Тайны хэмвингтонского двора

Лорд Керкленд буквально ворвался в покои старшего сына, заставив того опешить от удивления. – Я не знаю, как ты это сделал, – сказал Артур, – но я доволен результатом. Хоть сейчас ты меня не подвел. – Отец? Скотт был свершено растерян. Что же такое могло произойти, что у милорда глаза горят победным огоньком. – Я сегодня говорил с молодым королем. Сказав это, Керкленд с важным видом присел на кресло. В кои-то веки его сын не видел презрение в глазах своего родителя, но это даже немного пугало. – О чем? Артур усмехнулся. – Мы приглашены на ужин, Скотт. Альфред уже решил, на ком хочет жениться. Молодой Керкленд сперва не понял, каким же образом это взаимосвязано. Однако судя по довольному тону отца… Неужели? – Он решил взять тебя в законные супруги, – кивнул лорд. – Именно так. Не знаю, как ты этого добился, но это замечательно. Теперь все просто прекрасно. Скотт невольно сглотнул, но сохранил мнимую отчужденность, дабы отец ничего не заметил. – И что теперь? – Сегодня вечером мы с королем обсудим детали, – крайне довольно сообщил Артур. – А потом он объявит о помолвке. Молодой человек молчал. Все-таки повезло, что отец научил его держать лицо и не выдавать свои эмоции. А иначе ему вновь досталось бы от лорда за серьезную провинность. – Что ж, – выдал он. – Я поздравляю тебя, отец. Керкленд нахмурил свои широкие брови. – Это тебя впору поздравлять, сын. Ты войдешь в королевскую семью. Скотт кивнул. – Как скажешь, отец. – Подготовься к вечеру. И смотри, чтобы Альфред вдруг не передумал. – Разумеется. Редко можно было увидеть, чтобы лорд так улыбался. По крайней мере, для Скотта это было более чем редкое явление. Подумать только, этот мужчина так радуется тому, что его старший сын вынужден будет вступить в брак с нелюбимым человеком. Веский повод для радости, иначе и не скажешь. Определенно, ему никогда не понять своего отца. Тем более, Керкленд явно понимал, что его сын давно и безнадежно влюблен в другого мужчину. Этот претендент, разумеется, уступал королю, а потому даже не рассматривался как потенциальный жених. И плевать, что сын любит этого человека. Чувства рубиноглазого вообще не в счет, когда на кон поставлено так много. Лорд направился в свой рабочий кабинет. Необходимо было хорошенько подготовиться к предстоящему визиту в королевские апартаменты. А потом его ожидают приятные хлопоты. Возможно, и не велика радость – сына замуж выдавать, но при учете, что замуж за короля Хэмвингтона, все довольно неплохо. Более того, все просто отлично. Артур скоро породнится с правящим королем. Тогда его власть станет воистину безграничной и он добьется того, что так и осталось глупыми мечтами для его отца. – Ваша светлость? Артур оглянулся в сторону появившегося у порога кабинета слуги. – Что такое? – Его светлость сэр Стивен Уильямс пожаловали. Лорд невольно выругался. – Проклятый мальчишка. Сколько раз я ему говорил не приходить без предупреждения. Слуга, ясное дело, промолчал, хотя и знал прекрасно, что милорд регулярно ругал бывшего первого рыцаря за подобные визиты. Поднявшись на ноги, Керкленд поспешил к визитеру, дабы вновь поведать ему о его непроходимой тупости и непонятливости. А слуга лишь следил за движениями и эмоциями своего господина, думая о своем. Этого молодого человека звали Доминик. Он родился в этом замке и прожил здесь практически безвылазно все свои восемнадцать лет. Выполняя все поручения, он проявил себя как хороший и добросовестный служитель, но мало кто знал, что этот мальчишка уже давно заподозрил неладное во многих действиях лорда, а потому давно выискивал ответы на все вопросы. Даже не будучи доверенным лорда, он знал очень много о его темных делах. Если бы его сестра, являвшаяся ныне герцогиней при хайзерштатском дворе, только знала о том, что ее младший брат жив и владеет столь ценной информацией, она была бы очень горда и довольна. Эта информация вполне могла уничтожить всесильного лорда Керкленда, не оставив и праха от его хваленой и свято оберегаемой репутации. Однако у Доминика не было ни связи с сестрой, ни желания хоть как-то вредить лорду. В основном именно потому, что он тем самым оберегал своего лучшего друга и молочного брата, Скотта Керкленда. Мало кто знает, что кормилицей старшего сына лорда была жена того самого Хедервари, который умер на плахе вместо своей сбежавшей дочери. Он так и не увидел сына. Зато Скотту досталась прекрасная молочная мама, которая и воспитала юношу, словно родного. Между Домиником и Скоттом была крепкая и нерушимая связь, и именно эта связь заставляла молодого слугу держать язык за зубами. Вот и сейчас… Хедервари прекрасно понимал, что за дела у лорда с бывшим первым рыцарем королевства. А еще он знал, где сейчас будут находиться эти двое и чем они будут заниматься. Он все это знал. Говорят, что большие знания – это великие хлопоты. Доминик верил в то, что вся информация ему очень сильно пригодится, а потому продолжал впитывать в себя все, словно губка, прислушиваясь к разговорам и везде присутствуя, словно тень. Он уже знал и о предстоящей помолвке, и о том, что Керкленд давно хочет начать войну против Манивера. Ради реализации этой затеи он готов даже вступить в союз с Хайзерштатом. А если учитывать то влияние, что оказывает на молодого короля лорд, то эти замыслы вполне могут обратиться в жизнь. Доминик воспроизводил в памяти образ маниверского короля. Франциск производил впечатление бесхребетного и глуповатого человека, и мало кто понимал, что это – лишь образ для игры на публику. Определенно, этот человек был куда умнее и сильнее, чем все думают. И лишь одно его погубит непременно – его преступная страсть по отношению к хайзерскому герцогу. Хедервари было всего десять лет, когда он видел этих господ на приеме в замке лорда Керкленда. Тогда Франциск пытался обхаживать еще не женатого Родериха Эдельштайна, и в итоге едва не началась война между Манивером и Хайзерштатом. Король Бернхард очень остро отреагировал на попытки приставать к его сыну со столь низменными намеками, а потому оборвал все дипломатические отношения с этим соседом. Подобные события Доминик прекрасно помнил. Но в его распоряжении была информация куда важнее всех этих политических дебрей. Самая главная тайна Артура Керкленда, о которой не знали даже его сыновья. То, что может дискредитировать его даже сильнее, чем подробности о гибели покойного короля Хэмвингтона. Об этом знал сэр Стивен, и лорд был уверен в том, что не знает никто более. Он как-то упустил, что столь важную информацию мог пронюхать неприметный слуга, который, однако, не спешил подставлять своего господина. До поры до времени. Усмехнувшись, Доминик тихонько направился к самым отдаленным покоям в замке, туда, где сейчас уединились господин и его гость. Он в очередной раз будет подслушивать и узнавать дополнительные сведения. Разумеется, так, чтобы ни одна живая душа его не поймала на этом. Гилберт стоял на балконе. Он видел, как королевская процессия пересекла ворота, и теперь ожидал лишь того, что братья и невестка навестят принца и расскажут хоть что-нибудь из того, что видели. Вообще, для него это была редкая роскошь. Людвиг не любил ставить старшего брата в известность относительно каких-либо новостей, так что Элизабет могла лишь тайком делиться чем-то, и то – многое от него скрывая. Но Гилберт бывал рад и такой малости. К удивлению принца, первым его навести Людвиг. – Брат? Гилберт лениво оглянулся. Надо же, король даже дорожный кафтан не снял. Неужели он соскучился? – Ваше величество, вы уже вернулись? – отозвался мужчина. – Я полагал, вы задержитесь в Хэмвингтоне. – Нам более не надобно было там оставаться, – довольно нейтрально ответил Людвиг. Вот он подошел ближе, не сводя взгляд со старшего брата. Гилберт невольно нахмурился. Его всегда дико раздражало то, что младший был выше и сильнее его. Воистину, жестокая шутка судьбы. – И как все прошло? – Прекрасно. Когда ладонь брата коснулась его вмиг зардевшейся щеки, Гилберт отстранился. Порой, когда Людвиг творил подобное, принц начинал бояться его странных порывов и этих непонятных прикосновений. – Как ты, Гилберт? Принц громко хмыкнул. – Прекрасно! Ты себе даже не представляешь, как мне интересно снова и снова исследовать собственную комнату. Раньше я мог хотя бы по этажу ходить, а теперь и это нельзя. По крайней мере, меня хоть кормят хорошо. На лице Людвига не дрогнул ни один мускул. – Это для твоего же блага. – Это я уже слышал, брат. Гилберт хотел было вернуться в спальню, как вдруг оказался в сильной хватке младшего брата. Король схватил его за плечи и больно сжал, не позволяя и на шаг отступить. – Что ты?... Принц был просто обескуражен. Казалось, и сам Людвиг удивился своему поступку. – Ты… не понимаешь… Несмотря на всю неловкость момента, Гилберт нашел в себе силы усмехнуться. – Конечно, куда мне. Я ведь всего лишь рубиноглазый, вообще, можно сказать, не человек. Вырваться из захвата ему все же удалось. Но едва лишь принц снова посмотрел в глаза брату, он понял нечто такое, что стало не до смеха. Доля секунды, и вот у Гилберт нервно задергались руки. – Тебе бы жениться, брат, – осторожно сказал. – Или хотя бы любовницу себе завести, что ли. И не смотри на меня так! Обернувшись, мужчина покинул балкон, оставив короля одного. Тот ясно осознал, что старший брат в который раз неправильно все понял.