Одержимость с привкусом ладана

Однажды время теряет свое значение для всех - ты словно растворяешься в бесконечной реке и плывешь, чувствуя, как сквозь тонкое и полупрозрачное, точно паучий шелк, тело скользят секунды, минуты, часы... Через маленькую бесконечность теряют свою реальность и воды забвения - не остается просто ничего. Реальность, существующая за пределами этого невидимого лабиринта, временами открывает оконца, сквозь которые врываются обрывки смазанных видений настоящего... ...Слышен скрип тяжелой резной двери и в светлой комнате раздаются чуть слышные шаги: -Владыка, мы сделали все возможное... -Я вас пригласил не для этого, - сладкой музыкой разлился в звенящем от напряжения помещении голос мужчины, - вы должны были сотворить чудо. -Взгляните на нее! - взорвался невидимый собеседник, и так невообразимо легко было представить яростные всполохи его глаз. - Будет счастьем, если она сможет дожить до следующего заката. Тревожное, пугающее молчание, вслед за которым раздается хруст сжимаемых в кулаки изящных кистей: -Она доживет... ...Мне оставалось только пробиваться сквозь мягкие, зовущие объятия небытия, в поисках еще одного крохотного лаза, способного связать с полузабытым, иллюзорным настоящим. Миллионы смертей спустя изуродованная тишиною вселенная, казалось, смогла меня приручить. Кричать и биться в рыданиях бесполезно -равнодушная ночь длиною в вечность лишь обрадуется редкому проявлению чувств. Чем существовать на острие ножа между мирами, лучше избрать смерть. Эта ни с чем несравнимая неопределенность - безбрежная, не имеющая ни начала, ни конца... ...Красивый, взволнованный голос и частое, прерывистое дыхание: -Отец, тебе следует отдохнуть хоть немного. -Я безмерно благодарен тебе за заботу, но действительно не чувствую необходимости портить сном редкие минуты одиночества. -Что ты намерен делать, коли она так и не откроет глаза? -Не стоит ее недооценивать, сын, только вслушайся в этот упрямый, мятежный стук человеческого сердца. Эта девочка - воин, не иначе, кто еще способен так долго сражаться на рубеже между мирами? -Сражается сильное, молодое тело в слепом нежелании признать главенство смерти. В каких ночных чертогах пребывает покинутая душа, неизвестно никому - возможно, даже ей самой. -Она очень храбрая. -Но достаточно ли этого?... ...Даже отсюда слышится бешеный стук разъяренного сердца. Что-то не так - два доселе спокойных, словно зеленый океан в штиль, голоса яростно выхватывают мой разум из ставшего привычным междумирья. -Почему она, отец? -До сих пор я бессилен перед ее загадкой. Невозможная в своей непокорности и отрицании таких простых и очевидных вещей, она, тем не менее, видит насквозь то, что так тщательно скрывается другими людьми. Кроме того, меня поражает и порабощает ее смелая прямота во взгляде, хотя слова почти всегда остаются безупречно вежливыми. -Это безумие... -Я не исключаю такой возможности. ...Кокон настоящего, здорового и сладкого, точно нектар, сна окутывает со всех сторон своими нежными шелковыми нитями. Я - мотылек, замерший в таком естественном желании обрести, наконец, крылья. Никто не знает, что ждет нас впереди, но в одном я уверена точно - никому на всем свете больше не удастся запереть меня в клетке.

***

Мир, в котором я проснулась, был наполнен невероятным спокойствием и светом, - никаких угроз и пугающих обещаний, только легкий аромат тепла и садовых цветов. Простая необходимость делать медленные вдохи и выдохи, чувствуя как каждая клеточка тела вновь оживает после долгого, мучительного сна. Послышался едва слышный скрип открываемой двери, и я инстинктивно сжалась, в ожидании неизвестной встречи. Все знакомые лица давно стерлись из памяти за ненужностью, тьма, в которой я пребывала, в первую очередь пожирала самый лакомый кусок - воспоминания. Шаги вошедшего практически не издавали звуков - легкая, пружинистая походка уверенного в себе человека. Он подошел ближе, и прохладные тонкие пальцы привычным, но все же невероятно трепетным жестом, проводят по щеке. Крайне осторожно, как если бы некто касался очень древней фарфоровой вазы, готовой рассыпаться белыми хлопьями в любой момент. Ошеломленная наглостью невидимого гостя, я, не в силах сдержать стыдливый вздох , глупейшим образом выдаю свой секрет. Словно проклятие, перед которым оказалось бессильно даже само время, вслушиваюсь в знакомую мелодию заискивающего шепота: -Роксана... Нехотя, словно по принуждению, ресницы затрепетали в необъяснимом волнении, и широко распахнулись доселе незрячие глаза. Нежданный гость стоял в некотором отдалении, слегка склонив голову, и внимательнейшим образом наблюдал за моей реакцией. Все те же лазурные очи горели на бледном лице еще ярче, чем в туманных воспоминаниях, полные странного и тревожащего торжества. -Как занятно, - задумчиво произнес Владыка, переводя взгляд на закрытое окно, испещренное невероятными морозными узорами, - я все таки выиграл. Догадываясь, насколько Трандуил искушен в словесных поединках, я сочла за благо промолчать, заведомо оплакивая свое чудовищное поражение. Ненависть отравляла душу, безжалостно уничтожая на своем пути все, к чему имела незаконную власть прикоснуться. Рано или поздно от нее пришлось бы избавляться - отпустить собственными силами или, превратив в нездоровую одержимость, позволить окончательно испепелить себя. Я, как бы сильно все во мне не противилось принятому решению, выбрала первый вариант. -Я все равно никогда не прощу вам того, что мне пришлось пережить. -Не простишь? - король изумленно вскинул брови и одарил таким взглядом, словно я являлась счастливой обладательницей второй головы. После секундного молчания привычное подобие улыбки - змеиная усмешка зашевелилась на его губах. - Я не нуждаюсь в твоем прощении. -Тогда что вам нужно? - недоуменно вырвалось у меня. К сожалению, разум, не до конца очнувшийся после недавней болезни, решительно отказывался подчиняться хозяйке. Уголки губ Владыки приподняла счастливая улыбка, на сей раз - настоящая. -Всего лишь видеть тебя гостьей в своем дворце, - бесхитростно ответил он, вновь отвернувшись к окну, позволяя одинокому солнечному лучу свободно скользить по белой коже. Невольно залюбовавшись прекрасным профилем Трандуила, я отметила, что ни красота четко очерченных скул, ни высокий лоб не могут идти ни в какое сравнение с очарованием стеклянно-лазоревых глаз. Янтарные солнечные блики они поглощали, с поразительной легкостью превращая их в холодные синие всполохи. Непреодолимое желание отвернуться причиняло жуткий дискомфорт, но несмотря на все старания, сил было недостаточно. -Хотел, чтобы ты убедилась в моей правоте - вовсе не я удерживаю тебя в этом месте. Тебе понадобится время, но все же...настанет момент, когда ты поймешь. И придешь ко мне. -Исключено. -Тогда докажи, что не страшишься своей судьбы. -Вы - не моя судьба. -Считаешь ли ты меня своим врагом? - Казалось, искренне удивленный, эльф впервые смерил меня подобным взглядом. В нем крылось нечто постыдное. - Это весьма занятно, потому как непримиримые враги могут стать куда ближе самых страстных любовников. Румянец опалил щеки, и я обессилено опустилась на подушку, с осознанием того, что потерпела оглушительное фиаско. -Я ужасно устала, - словно взволнованный после пережитого волнения мой голос задрожал. -В таком случае, не стану утомлять тебя своим дальнейшим присутствием, - спокойно возвестил Трандуил. Скрип двери и неосторожно брошенные, насмешливые слова : "Выбора нет. И никогда не было"...