Следствие ведет шериф

Жители Сторибрука, что в штате Мен, народ трудящийся и ответственный. Для всех находилась работа в этом небольшом городе; каждый мог заняться делом, согласно ли природным способностям, или широте фантазии тех, кто в этот самый Сторибрук их и закинул. И даже по прошествии почти тридцати лет народ исправно продолжал открывать бакалейные лавки и закусочные, принимать пациентов и прописывать лекарства, чинить старье, что давно просилось на свалку и выслушивать слезливые истории тех, кто никак не мог избавиться от терзавшей долгие годы душевной травмы. У всех случались свои заботы, но каждый житель старался быть полезным в городе, в котором жизнь людей не старила, и прошедшие годы не оставили ни единого следа на сказочных лицах. Так продолжалось до назначенного кем-то наверху часа, когда тихое спокойствие провинциальной жизни нарушила взбалмошная и непредсказуемая Эмма Свон, ворвавшаяся в Сторибрук на захудалом автомобиле, давно требовавшем пристального внимания механика. Для этой белокурой девушки также нашлась работа, ибо она выразила желание задержаться и присмотреть за сыном. Вот и получилось, что вскоре Эмма заняла должность шерифа и принялась охранять неспешную жизнь сторибрукцев, быстро свыкнувшихся с эксцентричностью нового стража порядка. Но работа, к сожалению, занимала не все свободное время девушки и очень быстро жители заметили, что у блондинки есть особый талант, выгодным образом отличающий ее от неприметной массы гномов, светлячков, русалок и прочей несуществующей в обычном мире живности. Девушке отменно удавалось участвовать во всевозможных неприятностях, возглавлять самые невероятные авантюры, которые чаще всего заканчивались плачевно для самой Эммы. И, конечно, для городской казны, из которой чуть ли не еженедельно приходилось выделять дополнительные средства на ремонт лавочек в скверах и каминных труб в домах тех, кому посчастливилось ощутить рьяную заботу шерифа на своей шкуре. Эта особенность Свон не стала, однако, причиной ее изгнания из города, хоть шуму она наделала порядочно. Терпеливый народ сторибрукцы. Терпеливый и толерантный. Однако в данном рассказе речь пойдет вовсе не о новой шалости шерифа. Не даром говорят седовласые, умудренные житейским опытом старцы: «С кем поведешься от того и наберешься». И поспорил бы тут, да не попрешь против правды. Потому и расскажем ниже о происшествии настолько невероятном, насколько же и невозможном. Что стало тому причиной не выяснено и теперь, однако, одним солнечным утром мэру Сторибрука, женщине, не замеченной ранее ни в одном преступлении против нравственности, пришла совершенно немыслимая идея – соблазнить непутевого шерифа и приложить, наконец, ее неуемную энергию в полезное русло. Причем соблазнить не совсем привычным способом. Многие должно быть возмутятся: как можно, покушаться на честь, возможно, невинной девушки, почти ребенка, ради достижения столь низменной цели? А как же хваленая добропорядочность сторибрукцев, их воспетые в веках моральные устои? Регина Миллс лишь презрительно передернула бы плечами, услышав подобные обвинения, и продолжила бы пришивать блестки, любовно поглаживая мягкую ткань любимого платья. Эта женщина всегда выглядела ослепительно. И теперь это будет не просто метафора. Блестки – непременный атрибут в наряде любой уважающей себя женщины знатного рода. И хотя род Регины по линии матери был не особо высокороден, зато кровь отца сделала ее наследницей королевства, и следовать традиции стало правилом, что впиталось в детский разум с юных лет. Хотя те времена давно прошли, а назидания гувернантки так и остались в памяти: не вставать с постели раньше десяти, не то лицо позеленеет и станет похожим на жабье; и всюду, где можно, появляться в наряде, ушитом чудодейственными блестящими кружочками, что не только выгодно подчеркивает белизну зубов, но и защищает от дурного глаза и недоброжелателей. В общем-то, тогда еще юная наследница, а теперь мэр всегда слушала разумные советы, и вот теперь, спустя много лет, решила, что неплохо было бы одним воспользоваться, раз уж он так хорош. Совершенно неожиданно для себя женщина столкнулась с трудностями уже на первом шаге. В Сторибруке нигде нельзя было купить блесток: ни в супермаркете, ни в магазине швейной фурнитуры, ни даже в магазине старого платья, куда Миллс заглянула скрепя сердце, не оказалось столь нужной и незаменимой в хозяйстве вещи. Мэр грозила отобрать лицензию, продать конкурентам, а то и вовсе сравнять с землей нерадивых торговцев. Но угрозы не возымели никакого действия на холодные сердца, пропахшие деньгами, и возмущенная брюнетка осталась ни с чем. Пришлось идти к Голду: уж он-то запасся блестками про запас – антиквар всегда знал, на чем сделать кассу. И хотя мошенник цену заломил явно заоблачную, выбора у Регины не было – пришлось брать фунт тех, что больше подошли под ясный блеск карих очей. Да еще в придачу получила древнюю китайскую грамоту династии Шан и маленькую статуэтку императора. Редко, но и у Голда бывают акции, и грех не воспользоваться представившимся случаем. Тотчас села Миллс за рукоделие, устало моргая на светлый лик луны, что преданным соглядатаем заглядывал в окно. Нередко и рассвет встречал брюнетку за работой, устроившуюся в мягком широком кресле, глубоко задумавшуюся и что-то невнятно бормотавшую. Дело продвигалось медленно, ибо требовало патологической усидчивости и неконтролируемого спокойствия. Мэр же была женщиной вспыльчивой, а временами и нетерпимой, так что для нее воплотить в жизнь задуманное оказалось сложнее, чем для более уравновешенной особы. Но, по горькому опыту зная, что ничего нельзя поручить другим, да и не было в городе подходящей фигуры, тем более речь шла о столь важном деле, Регина вечер за вечером проводила за вынужденным рукоделием, внутренне надеясь, что Свон поплатится позже и за проколотые пальцы, и за покрасневшие, слезящиеся глаза. Наконец, по прошествии довольно долгого отрезка времени, а главной зачинщице означенного безумства и вовсе показалось, что прошло не меньше нескольких веков, требуемый наряд был готов и тщательно упакован в непросвечивающийся чехол для более надежной сохранности. Чехол данный был помещен в хорошо проветриваемый и отвечающий необходимым показателям влажности и температуры шкаф. Шкаф закрывался массивной дверью с секретом. Да и дверь в комнату пришлось запереть на ключ. Данные предосторожности вовсе не были чрезмерными или необоснованными: в доме мэра, помимо самого мэра, обитал ее общий с шерифом несовершеннолетний сын, чей любопытный нос вполне мог испортить всю затею. Приняв все необходимые меры, Регина Миллс тут же отправилась навестить шерифа. Зачем же терять время? Теперь, когда стрелки городских, да и всех остальных, часов снова начали отсчитывать убегающие минуты, она страшилась не успеть сделать чего-то важного, хоть и не понимала толком чего именно. Просто предчувствие. Свон, в кои-то веки была занята – помогала почтенной старушке с покупками в местном супермаркете. Миссис Линч была самой старшей горожанкой – ей пошел уже девяносто шестой год, - и не могла похвастаться столь же острым зрением, как в былые годы. Да и со слухом у нее не все было в порядке. Поэтому время от времени шерифу приходилось примерять на себя еще и обязанности социального работника, помогая престарелой леди. То обстоятельство, что Эмма не одна немного огорчили разгоряченного мэра и даже позволили впасть в некоторое уныние. Откладывать дело не хотелось. Да и не вмоготу ей стало опостылевшее одиночество. Покрутившись возле парочки, увлеченно обсуждающей преимущества овсяной крупы и кукурузных хлопьев, Регина только подтвердилась в предположении, что тут все затянется на очень долгий срок, поэтому решилась на настоящее безрассудство. Проведя отвлекающий маневр в виде нескольких упавших стеллажей, женщина в возникшей суматохе незаметно вытащила слуховой аппарат миссис Линч, чем заслужила благодарную улыбку старушки – возникший шум пагубно влиял на ее нервные клетки. Теперь можно было спокойно говорить, не боясь, что старая сплетница расскажет об услышанном кому-нибудь еще. - Шериф Свон…Эмма, - подобное обращение подходило, пожалуй, лучше, - могу я пригласить тебя на ужин. Свидание, – быстро поправилась Миллс, чтобы заранее предотвратить любые непонимания. Девушка так и застопорилась на месте, беспомощно поглядывая по сторонам. Но помощи ждать было не откуда. Регина тут же начала злиться: она, конечно, ожидала, что реакция будет не особо бурная, но не настолько же! Правда минутой позже выяснилось, что застопорилась не Свон, а ножной тормоз на коляске миссис Линч, и шериф просто не могла сдвинуться с места. - На свидание с вами? – пролепетала она наконец. – Но вы же такая… - она не могла найти подходящего слова, - а я такая…обычная. - Вот и хорошо, шериф. Жду вас сегодня к семи. И не опаздывайте, иначе будете мыть посуду, - знала же на что давить – Эмма ненавидела вычищать тарелки. Теперь, когда полдела было сделано, Регина неожиданно почувствовала сильнейшее волнение: как себя вести, чтобы вечер не проходил скучно и неинтересно, о чем говорить с шерифом, ведь, по сути, она ничего не знала о ее интересах, и, в конце концов, что приготовить, чтобы предстать пусть и перед Свон, но все же с лучшей стороны. Еще нужно было спровадить Генри, чтобы не мешался под ногами, и в самый ответственный момент не испортил все своим появлением. В общем, дел было невпроворот, а время, желая отыграться за годы простоя, мчалось все быстрее и быстрее. Однако к назначенному часу все оказалось готово, и, когда прозвучал дверной звонок, женщина, облачившись в подготовленный наряд, пошла встречать гостью. Эмма, как и полагается, явилась с цветами: роскошной, первой свежести фиалкой трехцветной или, попросту говоря, анютиными глазками. Что и говорить, букет получился не особенно пышным и презентабельным, но взволновало мэра вовсе не это. Вспомнив, что по поверьям, эти цветы обычно дарят любимым перед долгой разлукой, она невообразимо сильно запереживала – еще даже повстречаться как следует не успели, а девушка уже намекает на расставание. Но, вспомнив, что все в ее руках, брюнетка решила сделать вечер незабываемым; чтобы подобные нечестивые мысли навсегда исчезли из головы Свон. - Вот, заказала по интернету, в наших краях такие не растут. Надеюсь, тебе нравится? Мэр хотела возразить, что тогда они вряд ли были бы с корнями и уж точно на них не весели бы комья земли, но помешала ей очередная выходка шерифа. Внезапно бросив многострадальный букет на землю, она прикрыла грязными ладонями – что, кстати, тоже не говорило в пользу интернет доставки - глаза и заверещала как полоумная. Тут уж Регина и не знала что думать, но решила для начала затащить ее в дом, дабы все соседи не сбежались на надсадные крики. - Мои глаза…солнце…как же режет… - сквозь этот лепет Миллс уловила, кажется, разумную мысль. Очевидно, последние лучи солнца, выглянув из-за туч, осветили ее и без того блестящее платье и именно это ослепило девушку. Проводить свидание с полуослепшей Свон в ее планы не входило, поэтому она выдала той солнцезащитные очки – обязательное средство индивидуальной защиты при встрече с Королевой, - и приказала прекратить истерику: дескать, красота требует жертв. Похоже, то, что красота – ее, а жертвы – Эммины, женщину совсем не волновало. Ужин прошел довольно мило, и способствовали этому два обстоятельства. Девушка молча жевала предложенные блюда, а когда не молча, то белиберда, что вырывалась из ее набитого рта, оставалась попросту не услышанной хозяйкой дома и положения, поскольку все ее помыслы были намного выше. В спальне, она согласно планировке размещалась на втором этаже. Второе и немаловажное обстоятельство – сегодня Регина решила быть более снисходительной и понимающей, особенно эти рвения ее подкреплялись воспоминаниями о том, что уготовано шерифу. Едва Свон прикончила обильный ужин, ей тотчас же стало некуда девать руки, ноги, а главное рот. Нельзя было оставлять гостью в столь неудобном положении, и Регина, величественно покинув свое место, подошла ближе. Присев на краешек стола, женщина томно прошептала: - Поцелуй меня. - Больше похоже на приказ. – Девушка, хоть и вполне осознавала, на что идет, надеялась, все же на романтику. - Это он и есть. Мэр наклонилась ниже, и у Эммы не осталось выбора: либо она целует, либо ее будущая возлюбленная падает на пол под действием третьего закона Ньютона. Шериф обреченно вздохнула – с возлюбленными, хоть и будущими, так не поступают. Но даже такое, казалось бы, простое действие, как поцелуй, с Королевой становился сложным квестом: она сидела слишком близко, полностью заблокировав Эмму; и та, не то что чмокнуть женщину не могла, даже встать из-за стола было проблемой. Но не зря же Свон была первой во всех стрелялках и бродилках, которые удавалось отыскать во всемирной паутине, она быстро выстроила стратегию победителя. Сначала был отодвинут стол, потом мэр, и только после этого Эмма смогла, наконец, впиться в подставленные губы. Закончив с нежностями за каких-нибудь пару минут, Регина недвусмысленными намеками показала шерифу, что вполне готова переместиться в спальню. Однако девушка предусмотрительно решила сбегать попить водички, мало ли насколько затянется их секс-марафон. К ближайшему ручью, что находился в пяти милях от дома мэра: она не вполне доверяла качеству городской воды. Ожидание первой близости становилось нестерпимым, но Миллс успокоила себя тем, что Эмма все равно некуда от не денется. В конце концов, девушка вернулась, и мэр дотащила ее таки до спальни. Тут и началось самое интересное. На первых порах Свон предложила станцевать стриптиз для Регины – сделать обстановку более интимной и располагающей к продолжению. Танцем это, конечно, назвать было сложно, разве что танцем неоперишевшегося императорского пингвина, но именно императорсность этой птахи и заставляла Миллс мужественно наслаждаться зрелищем. Хоть бы руки догадалась задрать верх и бедрами покрутить, так нет же, прижала конечности к телу и необузданно топталась на месте. Просто удивительно, как она умудрялась при этом раздеваться. Стриптиз от Свон оказался так себе. Однако, только позднее женщина поняла, что до сих пор все шло еще более-менее благополучно. Осознание пришло, когда Эмма, сняв уже джинсы, представила расслабившейся было мэру колготки. Зимние, с теплым начесом и маленькими феями по всей длине ног, да еще и с надписью «Hero» на заднице. Увидев ошарашенный взгляд брюнетки, девушка пояснила: - Мэри Маргарет заставила надеть. На улице похолодало. Однако это не особо помогло, нужный настрой был сбит. Мэр плюнула на все приличия и, швырнув девушку по направлению к кровати, сама ринулась следом. Стянув колготки, добралась до белья, но решила немного повременить – удовольствие нужно пить мелкими глотками. В данном случае просто чтобы не перебрать. Свон настолько внимательно следила, чтобы колготы были аккуратно сложены и повешены на спинку стула – подарок матери все-таки, - что не заметила, как оказалась скована по рукам и ногам. На удивление ей понравилось, и она попросила еще. Но подходящих частей тела больше не осталось, пришлось нацеплять ошейник. Этого тоже оказалось недостаточно. Эмма орала на весь дом, требуя пристегнуть ее к кровати намертво. Наконец, Миллс надоело, и она просто заткнула ее кляпом. Женщина смогла оставить шерифа и принялась выбирать, какие же из игрушек будет использовать сегодня. Хотелось всего и сразу, но она понимала, что девушка может просто не выдержать. Свон же уже вся извелась, не имея возможности видеть, к чему тянутся пальчики мэра и на что упал ее глаз. И вот настал тот миг! Мэр развернулась, пряча что-то за спиной. Одним, неуловимым движением расстегнула платье; ткань мягко скользнула к ногам, открывая дорогущее нижнее белье. Увидев всю эту красоту, девушка начала лихорадочно вспоминать, что за трусы на ней сегодня (не хотелось потом чувствовать себя неловко); поднять голову и проверить она уже просто не могла – мешали шипы ошейника. Регина приближалась медленно, задерживая эти несколько шажков как могла. И вот она уже на кровати, уселась на бедра Свон, и с опасным блеском в глазах поглядывает на обездвиженную девушку. - Давай же, Регина, не томи, – удалось промычать сквозь кляп: мало того, что было просто интересно, так еще и пупок начал зудеть. Женщина загадочно усмехнулась напоследок и резким движением выкинула руки вперед. В одной оказался плюшевый слоник, а в другой желтый барашек, тоже плюшевый. И как начала щекотать перевозбужденного шерифа, что последняя едва не выла на взошедший на небосводе молодой месяц. Мы не станем подсматривать более за предавшимися сладкому бесчинству дамами. Осталось только отметить, что заснули они только через несколько часов, счастливые и довольные. Может они что-то и делали неправильно, однако ни одна не пожалела на утро о прошедшей ночи и было условлено повторить все как-нибудь в четверг.