***
В покоях Паши двое влюблённых сидели порознь друг от друга, будто бы обвиняя себя в произошедшем. Но с одной стороны, Шехзаде даже был рад. Но нет, не из-за болезни отца, а за то что не увидит крови любимой и ее детей. Он посмотрел на свою госпожу, угадывая, из-за чего именно она проливает горькие слёзы. Паша зашёл подавленный и посмотрел на своих пленных. — Сегодня, мы должны были оплакивать вас, но у судьбы свои планы. Наш Повелитель очень плох, не знаю доживет ли он до утра. — грустно произнёс визирь, с ненавистью смотря на представителей султанской семьи. — Я не отказываюсь от смерти, Паша! Хоть сейчас задуши меня. — смело произнёс Мустафа, чем удивил Роксолану. Она встала с места и подошла к Ибрагиму, сжигая его пронзительным взглядом. — И меня в живых не оставляй! — громко крикнула султанша. — Хюррем! — вымолвил Шехзаде. Ибрагиму не понравился этот жест. Он разозлился и встал из-за стола, стиснув зубы и зажав руки в кулак. — Вы! Теперь ваша никчёмная жизнь в моих руках и я буду решать что с ней делать! Мне никто не в силах помешать и указывать что делать! Тем более вы оба! Я буду принимать решения в пользу нашего великого государства, несмотря на то, чего мне это будет стоить! — очень злобно кричал Паша, будто бы вымещая всю злость, которая копилась у него все эти месяцы. Хюррем и Мустафа напряглись и пересеклись взглядами. — Хюррем султан, прошу Вас выйти в коридор! Султанша вышла, даже не пререкавшись, ведь понимала, что любое ее слово, может стать ее концом. Она не могла понять, как она опустилась до того, что ее самый злейший враг, теперь решает ее судьбу и одно его слово, может покончить с ней. Она вышла в сторону прямиком золотого пути, где когда-то прыгала от радости любому походу в покои любимого падишаха. Она вспоминала все самые лучшие ночи и дни, проведённые с ним. Первые шаги детей и беременность, проводы в поход и искреннюю любовь, ожидание встречи после долгой разлуки. А теперь тот, кого она так глубоко любила, почти бездыханный лежит в своих покоях, ожидая своего Азраила. Она решается войти в покои…***
Мустафа смотрел прямо в глаза своего наставника, ожидая любой участи. — Мустафа, если не дай Аллах, наш Повелитель не проснётся, будущее империи будет в твоих руках. — твёрдо произнёс Паша, чем вызвал удивление Шехзаде. — Не говори ни слова, сейчас ты будешь слушать меня. — снова начал он. — Я посажу тебя на трон, взамен на твою жизнь и жизнь твоего ребёнка. — Мустафа не понимал о каком ребёнке идёт речь. Он хотел уже было раскрыть рот, как визирь взглядом помешал ему. — Ты знаешь о чем я говорю. Наследник сглотнул комок в горле и дал волю слезам. — Так он жив?! — с надеждой обратился он к Паше, тот в свою очередь кивнул. Шехзаде переваривал все сказанное и жадно глотал воздух. — Паша, я желаю, чтобы Хюррем и мои братья и сестра не были лишены жизни. Это единственное, чего я желаю. — заявил он. Визирь скривился, дав понять Шехзаде, что это не просто. — Хорошо, я сохраню им жизнь, но жить они будут в старом дворце. Но, Шехзаде, в противном случае, если ты ослушаешься меня, мне ничего не стоит лишить тебя твоих полномочий. Народ знает о твоём предательстве, мне стоит лишь кивнуть в твою сторону, они обнажат свои мечи против тебя. Ах, да, если Хюррем узнаёт о ребёнке, я также лишу тебя трона и жизни их всех. — выдвинул свои условия Паша и покинул покои. В коридоре он не увидел рыжеволосую. Вслед за ним вышел и Шехзаде. — Где Хюррем султан? — спросил он у стражника. — Она вошла в покои падишаха. Ибрагим напрягся, а в глазах Мустафы можно было прочитать ревность. Они оба вошли в главные покои и увидели плачущую женщину, стоявшей у ложа государя. Мустафа начал нервно осматривать покои, уже начав сомневаться в искренности любимой. Неужели это была игра?