Тайны хэмвингтонского двора

Король Людвиг был в самом неприятном расположении духа. Даже Родерих не решался с ним заговорить, опасаясь гнева его величества. Элизабет, в свою очередь, старалась всегда быть подле принца Гилберта, дабы обезопасить его в случае чего. – Какие новости? – поинтересовался принц у невестки, когда они в который раз остались одни. Был поздний вечер. При свете нескольких свечей Гилберт находил собственную спальню невероятно мистической и таинственной. Чутье никогда прежде его не обманывало. Он явственно ощущал, что скоро произойдет нечто важное. Элизабет сидела рядом с ним на кровати и нервно теребила в руках белый платок. – Его величество не в духе, – ответила она. – К границам подошли кочевники. Гилберт еле заметно вздрогнул. Он знал, что когда-нибудь непременно услышит эти слова. И все же они оказались неожиданными. Стало очень страшно. – Тауэры? Герцогиня кивнула. – Они самые. У Хайзерштата с ними подписан мирный договор, поэтому им позволили пересечь границу. Но, как я поняла, большинство кочевников остались на безводье. – А кто пересек границу? Принц замер, заведомо зная, что ему ответят. – Их вожак со своей дружиной. Элизабет подняла взгляд. Да, они оба прекрасно понимали, что это может означать. – Прошло почти шесть лет… Подсев чуть ближе, герцогиня положила ладонь на плечо принца. – Есть вероятность, что они просто отказались от своих притязаний после смерти короля Бернхарда. Однако Гилберт упрямо мотнул головой. – Никогда в это не поверю. Альбинос пребывал в своих мрачных думах уже второй день подряд. Сначала его шокировал собственный брат, едва ли не изнасиловав в собственных покоях. С тех пор, как произошел этот некрасивый инцидент, Гилберт младшего брата не видел. Людвиг так же нервничал из-за неприятных новостей из Хэмвингтона. Сообщение о скорой свадьбе короля Альфреда перечеркнуло планы Хайзерштата и было крайне неприятно. А потому правитель хайзеров злился и ни с кем не разговаривал. А теперь вот известие о кочевниках. Гилберт мало что знал об этих людях. Покойный король Бернхард обещал вождю кочевников, Ромею, что отдаст своего старшего сына в законные супруги его наследнику в тот же день, как Гилберту исполнится двадцать лет. Но Ромей погиб год спустя, а за неделю до двадцатилетия при неясных обстоятельствах умер и Бернхард. Так что король не успел отвезти своего сына жениху, а те и не спросили, когда будет исполнено обещание. И почти шесть лет подряд от кочевников ни слуху, ни духу. Но Гилберт понимал, что то лишь временное затишье. Тауэры – народ непростой. Они либо заберут то, что причитается им, либо пойдут жечь и грабить. Война Хайзерштату сейчас совсем не нужна. Нынешний вожак кочевников, тот самый внук Ромея, которому был обещан первенец Бернхарда, был известен на всем безводье. Все говорили о его жестокости, диком нраве и патологической любви к убийствам. Принц понимал, что если вожак потребует брака, отказать ему никто не сможет. А значит, он обречен. Несмотря на все скверные думы, Гилберт заметил, что Элизабет была поразительно необщительна, бледна и выглядела несколько болезненно. – Лиззи, что еще случилось? Женщина сперва устыдилась, но быстро взяла себя в руки. – Простите, ваше высочество. Столько всего происходит, а я в замешательстве. – От чего? Герцогиня явно стеснялась признаться, но все же принцу она могла доверить любую свою тайну. – Я смирилась еще год назад, – выдала она. – Смирилась с тем, что не смогу подарить Родериху наследника. Но сегодня утром я поняла… Женщина так и не договорила. Покраснев, она поспешила отвернуться от принца. Однако тот и сам понял. – Лиззи, ты беременна? Та стыдливо кивнула. – Да. Гилберту потребовалось время, чтобы осознать услышанное. Несколько мгновений, и вот он расплылся в счастливой улыбке, совершенно забыв о своих горестях. – Так это же прекрасно. Он даже обнял невестку и поцеловал ее в лоб. – Господь услышал мои молитвы, – кивнула Элизабет. Принц лишь кивнул: – Хвала Дракону, хоть у кого-то в этой семье будет нормальная жизнь. Герцогиня невольно поморщилась – все рубиноглазые, подобно северянам, были язычниками и поклонялись Дракону. Но даже этот момент не смог испортить ее настроение. – Родерих еще не знает. Я скажу ему сегодня. – Я так рад за вас. Гилберт и правда был рад. Он сам мечтал о семье, мечтал быть любимым кем-то, стать отцом и посвятить себя семье. Но его лишали даже этого… Жестокая судьба, что не позволила не только стать воином, но и просто любящим отцом… – Я понимаю, что это не к месту, – сказала было Элизабет, но принц ее прервал. – Это как никогда прежде к месту. Дракон даровал тебе ребенка. Разве может что-либо в этом мире быть хоть немного более к месту? Герцогиня в порыве благодарности прильнула к принцу. – Благодарю вас, ваше высочество. Мысли о кочевниках сами собой ушли на второй план. Кочевники прибыли намного раньше, чем мог ожидать Людвиг. Неудачи сваливались на него одно за другим, заставляя монарха злиться и срывать злость на подданных. Он не был готов к подобной встрече, но держать кочевников за порогом права он не имел. Ведь по сути, как бы те не нравилось королю, вожак кочевников – жених Гилберта. Людвиг уселся за своим рабочим столом. Он не был намерен принимать столь незванных гостей в тронном зале. Не хватало еще, чтобы по королевству пошли ненужные слухи. Приняв как можно более независимый и суровый вид, король велел сопроводить к нему в кабинет гостей. Вожак Люциано был немногим младше покойного Бернхарда. Однако выглядел он даже несколько моложе, чем Людвиг. Это ввело хайзерского правителя в ступор. Не таким он представлял себе бесстрашного и жестокого кочевника. Люциано спокойно прошел в кабинет и, как ни в чем не бывало, присел на кресло. Теперь, когда их разделял лишь рабочий стол, Людвиг смог получше рассмотреть его. В принципе, ничего особенного во внешности этого человека не было. Темно-каштановые волосы, карие глаза, типичное для кочевников кругловатое лицо с еле выделяющимися скулами. Ростом он был обделен и был чуть ли не на голову ниже Людвига. Да при том и телосложения щуплого и худощавого. Но несмотря на такую внешность, в нем чувствовалась опасность и угроза. Стало ясно, что это и есть тот самый жестокий воин, о котором едва ли не легенды слагают. – Похож на отца, – сказал Люциано, не потрудившись хотя бы поздороваться. – Такое же глупое выражение лица. Людвиг не знал, стоит ли ему оскорбиться или возмутиться. Он вообще не понимал, как общаться с кочевниками. Но в любом случае, злить их не стоило, поскольку они слишком опасны. – И я рад знакомству, – сквозь зубы выдавил король. – Могу ли узнать, с чем пожаловали? Кочевник улыбнулся. От этой улыбки хайзеру стало откровенно не по себе, ибо плескающееся на дне карих глаз безумие было очевидным. Людвиг отстраненно подумал о том, что вожак спокойно пришел в его кабинет один, без дружинников. Стало быть, он и правда ничего не боится. В каком-то смысле это весьма похвально. – Можете, разумеется. Ведь за этим я и приехал. Тон кочевника Людвигу совершенно не нравился, но он старался не подавать виду. – Я вас слушаю. Люциано окинул короля принизывающим взглядом. – Вы, ваше величество, задолжали мне кое-что. Если говорить точнее, вы до сих пор не исполнили два важных требования подписанного между нашими народами мирного договора. – Вожак усмехнулся. – Быть может, мне освежить вашу память? Людвиг замер. Его самые худшие опасения подтвердились. Стало быть, кочевник намерен на вполне законных основаниях забрать у него Гилберта… Этого король не мог допустить. Мгновения спустя он взял себя в руки и спросил: – Два требования? – Разумеется, – кивнул Люциано. – Король Бернхард клялся мне, что его старший сын станет моим супругом, а моя сестра – королевой Хайзерштата. У меня есть свидетели данной клятвы, а у вас есть соответствующий договор, подписанный вашим отцом. Людвиг кивнул. Он и забыл совсем о пункте про внучку Ромея, которая должна, по логике, стать его женой. Этого королю совсем не хотелось. Увидев его замешательство, Люциано вновь усмехнулся. – Аличе скоро исполнится восемнадцать, это дело времени. Однако мой жених меня явно заждался. Надеюсь, вы понимаете, о чем я? Людвиг понимал. Как и понимал, что может навсегда потерять любимого брата…