За рамками добра и зла

      — Северус, проводи её в выделенные покои и всё подробно объясни, — прошелестел, растягивая «с», Лорд.       — Да, мой Лорд, — Снейп, словно тень, бесшумно отошёл от стены и направился к девчонке. Всё это время он безмолвно наблюдал за разворачивающимся представлением, не пытаясь даже вмешиваться. Он не собирался участвовать в фарсе, как все остальные, наставившие на Грейнджер палочки, будто она — обезоруженная и обессиленная Круцио Лестрейндж — могла причинить кому-то вред. А Лорд и сам мог прекрасно себя защитить даже без палочки. На худой конец за его креслом, свернувшись кольцами, отдыхала Нагайна. А если бы эти тупоголовые болваны попытались причинить вред девчонке после того, как Лорд сделал ей «выгодное» предложение, они рисковали нарваться на крупные неприятности.        «Кучка жалких идиотов!» — раздраженно подумал Северус, подходя к Гермионе. Небрежно подхватив под локоть, он помог ей встать, а затем потащил к выходу из зала. Выйдя в коридор, он вихрем взлетел вверх по лестнице, краем глаза заметив, как вслед за ними выползла Нагайна.        «Чёртов параноик, — зло усмехнувшись про себя, Северус намеренно остановился, поджидая Грейнджер, и всё ещё поглядывая на змеюку. — Доверяй, но проверяй, да, мой Лорд?!».       Гермиона, замученная и уставшая, молча волочилась за Снейпом следом, часто спотыкаясь на ступенях, шаря по ним невидящим взглядом. И очень удивилась, когда натолкнулась на профессора.       — Простите, — пробормотала она, и встала рядом, потупив взгляд в пол. Снейп хмыкнул, схватил её своими длинными жёсткими пальцами за плечо и поволок дальше, всё поглядывая себе за спину. Но Гермиона уже давно ничего не замечала вокруг, на неё накатила дикая апатия. Если при разговоре с Воландемортом она ещё хоть как-то держалась, то сеанс лигилименции высосал последние силы.       Затащив Грейнджер в одну из комнат, Снейп плотно прикрыл дверь и наложил пару заглушающих и запирающих заклятий. Гермиона безучастно остановилась посреди комнаты, оказавшейся гостиной, и пригвоздила Снейпа бессмысленным взглядом дохлой рыбы. Он с сомнением смотрел на неё, видимо решая что-то для себя, но продолжал молчать. Гермиона не видела смысла говорить вообще.       Игра в молчанку затягивалась, Снейп беспокойно поправил ворот рубашки и откашлялся привлекая к себе внимание. Наконец, глубоко вдохнув, Гермиону будто прорвало. Накатило какое-то глубокое отчаянье и осознание общей безвыходности. Не в силах больше сдерживать навалившийся ворох неразрешимых проблем она зарыдала в голос, размазывая по лицу слезы. Она смотрела на Снейпа сквозь слёзы, и ей становилось всё обиднее и обиднее. Несправедливой и не честной казалась ей эта нелепая сделка с собственной жизнью. А ещё этот предатель, которого она всё ещё не могла простить за смерть Дамблдора, но и не могла до конца поверить, что он не оправдал возложенных на него надежд. Она чувствовала какой-то подвох, будто всё это игра на публику, и Снейп до сих пор на их, её, стороне. Эта загадка мучала её. Гермионе хотелось подойти к профессору, ударить его в грудь кулаком со всей силы и закричать: «Скажите правду! Я в вас верила! Как вы могли так поступить?! Как? Как вы смогли предать Дамблдора?! Скажите, что это всего лишь его гениальный план! Мне надо знать, что это всё не просто так. Что есть надежда!».       Ей было больно и физически и морально, и тягостно на душе. Она не знала чего хочет: есть, спать, свернуться клубочком в тёмном углу, или наоборот проснуться от этого ужасного сна. Реальность была ужасной.       Северус какое-то время ещё держался, но не вытерпел, поморщился и закатил глаза, скрестив руки на груди.       — Не хватало ещё истерики, — пробурчал он себе под нос и ещё более раздражённо добавил: — Ну же, Грейнджер, соберитесь.       — Ч-что мне делать?! — заикаясь, спросила сквозь всхлипы Гермиона.       — Ничего. Подчиниться, — равнодушно ответил Северус, пожав плечами.       — Я не хочу. Я не могу! — она понимала, что говорит совсем не то; что за неё сейчас говорит страх, и она малодушно ему потакает, но она так устала, что не было сил бороться с собой. И Снейп безошибочно раскусил её.       — Что за бесхребетное заявление? Мне казалось, что вы не такая, — нервно и зло бросил он. –К тому же, вы уже согласились. Или хотите, чтобы ваши родители погибли?       — Нет, не хочу! — испуганно сжалась Гермиона.       — Тогда рекомендую вам не сопротивляться, — терпеливо объяснял Снейп, казалось и так очевидную вещь.       — Зачем я ему?! — недоумевающе воскликнула Грейнджер. Возможно, чуть позже она догадалась бы обо всём сама, но сейчас у неё не было на это сил.       — Вы же умная, Грейнджер, лучшая ученица своего факультета и всего курса. Подумайте сами, всё достаточно прозаично и очевидно, — но по глазам Грейнджер Снейп отчетливо понял, что сейчас она не в состоянии делать выводы. Сделав скидку на её возраст и неопытность в коварстве, предательстве и двойной игре с рокировками, он, тяжело вздохнув, дал себе труд объяснить: — Вы просто невыносимая гриффиндорка, Грейнджер! Брак с вами по старым магическим обычаям даёт полную власть над вами и вашими друзьями. Контролируя вас, он фактически контролирует Поттера. Он может управлять его сознанием. А поскольку сам Поттер такой же неисправимый гриффиндорский болван, как и его папаша, то он, мало того, что не может закрывать сознание от Лорда, так и полезет вас спасать. Также Лорду нужны наследники. Надеюсь, вы понимаете, о чем я? — Дождавшись согласного кивка, Северус продолжил: — Вы являетесь незаурядной личностью, мозгом вашей… вашего отряда. Лишив ваших друзей вас, Лорд отбросил их назад на пару ходов. Я привёл достаточно убедительные доводы?       — Да, профессор, — обречённо вздохнула Гермиона. — А как же моя кровь?       — А что у Вас с кровью? — недоуменно переспросил Снейп.       — Я же грязнокровка, — Гермиона скривилась от отвращения. Её недавний шрам, оставленный Беллатрикс на предплечье, будто вспух болью. Одна мысль об этом ужасном слове оставляла привкус гнили во рту. — Как же чистота крови?       — Если вы, Грейнджер, до сих пор думаете, что Лорда волнует чистота крови, то так же непроходимо глупы, как и ваш дружок Уизли. Вам стоит уяснить для себя одну вещь — доверять на слово нельзя никому. Целью Лорда никогда не было превосходство чистокровных над всеми остальными. Эта ширма для жалких снобов, считающих себя аристократической элитой. Как вы понимаете, в нашем мире нет такого понятия, как аристократия, нет титулов, но есть древние роды, которые обладают влиянием, финансово независимы и отлично владеют магией. Они ставят свою кровь, выше крови других. Вспомните хотя бы девиз семьи Блэк — чистота крови навек. Такие как они просто не могут скрывать своё тщеславие, — Снейп говорил это с таким отвращением, что не трудно было догадаться, что он думает на самом деле о таких людях. — Лорд Воландеморт сыграл на их честолюбии, а взамен получил их деньги и власть. А эти глупцы — как комнатные собачки с жидкой кровью — из-за раздутого чувства собственного величия принимают всё за чистую монету. А если и не принимают, то думают, что это они его дурят. Смею вас заверить — это не так. Как Вы знаете, сам Лорд не является чистокровным, но господа «аристократы», — нарочито ядовито выплюнул Снейп, — предпочитают этого не замечать. Любому образованному человеку понятно, что чистокровные маги вырождаются, воспроизводя один лишь брак с каждым новым поколением. Все эти браки по родству, и межсемейные союзы давно изжили себя. Главной же целью Лорда является полная и тотальная власть на всех уровнях. И для её достижения он пустит в ход любые средства.       Закончив, Северус мысленно пожалел эту бедную девочку, попавшую между жерновами войны. Глядя в её темные потускневшие глаза, он следил за работой её мысли. Она мгновенно успокоилась, на лицо набежала тень. Запустив руку в свои густые волосы, она высвободила прядку. Намотав её на палец, Гермиона размышляла над сказанным.        — Я всё поняла, что-то подобное я и предполагала, — задумчиво ответила Гермиона и размотала прядь. Снейп поразился скорости её преображения. Секунду назад она ещё плакала навзрыд, а сейчас уже напряжённо о чём-то размышляет, будто решает школьную задачку. Всё таки она всегда была странная, эта Гермиона Грейнджер. Раздражающая, умная, временами дерзкая и несдержанная.       Помолчав пару секунд, Гермиона поинтересовалась:       — Почему Вы мне всё это рассказываете?       — Лорд приказал объяснить вам всё. Так как скоро вы, Грейнджер, станете его супругой, то должны знать истинные мотивы. По понятным причинам выдать его тайны вы уже не сможете.       — Профессор, на чьей вы стороне в этой игре?       Вопрос поставил жирную точку. Гермиона тут же осеклась, понимая, что допустила промах. Слишком рано. Она самонадеянно подумала, что между ними образовалась какая-то невидимая связь или близость, пока они беседовали. Ей даже показалось, что они в некотором роде заговорщики, но, видимо ей только показалось. Снейп закрылся.       Звенящая тишина больно ввинчивалась в уши, ожидание было невыносимым. Гермиона уже поняла, что он не ответит на вопрос, но что же он предпримет в целом? Сбежит или просто переведёт тему на более безопасную. Гермиона вскользь подумала, что он мог бы отшутиться, но тут же вспомнила, что ни разу не видела как он это делает, а если и делает, то эти шутки понимает лишь он один. Она не отрицала, что Снейп часто бывал остроумен и саркастичен, но это даже отдалённо не напоминало добрую шутку. Всё же он был невыносимой язвой.       В вечернем полумраке кожа Снейпа светилась мертвенной белизной, тёмные глаза высверливали в Гермионе дырки. Хотя его поза казалась непринужденной, а лицо было спокойным, она чувствовала, что Снейп был крайне сосредоточен. Давящее напряжение витало в воздухе. За это время Гермиона успела себя обругать за грубую игру. Наконец, Снейп обдал её холодным испытывающим взглядом и холодно сказал:       — Я позову миссис Малфой, она поможет вам расположиться.       Не дав Гермионе опомниться, он одним взмахом снял заклинания и бесшумно скрылся за дверью. Постояв ещё пару мгновений и подумав, что отсутствие ответа — это в какой-то степени тоже ответ, Гермиона обрушилась на ближайший диван. Она очень устала.       Всё-таки, он сбежал.