по ступенькам, позже захлопнув дверь в свою комнату. После того, как дверь была надежно закрыта, Курт свободно выдохнул и потянулся. Мужчина сомневался в том, что поступил правильно — он понимал, что когда-нибудь ему придется наказать Эффи, но ему не часто приходилось следить за дисциплиной до прошлого года, и он не особо улучшил свои навыки к этому моменту.***
Блейн терпеливо занимался бумагами, ожидая родителей Эффи в своем кабинете. Они опаздывали уже на десять минут, что не было удивительно — большинство родителей учеников этой школы были трудоголиками, проводившими с детьми времени меньше, чем их няни или домработницы. Он вздохнул, думая о том, что представляет из себя личная жизни Эффи, если девушка желает самовыразиться, выделиться среди одноклассников настолько сильно. Может, она всего лишь хочет внимания к себе… Или… Возможность получить то, что она упускает дома. Из его глубоких раздумий его вытащил тихий шепот: — Блейн Андерсон?***
У Курта был плохой день. Он, как обычно, опаздывал. Было уже 3:30, а шатен находился в двадцати минутах ходьбы от школы. Ему необходимо было закончить с рассылкой различным редакторам журнала его новых эскизов до встречи с учителем. На момент окончания работы, было уже 3:10. Собираясь, Хаммел совершенно не заметил, как задел рукой стаканчик с «фирменным Нью-Йоркским кофе», а тот, в свою очередь, за секунду успел испортить не только его рабочие бумаги, но и новую белоснежную рубашку от Армани. Конечно, шатен не мог показаться в школе в таком виде, поэтому он решил заехать домой и поменять рубашку. В итоге, он опаздывал уже на двадцать минут, когда, наконец-то, нашел нужный кабинет. Дверь была открыта и, только Курт собирался ворваться в кабинет, как его взору предстала сцена: на первый взгляд, мужчине за рабочим столом было слегла под сорок, и выглядел он действительно очень эрудированным в своих очках, пиджаке и галстуке-бабочке. Его волосы были кудрявыми и чуточку слипшимися от небольшого количества геля и, подождите… Он видел эту копну раньше. Неожиданно, перед его глазами проплыли воспоминания семнадцатилетней давности. Единственное, что он был в состоянии сделать — медленно пробормотать имя: — Блейн Андерсон?