Единственная

В коридоре был слышен громкий плач обычно смеющейся султанши. — Хюррем-султан... — пытался окликнуть её Бали-бей. — Не трогай меня! — сквозь слёзы кричала она. Хюррем встала на ноги и немного пошатнулась, но всё же пошла в покои. — Мама, ты куда? - обеспокоенно спросила Михримах. Не зная, что ответить, Хюррем подошла к дочери и обняла её. — Я уезжаю, дочка, — коротко объяснила рыжая госпожа. — Меня возьмёшь? — спросила дочь. — Нельзя, Михримах. — А Мехмет, Селим и Баязид? — снова спросила юная султанша. — Со мной будет твой брат. — Мехмет? — Мустафа, — с каким-то переживанием в голосе ответила Хюррем. — Быстрее возвращайся, — попросила Михримах. В этот момент в покои зашёл Мустафа. — Брат? Постарайтесь побыстрее вернуться. — Постараемся, — улыбнулся шехзаде. В покои зашли остальные дети. — Ведите себя хорошо! - поцеловала каждого султанша, и они с Мустафой пошли к карете. Султан стоял на террасе и увидел Мустафу с Хюррем. Ему хотелось забыть обо всём и крикнуть ей: «Стой!» Но гордость не позволяла. Напоследок рыжая султанша взглянула на дворец и вошла в карету, а за ней и Мустафа. — Трогай, — послышался голос аги. Хюррем всю дорогу глядела в окно и ни разу не посмотрела в сторону шехзаде. Она вспоминала былые дни с любимым, из глаз робко потекли слёзы. Мустафа хотел завести разговор, но не знал с чего начать. И так всю дорогу они молча просидели. Прибытие в Эдирне не давало большой радости, ведь дом и семья далеко от него. Если осмотреться, дворец Эдирне был очень большим. — Красивый дворец, не так ли? — смотря на участок, спросил шехзаде. — Ты прав, — улыбнулась Хюррем. Она осматривала сад, и он ей очень понравился. Тут повсюду цветы и клумбы. — Как тут прекрасно! — осматривала цветы Роксолана. Зайдя во дворец, к ним подбежал Гюль-ага. — Султанша, шехзаде, — поклонился ага. — Добро пожаловать, ваши покои готовы, — пригласил он. — Проводи, — приказала султанша. Они дошли до дверей и вошли в просторные покои. Всё было идеально красиво! Эти комнаты были больше, чем её в Топкапы. — Это мои покои? — улыбнулась она. — Всё лучшее для вас, госпожа. Шехзаде, позвольте проводить Вас в ваши покои. — Идём, — согласился Мустафа. Покои Мустафы были ничуть не хуже. Обстановка, атмосфера и просторность. Всё было красиво обставлено. — Хорошо, можешь идти, — приказал шехзаде. Стамбул. — Я не знал, что так может получиться, что может до такого дойти! — рассказывал султан. — Повелитель, это был ответ для султанши от шехзаде, — оправдывал Ибрагим Мустафу. — Хюррем могла заболеть. Можно же об этом подумать, — не мог успокоиться султан. — Вы правильно поступили, отправив их в ссылку! — согласился паша с падишахом. — Зачем ты пришёл? — спросил Сулейман, хотя это его не очень то и волновало. — Повелитель, народ жалуется. Говорят, что уже давно не было похода и поэтому денег у них нет, — рассказал паша. — Я ведь давно дал указ о подготовке! — Да, мой султан. К весне подготовка закончится. — Хорошо, можешь идти. Эдирне. — Гюль-ага, принеси мне ужин, — приказала Хюррем, поправляя наряд и причёску. — Мне тоже, Гюль-ага, — послышался голос Мустафы. — Я с Вами, султанша, — посмотрел шехзаде в сторону красиво одетой госпожи. В то время, как Хюррем была этим не очень довольна.