***
— Аллах накажет Ибрагима! Клянусь накажет! — проговаривала султанша, проклиная заклятого врага, стиснув зубы. Хюррем выглядела уже совсем помятая, измученная и будто неживая. На лице играла огромная тоска по детям, и ещё страх, которое выдавали её глаза. Мустафа был уверен в своих силах, поэтому готовил план по побегу из темницы вместе своей госпожой. Рыжеволосая попыталась встать с места, но вдруг картина перед глазами поплыла и она упала в обморок. — Стража! — крикнул наследник, быстро отреагировав на состояние Хюррем.***
Ахмед паша стоял у дверей повелителя и ждал его прихода, как вдруг услышал шаги по золотому пути. Медленно склонив голову вниз, паша поклонился. — Госпожа! — подняв голову, произнёс мужчина, восхищаясь красотой Махидевран султан. Черкешенка была взволнована увидев его, ведь он один из первых узнавших о её сыне и Хюррем. Этот человек никогда не симпатизировал ей, так как и сам Мустафа всегда недоверчиво к нему относился. — Ахмед паша, как ваши дела? — нехотя спросила она, смотря на него нахмурив брови. Он чувствовал её неприязнь, но не подавал виду, лишь улыбаясь в ответ. — Молюсь о вашем здоровье, султанша. — ответил он, не желая далее продолжать бессмысленный разговор. Не зная с чего начать, Махидевран оглянулась по сторонам, чтобы чуть ближе подойти к мужчине. — Паша, я думаю вы умный человек. Вы никогда не допустите кровопролития наследника престола, так ведь? — шёпотом, всё ещё оглядываясь по сторонам, спросила госпожа, ожидая ответа. — Вам ведь что - то наверняка известно. Вы работаете под руководством Ибрагима паши. Не думаю, что он допустит подобное. — снова продолжила она. Мужчина ехидно ухмыльнулся и помахал головой. — Спросит ли меня повелитель, узнав об этом, султанша? Спросит ли Ибрагима пашу? Только сам падишах будет решать судьбу вашего сына, а так же Хюррем султан. — начал отвечать паша. — Вы знаете какой грех совершил шехзаде. Сможет ли такой наследник сесть на престол? — задал он душераздирающий вопрос, смотря госпоже прямо в глаза, как тут же услышал шаги повелителя и опустил глаза. Оба отодвинулись друг от друга, склонив головы. — Повелитель! — крикнула Махидевран, но султан жестом остановил её, заходя в покои. — Ахмед паша, войдите в покои! — позвал он пашу, тем самым дал понять, что ему сейчас не до первой жены.***
— Слушаю, Ахмед? Как поиски? Где находится Малкочоглу? — начал расспрашивать Сулейман, ожидая каких - нибудь результатов. — Мы опросили каждого жителя Стамбула, посетили все дома. Но никто их не видел и не слышал. Поиски велись в малонаселённых местах столицы. Кажется мы поймали их след. Есть один домик на окраине, если желаете, вы можете посетить это место. Возможно, султанша или же шехзаде оставили какие - то зацепки, сами того не желая. Малкогочоглу Бали - бей опрашивает людей в этой местности. — ответил паша. Именно этого ответа боялся падишах. Он боялся, что это именно побег. Сдерживая свои эмоции, он приказал приготовить коня. В спешке он вышел из покоев вместе с пашой. Ужасаясь, Махидевран смотрела ему вслед.***
Ибрагим паша ждал вестей от Ахмеда, в это время сопровождая детей Хюррем в охотничий домик. Поместив их в покои, попросил служанок хорошо за ними смотреть и держать язык за зубами. Он жалостно смотрел на них. Кем бы они ни были, он никогда не желал им плохого, даже если они дети его врага. Это всего лишь дети. Промелькнула мысль о их спасении, но он не знал как осуществить этот замысел. — Где моя мама? — спросил Джихангир, смотря на пашу. Мужчина робко повернулся и не находил ответа. — А папа? Где они? — снова прозвучал вопрос из уст младшего шехзаде. Под контекстом отец, все понимали что идёт речь не о Сулеймане. Это ещё больше окунуло в мысли Ибрагима. Он снова повернулся к нему и присел рядом. — Шехзаде, вы - наследник великой империи. Разве подобает такому шехзаде как вы спрашивать о матери? Смотрите все ваши братья здесь и сестра рядом. Когда вы станете взрослее, вашей валиде не будет рядом всегда, вы должны привыкнуть к этому. — произнёс Ибрагим, успокаивая ребёнка. — Паша, вам совсем нас не жалко? — начала луноликая султанша. — Как вы могли взять в заложники мою маму и моего брата? Отвечайте! Мужчина растерялся. Ранее словесные перепалки у него были только с Хюррем, он не хотел начинать ту же историю с ребёнком. Мехмет долго не раздумывая, потянул за руку сестрёнку, уводя в комнату. — Михримах, пошли сестрёнка. Он обязательно выпустит их. — сказал Мехмет, успокаивая её.***
Я ненавидел её. Всем сердцем и душой ненавидел эту женщину. Смотря на неё во мне горел огонь ненависти. Она украла жизнь и любовь моей матери. Пыталась убить меня при каждом удобное случае. Всегда хотела унизить и очернить меня перед отцом. Я долго не мог смириться с тем, что он отправил меня с ней в ссылку в отдалённую провинцию. Я думал, что друзьями нам уже не стать, не пытался быть с ней и мириться. Однажды её взгляд обжёг меня. Огонь проник в самое сердце. Она была такой красивой, чуткой, нежной и заботливой. Я узнал её. Она была такая чужая, такая не моя. Меня душил этот факт. Каждый раз ощущая её присутствие рядом, я был спокоен. Мне хватало взгляда, чтобы прожить этот день. Однажды я ощутил её запах и тогда не был уверен в том, что смогу без него прожить и минуту. Я искал поводы для разговора, поводы прикосновений, взглядов. При маленьком расстоянии мечтал ощутить вкус губ. Лишь в такие моменты я понимал своего отца. Он любил её за всё, потому что таких как она нет и возможно не будет. Она любила его. Я хотел добиться её любви, добиться взаимности. Я мягко обжигал каждую клеточку её тела, чтобы она навсегда запомнила меня, чтобы забыла об отце. Я целовал её губы так страстно, что оставил след. После этой ночи, я окончательно решил что она только моя и ничья больше. Но её сердце не принадлежало мне, убегало. Она была со мной телом, но не душой. Однажды она полюбила меня. Я почувствовал это. В эту ночь она особенно на меня посмотрела, не побоялась сама поцеловать. Это были особые прикосновения. Она - моя госпожа. Мой - запретный плод, который принадлежит мне. Я вижу её без сознания и кричу о том, что она не должна меня оставлять. Если её не будет, не будет и меня. Я дам Аллаху свою жизнь за неё, лишь бы она открыла глаза. Лекарши осматривали госпожу. Она не приходила в сознание. Закончив осмотр, испуганная женщина подошла к наследнику. — Шехзаде, я боюсь, что султанша беременна. Перед глазами всё потемнело. Радоваться ему или плакать?