Гарри, Драко и Узник Азкабана

1. Возвращение беглого узника Азкабана под крыло Аврората вызвало среди граждан магической Англии бурю эмоций. Давненько уже «Ежедневный пророк» несколько дней подряд не был настолько под завязку заполнен первостатейными сенсациями. И дело даже не в Сириусе Блэке, чье пребывание на воле вот уже восемь месяцев будоражило магическую общественность. Стоило с разных сторон также оценить те факты из прошлого, которые вспыли в результате столь эффектного задержания беглого каторжника на пороге Хогвартса. Следует сразу сказать, что роль учеников во всей этой истории освещалась довольно скромно. Газеты писали лишь о том, что Гарри Поттер и его друзья преследовали крысу, принадлежавшую их соученику Рону Уизли, для того чтобы вернуть ее законному владельцу. В этом им помогал случайно оказавшийся на пути школьный преподаватель Защиты Римус Люпин. И уже во время этого преследования они случайно наткнулись на беглеца из Азкабана. Наибольший интерес у авроров и журналистов (а через них и у читающей публики) вызвал Сириус Блэк. Ведь именно он опознал в старой крысе анимагическую форму своего школьного друга, которого уже больше десятка лет считали погибшим от рук, заметим, того самого Блэка. И это он, можно сказать, ни за что, ни про что просидел в Азкабане более двенадцати лет. Некоторые чины из прежней гвардии Аврората почувствовали себя под прицелом колдокамер журналистов весьма неуютно. Оказывается, они в свое время не посчитали нужным провести полноценное расследование того, что случилось в доме Поттеров в Годриковой Лощине, а также во время дуэли между Блэком и Петтигрю в магловском Лондоне. Сириуса Блэка отправили в Азкабан на пожизненное заключение лишь на основании довольно неоднозначных показаний свидетелей маглов, а также исходя из того, что во время задержания непутевый отпрыск аристократического семейства заявил, что признает свою вину. Никто даже не попытался уточнить, в чем именно Блэк считает себя виновным. Довольно неоднозначной в этой связи выглядела и позиция Альбуса Дамблдора. Глава Визенгамота, директор Хогвартса, как выяснилось, палец о палец не ударил для того, чтобы вмешаться в судьбу члена своей команды. Он не приложил никаких усилий для выяснения истины. Хотя о могущественном волшебнике газетчики писали в довольно осторожных выражениях, но многое угадывалось между строк. Кое-кто из сторонников вождя «светлой» стороны, наверняка, почесал затылок, задумавшись, а так ли уж непогрешим их кумир, а также о том, как поступит Дамблдор в случае, когда уже с ними случится нечто неприятное… Зато уж над семейством Уизли газеты смеялись в открытую. Двенадцать лет они держали в доме в виде крысы предателя, ставшего на сторону Того, чье имя до сих пор большинство волшебников боялось произносить вслух. За эти годы Молли и Артур не один раз при свидетелях проливали слезы по поводу невинно убиенного Питера Петтигрю. В открывшихся обстоятельствах это выглядело довольно двусмысленно. Хотя всерьез в укрывательстве преступника их никто не обвинял. В любом случае авторитету семьи (и без того низкому) вся эта история мало способствовала. С Роном Уизли, когда тот узнал, кто являлся его фамильяром, случилась настоящая истерика. Он не мог поверить, что неоднократно делил свою постель с взрослым мужиком, пусть тот и находился в теле крысы. Тот же мужчина не раз видел, как Рон переодевается и даже полностью обнажается. Были, наверняка, и иные более пикантные моменты полового созревания младшего сына Уизли, подсмотренные Питером Петтигрю. Первый хозяин крысы – Перси, возможно, также переживал нечто подобное, но у префекта школы, по крайней мере, хватало ума держать свои чувства при себе. Рон же по своему обыкновению выплескивал наружу все свои эмоции, не задумываясь, что он говорит и кто это слышит. В результате некоторые ученики старших курсов несколько дней, пока впечатления от сенсации оставались свежими, всерьез обсуждали и эту тему, которая вообще, возможно, не стала бы достоянием гласности, если бы рыжий вел себя сдержаннее. В частности, Гарри и Драко дня через три после случившегося во время прогулки в школьном дворе наткнулись на группку парней седьмого курса Рейвенкло, которые, не замечая младших мальчиков, со смаком в деталях обсуждали, что именно делал Питер Петтигрю с Роном, когда тот спал. – Сами посудите, – говорил рассудительно один из парней, – молодой мужчина в расцвете сил… А Питеру, когда он начал прятаться в семье Уизли было всего двадцать один год. Так вот этот мужчина изо дня в день в качестве сексуальных объектов видит лишь молодых мальчиков. Единственная женщина в доме – Молли, но она наверняка с крысой почти не сталкивалась. Что касается Джинни, она приобрела хоть какую-то привлекательность лишь недавно – в последний год, от силы – два. Тут у любого крыша съедет, появятся необычные желания. – Так ты думаешь, что со стороны анимага не обошлось без ментальной магии? – уточнил один из друзей оратора. – Вы помните, об этом упоминалось в газетной публикации. Питер был слабеньким, но ментально одаренным магом. А сами знаете, если такого рода магию применять к спящему человеку, то значительных усилий не требуется. Сквозь сон можно внушить практически что угодно. А Петтигрю многого и не надо было. Раздался дружный смех парней, говоривший о том, что остальные поняли, о чем идет речь. Несмотря на специфическую тему, выбранную парнями для обсуждения, Поттер и Малфой даже из этого разговора все же вынесли кое-что полезное. Стало понятно, почему Рон был настолько привязан к своей крысе, почему так рьяно ее защищал. И почему, в конечном итоге, спрятал ее в том чулане. Наверняка Питер обеспечивал себе комфортное существование в семье Уизли, влияя на мысли и желания своих хозяев. Особой темой обсуждения стала ликантропия профессора Люпина. Общественность была шокирована тем фактом, что директор Хогвартса дважды на протяжении долгого срока подвергал опасности здоровье детей в школе, порученной его заботам. По этому поводу разгорелась нешуточная дискуссия. Люциус Малфой посчитал необходимым вмешаться в нее. Он дал пространное интервью журналистам «Пророка». Основным его посылом являлось предложение предпринять шаги по защите прав больных ликантропией. «Мы не должны загонять всех, кто поражен этим тяжким недугом, в резервации, в своеобразные лепрозории, – говорил Люциус в интервью, – так как это приводит к тому, что родители, родственники больных начинают скрывать информацию об их болезни. Тем самым они ставят под удар окружающих. Порочность подхода директора Дамблдора, при всей его кажущейся гуманности, находится в покрове тайны, которая создается вокруг личности больного. Тем самым ответственность за нераспространение болезни ложится на очень узкий круг людей. Любой сбой в действиях этих людей может привести к катастрофическим последствиям. Наш подход обязан быть иным. Ликантропы могут и должны стать равноправной частью нашего общества. Ведь любому разумному человеку понятно, что эти люди представляют опасность лишь три ночи в течение каждого лунного месяца. Вот и следует организовать контроль специалистов за больным на это время. В остальные дни эти люди могут и должны вести нормальную общественную жизнь. Помимо прочего это остановит распространение ликантропии. Совместными усилиями мы можем сделать так, чтобы эта болезнь навсегда исчезла из нашего мира». Что касается самого Люпина, то он, когда окончились дни полнолуния, вышел из Запретного леса и, практически ни с кем не попрощавшись, покинул школу. Ученики до окончания учебного года должны были изучать курс Защиты самостоятельно. Контрольные тесты обязали проводить Северуса Снейпа. В воскресенье через день после пятничных событий в Тайной комнате собралась вся команда Поттера и Малфоя. Отсутствовал лишь слизеринский декан, который был все еще занят на допросах в Аврорате. Всем мальчикам и девочкам хотелось получить информацию об узнике Азкабана и его тайнах, а также об истинном предателе семьи Поттеров из первых уст. А ее было много. Рассказ Гарри, Драко и Гермионы занял больше часа. Как это ни странно, новость о жившем в их доме в личине крысы Петтигрю близнецы восприняли спокойно. Джордж и Фред всегда были равнодушны к Коросте. В отличие от братьев, они не нуждались в ней, как в дополнительной компании. Близнецы находили множество увлекательных занятий сами, им было интересно проводить время и вдвоем. Неизбежно возник вопрос о том, как следует поступить с Колином Криви. Он уже второй раз довольно активно поучаствовал в делах их команды, не являясь ее членом. После длившихся несколько минут споров слово взял Гарри, который до этого в обсуждении не участвовал: – Вы знаете, что я неплохо отношусь к Колину. Я считаю, что его присутствие в позавчерашних событиях было для нас очень ценно. Но давайте подумаем вот о чем. Кто и для чего в этой комнате собирается? Мы ведь не просто компания друзей. Мы работаем над развитием силы нашей магии, мы практикуемся в боевых заклинаниях, одновременно тренируя свое тело. Так ли уж все это необходимо Колину? – Нет, – задумчиво произнесла Гермиона, – ему более всего интересен процесс раскрытия всевозможных тайн. Его стезя – всевозможные журналистские расследования. Значит, ты предлагаешь учитывать репортерские способности Колина в дальнейшем, не принимая его в нашу команду? – Я считаю, что помимо нашей сплоченной компании вокруг нас неизбежно будут появляться и другие люди, с которыми мы станем сотрудничать, когда в этом возникнет нужда. Однако наш состав не может расти до бесконечности. Иначе в какой-то момент может оказаться, что и этого помещения для тренировок станет мало, так как в нашу команду уже вошел весь наш курс и часть младших и старших курсов тоже. – Но ничто не мешает нам за пределами команды иметь, так сказать, агентов влияния. – Понял красоту идеи Малфой. – Да и просто дружески расположенных к нам полезных людей. – Именно это я и хотел сказать. Я, Драко, Гермиона – мы будем продолжать дружить с Колином. Это можете делать и вы, если того пожелаете. Но обо всей нашей команде ему лучше не знать. Точно также в подобных случаях мы станем поступать и впредь. Все прочие согласились с доводами лидеров. 2. Вся эта история с Сириусом Блэком и Питером Петтигрю, который оказался живее всех живых, не прошла даром, как минимум, для одного из преподавателей школы «Хогвартс». На следующей неделе сразу по окончанию своего урока по Уходу за магическими существами у третьего курса Слизерина и Гриффиндора Рубеус Хагрид попросил Поттера и Малфоя задержаться на несколько минут. По его виду было сразу понятно, что чувствует он себя неловко. Собственно говоря, и во время занятия многие это заметили. – Я это, того… – начал говорить великан, краснея и пыхтя, как закипающий чайник, – я по поводу, стало быть, Блэка. Вы, я слышал, видели его намедни. Ну, когда Питер… Я ведь, выходит, все эти годы напраслину на Сириуса-то возводил. Я ведь видел, как он переживал смерть Джеймса и Лили, и должен был понять... Я, Гарри, был в тот день в Годриковой Лощине. Я пришел, чтобы забрать тебя и отнести к твоим родственникам. – Я слышал об этом, – кивнул Гарри, придя на помощь косноязычному мужчине. – Так вот, именно в этот момент там появился этот самый Блэк. Он хотел забрать тебя, но у меня были уже другие указания. А потом все вокруг заговорили о том, что Сириус вроде как предатель, я и стал думать, что он собирался плохое с тобой сделать. А ты ведь еще младенчиком был. Это было так ужасно! Я так его проклинал, так проклинал… Сильно я зол на него был. А оно вона как вышло… Мальчикам не доставляло удовольствия слышать эти извинения, так что Малфой быстро пробормотал, делая вид, что утешает мужчину: – Ну, я бы сказал, что все дело в тех людях, которые говорили вам о виновности Блэка. Вы просто им поверили. – А как было не поверить, если даже сам Дамблдор!.. Хагрид сокрушенно вздохнул, взмахнул своими гигантскими ручищами, после чего обратился к слизеринцам: – Вы это… Если увидите Блэка, передайте ему, что я прошу у него прощения. Извиняюсь, одним словом, за то, что говорил, не подумав, что проклинал… – Хорошо, обязательно так и сделаем, – согласился Гарри и вместе с Драко направился к школьному замку. Случай поговорить с Сириусом представился очень быстро. Буквально в ближайшие выходные. Если точнее, в воскресенье утром они получили от Блэка письмо с приглашением и порт ключом к тому месту, где он сейчас находился. После серии первых допросов Аврорат решил, что бывший узник Азкабана не представляет угрозы для общества, так что до вынесения окончательного решения Визенгамотом достаточно ограничиться домашним арестом. Проходил он в доме, в свое время доставшемся Сириусу по наследству от его дяди Альфарда. Именно туда и перенес мальчиков порт ключ. Достаточно было выйти за территорию школы якобы для того, чтобы посетить Хогсмит, после чего активировать артефакт. Охотничий дом Альфарда Блэка находился на поляне, со всех сторон окруженной лиственным лесом. Он имел всего два этажа и выглядел довольно уютно. Стоило мальчикам оказаться на небольшой стриженой лужайке перед входом в дом, как дверь открылась, и из нее вышел нынешний хозяин этого крошечного по меркам волшебников поместья. Без особых церемоний Сириус провел гостей в дом. Расположились они в просторном холле, который одновременно служил гостиной. Здесь находился главный атрибут дома волшебника – камин. Стены, как и положено охотничьему дому, украшали головы кабанов и благородных оленей. Имелась даже одна волчья голова. – Сейчас нам принесут чего-нибудь перекусить, а пока я готов удовлетворить ваше любопытство. Спрашивайте, – любезно предложил Блэк, располагаясь в покрытом мехом кресле около низкого столика; в распоряжении гостей были такие же сидения. У Гарри и Драко накопилось множество вопросов. И начали они как раз с обсуждения дома, в котором крестный отец Гарри нашел себе приют. – Дяде он достался, как часть причитающегося ему наследия Блэков. Главное древнее поместье Блэков, как вы, возможно, знаете, все еще скрыто от всех членов рода древним завещанием. Но у моего семейства всегда было много недвижимости. Дяде, в частности, досталось еще и небольшое поместье в Ирландии. Но против него, как моего местопребывания, возражали авроры. Все-таки оно по ту сторону моря. Пришлось показать служителям порядка это мое укрытие. Ведь именно сюда я аппарировал, как только обрел свободу, здесь прятался от бдительного ока закона. – А как же дом в Лондоне? – Поинтересовался Драко – Я помню, в детстве пару раз там бывал. Я, конечно, был совсем маленьким, но запомнил его мрачную атмосферу. – Вот ты сам и ответил на свой вопрос. Терпеть не мог этот дом с самого детства. Мне казалось, я там задыхаюсь. Стены и потолок, сжимались, пытаясь меня раздавить. Так что, племянничек, я туда пока что ни ногой. А вот об этом домишке у меня более приятные воспоминания. Я часто бывал здесь в тот короткий период, когда мать отказалась от меня, и дядя приютил меня. Кроме прочего мне очень нравилось то, что об этом доме, о его местоположении мало кто вообще знал. На доме стоит очень хорошая защита. Конечно, после побега из Азкабана я на всякий случай здесь надолго не задерживался. Приходил, чтобы помыться, поменять одежду и тому подобное. Камином не пользовался. Аврорская выучка даром не проходит. Ведь войти в камин – все равно, что заявить во всеуслышание – вот где я прячусь. В этот момент в гостиной появился домовой эльф. Уже через несколько секунд стол был сервирован на троих, на нем стояли тарелки с мелко нарезанным мясом, овощами, а также бутылка вина и три бокала. Эльф задержался у стола, нервно выкручивая себе уши: – Я извиняюсь, хозяин, что вмешиваюсь не в свое дело, но не слишком ли юные ваши гости? – Что ты выдумываешь, Добби! – Сириус удивленно посмотрел на домового. – Парням уже почти четырнадцать лет. Что с ними станется от пары глотков сухого вина?! – Я не вино имею в виду. Я помню дела старого хозяина. Его гости были, во всяком случае, совершеннолетними. Блэк громко рассмеялся: – Ах, ты об этом… Вот уж моралист хренов! Тогда прими к сведению следующее. Вот этот блондин – мой двоюродный племянник. А его приятель – мой крестник. Так что можешь идти в свои апартаменты и быть спокойным. Нравственной чистоте моих гостей ничто не угрожает. – У вас, дядя, довольно непринужденная манера общения с эльфами, – заметил Малфой. – А что? Мне нравится! Уж получше, чем у моих родителей, где никто и пикнуть не смел против воли хозяев. Как вспомню этого подобострастного Кричера, который прислуживал Регулусу, так плеваться хочется. А что касается Добби, то его разбаловал еще дядя Альфард. Домовик выполнял его разнообразные деликатные поручения и пользовался полным доверием. Впрочем, Добби и для меня много полезного сделал. Выяснилось, что именно Добби был тем самым тайным агентом Сириуса Блэка в Хогвартсе, о котором мальчики в свое время строили много предположений. Благодаря помощи домовика беглый каторжник узнал, что Рон Уизли держит свою крысу рядом с собой в общежитии, однако пройти туда можно только в случае, если знаешь пароль. И шпаргалку Невилла с текущим паролем тоже Добби подобрал. – В спальни и гостиные факультетов эльфам, которые не принадлежат школе, хода, конечно, нет, но зато перемещаться по общедоступным помещениям им не возбраняется. Добби обычно посещал кухню. Это сердце эльфийского Хогвартса. Туда стекается вся информация о том, что случилось в школе – все новости и сплетни. – Так вот откуда вы, мистер Блэк, узнали о моей сломанной метле! – догадался Гарри. – Конечно. Тот же Добби впоследствии заказал для тебя подарок, ведь покупки домовиков практически невозможно отследить. Осведомлен я и о том, что ты моим подарком успел воспользоваться, и довольно умело. Приятно, что у Джеймса растет такой одаренный сын. Кстати, вообще-то я не мистер, а Лорд Блэк. Насколько мне известно, я последний мужчина в нашем когда-то великом роду. Надеюсь, вся эта мерзость на мне и закончится. Но я не о том хотел сказать. Зови меня, Гарри, по имени – Сириусом. Я ведь тебе крестный отец, так что не вижу смысла в официозе. Это и тебя, Драко, касается. В крайнем случае, ты можешь звать меня дядей. Мальчики кивнули. Мужчина на несколько секунд задумался. Однако он тут же поделился с гостями своими мыслями: – Из своего семейства лучше всего я, безусловно, относился к дяде Альфарду. Он помог мне в самую тяжелый период моей жизни, он понимал меня так, как никто этого не делал. У нас вообще много было общего. Гм… Впрочем, это не так уже важно. Еще я восхищался в свое время кузиной Андромедой. За ее смелость и решительность. Вот взяла и полюбила магла, плюнула на родственников, бросила все и ушла вслед за мужем в его мир – чужой и непривычный для нее. – В последнее время, – решил вмешаться Драко, – насколько я знаю, она снова вернулась в мир магии. Когда умер дедушка, она участвовала в поминальной службе. С тех пор они с мамой изредка обмениваются письмами и пару раз в год видятся. Ее дочь, моя кузина Дора вроде бы уже окончила лондонскую школу, сейчас занимается на курсах авроров. Можно сказать, пошла по вашим стопам. Блэк кивнул: – Я в курсе. Я встречался с Нарциссой на этой неделе. Твоя мама, Драко, всегда неплохо ко мне относилась, хотя в свое время мне очень не понравилось, кого она выбрала в мужья. Собственно говоря, я думал, что это был не ее выбор, просто родители навязали ей жениха – родовитого и богатого. Сейчас я уже не так в этом уверен. С Люциусом я тоже успел коротко переговорить… Это был непростой разговор. Я пока плохо разбираюсь в ситуации. Я имею в виду политику и все такое. Я начинаю даже думать, что и тогда – двенадцать лет назад – я плохо разбирался в политической ситуации. Нет, я не поменял свое мнение кардинально. Белое осталось белым, а черное – черным. Однако кое-о-чем я все же судил предвзято. Сириус посмотрел на мальчиков, которые, кажется, ничего не поняли из его пространной реплики. Он подмигнул им, признался: – В любом случае меня трудно назвать неблагодарным. Чтобы не случилось, я буду помнить о том, что вы двое для меня сделали. И не только вы, но и твои родители, Драко. Да и Ню… то бишь ваш декан Северус Снейп тоже. Вот уж не знаешь, где найдешь и где потеряешь! Ну что же вы ничего не едите? Я по себе помню – в вашем возрасте у меня постоянно был зверский аппетит. И вино пробуйте. Вино показалось Гарри кисловатым, но с холодным отварным мясом оно хорошо сочеталось. Кроме того, оно слегка ударило в голову, наполнило кровь теплом. В какой-то момент Поттер решил, что можно поговорить и о более серьезных вещах. – Я не знаю, упоминал ли Люциус о том, что мы заинтересованы в том, чтобы попасть в лондонский дом Блэков. Он уже говорил вам, зачем это надо? Сириус помрачнел: – Да мы поговорили и об этом тоже. Я пообещал Лорду Малфою, что, как только Визенгамот окончательно снимет с меня обвинения, мы соберемся еще раз и обсудим разнообразные аспекты этой проблемы. Я постараюсь помочь, насколько это возможно. Ведь речь идет о том, чтобы предотвратить второе пришествие Темного Лорда, не так ли? Почему это я должен против этого возражать? Как я уже говорил, я продолжаю считать, что его политика нанесла серьезный урон всему магическому миру. – Мы тоже хотели бы присутствовать при этой беседе, – заявил Гарри; Драко кивком подтвердил, что согласен со своим другом. Блэк засмеялся: – Ну, куда уж теперь без вас?! Кстати, хотел давно сказать, но все подходящего случая не было… Мне понравились эти ваши фокусы с огнем и совместной магией. Для четырнадцатилетних парней выглядело внушительно. – Я думаю, дядя, ваша четверка в школьные годы, не сознавая этого, также применяла групповую магию. – Включился в разговор Малфой. – В вашей компании, наверняка, присутствовали стихийные маги всех видов. Сириус на мгновение задумался: – Точно! Ты прав. Я – огонь, Джеймс был воздухом. Лунатик, само собой, занудная земля. А крыса принадлежала стихии воды. Так, значит, именно поэтому нам удавались разные магические штучки лучше, когда мы действовали сообща. – К примеру, волшебная карта Хогвартса – это очень сложное колдовство, – заметил Поттер, – без объединения магии у вас ничего бы не вышло. Без всякого перехода Гарри решил сменить тему. Его немного беспокоил еще один вопрос. – А тебя, Сириус, не волнует, что я стал слизеринцем? Наверное, это вызвало у тебя удивление. Многие, кто знал моего отца, в свое время очень изумились моему выбору. Блэк засмеялся: – Очень даже волнует! После того, как я обрел относительную свободу, я вдруг обнаружил, что со всех сторон окружен в основном «змеями». Я чувствую себя очень неуютно. Но справедливости ради следует сказать, что у меня было время подготовиться, подумать на эту тему. Почти сразу после того, как я узнал местоположение крысы, я поинтересовался также судьбой моего крестника. Для меня стало небольшим шоком узнать, что ты выбрал для учебы Слизерин. Мало того – Нарцисса вместе с Молли стали твоими опекунами, однако жить ты предпочитаешь с Малфоями. – Ко мне очень хорошо относятся в доме Драко. – Это я уже понял! Тут есть еще одна проблема… Сириус наполнил свой бокал вином и практически залпом его выпил. – Короче, дело такое. Я, конечно, показал себя с не очень хорошей стороны, как крестный отец, в течение последних двенадцати лет. Да и вообще, какой с меня воспитатель, если честно?! Но… Как бы понятнее об этом сказать?.. Эх, была – не была! Как ты воспримешь мысль о том, что я стану твоим опекуном? Ну, конечно, после моей полной реабилитации. Это был неожиданный поворот. Но думал Гарри не очень долго: – Я, конечно, очень сильно извиняюсь. Возможно, мой ответ вызовет обиду. Если бы такое предложение я услышал года три назад… Ну, или даже где-то в сентябре девяносто первого, сразу после того, как я поступил в школу. Я был бы просто счастлив иметь такого опекуна! Но с тех пор многое изменилось. Я не могу сказать, что Люциус и Нарцисса как-то по-особенному меня балуют или уделяют мне чрезмерное внимание. Нет, это не так. Но дело в том, что мне этого и не надо. Было бы странно, если бы эти мужчина и женщина стали притворяться, будто они мои мама и папа или пытаются их заменить. Но я чувствую себя очень комфортно в их доме. И дело не в том, что мне особо не с чем сравнивать. У тети Петунии мне жилось, мягко говоря, не сладко. Просто я думаю, что Люциус и Нарцисса заботились бы точно также о любых детях, которые в силу обстоятельств попали бы к ним в опеку. А еще они очень четко при каждом нашем общении дают понять, что относятся ко мне, как равному им человеку. Они уважают меня, принимают таким, какой я есть, не смотря на мой возраст и прежнее воспитание. Увидев, что лицо Сириуса потемнело, что мужчина явно приуныл, Поттер поспешил исправить ситуацию: – Нет, все сказанное мною не означает, что я отказываюсь от общения со своим крестным отцом, который был близким другом моих родителей. Нет, конечно! Но я не думаю, что для нашего дальнейшего общения нужны какие-то особые юридические процедуры. Пусть в этом плане все остается на своих местах. Просто в своем плотном графике каникулярного времени я обязательно оставлю место еще для одного небезразличного мне человека. Кроме этого иногда мы могли бы встретиться в мои выходные еще и в Хогсмите. Блэк мгновенно расцвел: – Не могу не отметить того факта, что твои опекуны хорошо поработали над твоим воспитанием. Я, наверное, так бы не смог. Но я буду стараться. Ради тебя. Ради нас. И, я думаю, за это надо обязательно выпить. Вам не наливаю, у вас еще есть немного на дне, а мне можно. Как сильно мне не хватало этого в заключении… 3. Судебное заседание, на которое большие надежды возлагал Блэк, состоялось в конце недели – следующей после визита мальчиков в его убежище. Гарри и Драко на нем присутствовать не могли, но узнали о событии из рассказа Люциуса, который его, конечно же, посетил. Кроме того, поделился с ними впечатлениями и сам Сириус. После некоторых колебаний отец Драко выдал кузену Нарциссы комплект карт для связи. Для крестного отца Гарри выбрали карту с изображением трефового короля. Сириус был польщен, так как этим подчеркивалась его связь с крестником, который использовал карту трефового валета. Главное – у него теперь была возможность в любое время связаться с Гарри. В самом начале заседания суд позволил Блэку озвучить свою версию событий поздней осени 1981 года. Вместе с этим со своими показаниями в качестве свидетелей выступили также Северус Снейп и Римус Люпин. Они, в частности, подтвердили, что видели в памятную важными событиями пятницу Питера Петтигрю живым и невредимым и что до этого он скрывался от всеобщего внимания в виде крысы. Фигурировали на заседании в качестве доказательства правдивости заявлений свидетелей и колдографии, сделанные Колином Криви. Имя фотографа, равно как и участие в изобличении Петтигрю Гарри и Драко, в суде не упоминалось. За две недели до суда авроры провели дотошное исследование руин дома в Годриковой Лощине. Однако никаких остаточных следов действия чьей-либо магии там найдено не было. После трагических событий прошло слишком много времени. Кроме того, руководитель следственной группы авроров высказал предположение, что кто-то из заинтересованных волшебников мог подчистить магический фон местности. Ведь руины все это время находились без охраны. Зато и в комнате Рона Уизли в Норе, и в спальне мальчиков третьего курса Гриффиндора, и в том чулане, где крыса пряталась в последнее время, нашлись следы магии, которые были идентифицированы, как принадлежавшие Питеру Петтигрю. Любой анимаг с периодичностью не реже чем раз в две недели хотя бы на короткое время должен принимать свою человеческую форму. А в таком случае неизбежно проявится его магия, которая у каждого волшебника имеет неповторимый отпечаток. Таким образом, суд вынужденно констатировал, что Питер Петтигрю, как минимум, в пятницу первого апреля текущего 1994 года был все еще жив. Что касается самого Сириуса Блэка, то по результатам рассмотрения его дела суд вынес воистину соломоново решение. Обвинение в убийстве Питера Петтигрю было с него, понятное дело, полностью снято. Однако другое страшное обвинение – в предательстве семьи Поттеров – отклонили с весьма странной формулировкой – «в связи с отсутствием доказательств». Председательствующий на суде министр Фадж отказал адвокатам Блэка, которые предлагали допросить обвиняемого с использованием зелья правды. – Мы не можем выносить свой вердикт, основываясь лишь на словах обвиняемого, пусть и самых искренних. Есть вероятность, что мы просто не знаем, какой именно вопрос следует задать Лорду Блэку. Для полноты картины желательно привлечь доказательную базу иного характера. Но мы этого сделать не можем, так как после этих трагических событий прошло уже слишком много времени. Так что пусть ваш клиент удовлетворится тем, что мы не собираемся привлекать его к ответственности за его действия или бездействие, которые стали причиной смерти Джеймса и Лили Поттер. Оставался еще один эпизод прежнего обвинения, а именно – магическая дуэль Блэка с Петтигрю в центре магловского Лондона, которая повлекла за собой человеческие жертвы (прощальный взрыв Питера), а также нарушение статуса секретности. Это преступление в любом случае не могло быть оставлено без наказания. В дуэли – два участника, и они оба виновны в тех жертвах, которые последовали за их противостоянием. Однако суд констатировал, что Сириус Блэк в тот момент находился в состоянии аффекта, вызванного смертью близких друзей, что можно признать, как смягчающее обстоятельство. Таким образом, судьи Везенгамота постановили признать срок, который Сириус Блэк провел в заключении, адекватным его вине. Вследствие чего было решено – «освободить обвиняемого из-под стражи в здании суда». Начиная с этого момента, крестный отец Гарри Поттера считался свободным человеком с полностью восстановленными правами. То есть получалось так, что Министерство, Визенгамот и Аврорат хоть и допустили в свое время некую ошибку, но она не привела к катастрофическим последствиям. В данный момент оплошность была полностью исправлена. И овцы целы, и волки сыты. Через несколько дней после этого суда у Гарри Поттера и Драко Малфоя, точно также, как и у всех учеников Хогвартса, начались пасхальные каникулы. Они длились всего полторы недели и потому обычно школьники проводили это время в стенах школьного замка. Меньше половины учеников пользовались случаем, чтобы на каникулах посетить свой родной дом. В этом году Гарри и Драко были в их числе. Собственно говоря, речь меньше всего шла о посещении Малфой мэнора, хотя в первый день каникул Люциус аппарировал вместе с мальчиками именно туда. Гораздо больше их интересовало участие в совещании по поводу поиска хоркруксов, которое должно было пройти в доме Блэка в Лондоне. Попали они туда самым коротким путем – то есть через камин. Вслед за Люциусом в него шагнули не только мальчики, но и Северус Снейп. Он тоже был приглашен, так как уже достаточно много знал о предмете разговора. Да и вообще являлся признанным в Англии специалистом в области темной магии. Сириус встретил гостей около камина. Одет он был в щегольской костюм, который являлся, наверное, писком моды в конце семидесятых годов. – Хочу сразу извиниться перед вами за состояние дома. Он жутко запущен. Вот уже девять лет после смерти матери здесь живет лишь один старый домовик. Остальных эльфов она, видимо, отпустила перед своей смертью на волю. Или же они сами разбежались, не чувствуя присутствия магии хозяев. Так что идемте на кухню. Там относительно чисто. Еще я привел в приемлемое состояние бывшую свою спальню, но как-то неудобно беседовать, сидя на кровати. Выглядел дом действительно ужасно. И дело даже не в толстом слое пыли, покрывавшем все вокруг. Само строение, казалось, недружелюбно относится к посетителям. Коридоры были слишком узкие, потолки – низкими. Мрачные пожелтевшие и посеревшие древние обои из ситцевой ткани, дубовые панели с потемневшим от времени лаком. Унылые лица прежних обитателей городской резиденции рода Блэков в старомодных костюмах на многочисленных портретах не добавляли радости. Что уж говорить о головах домовых эльфов, размещенных в специальных стеклянных витринах вдоль лестницы на второй этаж. Было непонятно – то ли их отрубили в качестве наказания за провинности, то ли сохранили, как память о наиболее преданных слугах в назидание их потомкам. Один из этих, так сказать, потомков выглянул из-за двери каморки около лестницы. Этот эльф был очень старым. Возможно, он просто казался таким из-за какой-нибудь специфической эльфийской болезни. – Кто там, Кричер? – Откуда-то сверху раздался голос, принадлежавший пожилой женщине. – Наверное, какие-то грязнокровки или предатели крови, которых так любит мой непутевый сынок… – У вашего сына гости, хозяйка. – Голос у домовика был под стать внешности – противно скрипучим. – Какие-то мальчишки и двое господ. Пока не разобрал, кто именно. – Это я, Вальбурга, – подал голос Малфой старший. – Люциус, ты? Не могу поверить! – Да, это именно я. Извини, но у нас дела. Как-нибудь при случае поговорим. Увидев недоумение на лицах Гарри и Драко, Сириус сквозь смех пояснил: – Это портрет моей мамаши. Она весьма разговорчива и по-прежнему считает себя полноправной хозяйкой дома. Во всяком случае, Кричер слушается ее, как хозяйку. Меня он и во время моего детства недолюбливал. Сказывалось, полагаю, влияние матери и братца. Вот Регулуса он обожал. Н-да… Но идемте все-таки на кухню. Это сюда. Кухня, как и все прочие помещения в этом доме, выглядела тесной. Возможно из-за обилия мебели и вообще вещей. Вдоль стен на полках стояли горы разнообразной посуды, а также емкостей, в которых когда-то хранились продукты. У глухой стены расположилась магическая плита. Середину комнаты занимал длинный стол. Надо полагать, за ним когда-то принимали пищу домовики, служившие в особняке. Трудно представить аристократическое семейство, которое гордится родством с королевским домом, обедающее на кухне среди горшков и кастрюль… – Прежде чем мы приступим к обсуждению заранее известной темы, – начал говорить Сириус, когда все уселись на свои места, – я должен сообщить вам о следующем. Не далее, как вчера, у меня состоялась встреча с Альбусом Дамблдором. Мальчики заинтересовано поглядели на Блэка. Люциус и Северус, как профессионалы светских и политических интриг, не моргнули и глазом. – Приглашение я получил сразу после окончания суда. Однако в тот момент мне хотелось хоть немного побыть одному, чтобы прийти в себя. Слишком много нервов я потратил на этот процесс. Так что встретились мы только вчера после обеда. Происходила беседа в Хогвартсе. Там Альбус, я так понимаю, чувствует себя наиболее комфортно. Да и мне хотелось уже на законных основаниях посетить школу. Директор открыл для меня камин. Сириус на минуту задумался, вспоминая. Потом продолжил рассказ: – Начал он разговор с того, что извинился передо мной. Мол, в свое время был введен в заблуждение своими помощниками. Да и сам я, так получается, частично виноват в том, что не поставил его в известность о своем плане выбрать Питера в качестве хранителя тайны. Дамблдор, как и все вокруг, был уверен, что именно я ставил охранные заклинания, и потому только я мог быть предателем. Но все равно ему, как он признал, надо было проявить больше настойчивости при выяснении истины. Гарри вспомнил, как этой зимой те же люди (за исключением Блэка), что сегодня собрались на совещание, пришли к выводу, что Альбус Дамблдор знал о трагедии в Годриковой Лощине гораздо больше, чем обычно это демонстрировал окружающим. Так что той осенью старый волшебник, как минимум, не мог быть абсолютно уверенным в виновности Сириуса. Блэк пренебрежительно махнул рукой: – Я предпочел поверить в его раскаяние. Еще не хватало начать мстить еще и ему. Надеюсь, я никого из присутствующих не расстроил этим заявлением? Мужчина обвел взглядом гостей. Мальчики предпочли промолчать. Люциус первым подал голос: – Как вы догадываетесь, Лорд Блэк, я не испытываю пиетета перед этим человеком. Но обычно в своих действиях я основываюсь на рациональных суждениях и логичных построениях, и не люблю руководствоваться эмоциями. У меня есть своя система ценностей, и именно ее я отстаиваю. Отстранение Альбуса Дамблдора от власти для меня не может являться ни конечной целью моих действий, ни первоочередной тактической задачей. Это может произойти в один прекрасный день, и меня не будет среди тех, кто станет горевать об этом. Однако избрание нового главы Визенгамота и назначение другого директора Хогвартса станет лишь побочным эффектом неких процессов, которые я рассматриваю, как позитивные. Однако всему свое время. Это вопрос не этого дня и даже, я уверен, не этого года. Лорд Малфой посмотрел на Снейпа и тот после секундной заминки сказал: – Со своей стороны я не хочу быть необъективным и, как минимум, неблагодарным. Директор Хогвартса сделал для меня много хорошего. Хотя даже в этом смысле его действия трудно оценить однозначно. Это вообще большая глупость – пытаться хоть кого-то оценивать однозначно. Надеюсь, такой ответ вас удовлетворил? Сириус хмыкнул, но никак не прокомментировал слова своего школьного недруга. Вместо этого он продолжил рассказ: – Если бы дело ограничилось только извинениями, я бы сегодня даже не упомянул о своей встрече с директором. Однако Дамблдор завел речь также о моих дальнейших планах. И, как ни странно, среди прочего он настоятельно советовал мне поселиться именно в этом доме. Мол, он больше подходит в качестве места для встреч со старыми друзьями. В этом плане, кстати, его очень обеспокоило то, что я стал общаться со слизеринцами. «Хотя, конечно же, я понимаю, что вы, мальчик мой, должны испытывать к ним чувство благодарности, а что касается Гарри, то он вообще ваш крестник», – так мне сказал Дамблдор. Одновременно с этим он попытался заронить во мне сомнение в искренности ваших намерений, Лорд Малфой. Директор говорил о неоднозначности вашей нынешней политической позиции, о возможной тайной цели, которую вы, Люциус, преследуете, общаясь со мной. О том, что я сижу за одним столом с тобой, Нюниус, Дамблдор, я полагаю, еще не знает. – А ты ничего не сказал ему о том, что мы собираемся предотвратить возрождение Темного Лорда? – Вырвалось у Гарри. – Нет, Люциус побеспокоился об этом во время нашей первой встречи. Я дал ему магическую клятву о неразглашении тайны. Лорд Малфой хмыкнул и выразительно посмотрел на Драко. Мол, учись сын. Отец дурному не научит. – С другой стороны Альбус не стал советовать, чтобы я хоть как-то ограничил общение с окружением моего крестника. Даже, наоборот, у меня сложилось впечатление, что он собирается через меня узнавать, не представляет ли ваш «кружок по интересам» какой-либо опасности для магической Англии. – Ну что же, тогда пришло время подробнее рассказать о той информации, которой мы располагаем на сегодняшний день, – Люциус взял руководство дальнейшим обсуждением на себя, – и, конечно, придется начать с озвучивания наших главных целей и задач. Но прежде чем мы приступим к этому, нам всем придется в очередной раз принести клятву о неразглашении тайны. Как мне кажется, этот наш, как вы сказали, «кружок по интересам» еще не раз соберется в данном составе. Должен признать ваша помощь, Лорд Блэк, будет нам полезна. Вы ведь не против того, чтобы стать одним из нас? Сириус задумался на секунду, потом махнул рукой: – Уговорили! Иначе просто лопну от любопытства. Кроме того, все это даст мне еще один лишний повод встречаться с крестником. 4. – Чтобы было понятно, состояние дел в настоящем, – начал свою речь Люциус, – нам придется вернуться на пару десятков лет в прошлое. Я не буду рассказывать вам, Лорд Блэк, об истинных целях движения чистокровных магов, во главе которого волей случая оказался Том Реддл, более известный, как Темный Лорд или Лорд Волдеморт. Я надеюсь, вы со временем сами отыщете нужную информацию по этому поводу. Я со своей стороны обещаю помочь в этом, если у вас возникнет такое желание. Однако будет лучше, если вы сопоставите факты, полученные из разных независимых источников, чтобы у вас не возникло и тени подозрения, что я вас агитирую или пытаюсь навязать свое мнение. На данный момент достаточно будет сказать, что к осени 1981 года движение состояло из трех неравных частей. В первую малочисленную, но весьма активную группу входили волшебники, которые в силу личностных особенностей больше всего любили власть и связанное с нею насилие, не слишком заботясь о каком-либо идеологическом обосновании своих действий. Среди этих людей было несколько десятков отъявленных садистов и просто мерзавцев. Вторая группа состояла как раз из идейных противников Министерства, они по своей наивности или вследствие плохой осведомленности полагали, что Лорд все или почти все делает правильно, что близится час их окончательной победы. Третью – тоже не очень многочисленную группу – образовывали люди, которые понимали, что действия Лорда и вызванная ими гражданская война ведут страну к катастрофе. – Я полагаю, именно к таким людям вы относите себя, – решил вклиниться со своим комментарием Сириус. – Так что же вы не покинули ваше, как вы говорите, движение, почему не перешли на другую сторону? – Иными словами – почему я не стал предателем? – Усмехнулся Люциус. – Увы, все не так просто, как вам кажется. Сейчас не время и не место, чтобы об этом много говорить. Достаточно начать с того, что меня, к примеру, не очень привлекала другая сторона и, в частности, ее вождь. Я не мог надеяться, что лагерь Дамблдора в должной мере гарантирует безопасность мне и моей семье. Среди прочего были и магические ограничения. Аристократ покосился на свою руку, где под одеждой скрывалась метка. – Но мы обсудим этот вопрос в другой раз. Сейчас достаточно сказать, что после трагедии в Годриковой Лощине судьба сторонников Лорда сложилась по-разному. Большинство садистов и убийц оказались в заключении. Я полагаю, они были вашими соседями в Азкабане. Кто-то бежал из страны, остальные затаились. Я принадлежал к числу тех, кто радовался возможности начать новую свободную от постоянного страха жизнь. Мне нравилось, что отныне могу самостоятельно решать, что делать и как строить свою судьбу. Единственной тенью на небосклоне было то, что магическая метка, которой нас заклеймил Лорд, не исчезла, она всего лишь побледнела, стала менее заметной. – А это означало, что с его смертью все не так просто и однозначно, как нам хотелось бы, – подал голос Северус Снейп. – Среди сторонников Дамблдора об этом тоже стало известно. Такое пятно во всех смыслах не спрячешь. Именно этот факт, полагаю, породил те нелепые слухи о том, что Лорд не умер, а стал сквибом, потеряв магию. – А что же на самом деле произошло? – оживился Блэк. – Все дело в том, что Лорд воспользовался давним, почти забытым секретом очень темной магии, – ответил Люциус, – она позволила ему даже после смерти его физической оболочки привязать свою душу к миру живых. Но давайте все же не будем отходить от хронологии. Как мне кажется, мы с Северусом до сих пор бы терялись в догадках об истинной природе произошедшего с Лордом, если бы благодаря стечению обстоятельств мой сын и ваш крестник не стали друзьями. Именно от Гарри я узнал об очень странных и даже загадочных обстоятельствах его пребывания в Гринготсе летом 1991 года. Мои размышления на эту тему, а также деятельность мальчиков по сбору информации в школе послужили отправной точкой для длинной цепочки событий, которые в результате и привели нас сегодня в этот дом. Кажется, это случилось в твой день рождения, не так ли, Гарри? Расскажи нам об этом. – Совершенно верно. В тот день ко мне пришел Хагрид, он принес письмо из Хогвартса и весть о том, что я, оказывается, волшебник. – Постой, как это так? Я уже понял по некоторым намекам окружающих, что у твоих магловских родственников тебе не очень хорошо жилось, но я, кажется, пропустил нечто более существенное. А как же Дамблдор, другие маги? Ты хочешь сказать, что за все эти годы они тебя не посещали? – Нет, – Гарри стало даже немного стыдно, словно он сам был виноват в такой вопиющей несправедливости. – Я провел небольшое расследование, – вмешался Люциус, – и узнал, что рядом с Гарри жила пожилая женщина. Собственно говоря, она до сих пор живет в своем домике неподалеку от семьи тети Поттера. Она сквиб. И я так понимаю, что именно она по поручению Дамблдора следила за тем, как протекает детство мальчика. Зовут ее Мисс Фигг, если не ошибаюсь. – Я помню ее, – Поттер нахмурил лоб, – она старая дева, обожает кошек, которых в доме просто множество. Тетя Петуния часто оставляла меня на ее попечении, когда вся семья куда-то уезжала из города. А почему вы не сказали мне об этом раньше? Люциус задумался: – Я был уверен, что рассказал. Значит, забыл. Что-то отвлекло меня в последний момент, а впоследствии я решил, что успел поделиться с тобой результатами своего расследования. В любом случае информация не столь важная. Ведь эта женщина никогда не заговаривала с тобой о мире магии, не так ли? – Никогда. Так что появление Хагрида стало для меня шоком. Сириус только присвистнул. Было заметно, что в его голове идет серьезный мыслительный процесс. Люциус же попросил Поттера: – Расскажи еще раз о твоем посещении банка. И Гарри рассказал. И не только об этом. Он поведал также о том, каким бурным для него выдалось начало учебы в Хогварсте. Иногда к рассказу подключался Драко. Вместе они подошли к тому моменту, когда выяснилось, что в школе прячут философский камень. – Ничего себе! – Восхитился Блэк. – А зачем его надо было вынимать из сейфа банка и тащить в школу? Ведь это довольно странное место для хранения столь уникального артефакта. – В качестве приманки, – пояснил Люциус. – Как я понимаю, тем летом до Дамблдора дошла информация о том, что некто неизвестный усиленно ищет философский камень. Вот наш директор и предположил, что это не случайность. Поэтому он поступает следующим образом. Дамблдор посылает Хагрида за Гарри, чтобы они вместе сходили в банк и взяли деньги, необходимые мальчику для покупки школьных принадлежностей. Попутно доверенному лицу директора необходимо было забрать философский камень из сейфа. Расчет был на то, что кто-то из двоих – либо лесник, либо мальчик – обязательно проболтаются о посещении тайного хранилища. А чтобы не оставалось недосказанности, в тот же день неизвестные грабители инсценировали нападение на тот самый банковский сейф, где хранился камень. После этого все газеты на первой полосе поместили информацию о том, что в сейфе что-то важное было, но его успели забрать незадолго до попытки ограбления. Любой достаточно вменяемый, заинтересованный в деле человек мог сопоставить факты и понять, в каком направлении уехал важный артефакт. Это было равнозначно тому, чтобы напечатать в газете: «Философский камень теперь в Хогвартсе». В школе тем временем приготовили мышеловку, в центре которой вместо сыра положили артефакт. В сооружении ловушки приняли участие профессора школы. Северус мог бы рассказать подробности, но он до сих пор связан особой клятвой, и потому хранит молчание. Хмурое лицо Северуса говорило само за себя. Так что Гарри и Драко рассказали Блэку, как именно выглядела ловушка, как они вначале нашли другой вход в секретную комнату и извлекли философский камень, а также как они с друзьями впоследствии прошли все испытания. Сириус был восхищен: – Классные у вас друзья! Надо будет с ними при случае познакомиться. Я смотрю, вы не гнушаетесь дружить с гриффиндорцами. Еще в ту пятницу обратил на это внимание. – О, нас с тех пор стало гораздо больше. Теперь у нас есть представители всех факультетов. Как только начнутся летние каникулы, обязательно всей командой соберемся вместе, и я их тебе представлю. После этого Гарри рассказал о своей схватке с профессором Квирреллом, в теле которого нашел себе временное пристанище Волдеморт. – И он что – целый год разгуливал по школе, и никто из профессоров его не вычислил?! А как же директор? Дух Волдеморта несколько месяцев находился в Хогвартсе! С ума сойти! Мучительное выражение на лице Снейпа говорило само за себя. Так что Люциус пришел на помощь другу: – Мы полагаем, Дамблдор преследовал в данном случае несколько целей. Ему, во-первых, надо было, чтобы враг, так сказать, попался на горячем. Вероятно, директор подозревал одного из преподавателей, но точной информацией по его поводу не располагал. Хотя, конечно, действия Дамблдора трудно назвать разумными. Гораздо легче изолировать подозреваемого, после чего подвергнуть его детальной проверке. Во-вторых, вся эта возня должна была стать тренировкой, промежуточным испытанием для Мальчика, Который Выжил. Директор уже тогда знал, что случилось с Темным Лордом, и потому верил и верит до сих пор, что великое пророчество все еще не исполнилось. Поэтому, по мнению Дамблдора, для Избранного время его истинного испытания еще не пришло, однако это не значит, что «Воина Света» не надо к нему постепенно готовить. Наверняка, у Дамблдора были и иные соображения, о которых мы пока не знаем. В любом случае благодаря артефакту, полученному от доктора Ракоши, в тот день душа Лорда покинула тело бедолаги Квиррелла, а Гарри попутно избавился от случайно застрявшего в его теле хоркрукса. Ловушка доктора Ракоши делалась именно с этой целью. Сириус, как выяснилось, впервые услышал этот странный термин из области тёмной магии. Заинтересовал его и венгерский знаток этой магии. Пришлось рассказать крестному отцу Гарри и о визите к доктору в Париже, и о той информации, которую успел им сообщить Цигнус Блэк за несколько дней до своей гибели. – Кроме всего прочего именно от своего тестя, который приходится вам дядей, я впервые услышал о том, что с темой хоркруксов как-то связан ваш брат. Однако прежде чем мы приступим к подробному изложению наших соображений о роли Регулуса Блэка в давних событиях, следует рассказать о том, как мы получили материальные доказательства существования хоркруксов Темного Лорда, созданных ним специально ради продления загробной жизни. Ведь тот темный артефакт, который проник в тело Гарри, оказался там случайно, как результат гибели родителей в его присутствии. Можно было бы подумать, что этот хоркрукс оставался единственным, и, покинув тело Квирелла, душа Лорда, наконец, обрела покой. Но в прошлом году благодаря довольно прихотливой удаче этих двух молодых людей – вашего крестника и моего сына – мы обезвредили еще один хоркрукс. Он, так получилось, находился в школьном дневнике Тома Реддла, который до поры хранился в принадлежавшей мне ячейке банка «Гринготс». Рассказ о Тайной комнате, о знакомстве с василиском (тайна призрака Слизерина до сих пор принадлежала только мальчикам), о том, как ядом змеи был обезврежен хоркрукс Темного Лорда, очень возбудил Сириуса: – Вот это да! Вот это настоящие приключения! А мы с Джеймсом, прости нас Мерлин, все семь лет занимались сущей ерундой. Смешно сказать – самое яркое событие, это когда я чуть не отправил тебя, Нюниус, в зубы Лунатика. Снейп едва не заскрежетал зубами, а Гарри счел необходимым заявить: – Сириус, я считаю, для нашего общего блага будет лучше, если ты забудешь обидные школьные прозвища. Профессор Снейп не просто наш с Драко декан, он друг семьи Малфоев. Кроме того, он тоже член нашей команды, профессор много делает для того, чтобы наши тренировки проходили с наибольшим эффектом. Блэк махнул рукой: – Ну, если ты так хочешь. Правда, профессором я его точно звать не буду. – Ну, тогда можно обращаться по имени или, в крайнем случае, можно использовать фамилию. – Ладно, согласен. Хотя я могу иногда и забыться. Привычка – вторая натура. На этом инцидент посчитали исчерпанным. Люциус приступил к обсуждению темы, которая послужила непосредственным поводом к появлению Малфоев, Поттера и Снейпа в доме у Блэка. – Итак, как я уже говорил, незадолго до своей гибели твой дядя Цигнус в своем дневнике написал следующее: «Неужели, и Регулус тоже? Как жаль, что он не обратился за помощью ко мне…» Уже тогда мы предположили, что эта запись непосредственно связана с поиском информации о хоркруксах. Видимо Цигнус наткнулся в своем расследовании на следы племянника, который незадолго до своего исчезновения также занимался подобными поисками. – Извините, что перебиваю, а смерть дяди Цигнуса как-то связана с этими поисками? Я не вполне уловил этот момент. – Мы полагаем, что связана, – Люциус поглядел в глаза Сириуса. – При нем была найдена старая книга о человеческих жертвоприношениях. Тогда мы знали очень мало о хоркруксах и посчитали, что это случайность. Или что такую компрометирующую книгу специально подбросили, чтобы опорочить имя чистокровного мага. В данный момент нам известно, что первые хоркруксы были созданы в давние времена жрецами, которые проводили ритуалы принесения человека в жертву. Для создания этого темного артефакта надо четыре условия. Первое – энергия, высвобождаемая при убийстве человека. Второе – наличие поблизости сравнительно сильного мага. Третье – наличие у этого мага страха перед смертью. Ну и, последнее – некий предмет, животное или даже человек, обладающий особой ценностью в глазах мага, который вольно или невольно создает хоркрукс. Думаю, смертная казнь запрещена в магическом мире именно из-за опасения, что в ходе исполнения приговора будет создан этот темный артефакт. Просто со временем первопричина запрета забылась. – Понятно. Значит, мой дядя в своих поисках напал на след. Кто-то посчитал, что эта информация может повредить каким-то тайным планам этих неизвестных. Вы полагаете, Лорд Малфой, что кто-то из бывших сторонников Волдеморта знает об его предусмотрительности и хочет попытаться его тем или иным образом воскресить, дать ему тело или совершить что-то еще в том же духе? – Мы не исключаем такой возможности. А еще мы – все здесь собравшиеся – хотим предотвратить такой исход событий. Для этого, полагаю, стоит найти и обезвредить все хоркруксы. – Что ж, я буду вас в этом всецело поддерживать. А что касается моего брата – его тоже использовали для создания хоркрукса? Или же он сам наткнулся на информацию о чем-то подобном? Что с ним вообще произошло? Не то что бы я сильно переживал… – Не говорите глупостей! – Люциус поморщился. – Это все же ваш брат! Как бы вы к нему не относились… Что касается ответа на ваш вопрос, то в соответствии с тем, что мы знаем о Регулусе, а также о последних месяцах его жизни, то картина выглядит следующим образом. В том, что он стал сторонником Лорда, повинны вы. – Я?! Каким это боком? – Сириус с возмущением поглядел на собеседника. Люциус никак не отреагировал на это и продолжил: – Вы постоянно третировали его, стараясь сорвать на младшем брате свою злость на мать, которая, как вам казалось, не ценит и не любит вас в должной мере. Лорд Малфой жестом остановил готовую вырваться возмущенную реплику Блэка: – Я не буду сейчас анализировать ваши семейные отношения. Если хотите, можете подойти к портрету Вальбурги и заняться этим с нею в свободное время. Я говорю о том, как мне это видится со стороны. Так или иначе, после очередной ссоры с вами Регулус решил доказать, что он не ваша слабая тень, а личность. Так как вы готовились стать аврором, ваш брат пошел в противоположный лагерь. Вскоре после этого Лорд, насколько мы знаем, дал ему поручение, которое должно было стать пропуском в ряды самых близких соратников. Вы же, Блэки, не любите находиться в тени, оставаться лишь рядовыми исполнителями. Что за поручение, мы не знаем. Однако от Нарциссы, которая встретила его случайно в эти дни, нам известно, что поручение как-то было связано с хоркруксами. Во всяком случае, Регулус интересовался у нее, знает ли она что-то об этих артефактах. Через пару недель после этой встречи ваш брат пропал, и только благодаря родовому гобелену стало известно, что его нет среди живых. – Может это Волдеморт?.. – Ходили и подобные слухи. Но, как мне вспоминается, Лорд вел себя очень странно в тот момент, когда получил известие об исчезновении Регулуса. Он, как минимум, насторожился. Однако потом, когда в обществе распространилась информация о смерти вашего брата, Темный Лорд, казалось, испытал облегчение. Так что в любом случае не он являлся непосредственным убийцей, хотя, вероятно, и желал смерти вашего брата по каким-то своим причинам. – Получается, со смертью Рега все ниточки, ведущие нас к хоркруксам, оказались оборванными, – Сириус выглядел озадаченным. – Ну, мы рассчитывали на то, что в этом доме могли остаться какие-то следы, – попытался приободрить его Люциус. – Возможно, ваш брат вел дневник. Или остались какие-то записи, свидетельствующие о направлении его поисков. Хоть что-то, что поможет нам в дальнейшем расследовании. – Да, конечно, – пробормотал Блэк, – я понимаю. Наверное, есть смысл подняться в комнату, которая принадлежала Регулусу. Уверен, мать и Кричер сохранили там все, как было при его жизни, превратив его спальню в музей. – Стойте! – Выкрикнул Драко, по его лицу было видно, что некая важная мысль только что пришла ему в голову. – Кричер! Ведь этот домовик был близок к вашему брату, не так ли? Возможно, поэтому он до сих пор находится в доме. Поддерживает, как вы сказали, дядя, музей в порядке. – Ну, да. Как только Регулус не стал нуждаться в няньке, Кричер стал его персональным эльфом. Что с того? Все присутствующие внимательно посмотрели на Драко. А тот с выражением победителя заявил: – Если это так, то он, безусловно, был в курсе всех дел своего хозяина, выполнял его тайные поручения. А сейчас именно вы стали его хозяином. Он не может ослушаться прямого и безусловного приказа. Вы можете позвать его прямо сейчас и обо всем спросить. Сириус недоверчиво поглядел на двоюродного племянника, но потом он улыбнулся, хлопнул ладонью по столу и заорал: – Кричер, ну-ка иди сюда. Тебя хозяин зовет. 5. Через минуту или даже полторы дверь в кухню приоткрылась, и из-за нее выглянул старый эльф. Он недоверчиво оглядел присутствующих. Поощряемый Люциусом, который всем своим видом показывал, что Блэку пора начинать действовать, Сириус нахмурил брови и сказал с притворной строгостью: – Что-то ты не спешишь выполнить приказ хозяина!.. – Хозяина?.. – голос домовика был скрипучим, как давно несмазанные двери. – Ну, да, Кричер, – решил прийти на помощь все еще не очень решительно настроенному хозяину дома Люциус, – твоя старая хозяйка в своем завещании оставила этот дом своему единственному оставшемуся в живых сыну – Сириусу. До этого дня он не имел возможности вступить в наследство, так как находился в заключении. Однако теперь Лорд Блэк на свободе и полностью восстановлен в правах. Уверен, в ближайшее время он проведет ритуал единения с домом и возобновит с тобой магический договор. Блэк поморщился: – Обряд единения? Это тот, что на крови? Как-то это выглядит не очень… К тому же – терпеть не могу это место! Люциус с укоризной посмотрел на Сириуса: – Я же не призываю вас принести в жертву девственницу. Это вам надо будет пожертвовать несколькими каплями своей крови, чтобы магия дома напиталась вашей энергией. Это необходимое условие для его правильного функционирования. Смотрите, еще немного и дом начнет на глазах разрушаться. Что касается ненавистного вам места, то только от вас зависит, как будут выглядеть и этот дом, и обстановка в нем. Вы вправе перестроить его полностью по своему вкусу. Подарив частичку себя жилищу, вы даете старт процессу изменений. Дом начнет приспосабливаться к вам, вашим желаниям и даже настроению. Кричер в свою очередь уловил в речи Лорда Малфоя другое ключевое слово: – Договор? Значит, у меня будет настоящий живой хозяин. Кричер не достоин такой щедрости. Он – плохой эльф. Кричер до сих пор не выполнил последней воли прежнего хозяина. Его надо наказать. – Никто тебя не собирается наказывать, что за глупости! – возмутился Сириус. – Что за последняя воля? – Выкрикнул Гарри. – Значит, ты видел, как погиб Регулус? Ты знаешь, отчего он умер? Судя по тому, с каким выражением все прочие присутствующие посмотрели на эльфа, эта мысль пришла в голову не только Поттеру. – Кричер, – обратился к домовику Люциус, – ты расскажешь нам о своем прежнем хозяине? Или тебе вначале необходимо возобновить договор с наследником рода? Я понимаю, Регулус Блэк строго настрого приказал тебе хранить молчание о том, что вы вместе с ним делали. Но его уже нет в живых. Возможно, если ты расскажешь нам о том, что произошло, мы поможем тебе выполнить его последнюю волю. – Вы поможете? – недоверие отразилось на мордашке старого эльфа. – Давай, договоримся так, – Сириус решил показать, кто в доме хозяин, – ты отвечаешь на все наши вопросы. Когда мы в твоем рассказе дойдем до момента смерти моего брата и его последнего приказа, то решим сами, сможем ли мы чем-то помочь или нет. А затем я, скорее всего, все-таки заключу с тобой договор. Негоже такому пожилому эльфу оставаться без нормальной привязки к дому! Какие бы у нас с тобой не были отношения в прошлом! Ты согласен? – Я?.. Вы?.. – залепетал Кричер. Потом он закивал головой, показывая, что такие условия его полностью устраивают. – Ну, хорошо, – Сириус легонько хлопнул ладонью по столу, – будем считать, что договорились. Имей в виду, что ты будешь отвечать честно и правдиво на все вопросы всех здесь присутствующих, а не только на мои. Кто первый начнет? Последние слова адресовались уже участникам, так сказать, допроса – взрослым и юным волшебникам. – Позвольте мне, – предложил Люциус. Так как возражений не последовало, Лорд Малфой посмотрел на Кричера и спросил: – Знаешь ли ты, кто такой Темный Лорд, именовавший себя также Лордом Волдемортом? Ты знал о том, какое задание дал это человек твоему бывшему хозяину Регулусу Блэку? Кричер быстро закивал головой и тут же заговорил: – Да, конечно, Лорд Малфой. Я знал этого Господина и об этом его задании тоже. Так получилось, что я случайно подслушал разговор Темного Господина и моего хозяина. Из рассказа домовика следовало, что месяца за два до гибели Регулуса лондонский дом Блэков посетил Темный Лорд собственной персоной. Для мальчишки, которому не исполнилось еще и восемнадцати лет, и который совсем недавно был принят в ряды сторонников Лорда, это было большой честью. А пришел Волдеморт именно к Регулусу. Он отверг попытки Вальбурги и Ориона организовать что-то вроде светских посиделок в гостиной и сразу уединился с младшим сыном хозяев в его комнате. Вальбурга послала Кричера, чтобы он узнал, не желает ли гость чего-нибудь выпить, не голоден ли он. Дверь в комнату Регулуса была приоткрыта, и Кричер услышал, как Темный Лорд говорил: – Да, ты все правильно понял, Регулус, мне нужна твоя помощь. Дело, в общем-то, пустяковое, но очень деликатного свойства. Боюсь, что ты в результате… Домовик пояснил: – Именно в этот момент я вошел в комнату со своим вопросом, и темный Господин прервал свою речь. После этого он посмотрел внимательно на меня, а потом сказал хозяину Регулусу: «Впрочем, мы поступим по-другому. Ты все-таки настолько юн… Ведь не обязательно именно ты собственной персоной должен помогать мне в моем деле. Ты не пожертвуешь вместо этого своим домовиком? Да вот хоть этим». Регулус Блэк, естественно, не стал возражать против такой просьбы. Договорились, что хозяин эльфа пришлет Кричера к Волдеморту на следующий день, к четырем часам. – Даже такому могущественному волшебнику, как я, – засмеялся Темный Лорд, – нужно подготовиться к столь серьезному делу. – Ну и, в чем состояло дело? – не выдержал и вмешался в рассказ Гарри. – Я должен был сопровождать темного Господина во время путешествия в очень страшное место. Когда я прибыл в его резиденцию в назначенное время, он аппарировал вместе со мной в местность на побережье. Там был едва заметный вход в пещеру, в глубине которой находилось подземное озере. А в центре его – остров. Именно туда мы направились на лодочке. Господин не мог аппарировать внутри пещеры. – Постойте! – На этот раз свою реплику подал Северус, который на этом совещании по большей части молчал. – Это описание мне что-то напоминает. Где-то я читал о подобном. А в центре острова находилась каменная чаша, выдолбленная из камня, не так ли? Она наполнялась странной жидкостью из источника, который иссякает, как только чаша становится полной. – Все верно, господин, именно так все и было в этой пещере. – Что это за место, Северус? – поинтересовался Люциус. – Я читал о нем в очень древней книге. Пещера якобы находится где-то в «Не ближнем свете» на территории, которая соответствует побережью Шотландии. Я вообще-то думал, что это сказка или что-то вроде легенды. Но если предположить, что описание соответствует действительности, то это может быть реликтом какой-то древней темной магии, созданной расой, которая покинула те места еще до прихода человека. Когда-то в давние времена там совершались жертвоприношения. Пещера устроена таким образом, что прибыть на остров может любое количество людей. Ну, сколько могут вместить лодки. Их, кажется, три. – Две, господин, – поправил Кричер. – Это не так уже и важно! Но покинуть остров можно только в том случае, если, как минимум, одного из прибывших принесут в жертву. Как именно выглядит жертвоприношение, в прочитанной мною книге не говорилось. Автор передавал информацию, которая дошла до него через множество рук. – Ну, в таком случае послушаем Кричера, – заметил Люциус. И он обратился к домовику, – продолжай, рассказывай. Так чем вы с Темным Лордом занимались на этом острове? Кричер закивал, поощренный вниманием к его рассказу: – Темный Господин приказал мне выпить содержимое чаши. Жидкость была отвратительной на вкус и словно бы жгла огнем мои внутренности. Но хозяин Регулус приказал, и я не сопротивлялся указаниям темного Господина. Я выпил все. Сразу после этого вода в озере забурлила, и из воды показались страшные твари, которых я никогда ранее не видел. – А что же Темный Лорд? – не выдержал напряжения Драко. – Темный господин заметил их и показал на меня. Он сказал: «Вот ваша добыча». Затем господин достал из кармана медальон на цепочке и положил его на дно чаши со словами: «Отличное место для хоркрукса». – Хоркрукса? – Переспросил Люциус. – Ты не ошибся? – Давайте не перебивать, – повысил голос Сириус, – пусть рассказывает. Потом будем задавать вопросы, если они у нас появятся. Все согласились с этим замечанием, так что Кричер продолжил. – Затем он сел в лодку и направился прочь от острова. Мне было очень плохо. Меня мучила жажда. И так как других приказаний от темного Господина не было, то я вернулся к своему хозяину. – Подожди, – все же не выдержал Гарри, – ты же говорил, что в том месте нельзя аппарировать. – Я говорил, молодой господин, что это темному Господину, с которым я был, нельзя было аппарировать. У нас, у эльфов, как вы нас называете, совсем другая магия. Мне никто не мог помешать. – И что было дальше? – спросил Сириус. – Я рассказал своему хозяину все то же, что рассказал и вам. Он был добр ко мне. Хозяин Регулус выхаживал меня, нашел где-то зелья, которые помогли мне, и я стал чувствовать себя лучше, хотя до конца не оправился до сих пор. Мне он приказал реже показываться на глаза другим волшебникам. В особенности хозяин предупредил меня о тех случаях, когда темный Господин вновь посетит наш дом. Однако он больше не приходил. А еще хозяин Регулус стал читать много разных книг, некоторые из них были очень страшными. – Ага, значит, искал информацию о хоркруксах, – заметил Люциус. – Я не знаю, Лорд Малфой. – Кричер жалобно скривился. – Это не моего ума дела. Но я случайно помог ему, сказав, что в доме есть тайная библиотека, о которой молодой хозяин раньше не знал. Там он провел несколько дней. Вышел оттуда хозяин серьезный, чем-то озабоченный. Потом почти неделю он приходил в дом только на ночь. Наконец, хозяин вызвал меня к себе. В руках у него была вещь. – Что именно за вещь? – поинтересовался Сириус. – Медальон. Почти такой же, что был в руках у темного Господина. Мой хозяин заказал и сделал копию. Он спрашивал меня перед этим, как выглядит медальон, который был спрятан в чаше. – И как он выглядел? – спросил Гарри. – Подождите, кажется, я понимаю, о чем идет речь, – перебил его Северус. – Как мне кажется, в описаниях нет нужды. Давай, Кричер, продолжай рассказ. Итак, я полагаю, Регулус приказал тебе доставить его к той пещере. – Да, господин. Я не мог ослушаться, хоть мне и не хотелось в то страшное место. Чаша, когда мы прибыли туда, уже была полной. Мой хозяин попытался использовать палочку, затем попробовал нырнуть в чашу рукой, чтобы выловить медальон, который там оставил Темный господин, но у него ничего не получилось. – Чашу можно опустошить, только выпив жидкость, – догадался Снейп. – Это так, господин. Молодой хозяин пожалел меня, сказал, что еще одной чаши я не выдержу. Он выпил все сам. Хозяин положил поддельный медальон на дно. Я видел, что он вложил туда записку. А настоящий оказался в его руках. Молодому хозяину было очень плохо. Ужасные чудовища уже показались из воды, они протягивали к нему свои лапы. Но я не мог перенести хозяина обратно домой, как он того хотел. Я очень плохой эльф. Мне стоило сказать молодому хозяину об этом перед тем, как мы отправились в пещеру, хоть он и не желал слушать. – Не стоит корить себя, – попытался успокоить домовика Сириус. – Что было дальше, как вы поступили с медальоном, в котором был хоркркус? Какова была последняя воля Регулуса? – Он отдал его мне. Хозяин приказал мне уничтожить его, но я не сумел этого сделать. Я плохой, я слабый эльф. – Подожди, – Блэк насторожился, – значит, сейчас медальон находится в доме?! Регулус остался умирать в пещере, а тебя послал назад в дом с секретным артефактом Волдеморта! И ты ничего не говорил об этом моей матери? – Нет! Молодой хозяин особо меня об этом предупредил. Я не знаю, правильно ли я сделал, что рассказал вам, новый хозяин. Но я уже не знаю, как мне быть. Молодой хозяин был так добр ко мне, а его смерть была такой ужасной. Он сильно мучился. Не сумев выдержать мук, он кинулся навстречу чудовищам из озера, крича мне, чтобы я поскорее возвращался в дом, чтобы выполнить его волю. Все на минуту замолчали, перед их глазами, словно вживую, возникла картина смерти молодого парня, который стал жертвой своей самонадеянности. Хотя, конечно, наибольшая вина за эту нелепо оборванную жизнь лежала на Темном Лорде с его попытками обмануть смерть. – Понятно, – нарушил молчание Сириус. – Ну, давай, показывай этот медальон, посмотрим, что мы сможем с ним сделать. Кричер исчез, чтобы через полминуты вернуться, держа в вытянутой руке овальной формы медальон на длинной цепочке. Выполнен он был из серебристого металла. На крышке при ближайшем рассмотрении можно было разглядеть причудливой формы английскую букву «S», инкрустированную мелкими камешками зеленого цвета. Чем-то она напоминала змею. Среди присутствующих находилось достаточное количество слизеринцев, чтобы понять, что это означает. – Салазар Слизерин! – озвучил их общее мнение Драко. Северус, не мешкая, положил медальон на стол, провел вокруг него палочкой, диагностируя содержащуюся в нем магию. Остальные замерли, ожидая вердикт специалиста. – Что я могу сказать, – подал, наконец, голос декан Слизерина, – к данному предмету, без всяких сомнений привязан хоркрукс. Причем, не обезвреженный. Магическая аура совсем не та, которую я в прошлом году мог наблюдать на дневнике, хотя общие черты есть. Однако неуязвимость медальона связана не с этим. Первый владелец артефакта достаточно намудрил с ним. Магия очень давняя и мне незнакомая. Боюсь, этот предмет и в огне не горит, и в воде не тонет. – Мы с Драко могли бы разузнать, что за магия здесь использована, – влез в разговор Гарри. Все удивленно посмотрели на мальчика, а он немного смутился, но потом все же выкрутился, придумав объяснение: – Я имею в виду Салза, то есть василиска. Он много общался со Слизерином, возможно, знал, какие приемы его хозяин предпочитал использовать в подобных случаях. – Раз так, то отложим нашу следующую встречу до того момента, когда вы вернетесь в школу, и сможете пообщаться с василиском Слизерина. – Предложил Люциус. – Но ничто не мешает всем остальным в это время попытаться решить проблему самостоятельно. Сам медальон следует положить в надежное место в этом доме. Подводя итоги нашей встречи, можно констатировать, что наша команда сегодня значительно продвинулась вперед в реализации наших планов. Все согласились с Малфоем старшим, а Сириус предложил: – Давайте тогда отметим это. Полагаю, никто не откажется от глотка доброго вина. 6. Гарри и Драко вернулись в Хогвартс за два дня до конца каникул. Эта поспешность объяснялась тем, что им не терпелось переговорить с призраком Слизерина. Мальчики были уверены, что в его памяти хранится важная информация, которая поможет в их поисках. Что касается взрослых, то перед тем, как распрощаться после совещания в доме Сириуса Блэка, они распределили обязанности следующим образом. Сириус должен был попытаться восстановить ход расследования своего брата, отыскав его следы (записи, дневники) в лондонском доме Блэков. Северус сосредоточился на поиске возможности нейтрализовать чары, которыми был защищен медальон Слизерина. Люциус планировал встретиться с некоторыми старыми друзьями, с которыми в прежние годы вместе находился в лагере Темного Лорда. Аристократ должен был осторожно выведать, не известно ли бывшим Пожирателям нечто, что указывало на деятельность Лорда по созданию хоркруксов, а также на то, где он мог их впоследствии спрятать. Мальчики тоже хотели доказать свою полезность. Поэтому неудивительно, что, как только они прибыли в школу и разложили вещи, то тут же направились в Тайную комнату. Василиск и призрак были приятно удивлены. Они не ждали своих друзей так быстро. Они, конечно, уже целые века составляли компанию друг другу, но за последний год оценили прелесть общения с молодыми людьми, которые каждый раз приносили известия о том, что происходит в мире за пределами тайного убежища. Услышав вопрос Гарри о медальоне, призрак напряг память, вспоминая прошлое. Но длилось это недолго. – Конечно, я помню этот медальон, – воскликнул он. – Это произошло года через два или три после открытия Хогвартса. Мы с Годриком и нашими девушками завели разговор о защитных чарах. Кажется, инициатором была Ровена. Она преподавала в школе Чары и Заклинания и спросила у нас, насколько сложными могут быть такого рода чары. Окончилось все тем, что мы решили устроить что-то вроде соревнования. Каждый из нашей четверки должен был создать некий артефакт, после чего наложить на него максимально возможное количество чар, которые защитили бы его от всевозможных повреждений. Точно помню, что я стал победителем. Возможно, из-за того, что я мудро рассудил, что, чем меньше артефакт, тем легче его защитить. Годрик был настолько самонадеян, что создал целый меч. – Тот самый, что хранится в школе, в кабинете директора? – уточнил Драко. – Полагаю, что да. Насколько помню, Гриффиндор других мечей не создавал. Так или иначе, из-за того, что артефакт оказался тяжеловатым, конкурсная работа Годрика получилась самой незащищенной. Хотя по сравнению с обычными мечами этот волшебный клинок весьма недурен. – А какие артефакты на конкурс представили Ровена Рейвенкло и Хельга Хаффлпафф? – Стало интересно Гарри. – Вы их помните? – Безусловно! Хельга создала чашу – с ажурной резьбой по магическому золоту, украшенную ее любимыми желтыми топазами. А Ровена накладывала чары на настоящее произведение ювелирного искусства – диадему. Среди прочего она хотела, чтобы всякий, кто наденет эту корону, получал нечто вроде стимулятора мыслительного процесса. Но, насколько я помню, это дополнительное задание только ухудшило общий результат. Две противоречащие друг другу задачи мешали одна другой достичь хоть какого-то заметного результата. Мой медальон выглядел скромнее, зато уничтожить его практически невозможно. – Вот это нас сейчас и интересует, – сказал Гарри, и он вместе с Драко поведал василиску и призраку историю с хоркруксом. – Значит, мой медальон оказался в руках у моего потомка. Я знаю точно, что он после моей смерти хранился у моего сына и внука. Видимо, впоследствии вещицу передавали по наследству. Но мать Тома Реддла, насколько я знаю, умерла при родах в мире маглов. Из-за этого он и оказался в магловском приюте для сирот. А маглы, наверняка, не удержались бы от соблазна присвоить такую красивую безделушку. Думаю, Том нашел медальон у кого-то из своих тетушек. Это при желании можно выяснить. – Так как же все-таки уничтожить ваш артефакт? – не выдержал и прервал эти рассуждения Драко. – Северус сказал, что он в огне не горит и в воде не тонет. Призрак на пару секунд задумался: – Ну, в воде он тонет, конечно, но только это никак на него не влияет. Что касается огня… Обычного пламени горелки для него явно маловато. А вот если бросить медальон в жерло вулкана… Думаю, это приведет к фатальным последствиям. – Мне кажется, что я могу помочь в вашей беде, – в голове у Поттера зазвучала реплика Салза, сопровождаемая глухим шипением, которое могли слышать и Малфой, и призрак Слизерина, – мой яд способен уничтожить самые разные чары. Медальон же в результате останется целым. Гарри озвучил предложение василиска для остальных. Слизерин живо откликнулся на него: – Да, это должно вам помочь. Следует на некоторое время погрузить медальон в яд. Десяти минут будет достаточно. А чтобы действовать наверняка лучше время выдержки довести до половины часа. Нельзя сказать, что я очень привязан к вещам, в особенности теперь, когда я сам не вполне материален. Но все-таки было бы жаль, если бы результаты моих трудов нашли свой конец в расплавленной лаве вулкана. В тот же вечер мальчики провели картежное совещание с участниками их тайного кружка. Связь через карты позволяла делать это. На столе перед мальчиками стояли карты, отображавшие Люциуса, Сириуса и Северуса. Точно также и у остальных собеседников были задействованы по три карты связи. В результате каждый из участников совещания мог слышать все, что говорят остальные, и даже видеть их лица на карточке. Информация, полученная от Гарри и Драко, была принята с энтузиазмом (Сириус), а также с некой долей удивления и скепсиса (Люциус и Северус). Скепсис, следует отметить, относился не к самой сути информации, а к тому, что мальчики смогли ее получить от змеи, пусть и разумной. Однако вслух свои сомнения ни отец Драко, ни слизринский декан не высказали. В ходе обсуждения Снейп, который дольше остальных жил в магловском мире, вспомнил, что помимо вулканов есть еще доменные и мартеновские печи, в которых маглы производят чугун и сталь. Температура там достаточно высокая, чтобы расплавить металл медальона. Но в конечном итоге все сошлись на мнении, что для нейтрализации магии медальона лучше все же использовать яд василиска, тем более, что в их распоряжении имеется практически неиссякаемый его источник. Как показалось Гарри, помимо прочего его декан был заинтересован в получении этого яда для своих собственных экспериментов с зельями. Так сказать, сочетание приятного с полезным. Кроме того, все согласились с мнением, что Темный Лорд мог использовать для создания хоркруксов другие артефакты основателей Хогвартса. Это было бы в его духе. Исключение мог составлять лишь меч Гриффиндора. И из-за того, что личность Годрика была Тому Реддлу несимпатична, и из-за того банального обстоятельства, что у Волдеморта не было доступа к этому артефакту. Он уже несколько столетий хранился в здании школы. Вот если бы Реддл хоть немного поработал в школе преподавателем… Так что в конце этой же недели Северус Снейп в сопровождении Гарри и Драко произвел забор яда у василиска. Проходил он в бывшем кабинете Салазара Слизерина. Для сбора яда использовали фарфоровую чашу, размером с небольшой поднос. Салз уперся в нее своими клыками, чтобы активировать железы, вырабатывающие яд. Густая янтарная жидкость потекла по зубам в чашу. Когда чаша достаточно наполнилась, Северус перелил яд в приготовленную стеклянную бутыль со стеклянной же притертой пробкой. Мужчина тут же удалился, его ждали в Лондоне Сириус и Люциус, чтобы, не мешкая, уничтожить хоркрукс. Мальчики остались в Тайной комнате, чтобы убрать чашу с остатками яда на дне. Кроме того, Гарри и Драко планировали, пользуясь случаем, немного поработать на тренажерах. Однако только они задумались над тем, куда следует отправить остатки яда василиска, чтобы это не привело к трагическим последствиям, как в кабинет просочился призрак. Он остановил мальчиков: – Погодите, у меня и Салза возникла интересная идея. Этот яд, что остался в чаше, еще можно использовать. Вы ведь не откажетесь получить защиту от всех существующих в природе ядов? Отказываться Поттер и Малфой не стали, но пожелали пояснений. – Все знают, что яд василиска смертелен. Но гораздо меньшее число волшебников осведомлено, что его можно использовать в качестве щита от других ядов. Для этого следует ввести в кровь мага толику яда василиска. Он несет смерть, но действует не мгновенно, а в течение пяти или десяти минут. Если в этот промежуток времени обработать ранку, через которую яд попал в кровь, слезами феникса, то получается требуемый эффект. Вы остаетесь живы, но с этого момента яд василиска мгновенно нейтрализует любой другой яд, как только тот попадает вам в кровь. Я в свое время поступил так и вам советую. Тем более в этих апартаментах все еще хранится небольшая бутылочка со слезами феникса. Для вас двоих хватит. Яд должен быть свежим, а слезы никогда не портятся. Единственная плата за это – некоторое недомогание в течение дня. Но вы еще молоды, так что перенесете все быстрее и легче. Бутылочка со слезами феникса обнаружилась в потайном ящике в лаборатории зельеварения, которая находилась тут же в Тайной комнате. Так что вскоре с некоторой долей опасения мальчики приступили непосредственно к прививке. Очередность определили с помощью жребия. Первым пройти процедуру должен был Гарри. Драко сделал глубокий вздох, набираясь решительности, после чего скальпелем выполнил небольшой разрез на руке друга. Мазок ядом был сделан тем же инструментом. Потом следовало досчитать до десяти, чтобы яд успел разойтись по телу, и только после этого смочить порез слезами феникса. Гарри почувствовал, что у него закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Однако достаточно быстро эти симптомы ослабели, прошла минута, другая, затем еще пять, десять. Самочувствие мальчика оставалось стабильным. Можно было приступать к повторению процедуры уже с Малфоем. Поттер мог действовать более уверенно, чем его друг. Да и Драко, надо полагать, уже не так сильно волновался. После «прививки» Драко мальчики подождали минут десять, и так как ничего плохого с ними не происходило, наконец, убрали следы своей деятельности. С ядом василиска поступили следующим образом. Манипулируя своими волшебными палочками, они переправили жидкость в пустой фиал, после чего подписали на этикетке «Яд василиска» и поставили его на полке в лаборатории рядом с остатками слез феникса. Испытывать действие прививки от ядов Поттер и Малфой пока не стали, решив, что сделают это при случае позже. Рассказывать кому-либо о том, что случилось с ними в Тайной Комнате, они не собирались. Наличие такой защиты должно оставаться их маленькой тайной, их секретным оружием. Кто знает, как будут развиваться дальше события – иметь в рукаве лишний козырь не помешает. Тем же вечером во время ужина мальчики получили от Люциуса сову с посылкой. В думосбросе находилась запись того, как Малфой, Снейп и Блэк очищали медальон Слизерина от защитных чар вместе с прячущимся за ними хоркруксом. Сириус все еще не навел порядок в гостиной, так что ритуал проходил в знакомой мальчикам кухне. Как и было обещано, в исполнении последней воли Регулуса Блэка принимал участие также Кричер. В качестве наблюдателя, конечно. Но эльф это заслужил. Его рассказ о последних неделях жизни Регулуса очень им помог. Если бы не он, у компании заговорщиков не было даже ориентира для их поисков. Медальон на полчаса погрузили в яд василиска, потом жидкость вернули на место во флакон. Как заметил Северус, свойства яда при этом изменились, так что его уже вряд ли можно использовать еще раз для подобной цели. Медальон же после этого, не прикасаясь к нему руками, поместили в другую чашу, в которой находилось приготовленное Снейпом зелье. Оно должно было нейтрализовать действие тех капелек яда, которые все еще оставались на металле артефакта. Впрочем, как показала диагностика, которую провел Северус, отныне медальон Слизерина превратился в самое обычное ювелирное украшение. Все наложенные на него чары исчезли. Ценным изделие оставалось только потому, что к нему имел отношение один из основателей Хогвартса. – Я знаю, как я этот медальон использую, – заметил Люциус и чему-то своему улыбнулся. Не иначе в голове отца Драко созрел очередной маленький коварный план. Как бы там ни было, третий курс Гарри Поттера и Драко Малфоя оказался довольно плодотворным. Гарри обнаружил, что у него есть крестный отец, он с друзьями помог Сириусу обрести свободу. Все вместе они нашли и обезвредили еще один хоркрус. Такими результатами можно гордиться. Даже если до конца учебного года больше ничего интересного не произойдет.