Рубаки: Десять негритят

Амелия, сидя в кровать, потянулась. Крепкий сон и снадобье Сильфиль помогли ей хоть на время восстановить душевные силы, чуть-чуть склеить треснувшую яичную скорлупу. В комнате было тихо и спокойно. Наверное, если прикрыть глаза и приложить немного усилий, то можно представить, что она все еще во дворце и нет никакого «Хозяина». Амелия так бы и сделала, но суровая реальность беспощадно ворвалась в ее мирок, приняв облик тихой жрицы и шумной волшебницы. Дверь в спальню, благо открывалась во внутрь, распахнулась от пинка ногой и с силой ударилась об стену. – Гаури, мы принесли обед! – объявила Лина, входя в спальню. Руки у нее и Сильфиль были заняты свертками с продуктами, которые девушки с помощью заклинания проверили на яд. – Давай помогай нам! Живо! – почти ничего не видя из-за своих свертков, продолжила Инверс. – Сейчас, – откликнулась Амелия и, соскочив с кровати, принялась часть поклажи у подруг. – Как хорошо, что вы проснулись, госпожа Амелия. А где милый Гаури? – оглядевшись, спросила Сильфиль, поставив свой груз на пол. – Действительно. А куда он делся? – удивилась Лина. – В туалет что ли пошел? – Я не знаю. Я его не видела, - честно ответила Амелия. – Когда я проснулась, здесь никого не было. – Ну, медузьи мозги! Как он мог уйти? Тебя же могли убить! – возмутилась Лина. – Ну я ему и задам! – Госпожа Лина, а вы не думаете, что с милым Гаури могло что-то случиться? – тревожно выглянув в пустой коридор, спросила Сильфиль. Сердце наполнилось беспокойством. – С ним ничего не случится. Мы во стольких заварушках побывали, и с ним никогда ничего не случалось, – уверяя себя и остальных, ответила Инверс. – Он, наверняка, пошел по нужде или жрать захотел. Скоро придет. – Но мы же поднимались по лестнице и никого не встретили. В кладовой тоже его не было, – Сильфиль прижала руки к груди, решая, стоит ли немедленно броситься на поиски любимого или же прислушаться к совету волшебницы. – С ним ничего не случится. Это же Гаури. С ним никогда ничего не случается, – махнула рукой Лина и невольно напомнила себе, что с Зелом и Кселлосом тоже было трудно справиться, однако их не стало. – Ой! Госпожа Лина, госпожа Сильфиль, что это? – воскликнула Амелия, так что сердца у девушек пропустили, как минимум, по удару. Она только поставила сверток на столик у окна, как увидела записку. Рядом стояла чернильница и перо. Лина и Сильфиль оказались у столика практически одновременно, однако рыжеволосая волшебница была намного проворнее. Она схватила записку, уверенная, что это очередное послание от «Хозяина». “Лина, я отправляюсь на встречу с …клякса… Оказывается, о…жирная клякса…Уверен, ты будешь рада узнать, что …очень жирная клякса… но тебе пока не стали говорить, а то вдруг Хозяин читает твои мысли. Если утром не будет – оставьте мне порцию, лучше две. Гаури.» Лина ошибалась. Жестоко ошибалась. И теперь уже собственные уверения в безопасности Гаури не работали. Бросив записку на пол, Инверс опрометью кинулась из комнаты. Сердце бешено грохотало, намереваясь вырваться из груди. Когда волшебница бегом спускалась по лестнице. До цели оставалось совсем немного, когда сзади она услышала приближающиеся шаги – Сильфиль, прочтя записку, спешила следом. Двери в столовую были закрыты, но в тот момент Лина не придала этому особого значения. Не успела предать. Врезавшись со всего размаха о невидимую преграду, Инверс отлетела назад, ударившись спиной о стену. Силовое поле. Схожее с тем, что окружает остров. «Хозяин» вновь издевался над ними. Он не захотел пускать в столовую, желая, чтобы девушки изводили себя, томились в неизвестности и носились по Острову, ища Гаури и не зная, жив ли он. «Хозяин» не хочет, чтобы они видели, что случилось с «медузой» и покраснела ли седьмая строфа. – Сволочь! – злобно прошипела Лина, поднимаясь как раз в тот момент, когда Сильфиль оказалась у двери в столовую. Инверс не успела предупредить, и несчастную жрицу тоже отбросило силовым полем. – Не сильно ушиблась? – поинтересовалась Лина, протянув Сильфиль руку, чтобы помочь встать. – Что это было? – вопросом на вопрос ответила Сильфиль. – Силовое поле. Этот гад не хочет, чтобы мы увидели фигурки, – просто ответила Лина. – Он хочет, чтобы мы переживали и теряли время. Идем, нас ждет Амелия. – Но… Но как же так? Мы не можем просто так уйти. Как же милый Гаури? Мы должны точно знать. Мы обязаны проникнуть в столовую. – Нет, – жестко ответила Инверс. – Силовое поле мешает. Можно, конечно, попробовать уничтожить его с помощью Рагна Блейда, но нет никаких гарантий, что поле не поглотит силу , да и что я вообще смогу его применить. Странно, но после того, как вы вытащили меня – я не чувствую больше прежних сил. Надо беречь энергию для битвы. Да и если «Хозяин» не хочет, чтобы мы увидели фигурки, значит, и не надо. Обойдемся. – Но милый Гаури… – Гаури написал, чтобы мы ждали его до утра, значит, мы так и поступим, – жестко сказала Лина, убеждая и себя, и Сильфиль. – Идем. Мы займемся делом. «Хозяину» не удастся нам помешать все обсудить. Кажется, в прошлом и кроется разгадка, иначе он не стал бы тратить силы, чтобы нас отвлечь.

***

Особого аппетита не было даже у Лины, что уж говорить про остальных. Но она методично набивала желудок, понимая, что это поможет восстановить силы и, в конце концов, сразить «Хозяина». Если он, конечно, предоставит такую возможность, а не убьет исподтишка. Впрочем, нет. С ней он так не поступит. С другими может, но не с ней. Это часть игры. Их игры. Его и ее. Она должна убить его прежде, чем он убьет всех остальных – Гаури, Сильфиль, Амелию. Хотя, возможно, уже только Сильфиль и Амелию. «Гаури, медузьи мозги, только посмей не вернуться! Я тебя и на том свете достану!» – Лина сжала кулаки, злобно глянув на дверь в спальню. – «Ты должен вернуться. Ты нам нужен. Ты нужен мне.» – Госпожа Лина, у вас был какой-то план, – вмешалась в ход мыслей волшебницы Сильфиль. Ей еще тяжелее, чем Лине, но в отличие от нее, Сильфиль не может просто ждать. Ей было просто необходимо чем-то отвлечься. К тому же, возможно, их разговор действительно поможет вернуть милого Гаури живым и невредимым. – Да, спасибо, Сильфиль, – скинув оцепенение, ответила Лина. – Амелия, я хочу, чтобы мы друг другу рассказали все, что происходило на Острове. Все, что видели и слышали. Неважно насколько это было очевидно. Нельзя упускать не единой детали. Мы должны восстановить ход всех событий, как бы тяжело это не было. Мне все время кажется, что мы что-то упускаем. – Хорошо, я попробую помочь, – не очень уверенно пообещала Амелия. Вспоминать о прошедшем не хотелось, но, видимо, придется. Главное, чтобы в этом был толк. – Я начну первая, а вы слушайте внимательно и если заметите что-нибудь странное или важное, сразу же говорите, – велела Лина. Она прикрыла глаза, стараясь лучше все вспомнить, и будто вновь очутилась в том самом гостиничном номере, в котором закончилась ее нормальная жизнь с приключениями, сокровищами и врагами, которых можно было победить шутя. – Началось все с письма, которое я нашла на подушке в номере.

***

Лина изложила все происходящее довольно детально, частично скрыла она только разговор с Кселлосом. Было в нем что-то такое, из-за чего не хотелось, чтобы другие знали. Та ночь и утро принадлежали только ей. От рассказа Амелии толка было мало. Она часто сбивалась и путалась, а когда пришло время рассказать о смерти Зелгадиса, вообще замкнулась. Лина давить на нее не стала, побоявшись нового срыва Амелии. Сильфиль в этой ситуации оказалась настоящим сокровищем. Несмотря на волнение за Гаури, мысли она излагала четко, пусть и несколько неупорядоченно. Хоть Сильфиль и постеснялась сказать, о том, как застала Лину и Кселлоса, в остальном она была предельно откровенна. Благодаря ей Лина узнала, что творилось на Острове, пока она и Гаури спали под воздействием чар, а еще получила немного новой информации о Вайзере. Инверс все еще отказывалась скидывать его со счетов. И, кажется, из чистого упрямства. Но, возможно, это была своеобразная месть надоедливому инспектору, который только и делал, что обвинял ее во всех смертных грехах. И сама не желая того, Лина начала ему подражать, но не только в желании обвинять. Раздобыв несколько чистых листов бумаги, и отгородившись от остальных девушек, Лина устроилась за столом все в той же спальне. Она взяла перо, которым совсем недавно писал Гаури, и вскоре на белых листах появились имена друзей и товарищей по несчастью. Теперь предстояло самое сложное – определить мотивы каждого. Обидно было признавать, но сейчас с помощью силы ничего решить было нельзя. Сейчас необходимо думать логически, чтобы постараться найти иголку в стоге сена, или хотя бы разглядеть ее отблеск. Чуть покусывая кончик пера, Лина стала придумывать мотивы, заполняя строчки. Начала она с самого просто для себя и вскоре работа пошла как по маслу. Впрочем, мотивы некоторых и казались полным абсурдом. «Вайзер, мотивы: ненавидит меня. Возможно, монстр. Кселлос, мотив: выполнение приказа. Зелгадис, мотив: возвращение человеческого облика (добился цели). Сильфиль, мотив: Гаури. Амелия, мотив: во имя справедливости. Нага, мотив: устранение «конкурентки». Сумасшествие. Мартина, мотив: жертва Зомельгустару. Филия, мотив: жреческий обряд – жертва Цефеиду. Желание отомстить за Валя. Гаури, мотив:… Лина, мотив: раздвоение личности. Одержимость?» Единственный кому Лина так и не смогла придумать хоть мало-мальски годный мотив был Гаури. Наверное, это было и правильно, ведь он не способен на подобное зло. Она верила ему сейчас даже больше чем себе. Еще немного попялившись в листы, Лина смяла исписанные бумажки. – Это все никуда не годится! – буркнула себе под нос волшебница. – Вы уже закончили, госпожа Лина? – тут же подала голос Сильфиль. Все это время она сидела рядом с Амелией и мысленно молилась за милого Гаури. – Да, и я не сдвинулась ни на шаг, – мрачно ответила Инверс и с силой приложилась головой об стол. – Думай!

***

… – Раз – ягодка, два – ягодка, три – ягодка… На восьмой девочка сбивается и начинает заново. Земляника в июле сладкая, вкусная, впитавшая в себя запахи цветов и солнечные лучи. Сестра любит землянику, и если Лина принесет ей полное ведерко лакомства, то Луна, наконец, прервет свои тренировки, и они смогут посидеть рядом и поболтать. Красные ягоды прячутся под листиками, и девочке приходится наклоняться, чтобы их заметить, заставляя две рыжие косички подлетать в воздух. Лина думает, что она будто кланяется Лесному Хозяину, про которого рассказывали старшие мальчишки, что он заманивает детей в лес и там скармливает их страшной косматой ведьме Яге. Лина мечтает, что когда она вырастет, то не будет никого бояться, ни Лесного хозяина, ни ведьм, ни-ко-го! А пока девочка собирает землянику и ведерко постепенно наполняется. – Раз – ягодка, два – ягодка, три – ягодка…

***

Лина резко проснулась и села в постели. Амелия лежала рядом и спала сном праведника. Даже удивительно, что, будучи такой взволнованной при бодрствовании, она могла спать так спокойно. Лине оставалось только завидовать. – Приснится же, – еле слышно пробормотала она, настороженно оглядываясь. Что не так с этим сном, Лина не знала – видимо, этот остров даже самые невинные воспоминания заставляет превращаться в кошмары. Лина подобрала с пола одеяло и откинулась на спину с кривой улыбкой. Когда-то она мечтала никого не бояться, и теперь ее мечта сбылась (сестра не считается!). Она не боялась даже пятого по силе мазоку. «А мне стоило тебя опасаться, Кселлос, ой как стоило.» Если бы Лина его боялась, то не допустила бы эту глупейшую ошибку. К мазоку нельзя привязываться. Мазоку нельзя верить. И никогда не стоит забывать, что мазоку – не человек. Хотя, будь он человеком, разве это что-нибудь изменило? «И я не привязывалась к тебе, мы были всего лишь союзниками, слышишь меня, Кселлос!» Он не слышит, а Лина с удивлением посмотрела на два темных пятна на своей подушке. Осторожно выбравшись из постели, Лина подошла к сидящей на страже Сильфиль. Они все дежурили по очереди – от «Хозяина» всего можно было ожидать, поэтому стоило перестраховаться. Сильно задумавшись, Сильфиль неподвижно сидела на стуле. Она даже не сразу заметила Лину, а заметив, вздрогнула от неожиданности. – Спишь? – хмыкнув, шепотом поинтересовалась Лина. – Нет, – Сильфиль покачала головой, сильно покраснев. – Госпожа Лина, я все думаю об инспекторе. – Тоже подозреваешь его? – с живость спросила Инверс. – Нет, не в подозрениях дело. Я вот что думаю. Ему отрубили голову, – Сильфиль поежилась, сказав это. – Но чем? – Как чем? – искренне удивилась нелепому вопросу Лина. – Топором или мечом, конечно. – Да, я это понимаю, но в этом-то и вся проблема. Госпожа Лина, я на Острове нигде не видела ни меча, ни топора, – тихо сказала Сильфиль, взглянув прямо в глаза Инверс. – Точнее не так. На Острове есть только три подходящих меча: у госпожи Наги, у господина Зелгадиса и у милого Гаури. Господин Зелгадис и госпожа Нага обрели покой вместе со своим оружием… – Если ты сейчас скажешь, что «Хозяин» и есть Гаури, я тебя ударю! – перебив, предупредила Лина. – Нет! Конечно, нет! Как вы могли такое сказать? – затараторила Сильфиль, испугано замахав руками. – У меня и в мыслях подобного не было. Милый Гаури не способен на такое злодеяние. – То-то. – Я просто хотела сказать, что «Хозяин», скорее всего, воспользовался его мечом. Только непонятно как. Мы же все время дежурили. Я и госпожа Амелия. – Хм! Возможно, ты тут и права, – Лина почесала подбородок. – Знаешь, я об этом и не задумывалась. Спасибо за наводку, – она ударила Сильфиль по плечу. – Я буду рада, если это поможет разоблачить «Хозяина», – ответила Сильфиль. Лина хвалила ее редко, и поэтому было вдвойне приятно. – Мы обязательно должны остановить это чудовище. – Да. Должны, – задумчиво сказала Лина. – Знаешь, иди-ка спать. Я подежурю. – Но… – Сильфиль хотела возразить, однако увидев, что Лина настроена очень решительно, умолкла. – Мне надо хорошенько подумать, а ты поспи. Кто знает, что предстоит нам завтра? – Хорошо, госпожа Лина. Если вернется милый Гаури, или я вам срочно понадоблюсь – будите, – уступая место на посту, попросила Сильфиль. – Разумеется. Даже не переживай на этот счет, – пообещала Лина, устроившись на стуле, однако Сильфиль она обманывала. Не только раздумья о личности «Хозяина» были причиной ночного бдения. Впервые за долгие годы Лина Инверс боялась уснуть.

***

Где-то в глубине дома часы пробили двенадцать раз. Каждый удар, словно вколачивал новый гвоздь в крышку гроба надежды на возвращение Гаури. Он так и не появился, хотя и обещал. На этом проклятом Острове никто не может выполнить свои обещания. Лина уже несколько дней жила на изломе, на тонкой грани, невидимой глазу. Ей становилось холодно без причин, а осколки солнца в остывшем чае не несли ни грамма тепла. Она знала, что хорошо владеет собой, но ее выдавали мелочи: слишком громкий голос, слишком неестественные интонации, слишком резкие движения… Все слишком. Все чересчур. Лине даже порой кажется, будто кто-то снял ее с предохранителя, как арбалет, и теперь любое событие может повлечь за собой выстрел. Лина не боится смерти и никогда не боялась. Она боится погибнуть, так и не узнав, кто ее враг. Сильфиль глубоко и как-то тяжело вздохнула, покрепче сжимая кулаки. Хотелось реветь в голос, словно маленькому ребенку, но слез не было. Зеленые глаза сухо блестели. Она поднялась и в очередной раз подошла к двери. – Знаете, госпожа Лина, я не узнаю вас, – тихо и как-то злобно сказала Сильфиль. – Вы деятельная, сильная натура. Были ей. А сейчас только и делаете, что сидите и ждете, кого прикончат следующим. Порой мне начинает казаться, что вы сами заодно с «Хозяином». Вы даже не пытаетесь ему помешать. Вы вообще ничего не делаете. – Сильфиль, хватит! – рявкнула Лина, понимая, что та права. С ней действительно что-то произошло. Остров меняет людей. – Госпожа Сильфиль, пожалуйста, не надо! – Амелия замотала головой, словно не желая слушать обвинений. – Мы не должны ссориться. – Не надо, госпожа Амелия? Господин Зелгадис погиб из-за того, что госпожа Лина велела нам его не искать. Она ждала до тех пор, пока не убедилась, что он мертв. Тоже самое и с милым Гаури! – закричала Сильфиль, не в силах больше сдерживать эмоции. – Больше ждать я не буду! Я сама найду «Хозяина»! Громко хлопнув дверью, Сильфиль опрометью бросилась из комнаты. Она больше не боялась смерти. Если милого Гаури, действительно, больше нет в живых, то и ей уже было нечего бояться. Даже если «Хозяин» окажется сам Шабронигдо. – Сильфиль, постой! – крикнула Лина, выскочив следом. Она точно знала, что ее никак нельзя оставлять одну, иначе случится большая беда. Амелия поднялась со своего места и вышла из комнаты. Ее никто не остановил, а она больше не хотела и не могла оставаться в чудовищном доме. Нужно было подышать свежим воздухом и успокоиться. Сильфиль удалось посеять семена сомнений в чистой душе принцессы, хоть Амелия всем сердцем желала верить Лине.

***

Амелия идет по лесной тропинке, глубоко погруженная в свои мысли. Если бы она хоть на секунду задумалась о процессе «идения», то тут же споткнулась бы о корень или ударилась о дерево, но она не думает об этом. Ее мысли далеко не такие радужные, как прогулка по лесу в солнечный день. «Зелгадис-сан, почему вы меня оставили?» Амелия знает почему: смерть – достаточная причина для ухода со службы. Мертвые покидают живых навсегда, и никакая Высшая Справедливость тут не поможет. Ничего не поможет. Амелии страшно, жутко страшно и больно, но при всех она крепится и не плачет. Им и так тяжело – Амелия видит сжатые кулаки Сильфиль, которая все еще надеется на возвращение Гаури, и помнит покрасневшие глаза Лины после того дня, когда они нашли посох с алой сферой. Сейчас – рядом никого нет, и можно не сдерживаться, глотать злые слезы, закусывать губу до крови. «Зелгадис-сан, если люди после смерти становятся звездами…» Амелия слишком отгораживается от мира, а дикие звери умеют подкрадываться бесшумно, и принцесса не замечает огромную тень, выросшую за ее спиной. «…то я буду светить для вас.»