Последняя операция

      Я просто в ужасе от того, что произошло, я, конечно, был на войне и многое повидал на своем жизненном пути, но чтобы такое - это впервые. Сначала я даже не понял, что увидели мои глаза и прошел мимо. Видимо даже мой мозг не хотел обрабатывать картинку. Но когда все кусочки пазла сложились, я оказался достаточно далеко от места сожжения. Мне кажется, так быстро я не бегал никогда. Опустившись на колени возле пепелища, я не знал, с какой стороны подойти. В воздухе витал отвратительный запах горелого мяса, но он был гораздо неприятнее, чем обычно. Я чувствовал себя отвратительно, и я не мог сосредоточиться на парне, что лежал передо мной. Я даже не понял, почему я решил, что это он, а не она, хотя больше всего он был похож на большой уголек. Схватив его на руки, я помчался на стоянку. Аран явно не ожидал меня увидеть, поскольку разбивал лагерь, но под ногой хрустнула ветка, и он обернулся. Глазами я показал, что надо делать, и, как ни странно, он понял меня.       Но вот то, что происходило дальше, еще больше поставило меня в тупик. Дроу очень сосредоточенно осматривал парня, а потом с невозмутимом лицом начал срезать кожу с него. Парень еле подавал признаки жизни, и я был уверен, что от этого ему точно лучше не станет. Аран спокойно продолжал свое занятие, и, глядя на него, я наконец понял, что недооценивал этого парня. Он производил впечатление изнеженного мальчика, хотя Линнея и рассказала мне немного об их культуре, но я не верил, что этот утонченный юноша может быть смертельным оружием. Он хрупкий, как тростинка, а черный цвет его одежды еще больше подчеркивал изящную фигуру. И длинные волосы, что он заплетает в косу, не придавали ему суровости. Дроу был красив какой-то странной красотой, и за эти дни, что мы пробыли вместе, он никак не показал свою натуру, и я все больше относился к нему как к юноше, которого надо оберегать. А вот то, что я видел теперь, меня немного пугало, не может он с таким лицом делать все эти вещи. Хотелось его остановить, но я заметил, что на тех местах, где он срезал вначале, появилась кожа, и, вспомнив о камне, я решил тоже помочь. Но вот что странно, когда все это закончилось, у меня не возникло даже желания лечь с парнем и держать рядом с ним камень, как я делал это с дроу. У меня уже вошло в привычку делить с дроу ложе, и, почувствовав, что ему холодно, я, нисколько не сомневаясь, обнял его.       Проснулся я от пинка по ребрам, и, успев схватить ногу, что меня ударила, я повалил обидчика и уселся сверху, и только потом открыл глаза. - Блин, ты совсем охренел! Мамонт, а ну слезь с меня, раздавишь. Я даже протер глаза, может, померещилось, нет, это наша мелочь лежала подо мной и материлась.       ROV Линеи.       Я долго передвигалась по порталу, что открыла, и все чувствовала, что опаздываю, но как будто кто-то не пускал меня в мой дом. Вышла я около дверей в наш город. Но красивые белоснежные ворота, что я так любила рассматривать в детстве, были покорежены и еле висели на петлях. Мне было страшно идти дальше: если уж никто не охраняет город, то это очень серьезно. Пройдя сквозь них, я очутилась в аду. Некогда прекрасный белоснежный город пылал в огне. Везде ходили авариэли, и на них страшно было смотреть. У многих не было крыльев, кто-то был ранен и еле ходил. Страх подкатывал все ближе и ближе, по мере продвижения по улице. И когда вдалеке показался мой дом, а, вернее, то, что от него осталось, я не выдержала. Упав на колени посреди улицы, я плакала. Мое сердце разрывалось от понимания, что я опоздала и больше никого нет из моих родных. Слезы текли не переставая, а я все не могла поверить в то, что вижу. От моего дома остался только фундамент. Это все я виновата, если бы я не унесла с собой книгу, мои родные были бы живы, мама всегда говорила, что книга их спасет. И я отняла этот шанс у них. От понимания мне стало еще больней, плач уже перешел в рыдание, я не хотела верить, что больше не увижу маму и папу. Я почувствовала руки на плечах, меня куда-то повели, я не видела, кто это, да неважно. Мне захотелось спать, и я, не противясь этому, уснула.       Когда я открыла глаза, то увидела белый потолок. Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в доме у старейшины нашего города. Я часто в детстве играла тут с его сыном. Как ни странно, я больше не хотела плакать, да и чувство вины немного притупилось.       В комнату зашел Ниран и дал мне попить. Старейшиной он стал очень давно, и многие его уважали. Он рассказал, что драконы опять развязали войну, решив отбить себе это место. Но они потерпели поражение и теперь не скоро сунутся. К сожалению, многие погибли, в том числе и мои родители. Когда я попыталась сказать, что я виновата, он только покачал головой. Оказывается, книга есть у всех волшебников и один экземпляр был у моей бабушки, и это счастье, что я осталась жива. В один день я оказалась последней из рода, и на мне теперь долг по его продолжению. Я горько улыбнулась: даже если бы я захотела это сделать, это не в моей власти. Мало того, что я - еще не достигшая совершеннолетия особь, так чтобы продолжить род, мне надо найти истинную пару, а многие этого и по прошествии четырехсот лет не могут сделать. Мне не хотелось оставаться тут, где бы все мне напоминало не только о моей потере, но и долге. Решив не оставаться здесь ни минуты, я побежала к выходу из города. И что же я обнаружила, когда нашла этих недотеп!? Мало того, что они даже контур защитный не поставили, так нашли где-то Дженази, причем очень обгорелого. Вот и оставляй этих растяп одних. О родителях думать не хотелось, мне было легче так, иначе бы я совсем расклеилась.