Последняя операция

      Проснулся я в коконе чужих рук, приятно, но не буду тешить себя напрасными надеждами, подожду, что будет дальше. Мне нравится его забота, я вспомнил глаза человека, когда он увидел, что со мной все порядке - там была тревога и страх.       Никто и никогда за меня так не переживал - всем было наплевать на меня, но только не Миру. И только за одно это я готов пойти за ним куда угодно. Но, к сожалению, мне надо вернуться в свой дом. Я не могу долго находиться на поверхности - скоро моя магия начнет исчезать из-за отдаленности от источника сил. Но как же мне не хочется туда возвращаться! Опять эти интриги, подковерные игры. Ненавижу все это, а ведь я в семье старший сын на данный момент и обязан думать не только о себе.       У нашей главы дома так и нет преемницы. Мать рожала только мальчиков и, наверное, поэтому она так ненавидит нас. Глава Первого дома никак не может быть ущербной, а именно так и считают все, поскольку она не смогла родить девочку. И все молитвы и усилия жриц, чтобы следующей была девочка, провалились. С каждым годом борьба за место Первого дома усиливалась. Потом родился я - очередное разочарование для матери. Но из-за цвета моих глаз меня начали учить искусствам, хотя должны были принести в жертву, не смотря на то, что на тот момент я был единственным отпрыском матери. Через десять лет мать, найдя себе очередного мужчину, попыталась родить себе дочь, но ничего не вышло. А после родов лекари сообщили ей, что она больше родить не сможет. Вот тогда-то и начался ад - постоянные покушения в основном от Второго дома. Мне все это рассказал наш дворецкий, который служит у нас уже около 300 лет. Я тогда даже и не подозревал, что у нас в доме идут полномасштабные военные действия. И мать, как могла, пыталась сохранить наш дом. И вот теперь, когда ей наверняка сказали, что я мертв, стало еще хуже. Я только надеюсь, что все же та садистка смогла понести от меня, и это будет дочь. Поэтому мне как можно скорее надо вернуться, теперь я здоров и полон сил, и самое главное, у меня есть опора, которая меня не предаст - это я понял теперь точно.       Я решил немного пошалить, очень уж у меня хорошее настроение было. Повернувшись в объятьях Мира, я лег так, чтобы наши губы почти соприкасались и ощущалось дыхание друг друга. Обняв его посильнее, я стал ждать. Мир сначала напрягся, но не вырвался из моих объятий, и я осмелел, будто во сне, я взял и поцеловал его, а потом отвернулся, показывая, будто я сплю. Я спиной чувствовал его напряжение, но я был рад, что решился на это. Губы горели, и я украдкой облизнул их, пытаясь почувствовать его вкус. Человек начал вставать, и я, решив, что хватит притворяться, тоже начал вроде как просыпаться. Он на меня не смотрел и как-то быстро ушел в лес. Еще ночью я нашел небольшую речушку и сказал об этом Миру. Только я забыл сказать, что она очень уж холодная. Я не рискнул в нее лезть, хотя искупаться хотелось сильно. Его долго не было, я уже начал волноваться, но вдруг зашуршали листья, и на полянку вышел Мир, а на руках его было что-то черное. Я сначала не понял что это, но подойдя поближе, ахнул. Это был полуэфрит вернее то, что от него осталось - так сильно он был обожжен. Мир молчал, только глазами показал расстелить одеяло. Положив свою ношу, он посмотрел на меня так, что я тоже опустился рядом и начал смотреть, что с этим бедным существом. Чем больше я его осматривал, тем больше убеждался, что он не жилец. Не было ни одной части тела, не пострадавшей от огня. Мир, коротко взглянув на меня, тихо произнес: - Я его нашел в костре, представляешь его сожгли заживо, я даже не знаю, как он еще жив.       Попросив его принести мне воды, я начал снимать с несчастного остатки того, что скорое всего раньше было одеждой. Все тело было в волдырях и ожогах, в некоторых местах мышцы сгорели почти полностью, и было видно кость. Я хоть и привык убивать и не раз видел смерть, но это выше моих сил. Пострадавший выглядел страшно. Получив свой котелок с водой, я пустил туда яд, который обычно использую для игл. Его, как ни странно, выделяет мое тело. Разбавив его водой, я принялся пропитывать им все тело нашего обожженного - это должно обезболить его. Нам было необходимо снять всю поврежденную ткань, иначе регенерация не сработает - очень уж много повреждений. Попросив небольшой нож у человека, я принялся за дело. Отрезая с бедняги всю мертвую плоть и убирая волдыри, я перестал чувствовать что-либо, сосредоточился только на этом. Если я не успею, то он погибнет. Мир у меня умница - нашел камень, которым меня лечил и приложил к груди раненного. Я немного отвлекся, когда увидел небольшое свечение и, присмотревшись, заметил - оказывается человек перекачивает энергию в камень, а тот в свою очередь наполняет ауру обоженного и заставляет регенерировать его тело. Провозились мы долго, но когда я закончил убирать омертвевшие кожу и мышцы , я увидел, как на их месте уже стала образовываться новая, правда пока совсем тонкая, но все же нормальная плоть. Если бы не камень, то регенерация, скорее всего, проходила бы дней пять. А так думаю, дня за три все пройдет.       Мы с Миром очень устали и, закончив с обработкой ран, сразу улеглись опять вместе, только в этот раз без одеяла, поскольку оно было необходимо больному. Мне стало холодно, Мир, обняв меня, поделился своим теплом, и я сразу уснул.