Одержимость с привкусом ладана

В тот миг и жизни отдать было не жалко, только бы заполучить бумагу и ручку. Сколько прекрасных лиц, сколько удивительных костюмов. Вот мимо меня проплыла дама, с темными, как у оленя глазами, и водопадом шелковых волос. Ее корсет обнимал талию до такой степени, что ее можно было обхватить двумя руками, - до хруста. Но на безмятежном, словно небо в морозный день, лице нельзя было заметить и тени боли. Или гостья, наряженная в плотный туман - одеяние сизым невесомым облаком окутывало ее гибкий стан. И ореол кудрей над высоким лбом, и длинные, нежные пальцы с вытянутыми, матовыми ногтями. В какой-то момент краем сознания я увидела ее. Когда она вплыла в бальный зал, все присутствующие обернулись, благоговейно глядя на новоприбывшую гостью. Была ли она красива? Я до сих пор не могу ответить на этот вопрос, дешевые и пошлые эпитеты не смогут описать тот трепет - все, как один: прекрасные дамы и благородные лорды, слуги и служанки, тенями скользящие меж столов, доверху заставленные яствами - все они кололи ее взглядами, а она с видом королевы стояла, возвышаясь над пошлой толпой. Навстречу ей выступил Владыка. Он выделялся в этом разношерстном карнавале, как выделяется волк в стаде овец. На лице его играла улыбка, прекрасней которой сложно было представить. Он был облачен в бирюзовые одежды, оттенявшие бледное, лишенное румянца лицо. Глаза его сегодня были особенно яркими - создавалось впечатление, будто Трандуил вставил контактные линзы. Холодные глаза ничего не чувствовавшего чудовища. И мягкая, радушная улыбка. Мужчина галантно поцеловал гостье руку, казалось, искренне восхищенный ее необычайной, подавляющей всех и вся энергией. Она исходила у нее изнутри, заставляя сиять, подобно луне - недосягаемой, прекрасной и жестоко-холодной. Они идеально подходили друг другу - словно хищники, сошедшиеся в дуэли, или в брачном танце, дабы понять, кто прекраснее... И сильнее. В тот роковой миг время, словно в насмешку текло медленно, оно тянулось, словно резина, и я могла продлить его настолько, насколько мне бы этого хотелось. Рядом со мной, со стола одна из многочисленных гостий задела блюдо с золотыми яблоками. Они, словно в низкобюджетной картине, с дешевыми эффектами замедления времени, покатились по мраморному полу, где, казалось, даже невероятные птицы замерли, ожидая минуты моего позора. Непроизвольно, я отшатнулась и отступила на несколько шагов. В неестественной тишине, где даже обыкновенный вздох, сорвавшийся с побледневших губ, казался бы богохульством, я чувствовала на себе его глаза. Лицо сохраняло выражение пугающей безмятежности, а рука спутницы все еще покоилась в его, но глаза - глаза на обман не способны. Ярость - темно-синяя, практически черная, как чернила, пролитые небрежной рукой на белое оперение бумаги. Это пятно таило в себе гораздо большую угрозу, чем сотни тысяч слов, сказанных в яростной агонии. Мой ужас вырвался наружу. Я бросилась наутек, повернувшись спиной к серебристому волку, расплаты от которого, - подсказывало нечто необъяснимое внутри, - ждать долго не придется. До глубокой ночи я вздрагивала от малейшего колебания воздуха, готовая взорваться криком от любой длинной, узловатой тени, в которой угадывала очертания его пальцев и яростную тьму его глаз. Всю свою жалкую жизнь я ненавидела страх, ведь именно он превращал меня в безвольную марионетку, готовую подчиняться, готовую стерпеть все. -Я уже прошла через ад, - слабо умолял мой голос, - я не хочу возвращаться туда снова. Беззвучные рыдания сотрясали тело, и несмотря на жаркую от каминов ночь, меня колотило от холода, я перестала чувствовать омертвевшие пальцы на руках и ногах. -Прекрати бояться...- Темный пурпур бархатного голоса прорезал дрожащий от напряжения воздух... Моего напряжения.-...и, воистину, это будет прекрасно. Я не поверила. Я не верю тому, кого не вижу. Следом за заискивающим голосом последовало прикосновение, как и прежде - одними глазами. Однако в этот момент насилие над каждой крохой моего "я" чувствовалось во сто крат сильнее, ломая, заставляя изнывать от отвращения и ненависти. Чужая власть надо мной сметала все границы, возведенные предусмотрительным разумом, и смела саму меня - мою суть, бурной лавиной чужих эмоций. -Я боюсь тебя, - слеза обжигала щеку так, что хотело завыть, словно маленький щенок, навсегда покинутый мамой-волчицей, - и я ненавижу тебя. Слезы текли одна за другой, перемешиваясь с необдуманными словами, и, казалось, с лица содрали всю кожу живьем, причиняя поистине адскую боль. Едва ощутимое прикосновение к волосам, в котором не было и толики нежности, скорее мастерское оценивание мягкости шерсти новой охотничьей собаки. Сердце стучало тяжело, будто оценивая, сколько еще ударов ему осталось. Проклятое, оно раз за разом заставляло меня дышать - вдох-выдох, вдох-выдох. Молчание нашептывало мне: -Разве не меня ты так долго ждала? -Я ненавижу тебя. -Я знаю. - Я чувствовала, как горят чужие глаза, и страх леденил кровь с удвоенной силой. Тишина улыбалась щербатой улыбкой, заставляя вжиматься в жесткую кровать с еще большей силой. Обессиленная и измученная, я понимала, что сопротивление бесполезно, и именно оно продлевает сладость охоты. -Ты был моим кошмаром на протяжение пяти лет. Каждая ночь для меня была еще одним путешествием в ад, - осипший от слез и переживаний мой голос звучал более, чем жалко, - и я не хочу жить, осознавая , что существо, о котором я не имею абсолютно никаких сведений, находится рядом, прикасается ко мне... Меня передернуло. -Я всегда получаю то, что хочу, - неотвратимо прорычала тьма. - Мне нужно, чтобы ты была рядом. Я знала это. Но никогда не смогу принять то, что я - вещь. Вещь, которую способны сломать и выбросить в любой момент. Исковеркать и изуродовать, а затем заставить жить вот такой. -В тебе меня пугают лишь глаза. И пусть бессмертие не оставило следов на теле, ты заплатил сполна своими глазами. Такие пустые...такие мертвые... Я чувствовала, что играю с огнем. И даже не с огнем - с пожаром. -Ты ошибаешься. Невыносимо пахло ладаном, но измученный разум требовал отдыха. Утром я проснулась в своей постели и долго пыталась сложить вместе обрывки вчерашних воспоминаний. Пыталась понять, существовал ли тот, кто просидел возле моей кровати всю ночь, или же это был очередной ночной кошмар. Один из многих...