Lean On Me

Поднимая голову во второй раз, Блейн уже осознавал, кем являлся человек, что так пристально смотрел на него. Эти голубые глаза ничуть не изменились, на бледной коже не появилось ни одной морщинки. Блейн улыбнулся собственным мыслям: этот щепетильный уход за кожей стоил того. Брюнет понял, что молчал уже дольше принятого, но в его голове теснилась, разве что, пустота. Он так много хотел сказать Курту, задать так много вопросов, но сейчас, стоя перед шатеном, не мог собрать в голове ни одной цельной фразы. Тихое «Курт» было единственным, что он смог сказать. Это было все, что нужно было Курту для подтверждения его догадок: перед ним, действительно, стоял Блейн. Тот же самый Блейн, что и семнадцать лет назад. Они просто смотрели друг на друга несколько секунд, давая напряжению немного спасть. Наконец, Блейн заговорил. — Почему ты здесь? — только после собственных слов Андерсон осознал, что, возможно, это не было самым любезным, что можно было сказать в этом случае. Но это не было сказано со злобой; только смущение, на самом деле. — Ох, эмм, мне позвонили и… В общем, у меня здесь встреча с кем-то. — Курт был взволнован и не мог найти правильных слов, чтобы объяснить ситуацию. — Извини, я не очень понятно изъяснился, да? — к шатену, наконец, стала возвращаться его способность к когерентной речи, — Моя дочь учится здесь и, очевидно, у нее возникли некоторые проблемы с поведением, так что… Полагаю, что я должен был встретиться с ее учителем для разговора.… Подожди, ты работаешь здесь? Ты учитель? — Да, да, — брюнет улыбнулся, — Я работаю здесь учителем… Ты сказал, что должен был встретиться с учителем твоей дочери? — Да. Блейн засмеялся. — Так, значит, ты отец Эффи. Я предполагал, что эта манера пререкания должна была ей от кого-то достаться. Курт недоверчиво взглянул на Блейна. Он учитель Эффи. Его бывший парень является учителем его дочери. «Черт, — подумал Курт, — это неловко». — Ты учитель Эффи? — Курт потрясенно вздохнул, глядя на кивнувшего брюнета. На этом любознательность Блейна немного потухла. Он гордился тем, что научился контролировать свою назойливость, но это был его личный вопрос, относительно первой любви. Он мог просто убедить себя, что все это только ради его студента. — Личные вопросы? Курт напрягся. Ему не нравилось общаться о чем-то личном с посторонними людьми. Но Блейн не был посторонним. Несмотря на то, что его оценка шла вразрез с суждениями, Курт осознал, что полностью доверяет Блейну. — Да, — начал Хаммел, — У нее некоторые проблемы с тех пор, как ее отец умер. — это немного привлекло внимание Блейна. — Скоро будет год, как его не стало, и ей особенно тяжело последние несколько недель. Блейн, наконец, поднялся с его стула и подошел к Курту. Он нежно обхватил руку шатену, показывая свое сожаление: «Боже, Курт, прости. Это, должно быть, очень тяжело для тебя. Но вопрос был задан не из простого любопытства». — Нет, нет, я могу об этом говорить. Да, это все еще причиняет боль, но я готов продолжить свою жизнь. Эффи еще не совсем готова, — добавил Курт с большой улыбкой, — Она, правда, хороший ребенок: смышлёная, остроумная, с головой на плечах. После того, что случилось год назад, она пережила и взлеты и падения, но во времена, как эти, она становится грубой со своим вечным сарказмом, неуместными комментариями и шуточками. И я… Просто не знаю, что делать или сказать… — Курт осознал, что сорвался после последних слов, так что остановился и попытался собраться. — Мне, правда, жаль. Я не знаю, как найти выход из такой ситуации. Вот, что случается, когда я игнорирую своего психотерапевта несколько недель. — Блейн засмеялся. — Курт, серьезно, не беспокойся об этом, — Блейн обнадеживающе улыбнулся. Ребята погрузились в комфортную тишину. — Так, что насчет тебя? — начал Курт. — Что? — Твоя жизнь. Ты знаешь о моей: умерший муж, дочь-подросток. А как насчет тебя? Дети? Домашние животные? Кто-то значимый? — последний вопрос был произнесен с такой знакомой Блейну интонацией, будто Курт хотел, просто нуждался в том, чтобы брюнет был одинок. — Эмм, так, никаких домашних животных, но у меня есть четырехлетний сын, Оливер. Что касается последнего вопроса… Нет, я ни с кем не встречаюсь. С недавних пор я одинок, но мой бывший не имеет опекунства над Олли по некоторым причинам… — Блейн остановился и опустил взгляд. — Эмм… Мне очень жаль, прости. — Нет-нет, не извиняйся. Я сожалею, что состоял в таких отношениях, но мы расстались. — Блейн снова искренне улыбнулся шатену, — В конце концов, у меня появился Олли, так что, оно того стоило. — Я всегда знал, что ты будешь хорошим отцом, — Курт окунулся в прошлое. Он всегда видел Блейна частью семьи, играющего с их детьми, поющего для них. Когда оба были подростками, брюнет сам, в основном, был совсем ребенком. Между ними снова повисла неловкая пауза. Не думая, Курт выпалил: — Ты не хотел бы поужинать со мной завтра? — как только Хаммел осознал услышанное, он быстро добавил, — Я имею в виду, что пойму, если ты откажешься, и это вообще будет довольно-таки странно… — С удовольствием. Курт затих. — Окей, — неуверенно улыбнулся шатен. — Здесь недалеко есть замечательный итальянский ресторан, на пересечении 49-й и 9-й улиц. И, если предположить, что твои вкусы не изменились, то тебе, определенно, понравится. Много органической еды и огромный выбор блюд, не содержащих в себе клейковину. Я заберу тебя в 8? — Да-да, отлично, — Курт был ошеломлен. — Идеально. До шатена стало медленно доходить, сколько сейчас времени, и он быстро перевел взгляд с макушки Андерсона. — Уже 4.30. Черт! У меня встреча через 20 минут на другом конце города, — тут же спохватился Курт, готовясь уйти сейчас, хоть и без особого желания делать это, — Я полагаю, до завтра? — Да, — уверенно ответил Блейн, — Увидимся завтра. Как только Курт покинул классную комнату, Блейн прокричал ему вслед последнюю вещь: — Твои заморочки с уходом кожи стоили того. Ни единой морщинки! Курт развернулся, и Блейн мог разглядеть румянец на его лице. «Как очаровательно, — подумал Блейн, — он все так же мило краснеет, как и в шестнадцать, когда я встретил его». Курт бросил быстрое «Пока» и ушел.