Единственная

— Войдите, — недовольно разрешил наследник. — Шехзаде, султанша, — поклонился Гюль-ага. — Вы чего-нибудь желаете? — Нет. Можешь идти, — приказала Хюррем и сотошла назад. Гюль-ага вышел. Только Хюррем решила отодвинуться, как за локоть её схватил Мустафа и серьёзно посмотрел ей в глаза. Султанша опустила голову, но Мустафа взял её за подбородок и снова смотрел её в глаза. Тишина. Так стоя пять минут, они будто магнитом приближались друг к другу. Не отрывая глаз, он будто влюблялся в неё. Всё ближе и ближе их губы. Всё медленнее действия и наконец — долгожданный поцелуй. Возможно он этого хотел. Султанша ответила ему, и он ей что-то шептал. Это было уже неважно! Они позабыли обо всём на свете, держась за руки. Его ладонь обхватила её щеку, и она немного вздрогнула. — Что мы делаем? — немного оторвавшись от поцелуя прошептала Хюррем. Мустафа одолел ею. Возможно она тоже этого хотела, и это случилось. Немного прижав её к себе Мустафа руками коснулся её стройной талии. Вздроги и ясная агония где-то внутри пылала, и было очень приятно. Они не останавливались и продолжали свой страстный всплеск. Это было будто в первый раз. Остановившись, Султанша выбежала за дверь, закрыв её за собою. Хюррем не понимала, что сейчас было. С одной стороны было очень приятно, и был всплеск страсти. Она стояла за дверью и хотела понять, почему внутри летают бабочки, и очень хочется ещё. Любовь ли это? В комнате, где был поцелуй стоял Мустафа и, вспомнив ситуацию, широко улыбнулся. А что чувствовал он? Внутри было очень приятно, ни одна его наложница так не целовала. Это был взрыв чувств, будто это настоящая любовь! Ведь они вдвоём не сопротивлялись. Странно было бы оставаясь здесь не сделать один шаг от ненависти до любви! Он вышел из покоев и увидел, что Хюррем улыбается. — Хюррем султан? — вопросительно посмотрел он на султаншу. Она подошла к нему. В коридоре никого не было. Госпожа снова прикоснулась к его губам и ушла в сторону хаммама, не продолжив это до поцелуя. Она не просто ушла, была широкая улыбка на лице. Он смотрел ей вслед, её улыбка не покидала его мысли. Умывшись и надев ночную сорочку, Александра, начала снимать с себя украшения. Смотря на них, она улыбалась. Украшения помнят сегодняшний день. За ней наблюдал Мустафа и кое-что предпринял. — Гюль-ага! — позвал он евнуха. — Шехзаде, — поклонился он. — Приготовь нам с Хюррем-султан общие покои, — приказал наследник, смотря на султаншу. Это было его обдуманное решение. И он знал, что возможно она не захочет такого поворота событий. Гюль-ага пришёл в шок, но всё-таки послушался и помчался исполнять. Султанша вышла из покоев и немного смущённо посмотрела на Мустафу. — Шехзаде, ваши с Хюррем-султан покои готовы. — Хорошо, можешь идти, — приказал наследник и перевёл взгляд на Александру. — Что за покои, Мустафа? — улыбаясь, спросила Хюррем. — Наши общие, — не боясь ответил он. — Это как понимать? Ты принял решение относительно нас и ещё без меня? Возможно я... — не успела сказать султанша, как Мустафа снова впился в её дрожащие губы. Снова поцелуй и всплеск страсти. Ему нравится её гнев, так она выглядит очень страстно. Отцепиться от поцелуя не было сил. Потому что это было чертовски приятно. Она ему снова ответила, и снова та же история. Стамбул. — Надеюсь, всё готово? — улыбчиво спросила Хафса. — Да, подобраны самые красивые. Главный танец будет исполнять Мелике-хатун. — Если красивая наложница и красиво будет танцевать, есть шансы на уничтожение влияния Хюррем на моего сына. — Она очень красивая. У нас нет сомнений, что она получит фиолетовый платок. — Хорошо. Завтра к вечеру всё устрой. — Будет исполнено.