Лилия

      - Дитя мое… - её слова испарились в опавших лепестках и криках собравшихся ворон. - Кто это? – сев в карету тут же поинтересовалась баронесса. Мужчина сидящий по правую руку от Кэролайн был её точно не знаком, и она взглянула на Камиллу. Фрейлина лишь довольно улыбнулась и закрыла изнутри дверцы. - Разве важно? – девушка повела плечами и лукаво улыбнулась. Кэролайн не веря посмотрела на собеседницу и хотела было выпрыгнуть как мужчина грубо схватил её за руки. - Хочешь доехать целой, - произнес тот, с силой сжимая её руки, - сиди тихо. – Браун судорожно закивала и отвернулась от прожигающего взгляда бывшей подруги и в её мыслях было одно «твоя клетка захлопнулась, и пути назад нет». Карета на всех порах мчалась в неизвестном для девушки направлении, оставляя Кэролайн только время для размышлений о том, была ли победа Никлауса выдумкой, или же он и вправду вел в этой игре королей.        Король вошел в тронный зал. Он огляделся, сюда его попросила явится Эстер через поверенную, и он сам себе удивился, только вот еще не решил, чему больше: тому, что Она сама обратилась к нему, или тому, что тут же исполнил Её просьбу. Быть может…нет, всё давным-давно погребено прошлым. Сжав губы в тонкую линию и сложив руки за спиной, Майкл был недоволен тем, что первым делом встретился взглядом не с её глазами, а спиной. Эстер стояла напротив их тронов о чём-то думая, и вертя на пальце массивное кольцо. Он помнил эту её привычку, но уже много лет, думал, что она сама о ней забыла. Король поравнялся с женщиной, а та не повела и глазом, всё так же смотря вперед себя. - Когда мы стали такими, Майкл? – тихо обратилась к нему жена. Майклсон старший изумленно уставился на Эстер, явно не ожидая таких речей от неё. - Какими? – он пытался оставаться отчужденным, и может, даже грубым. Эстер обернула на него свой взор, и этом моменте не было ни короля, ни королевы, были только мужчина и женщина, что когда-то любили друг друга. - Когда мы стали чужими друг другу, - тихо повторила королева, а Майкл вдруг заметил. О Боги, сейчас, он думал, что впервые заметил то, как она постарела…Но её глаза, её губы…это все еще была та же женщина, что стояла рядом с ним все эти года. – Когда мы стали столь жестоки? – Эстер вглядывалась в лицо мужа, и пыталась отыскать в этом мужчине хоть каплю его прошлого. Майклсон задумался. Что он мог ответить женщине, которую любил? Да кого он обманывает?! Он грозный король и великий правитель! А на деле мужчина, который не знает, любит ли он все еще свою жену. - Ты никогда не была мне чужой. – Сдался мужчина, ему казалось, что сейчас весь груз мира на его плечах. И видит Бог, он знал, что долго не вынесет. - Я не прошу тебя лгать. – Покачала головой королева и повернулась лицом к Майклу. – Я знала, что ты не любишь меня, - она на секунду отвела глаза, смотря куда-то в сторону, - знала, когда мы стояли у алтаря, и знала каждый раз, когда мы делили постель. - Это бремя королевских браков, Эстер. – Покачал головой король. - Но, когда я родила тебе сына, - теперь её взгляд был такой пытливый, такой отчаянно ищущий и оборона мужчины снова падала, - когда ты примчался в покои и целовал меня, ухаживал за мной и улаживал спать Никлауса, я подумала, что быть может… - он видел, как Эстер хотела коснуться его, но все же не посмела. – Я придумала себе, что ты забыл её, что вот, ты полюбил меня. - К чему ты затеяла весь этот разговор, Эстер? – Майкл чувствовал, знал, что она загнала его в угол, из которого он не выберется. Но обороняться было уже поздно, его стены пали. – А ты разве нуждалась в моей любви? – он сделал шаг к ней и королева, почувствовав опасность, отступила. – Сначала Карл, затем Джузеппе. – Эстер судорожно махала головой. - Это никогда не было правдой, Майкл. – Она уже давно разучилась плакать, а он вынуждал её снова показать, как она перед ним слаба. - Зачем ты меня сюда позвала? Уверен, не для того чтобы вспомнить прошлое. – Он был уязвлен не меньше чем Эстер. Это не могло не пугать, это не могло не делать больно тому, кто думал, что не имеет никаких чувств. - Ты можешь не любить меня, Майкл, - куда-то исчезла её осанка, горящий взгляд сменился потухшим, - мне не следовало, но я смирилась с этим. – С каждым словом, боль буквально осязалась между ними. – Но ты не имеешь права так поступать с единственным сыном! – В её голосе вновь слышалась королева, в дрожащих губах вновь узнавалась гордая испанка. Она могла простить ему себя, но сына, никогда. - Он мужчина и будущий король, Эстер! – Взорвался мужчина, заметно повышая тон. – Он должен быть там! И мои желания тут не важны! – Она знала, она видела, что ему тоже больно, но королева никак не могла понять, что причиняет её мужу эту боль. Он отступил на шаг, давая им обоим пространство. - Ты за это ему мстишь? – догадка сорвалась с губ королевы, так неожиданно для Майкла, что он замер. – Мстишь, сыну за то, что со временем тебе придется передать ему корону? – он молчал, и это придавало Эстер уверенности. Она поднесла руку к губам, не веря, не желая верить. Сам король был в бешенстве. Он любит её, любит своего сына и то, как легко эта женщина обвинила его в ненависти к собственному сыну обескураживало! - Моя месть не для сына, Эстер. – Он был так зол, что мог натворить вещей, о которых потом будет долго жалеть. – Это месть Роксане, зато что посмела вернуться! Густаву! Их дочери! Карлу! Самому себе! – Король уже давно, просто кричал, а Эстер не смела и слова ему сказать. – Но не обвиняй меня в том, чего нет. – Тяжело дыша, он пошагал к двери, дабы быстрее покинуть её общество. Майкл не думал, что стал таким чудовищем в глазах жены. А затем, он услышал всхлип, и это заставило его обернуться. Упав на колени, Эстер плакала, сжимая в руках, юбки и в этот момент Майкл знал, он видел, что королева не сломлена, но женщина, уже давно.

***

      Тем временем во Франции, ходили слухи. Слова разлетались с невиданной скоростью, и ничего уже нельзя было поделать. О, как Карл был зол. Он рвал и метал, пил и…убивал. Себастьяну было позволено лишь молча наблюдать за всем, что так безрассудно творил его король. Вот в такие моменты, приближённые к французской короне, жалели о некогда данных клятвах верности. Но жалость проходит, уступая место неуместно проснувшимся сомнениям и тёмным мыслям, что появились в просветленных умах после порции очередных не лестных уху слухов. 35 лет назад Юная русоволосая девушка бежала по саду, то и дело оглядываясь и громко смеясь. Еще никогда в этом саду не было так приятно находиться, королева Франции улыбалась, глядя на сад с балкона своих покоев, наблюдая за тем, как её младший сын широко улыбается в компании четырнадцати летней принцессы Испании и шестнадцати летнего кронпринца Англии. Казалось, наследники самых могущественных государств поладили, может, даже подружились. Королева хотела было войти внутрь, как стала свидетельницей того, что перечеркнуло все её планы хотя бы на дружеские отношения между странами. - Это для тебя. – Высокий для своих лет худощавый парень с вьющимися темными волосами протянул принцессе кроваво красный пион. Смутившись и опустив глаза, Эстер взяла цветок с рук принца, но не успела девушка поднести его к лицу, как рядом оказался кронпринц Англии, шестнадцатилетний парень в каждом движении которого сквозила властность и насмешка. - Я не опоздал к прогулке? – победно улыбнувшись Майкл кивнул растерянному Карлу и поцеловал руку Эстер. Девушка заметно стушевалась, отступая на шаг и посылая извиняющийся взгляд своему молодому поклоннику. - В любом случае, Вы пришли не вовремя принц. – В ответ кивнул Карл. Он всегда был весьма вспыльчивым, а теперь он чувствовал себя в тупике, он ведь только решился показать испанской принцессе, что не равнодушен к ней, как был нагло прерван. - Простите, - Майкл принял вызов молодого принца. – Но не думаю, что я прервал что-то столь важное. – Он вновь улыбнулся, показывая свое превосходство над Карлом. Королева Франции сжала перила, и молила Бога, чтобы детская ссора была забыта к ужину. Майкл же, достал с кармана камзола небольшой кожаный мешочек и вытряхнув его содержимое, протянул на ладони к принцессе изумрудные серьги. – Примеришь, дорогая? – Майкл был уверен в том, что принцесса просто не сможет ему отказать. Кронпринц выдернул из её рук цветок, и легко бросил его на землю. Эстер сглотнула. Будучи единственной дочерью, молодая принцесса была впервые в ситуации, где так пренебрежительно относились к её персоне. Сжав губы, Карл схватил Майкл за руку выше локтя. Принцесса же, чувствовала себя здесь лишней. Её уже оскорбили, и более она терпеть не собиралась. - Простите, но я думала, что нахожусь в обществе джентльменов. – Гордо вздернув подбородок, принцесса прошла мимо принцев. Оставляя их одних. Карл расстроенно смотрел девушке вслед, Майкл зло взирал на него, а на гравиевой дорожке лежал кроваво-красный пион и пара изумрудных серег. Позже, за ужином, было объявлено о том, что Италия согласилась на предложение Англии о взаимном ненападении, договорившись скрепить союз браком принцессы Эстер и кронпринца Майкла. В ту ночь итальянская принцесса плакала в саду до самого рассвета, Карл сжег все кусты её любимых цветов и по приказу королевы-матери был заперт в своих покоях. Она пыталась объяснить ему, что итальянцы хотели бы отдать свою единственную принцессу за кронпринца Франции, так как отношения с этой страной были проверены десятками лет. Но Карл не был кронпринцом как его старший брат, и правда была такова, что он был третьим в очереди на трон отца, а это было недопустимо. Карл стоял у окна в своей комнате для молебни и смотрел на главную площадь. Привычные лавки с разными товарами были сдвинуты в стороны, люди сновали, туда-сюда не отрывая взглядов от земли, и дети бегали и бросали камни в четверку повешенных. С четырнадцати лет, Карл больше никому не позволил посягнуть ни на его имя, ни на его трон, ни на его боль.

***

      Утирая слезы, Кэролайн пыталась сорвать с себя белоснежное платье, подол которого был вышит тяжелым бисером. Эта ловушка была ей не по зубам. Браун знала, что сама она не выберется и никто не даст ей бежать так просто. В комнате не было ничего кроме ветхого стола и роскошного кресла из красного дерева. Она была уверенна, что всё это не было случайным, король всё же показал ей её место, и свое положение. Прошло не так много времени, чтобы Кэролайн забыла эту мебель, это чертово кресло было из личных покоев короля, где она побывала однажды. И никаких добрых последствий тогда не последовало. Теперь же, она знала, что её ждет. Скрип старой двери отвлек баронессу, и она обернулась. На пороге стояла Камилла и еще два стражника (король явно беспокоился о том, чтобы она не смогла сбежать). - Пора, дорогая. – Довольно улыбаясь, Ками развела руками. - Пошла к черту. – Выплюнула Браун, и не думая сдвинуться с места. И удивленно подняла бровь, когда услышала её звонкий смех. Когда баронесса вновь обернулась, её фрейлина уже была более чем серьезной. - Берите её. – Отдала приказ девушка и отступила, давая дорогу стражникам. – Наверное, обойдёмся без фаты. – Произнесла Камилла, когда Кэролайн силком вели мимо неё. Баронесса даже не посмотрела в её сторону, но для Ками это было не важно. Она выиграла, пусть даже её способы были более чем запрещены. Никто не узнает о том, что такая спешка была вызвана её невинной ложью в очередном доносе королю, что баронесса ждёт ребенка от принца. Такого Майкл допустить не мог, ибо был уверен, что сын признает бастарда если не успеет взять в жены дочь женщины которою он столь сильно ненавидел и так отчаянно любил. Баронессу буквально бросили к алтарю, где стоял святой отец и её будущий муж. Даже Его Величество не наблюдал за сиим действием, со своей ложи. Майкл лично стоял за святим отцом, желая быть ещё ближе к тому, что сотворил собственными руками. - Как тебе мой подарок? – подавая девушке руку, поинтересовался Дэймон. - Я похороню его вместе с тобой. – Отталкивая предложенную руку, Браун все же поднялась на ноги, прожигая взглядом короля. - Будь осторожнее, я имею права на тебя. – Всё так же ровно отозвался граф, сам беря Кэролайн за руку и с силой её сжимая. Баронесса смотрела вперед себя, слезы застилали глаза, а мысли были куда дальше от этого места. Она не помнила, о чем говорил священник, и как соглашался на брак Сальваторе, но баронесса была абсолютно точно уверенна, что её мнения никто не спрашивал. После венчания молодоженов сразу же увезли в летний домик графа Сальваторе. Кэролайн помнит лишь то, как силком её уже муж, запихнул её в экипаж и то, как счастлив был король. В покоях уже горел тусклый свет десятков свеч, на столике у широкой кровати стоял кувшин с вином. Кэролайн стояла не двигаясь, ища хоть что-то, хоть какой-то шанс сбежать. Небольшое окно было закрыто ставнями, и огромным замком, свечи стояли просто так, без подсвечников. Она выдохнула, когда за спиной закрылась дверь, а чьи-то руки пробежались по шнуровке её корсета. - Убери от меня свои руки! – резко развернувшись, баронесса дала Сальваторе пощечину, прожигая того ненавистным взглядом. Мужчина сжал губы и поднял взор на девушку. Это было её ошибкой, проявить к нему такое неуважение, хотя он и не ожидал от нее безропотной покорности. Только, черт возьми!, он мужчина и не потерпит такого ни от кого, тем более от своей жены, женщины, которая должна родить ему наследника и как можно быстрее. Дэймон всегда говорил о том, что такое положение в свете как у него и столь частые опасные поездки, никогда не будет чем-то безопасным, но ему всё это нравилось и граф не собирался от этого отказываться. Мужчина приблизился к Кэролайн, хватая её за руки и глядя прямо в глаза. - Тебе больше не стоит так ошибаться, Кэролайн. – Он был разозлен. Браун буквально чувствовала, как она падала в пропасть, из которой вряд ли сможет выбраться, и она знала только то, что она сама подошла к её краю, а Майкл услужливо её столкнул. Секунда, и девушка уже была развернута к мужчине спиной. Сальваторе ножом разрезам шнуровку корсета её платья, не собираясь играть с девушкой в игры, и уж точно, не заботясь о её чувствах. Девушка вырывалась, только силы были не равны. Дэймон повалил, теперь уже свою жену, на постель, попутно развязывая шнуровку своих брюк. Он любил плотские утехи, любил молодых девушек, любил красивые тела. И всё это у него теперь было официально и навсегда, конечно, граф хотел показать жене, кто он, а кто она теперь. Когда со шнуровкой было покончено, Дэймон стал покрывать лицо и шею Кэролайн поцелуями, одной рукой держа её за шею, второй же, граф нашёл руку девушки и положил её на свой член. - Давай, - шептал он, - помоги ему. – Сальваторе потерял улыбку в ложбинке между грудей Браун. - Нет. – Пыталась вырваться Кэрри, за что рука на её шее сомкнулась сильнее, и девушка стала водить рукой вдоль члена Дэймона, пока с её глаз текли слезы. - Вот, видишь, - шептал граф, - всё не так уж и плохо. – Он хотел бы быть с ней нежным, хотел бы быть другим в их первую ночь, но она не имела права не уважать его и должна была быть наказана. Граф перевернул жену на живот, силком ставя её на четвереньки и сразу же входя в неё. Казалось, она проклинала его и что-то говорила о скорой мести. Казалось, она и вправду готова на все, лишь бы отомстить. Только вот графу было уже всё равно. Он то ускорял темп, то совсем останавливаясь водя руками по телу молодой жены и получая истинное удовольствие. Сегодня он заставлял её делать всё. Она то сосала его член, то принимала в себя широко раздвинув ноги. Сжав рукой лицо Кэролайн, Дэймон заставил её смотреть на него, когда он изливался в неё и жадно сжимал её грудь. С этого дня, имя Каролины Браун было вычеркнуто из жизни Кэролайн навсегда. Она отомстит Дэймону уже как графиня Сальваторе, и под этим же именем убьет ненавистного короля, а затем, если ей всё-таки удастся выжить Кэролайн отомстит каждому кто когда-либо обидел её, её мать и её друзей. Сегодня, приговор был подписан.