Мельволия. Глава Первая

- Немыслимо, просто немыслимо!        Три директора Великих Школ занимали стоящие полукругом кресла, но госпожа Норма, как ни старалась, не могла усидеть на своем месте долго. Глава Алфеи вскакивала, нервно взмахивала руками и заламывала худые пальцы, вызывая затаенную насмешку в слегка косящем взгляде госпожи Гретты. Директор школы ведьм, казалось, и внимания не обращала на стоящую перед ними собственную ученицу, погрузившись в какие-то мысли. Гретта флегматично пожевывала мундштук, окутанная облаком дыма, на сей раз тошнотворно-сладкого от сильной примеси ванили и корицы, она лишь при особо резких и визгливых выпадах заклятой коллеги не то морщилась, не то усмехалась (точно разобрать на круглом морщинистом, как печеное яблоко, лице было почти невозможно). Втиснутый между дамами молодой директор Фонтароссы – симпатичный длинноволосый брюнет лет тридцати – явно чувствовал себя не лучшим образом от такого соседства и, стараясь не выдавать нервозности, только беспокойно поёрзывал на своем кресле.        По правде говоря, при виде этой компании Мельволия слегка приободрилась. Несмотря на гневные выпады Нормы, несмотря на весьма внимательный за внешним безразличием взгляд глазок-изюминок фрау Гретты, который, вообще-то, мог предвещать куда большие неприятности. Кажется, ее проступок решили оставить внутренним делом Школ, не впутывая ни Совет Магов, ни – чего она боялась больше всего – «инквизиторов» из монастыря Светлого Камня. А значит, у нее еще был вполне вероятный шанс как-нибудь отбрехаться, отделаться обычными дисциплинарными мерами.        - Возмутительно! – продолжала тем временем бушевать алфейская директриса. – Прореха, образовавшаяся на магическом поле, расползлась на несколько миль, и понадобиться не одно столетие, чтобы баланс магосферы в окрестностях восстановился! Фактически там возник уменьшенный аналог Резота! Ты хотя бы понимаешь, какими силами игралась? Зачем тебе вообще было заваривать всю эту кашу?        «Хотела бы я сама это понимать!» – уставившись себе под ноги, на потемневший от времени и пыли, но когда-то явно дорогой и роскошный ковер в кабинете фрау Гретты, хмуро подумала Гриффин. Немного помолчав, директор Норма повторила:        - Я спрашиваю, зачем тебе это понадобилось.        Возможно, лучше было бы демонстративно дождаться, когда вопрос задаст фрау. В конце концов, директриса Алфеи не имела для учениц Торрентуволлы никакого особого авторитета, а слушаться ее ведьмы-студентки и подавно не были обязаны! Но Гретта не спешила вмешиваться, поэтому, упрямо помолчав еще немного, Мельволия подняла голову, встретившись с волшебницей взглядом, и нервно улыбнулась.        - Потому что я МОГУ совершить нечто подобное. Могу – и совершаю… Создание артефакта для накопления магической энергии – тема моей дипломной работы, надо же было испытать разработки на практике прежде, чем приступать к ее написанию. Не окажись Ваши студенты такими слонами в посудной лавке – не произошло бы и необратимого свертывания поля!        Норма нервно пожевала побледневшую губу. Согласно одному из первых указов образованного почти пять столетий назад Совета Магов, ведьмам в Магиксе законодательно разрешалось «обратимое вредительство, в том числе насылание излечимых хворей и порча имущества на сумму не более трехсот межмировых золотых кредитов, ибо сие заложено в их природе». Коль скоро в окончательном взрыве устройства и, как следствие, образовавшейся в магосфере близ гор «дыры» были куда в большей степени виноваты феи, а не Мэл как создатель «машинки», требовать вмешательства инквизиторов Норма тоже не слишком хотела – однако после того как смертельному риску подвергались не просто местные жители, а ее собственные студентки, спускать это дело на тормозах глава Алфеи тоже не желала.        - Твои действия были согласованы с куратором? – вроде как у девушки, но подозрительно оборачиваясь при этом к фрау Гретте, подозрительно спросила волшебница. Старая колдунья снова промолчала, словно не обратив на вопрос внимания, только Гриффин могла заметить, как блеснули маленькие темные глазки из густой паутины морщин. Снова резко развернувшись к Гриффин, Норма пронзительно задрожавшим голосом повторила. – Была эта твоя «практика» заверена по всем правилам?        С легкой паникой Мельволия бросила взгляд на усмешку фрау – она-то прекрасно разбирала, что та ухмыляется.        - Не знаю, – наконец, негромко выдавила она. – я подавала тему и план практической работы профессору. Понятия не имею, оформил ли он все по правилам, он… немного рассеянный.        Вернее говоря, глухой маразматик, который, даже если при попытке взять свидетельские показания, и сообразит, чего волшебница от него вообще хочет, в лучшем случае сумеет узнать студентку в лицо.        Госпожа Норма растерянно моргнула.        - Которому?        - Зелейнику. Он единственный мужчина в преподавательском составе, мы все его зовем просто «профессор».        - Фрау Гретхен! – в очередной раз крутанувшись по сумрачному кабинету, Норма метнулась к креслу заклятой коллеги. – Кураторы должны были согласовывать принятые темы курсовых и дипломных работ с Вами. Вы все это время молчали, зная, в чем на самом деле могла оказаться причина возникновения разрывов? Видели, что в окрестностях уже началась паника, и все равно молчали! Тем более, на сей раз ваши подопечные явно перегибают в своих стараниях палку! Как вам не стыдно, фрау Гретхен?!        - Нормочка, Вы употребили неизвестное мне слово. Я даже не уверена, что оно – пристойное! – ухмыльнувшись уже широко и показав все крупные желтоватые зубы, проворковала директриса Торрентуволлы. – Пока что я не разбирала бумаги… если профессор Нотамбуло действительно забыл или где-нибудь потерял эти заявки, стоит ему о них напомнить! – Гретта бросила короткий взгляд на Мельволию. – Действительно, на редкость неорганизованный тип – я не увольняю его только потому, что этот трухлявый пенек работал тут еще до моего назначения директором, а идти ему, похоже, некуда… долго ли ему осталось?        - А может быть, это Вы – на редкость некомпетентный организатор, если не знаете, ни что творят ваши собственные студентки, ни что делают с документами преподаватели? – взвизгнула Норма. Фрау резко перестала улыбаться, выдохнув через ноздри две тонкие струйки зеленовато-сизого дыма.        - Девочка понесет заслуженное наказание – коль скоро у нее не хватило ума не попасться, оно не будет лишним – а со своими сотрудниками я уж как-нибудь разберусь и без Вас, любезная фрейлин Норма! И советую впредь воздерживаться от того, чтобы совать свой очаровательный носик в мои методы руководства!        - А Вам я советовала бы впредь…        - Сеньориты, прошу Вас, не начинайте снова! – устало вмешался в готовую начаться перепалку Салладин. – Если все обстоит действительно так, это внутреннее дело Школы Ведьм.        Задохнувшись от возмущения, Норма какое-то время тщетно подбирала слова.        - Я намерена поднять вопрос о Вашей компетентности на ближайшем же заседании Совета! – наконец отчеканила она, царственно распрямляя немного острые плечи. Развернувшиеся за спиной изумрудные призрачные крылья окутали всю женщину зеленоватым мерцанием – несколько мгновений спустя она исчезла.        - Ты это на каждом заседании и так делаешь, истеричка! – невнятно пробурчала себе под нос старая колдунья. Салладин еще немного поерзал на своем месте, после чего счел Совет Директоров благополучно завершенным и, сухо попрощавшись, вышел. Мельволия продолжала стоять перед директрисой, вытянувшись в струнку – она слишком хорошо знала фрау Гретту, поэтому, не обманываясь кажущимся добродушием, заранее не ждала ничего хорошего от такой неожиданной поддержки с ее стороны. Та тоже прекрасно понимала, какие мысли терзают проштрафившуюся ученицу, поэтому не спешила продолжать беседу, позволяя этими терзаниями вдоволь «насладиться». Прошло не меньше семи минут, прежде чем директриса заговорила.        - Тебе кто-нибудь помогал? – деловито осведомилась старушка.        - Я не состою в колдовской триаде, никто в школе не…        - Вытяни руки!        Прекрасно зная, что за этим последует, Мельволия стиснула зубы покрепче и, стараясь не зажмуриваться, протянула вперед обе ладони тыльными сторонами вверх. Гретта перебросила трубку из одного уголка морщинистого безгубого рта в другой и, с обычной своей благодушной улыбкой, ударила по рукам ученицы длинной указкой.        - Я не спрашивала ничего про школу, дитя мое. Я спросила, помогал ли тебе кто-нибудь. Увиливать можешь с кем-то вроде этой Нормы, а я, поверь, милая, не из того теста! Отвечай прямо.        - Это было полностью мое колдовство. Я воспользовалась книгой, составленной одной из учениц госпожи Лилиты, которую нашла в букинистической лавке, но вывела формулу сама.        На крутанувшейся в коротких скрюченных пальцах фрау указке выросли шипы, пока совсем маленькие, типа розовых. Следующий удар оставил на кистях рук Мельволии несколько довольно глубоких кровоточащих царапин.        Девушка знала, что, если недовольство директрисы продлится достаточно долго, шипы эти смогут достичь трех, а то и пяти сантиметров в длину – случалось, что некоторым наказуемым они пробивали ладони насквозь. В чарах старая Гретта была не особенно-то сильна, поэтому просто взломать чей-то разум, заставив говорить против воли, не могла. Во всяком случае, разум кого-то, так же обладающего магическим даром. А привлекать «инквизиторов» Светлого Камня, после того, как сама подтвердила «официальность» действий ученицы она уж точно не захочет, поэтому Мельволия, сцепив зубы, яростно процедила:        - Можете проверить мои черновики или изучить само действие заклятья! Я все, все сделала сама!        В конце концов, магия каждого столь же неповторима, как отпечатки пальцев, и доказать таким образом причастность или непричастность проще простого. Когда есть материал для сравнения, конечно – только поэтому ее не могли бы вычислить до того, как поймали лично.        - Это что, профессиональная гордость? Так нечем тебе гордиться, если совершаешь нелепые ошибки и попадаешься на глупостях!        При следующем ударе Гриффин все-таки зажмурилась. Протянутые руки слегка дрожали, по пальцам щекочущее сбегали тонкие струйки, но боли, полноценной боли, как ни странно, пока не было. Она всегда приходила потом.        - Я справилась бы с троими…        - Тем хуже. Ввязываешься в драку, не оценив противника и всех его возможностей. Не можешь быть уверена точно, не нарывайся!        Руки снова обожгло шипастой розгой.        - Я проверю… непременно проверю! С трудом верится, что у такой разгильдяйки ума бы хватило полностью самостоятельно расшифровать старые рукописи, да еще и формулу вывести! Если все подтвердится, считай, практику сдала… на очень дохлую четверочку с большим минусом. А с самим дипломом еще посмотрим…        В комнату Мельволия вернулась, когда за узкими витражами окон уже сгущались ранние сумерки – из-за вечно пасмурной погоды темнело в окрестностях Школы Ведьм гораздо раньше, чем везде. Соседки, по назначению используя часы свободного времени, где-то шатались, чему девушка малодушно порадовалась, не желая, чтобы кто-то видел ее после разборок у директора. Кое-как юная ведьма извлекла дрожащими непослушными руками коробку с неприкосновенным запасом снадобий и эликсиров, но флакончики каверзно выскальзывали из скользких от подсыхающей крови пальцев. Лицо, особенно глаза, лихорадочно горело, к счастью, не плакать в таких ситуациях Гриффин быстро научилась еще на первом курсе.        - Что с тобой?        Явился, значит. А ведьмочка-то уж подумала, что в ее компании демон больше не нуждается. Она не обернулась, продолжая непослушными пальцами воевать с флакончиками, тогда Валтор, обогнув кровать, на которую все это было вывалено, присел с другого края и поймал изувеченные кисти девушки в свои ладони. Мельволия приглушенно охнула, но, снова судорожно сцепляя зубы, процедила:        - Все в порядке. Как видишь, к инквизиторам меня не потащили – уж им бы пришлось выложить все, что знаю!        - Что такого творят эти инквизиторы, если вот это – как альтернативу – ты считаешь «порядком»? – руки демона источали жар, чуть более слабый, на самой грани от того чтобы не становиться неприятным, как ни странно, это заставило боль от ссадин и уколов приглушиться. – Я слышал, они уже три века как перестали использовать физические пытки.        - Если бы пытки! – горько усмехнулась Гриффин. – Натравливают свару психологов, норовящих душу разобрать по винтику, да педагогов с пространными нравоучениями, уговорами, убеждениями и попытками пробудить в душе все то разумное, доброе и вечное, что там отродясь не ночевало! Изверги! Хорошо было в прошлом – какие-то полчаса на костре и без всяких издевательств! Эй, мне горячо!        Ведьмочка попыталась вырвать руки, но Валтор не отпустил.        - И еще на костер собралась! – мягко поднося ее ладони к своему лицу и мимолетно прикасаясь губами, пробормотал он. Мельволия, с очередной попытки все-таки отобрав конечности обратно, в недоумении уставилась на совершенно здоровую кожу под темной корочкой засохшей крови.        - Я же не просила…        - И не надо ни о чем просить. То, что я редко делаю что-то сам, не по контракту, не значит, что не могу вовсе. Вообще-то говоря, мне стоило бы помочь тебе, когда вломились наши крольчата… Они уже видели меня, я опасался, что это будет подозрительно, вот и… подумал, что ты справишься.        «Или, скорее, что в критический момент сама этой помощи попрошу!»        - Видимо, я перед тобой в долгу, – понизив голос, мягко добавил демон. Мельволия, вспомнив историю с солярийской герцогиней, скептически хмыкнула.        - Мы еще даже не знаем, вышло ли чего из твоего сводничества! – ядовито напомнила она. Валтор кротко улыбнулся.        - Главное, посеять нужные семена – и остается лишь дождаться, когда они дадут свои всходы. Вот, кстати…        Вскочив, чтобы взять с тумбочки средних размеров зеркало, Валтор снова обошел кровать и, на сей раз, примостился рядом с самой девушкой, так, чтобы обоим было одинаково хорошо видно затуманившееся стекло.        - На это мы и можем полюбоваться! Не поддерживая распространенного заблуждения обо всех девушках, Зельда всегда приходила на назначенные встречи вовремя – и все равно, Орител, как оказалось, уже ждал ее. Видимо, так же не подтверждая расхожее мнение о точности и королях. Непривычная нерешительность готова была перерасти в откровенную панику, но фея только несколько мгновений поколебалась, прежде чем подойти к юноше.        - Спасибо, что пришли, Ваше Высочество, - с подчеркнутой официальностью в тоне заявила она. Улыбка шагнувшего навстречу принца слегка поувяла. – я хотела поговорить.        - Я… так и понял.        Девушка протянула Орителу слегка потемневшую страницу с древними письменами, полученную от того странного типа. Язык-то она узнала сразу, это был один из древних, еще до перехода на единый межмировой, диалектов мира Домино. Именно этот был ей незнаком, однако будущих жриц учили старому языку, и этот, явно родственный, подвид при некоторых усилиях вполне поддался расшифровке.        Видимо, будущего короля тоже этим языкам учили, с непонимающим выражением взяв листок, Орител, слегка хмурясь, вчитался – как и она сама впервые, понимая только отдельные фразы и общий смысл.        - Похоже на одну из утерянных рукописей из хроник святого Инджинио…        - Или очень качественную подделку. Учитывая, как мало людей имеют доступ к сохранившимся его хроникам… Но этой никогда не было в архиве.        - Еще бы! Это же переворачивало бы всю официальную историю! «… Орда была отброшена прочь от благословенного Драконом мира Домино, но сердце Пречистой девы продолжало разрываться от скорби о погибшем муже и пропавшем сыне…» Бредово звучит! Разве ее супруг не пережил королеву Основательницу? Кроме того, у них не было сыновей, только дочери.        - Я же говорю, либо это подделка, либо в историю не вошел момент, что при основании королевства Пречистая была не вполне «девой». Собственно, это потому и не вошло в официальную историю – сама Пречистая этого уже не помнила, когда сочинялись оды – я расшифровала весь текст на листе. Сердце ее разрывалось – поэтому Дракон, не в силах видеть страдания своей любимицы, прибег к этому заклинанию. Помог забыть. Не менять же из-за подобных мелочей красивую легенду – будь оно даже и так! Но формула заклинания, приведенная ниже, настоящая. Мне удалось ее восстановить. И использовать.        В темных глазах принца, пристально уставившихся на Зельду, мелькнул – нет, не испуг, практически ужас, совершенно не подходящий такому человеку, как он. Орител понял ее правильно… раньше, чем она успела даже что-то ему сказать.        - Прости меня, – поднимая руку за древней рукописью, тихо попросила фея. – но так будет лучше для всех.        Паутина пляшущих огненных нитей, словно кровеносные сосуды плоть, пронизала пространство вокруг Оритела, все теснее сплетая кокон. Один из них просочился сквозь лист с письменами, заставив его истлеть и рассыпаться прямо в их руках – не нужно было оставлять никаких свидетельств о произошедшем. И заклинание это современным волшебникам совершенно ни к чему – не зря оно уничтожало заодно и память о себе.        Так будет лучше. Мельволия молчала. Стеклянная поверхность снова затуманилась, вместо отдаленных событий показывая только отражение кокетливо украшенных паутиной сводов потолка. То, что феи глупы, в общем-то, для нее было простой повседневной истиной, некоторым исключением – должно быть, за счет врожденного колдовского дара – была Фарагонда. То есть, бывала иногда. Поражаться происходящему было нечего…        Однако все равно не получалось точно понять, какие именно чувства вызвало у самой Гриффин это представление!        - В какой-то момент я даже опасался, что эта девица готова ответить на чувства принца. Опасные были ситуации… – хотя сеанс вещания закончился, Валтор не спешил отстраняться. Когда он заговорил, чересчур, нечеловечески, горячее дыхание щекотнуло шею и ухо колдуньи, шевеля прядку на виске.        - Хочешь сказать, этого не случилось?        - Иначе разве она поступила бы так? Может быть, среди людей попадаются достаточно верящие в благородство, чтобы не забирать чужого счастья, но это не значит, что люди готовы отдавать свое. По-настоящему – свое! Вот ты, ты так повела бы себя, если бы была влюблена?        Могло быть и так, что просто эта Зельда любила и принца, и свою подружку, достаточно сильно, чтобы их счастье стало для нее приоритетом. И – будучи для волшебницы довольно-таки здравомыслящей – понимала, что мешает этому возможному счастью только она же сама. Без нее Орител, пусть с легким запозданием, но тоже почувствует этот «зов огненной крови», о котором все толковал Валтор – ведь все, что ему мешало поддаться естественному порыву – еще более редкая «истинная» любовь. Но у ведьм такие рассуждения принято на смех поднимать, поэтому вслух Мельволия сказала совершенно другое.        - Я не фея и не заморачиваю себе голову надуманной моралью и вымышленным долгом! Только волшебницы поступают как бы то ни было, думая только о том, как на это отреагируют другие, а ведьму ничто не может заставить пойти против собственной души и собственных чувств.        - В самом деле? – снова понижая голос, как то странно переспросил Валтор. Едва-едва прикоснувшись кончиками пальцев к щеке девушки, он заставил повернуть голову. Лицо самого демона оказалось близко-близко, можно было даже рассмотреть каждую из чересчур длинных и черных при белокурых-то волосах ресничек. – Ничто?        - А, опять ты за свое… Я уже говорила, со мной такие шуточки не пройдут!        - Конечно. Я сразу понял, что ты так же восхитительно умна, как и красива, – деликатно обвив второй рукой Мельволию за пояс, проворковал Валтор. – не из тех, кому можно заморочить голову.        Горячие бархатистые губы прикоснулись к ее виску – мягко, мимолетно, как крылья пойманной в ладони бабочки. Или огонька свечи… Ладно, уж в себе-то она уверена, так почему бы не отдать должное такой оригинальной и весьма приятной аргументации?        - Просто учти, что зря тратишь время, если надеешься таким образом…        Не договорив, она не слишком вежливо поймала Валтора за сборчатый воротник старомодной рубашки и сама – чуточку опасливо – поцеловала плотно сомкнутыми губами. Не ладили ведьмы ни с огненной сферой, ни с ее порождениями – главное, помнить это и не ждать слишком многого…        Но иногда ничего большего, чем есть, и не нужно. Даже честолюбивым юным колдуньям.