Одержимость с привкусом ладана

Звук обволакивает со всех сторон, баюкает, ласкает, путается в косах и отражается мерцающими морозными нотами в глазах. Глубокий, словно бесконечный омут черной реки, и мягкий, точно лебединый пух, он наделен какой-то поистине потусторонней силой. Нечто древнее и чистое, будто сама земля, сдавливает грудь, кромсает, ломает, дабы сотворить на месте руин нечто более прекрасное. У слов, скользящих сизым паром в прохладном воздухе, не существует значения - мертвый язык. Язык, на котором Господь обещал долгожданное спасение изгнанным из рая. Однако слова не имеют значения - важен голос, который растворяется безумными узорами под потолком полутемного бального зала, как капля чернил, упавшая в прозрачную воду. Все чувства обострились до предела, казалось, даже кожа исчезла, обнажая беззащитные нервы и тонущую в море эмоций душу. В этом уникальном, живом инструменте нет гнева - нет угроз. Только великая печаль и глубокая нежность, понять которую суждено лишь сердцу влюбленной женщины, - на такое самопожертвование и снисхождение способны лишь они. Несчастная, которая рациональной своей частью осознает, что ее обманывают. И обреченно ожидает своей участи, устало склонив прекрасную голову. Ошеломленная, все еще находящаяся в полузабытье, я дрожащей рукой стираю доказательства безмолвного восхищения с пылающих щек и встречаюсь глазами с несколько минут назад ненавистной соперницей. Все так же нечеловечески красива, она тонет в море аплодисментов и комплиментов, протягивает тонкую, полупрозрачную ладонь своему королю для легкого, галантного поцелуя, полного немого восторга. -Вы сияете сегодня ярче света самых ярких звезд, моя леди, - насмешливый голос заставил меня вернуться в ледяную реальность. -Я счастлива видеть вас здесь сегодня, Эрик, - безукоризненная улыбка привычной маской идеально закрыла лицо. Молодой господин в васильковых одеждах, так ярко подчеркивающих его удивительные глаза, яркие, будто искрящиеся кристаллы, все так же улыбаясь, поцеловал мою до сих пор дрожащую руку. -Должен признать, - доверительно шепнул он мне на ухо, - что я был крайне поражен, увидев вас работающей в саду. И на какие только ухищрения не пойдут женщины, дабы отвлечься от... - широким взмахом руки мужчина обвел роскошный зал, - ...этой бесконечной суеты, верно? -У каждого есть свои маленькие слабости, не так ли? -Вы правы, как всегда, Роксана. - Холодная рука снова принадлежала лишь мне, освободившись от цепкого плена его пальцев. - Придворные дамы ждут этого дня с нетерпением каждый год, в слепой надежде обратить на себя внимание какого-нибудь знатного и, желательно, богатого господина. Веер улыбки вновь удачно скрыл истинные эмоции: -Несчастные создания, навряд ли у них что-нибудь получится после блестящего выступления леди Эстель. Она, должно быть, очаровала всех собравшихся здесь мужчин... В особенности, нашего Владыку, - ядовитый возглас удовлетворенной гадюкой зазмеился в воздухе. -Позвольте заметить, что, возможно, это нечто большее, чем простое увлечение. К всеобщему счастью, велика возможность того, что этот замок вскоре обретет свою королеву. Бокал, по такой нелепой случайности оказавшейся в моих руках, мучительным звонким треском разорвал кожу, с мстительным наслаждением впитывая разбитыми гранями темную, горячую жидкость. Хрусталь, обагренный моей яростью, посыпался на натертый до зеркального блеска пол. Внезапный, сильный удар пришелся в живот, заставив сложиться пополам. Чудовище внутри подняло свою огромную, мерзкую голову и удовлетворенно расправило перепончатые крылья, готовое к первому настоящему полету. -Моя леди, с вами все в порядке? Вы бледны, точно бумага, - обеспокоенно спросил абсолютно незнакомый голос. Лететь, обретя вновь отросшие за мгновенье дивные крылья, лететь вперед, не оглядываясь и не стесняясь быть осмеянной этими холеными, жеманными аристократами. В изумрудном оперении верный друг-ветер гуляет так легко и привычно, но я, полуслепая от слез, не замечаю его незримой поддержки. Казалось, позади остались сотни тысяч километров, когда перед моим взором возникла дверь в сад. Усталость брала свое, воздух лишь опалял легкие, не принося никакого облегчения - лишь боль. Ноги оступались все чаще. Я позволила себе упасть среди розовых кустов зимнего сада. Приторный аромат, смешавшись в причудливый танец с горящим кислородом, рваными рывками впивался в грудь. Порезы на руке саднили, но ощущения теплой жидкости, греющей ледяную ладонь скорее успокаивали, нежели тревожили. Длинные, изящные пальцы сомкнулись на плечах, привлекая к себе внимание, заставляя невольно вздрогнуть. Касаясь нежно, почти ласково, они не приносили, однако, ничего, кроме унижения и боли. -Оставьте меня, - гневное рычание так неожиданно сорвалось с соленых, влажных губ, заставляя незримого помощника отшатнуться. Едва заметный легкий кивок, полный такого очевидного понимания, и знакомая мне не по наслышке непроницаемая маска с нелепо нарисованной улыбкой. Смятение и жуткий коктейль из всех существовавших на свете чувств мешали встать на ноги: слепая ненависть, всеобъемлющий страх, безумная ревность и нечто, чего не должно было здесь быть, само присутствие ее среди этой омерзительной какофонии было неправильным и изуродованным, исковерканным и вывернутым наизнанку. Лицо уткнулось в колени, и судорожные рыдания, не сдерживаемые более благородной гордостью, вырвались наружу. Это были очень тихие и обреченные слезы, такие часто приходят к большинству смертных по ночам, когда тепло собственного сердца уже не может спасти от равнодушного одиночества. -В чем причина твоих слез, niben naur*? - голос Трандуила звучал вкрадчиво, полный неподдельного сочувствия к такой непонятной и безрассудной смертной. Король стоял рядом со мной, слегка склонив голову, все такой же величественный и далекий, точно холодные, глумливые звезды. В его лазоревых глазах дремала томившаяся до этого момента забота.- Мне...жаль. Владыка присел на корточки и чрезвычайно аккуратно, точно боясь причинить еще большие неприятности, взял мою окровавленную ладонь в свои руки, пристально и безмолвно любуясь сетью мелких и более крупных порезов, так красиво испещривших чересчур бледную кожу. -Мне больно. Изумленно моргнув, словно желая прогнать видение, мужчина выпрямился и настойчиво потянул меня за собой. Огромным усилием воли, я удержалась на ногах - слишком много неясного и непонятного, томившего и пугавшего; оно свалилось на мои плечи всей тяжестью мироздания. Увы, простая земная женщина, не Атлант, а посему остается лишь ждать столь необходимой помощи извне, дабы разделить эту неподъемную глыбу с кем-то незримым, но необходимым, словно кислород, или же остаться раздавленной собственными сомнениями. -Можете ли вы мне сказать - почему? Почему вам доставляет такое неприкрытое удовольствие видеть, как я пожираю саму себя изнутри? Почему, чем непреодолимее и безумнее мои терзания, тем счастливее и удовлетворенней выглядите вы? - меня трясло, но я упрямо держалась на ногах, преодолевая такое естественное желание свернуться клубочком и затихнуть на прохладной, свежей траве. Гордость и самоуверенность сошли с прекрасного лица, как сползает с художественного холста краска, поедаемая безмолвным, могущественным временем. -Почему? - короткий вопрос вновь сорвался с губ, в то время как глаза осторожно, точно не в силах поверить в произошедшие перемены, разглядывали побледневшее лицо эльфа. Голос Трандуила звучал глухо и вымученно, словно он наступал на горло самому себе, с трудом выталкивая непривычные, ужасные слова: -Потому что я люблю тебя. От автора: niben naur - маленький огонек