Гувернёр

— Скажите, вы вообще люди нормальные?! — вцепившись в крышку гроба на особо лихом повороте катафалка, крикнула молодая женщина в строгом черном платье. — Мы не люди! — в один голос отозвались «водитель ритуального транспорта», «ответственный за томные эпитафии» и сам «покойный». — Вы угнали катафалк с телом моего мужа… — Бывшего мужа, — напомнил Луи, протянув Алу флягу, которую ему вложил в гроб заботливый гувернер. — … потом мы заехали в «Макдональдс»… — Помянуть надо было! — возразил Скорпиус, умудряясь еще разглядывать свою игрушку из «Хэппи-мила». — А сейчас за нами едет полиция, возмущенные родственники и мракоборцы! — напомнила Джейд. Ал и Скорпиус на мгновение переглянулись и захохотали. — Все как десять лет назад на выпускном. Луи, жаль, тебя тогда с нами не было… Очередной крутой поворот, который Скорпиус, имея купленные водительские права и навыки автомобилиста исключительно из игры «GTA», преодолел так, что едва не вписался в фонарный столб. — Остановите машину! — орал в рупор полицейский. Луи, не выдержав этого очередного предупреждения, высунулся в окно и, метко швырнув в полицейскую машину утюг (Скорпиус уж точно не прогадал, когда запихнул его в гроб), рявкнул на всю улицу. — Имейте уважение, пидорасы! Это мои похороны! Альбус захохотал, а Скорпиус, усмехнувшись, надавил на педаль газа. — Скажите, мне одной не смешно? — надрывисто спросил голос позади. — Да, одной, — подтвердил Луи. — Да ты успокойся, Джейд, — повернулся к ней Скорпиус, и Ал, благоразумно схватив руль, не дал катафалку влететь в почтовый ящик. — Отсидимся и все. — Где? На Шафтсбери-авеню, да? — саркастично протянула Джейд. Скорпиус посерьезнел. — Ой, — рассеяно протянул он. — Нельзя домой, там краденый портрет алхимика, философский камень и шестнадцать кустов конопли в кадках. — Шестнадцать? — взвыл Луи. — А я что? Я ничего! Это Ал их принес. — Очередная облава, — лаконично пояснил Альбус. — Господи, вы еще и наркоту принимаете, — простонала Джейд. — Принимает только Малфой, — возмутился Ал. — Я продаю. Катафалк снова резко повернул на улицу, и Скорпиус, не глядя на красный свет светофора, едва ли не въехал в молоковоз. Сворачивать с дороги было поздно, да и обилие автомобилей на полосе поставило крест на развороте, и катафалк, припарковавшись около Шафтсбери-авеню, за считанные секунды собрал вокруг себя полицию, а после и мракоборцев. — Ублюдок, выходи из машины и оставь моего сына в покое хотя бы сейчас! — донесся до слуха гувернера разъяренный голос Билла Уизли, который заклятием вдребезги разнес тонированные окна и засыпал мелкими осколками друзей. Красивое лицо Луи исказилось таким вящим гневом, что тот, отшвырнув крышку гроба так, что та едва не треснула Ала по затылку, с размаху открыл двери, и чуть не зашиб ею отца. — Это ты кого там ублюдком назвал? Билл, услышав знакомый голос, вздрогнул и обернулся на пассажирское сидение. — Луи. — Только я имею право называть этого дауна ублюдком, — прорычал Луи. — Ой, это так мило, — улыбнулся Скорпиус. — Даун, тебя дауном назвали, — хмыкнул Альбус. — «И поблагодарим же стечение обстоятельств, которые, пускай и посредством несвоевременной смерти, но избавили моего сына от страшного недуга, проклятия и тяжкого бремени, свалившегося на нашу семью…». Я помню каждое слово, которые ты произнес над гробом, — шипел Луи и вышел из катафалка. — Не стыдно было такое нести, а? — Луи, как? — охрипшим голосом выдохнул мистер Уизли, прижавшись спиной к катафалку. — Упал в грядку с подорожником и пуля вышла сама собой, — нервно хихикнул Скорпиус. Ал, предвкушая грядущий громкий, очень громкий крах и без того державшихся на волоске отношений отца и сына, вышел из машины и, скосив взгляд на полицию, судя по всему, начал гадать, признают ли стражи порядка в нем наркоторговца. В конце концов, когда шок Билла Уизли сменился растерянностью, а затем яростью, к которой, по старой традиции, грех было не приплести ненавистных ему оборотней, Луи задвинул за спину ринувшуюся было в словесную перепалку Джейд и, махнув друзьям рукой, одним только взглядом потребовал, чтоб те шли домой. — Точно? — робко спросил Скорпиус. — И очень быстро, — гаркнул Луи. Ал, поспешно отворив двери, за рукав затолкал Скорпиуса в прохладный подъезд и, прошептав: «Сами разберутся, не лезь», подтолкнул к лестнице.

***

Луи вернулся лишь спустя пару часов, когда уже темнело, и, судя по усталому, но спокойному выражению лица, его отношения с отцом не перешли из вооруженного нейтралитета в стадию скромного семейного хаоса. Но догадка о том, что просто так волшебный мир не оставит в покое квартиру, в которой жили уже двое, кто вернулся с того света, оказалась совершенно верной, пусть и не привела подозрения в исполнение на следующий день. Три недели спустя, когда единственное, что напоминало о смерти Луи — небольшая пуля, которую тот почему-то стал носить в качестве оберега на шее, случился первый рейд. Закаленные подобными проверками соседи, еще помня времена, когда лет десять назад все в той же квартире мракоборцы дружно искали «останки Скорпиуса Малфоя», отнюдь не удивились, когда в дверь вежливо постучали. Скорпиус метнулся было к двери, как Луи, неожиданно посерьезнев, ткнул пальцем назад. — Фламель и камень! — И моя трава! — ахнул Ал, окинув взглядом свои бесценные кадки с коноплей. Портрет алхимика аж оживился, чуя грядущую беготню. Альбус грубо сунул философский камень в котелок, а Луи, схватив портрет за края рамы, забегал по гостиной. Конопля так и осталась стоять шеренгой веселеньких фикусов у окна. — Наверх, — прошипел Скорпиус и, как только друзья пропали из виду и на втором этаже захлопнулась дверь, натянул на лицо дружелюбную улыбку и отодвинул задвижку. На пороге стоял высокий брюнет атлетичного телосложения, одетый в форменную одежду Отдела мракоборцев, впрочем, чтоб распознать в нем мракоборца, достаточно было взглянуть на настороженное выражение лица и взгляд, словно заранее сканирующий всех и все на предмет незаконного оружия и артефактов. — Привет, Джеймс, — расплылся в улыбке гувернер, прижавшись щекой к двери. Джеймс Поттер, шарахнувшись от него, как от самого дьявола, кивнул и, не дожидаясь лишних приветственных реплик, зашел в квартиру. — Это что? — подозрительно спросил он, указав на кадки с «веселящей травкой». — Алоэ, мне бабушка прислала, — не моргнув, пояснил Скорпиус. — От насморка. — Шестнадцать кустов? — У меня хронический гайморит. — А почему на коноплю похоже? — Откуда тебе знать, как выглядит конопля, ходячий ты логотип программы за здоровый образ жизни? Джеймс, оторвав взгляд от кадок, с ног до головы осмотрел Скорпиуса и, ничего не объясняя, начал шарить по закуткам, в поисках чего-то. — И что ты ищешь? — усмехнулся Скорпиус. — Папа послал? — Да, папа послал, — прогнусавил Джеймс. — В министерстве очень хотят знать, каким образом в этой квартире так играют со смертью. — Министерство очень переживает? — А ты не отрицаешь, что здесь что-то происходит? Скорпиус спокойно покачал головой. — И что конкретно ты ищешь? — улыбнулся он. — Может, я помогу тебе найти. — Сначала из архивов министерства пропадает бесценный дневник Николаса Фламеля, а затем и портрет все того же Фламеля, единственного создателя философского камня. И вдруг, полгода спустя, неожиданно воскресает Луи. — Сам выстроил связь, или помог кто? Джеймс раздраженно прищурился и выхватил волшебную палочку. Скорпиус же, явно уступающий молодому мракоборцу в таланте чародея, вскинул бровь и взглянул на гостя, как рестлер на наглого тощего подростка. — Мой отец узнает об этом, — сорвалось с тонких губ гувернера и тот, поняв, что ляпнул, захохотал. Ничего не понимающий Джеймс возмущенно уткнул палочку в грудь Малфою, а тот, кокетливо ударив его по руке, кажется, особо не испугался. — Где портрет Фламеля? — отчетливо спросил Джеймс. — В душе не ебу, — покачал головой Скорпиус. — Почему как если что-нибудь пропадает, так сразу приходят ко мне? — Может, потому что ты тыришь все, что плохо лежит? — Вполне возможно, но аргумент, скажем так, не на пятерочку. Волшебная палочка еще сильнее уткнулась Скорпиусу в грудь, и тот, закатив глаза, не придумал ничего лучше, чем отвлечь Джеймса лучезарной усмешкой и просто-напросто вырвать палочку из цепких пальцев. Фортуна, как обычно, мало того что не собиралась покидать своего белобрысого любимчика, напротив, словно стояла у него за спиной и благословляла на очередную бессмысленную и бездумную аферу. — Какого? — возмутился тоном не мракоборца, а школьника Джеймс. — Думаешь, не отниму? — Думаю, отнимешь, — азартно протянул Скорпиус и не придумал ничего лучше, чем заткнуть волшебную палочку за ремень джинс, ниже спины. – Я, может, и хочу, чтоб ты отнял… Бедный Джеймс Сириус Поттер! Не сразу же он понял, актер какого уровня играет с ним по собственным правилам. Со второго этажа, свесившись с перил лестницы осторожно выглянули Ал и Луи, которые предвкушали грядущий спектакль. — И все? — вскинул брови Джеймс и, вытянув руку, сунул ее в джинсы Малфоя, дабы вернуть свою палочку. Почувствовав ниже спины руку гостя, Скорпиус чуть покраснел и, хлопая искрящимися от счастья глазами, расплылся в улыбке. — Я знал! Я знал, что это взаимно! — воскликнул он и очень крепко обнял молодого мракоборца. — Что? — побледнел Джеймс. — Принесите «Оскар», я лично вручу его Скорпиусу, — прошептал Ал. К своему ужасу поняв, что так обрадовало Малфоя, Джеймс дернулся и резко вытащил руку из его штанов. — Малфой, я тебя… — прорычал Джеймс, попытавшись вырваться из цепких объятий. — Я тоже, — прошептал Скорпиус. — Достань палочку из штанов! — Достану. Мы оба достанем, — блеснул глазами Скорпиус, хлопнув бедного Джеймса пониже спины. И, пользуясь тем, что брыкаясь в его нежных объятиях озабоченного гомосексуалиста, Джеймс не видит ничего за своей спиной, Скорпиус, поймав взгляд друзей, одними губами прошептал: «Прячьте портрет и дневник». Луи коротко кивнул, все поняв и, дернув бесшумно хохочущего Ала за руку, скрылся. — Да ты больной! — наконец оттолкнув от себя Скорпиуса, рявкнул Джеймс. — Я не такой! — Ты – нет, но твои руки — очень даже такие, — усмехнулся Скорпиус. – Эх, надо было сэлфи на память сделать. Джеймс побледнел еще сильнее. А Скорпиус, шагнув к нему навстречу, заставил его попятиться назад и напрочь забыть о том, что он вообще-то мракоборец. — Так что ты искал? Портрет и дневник Фламеля? — вкрадчиво спросил Скорпиус. — Отойди от меня. — А на что ты готов, чтоб я проговорился? Джеймс уже пятился к двери и лихорадочно думал. Скорпиус, вытащив-таки из «тайника» его волшебную палочку, поковырял ею в кадке с коноплей. — Я вызову отряд мракоборцев! — пригрозил Джеймс. — Вперед, — улыбнулся Скорпиус. — Я всем расскажу, как ты польстился на мое тело нецелованное-небалованное. Не для тебя роза цвела…хотя… ладно, вру, для тебя. Все. Этой мерзкой фразы вполне хватило для того, чтоб несчастный и абсолютно гетеросексуальный Джеймс Поттер, опасливо забрав свою волшебную палочку, скрылся за дверью, едва не впечатав в нее лицо Скорпиуса, кинувшегося «попрощаться», а потом, судя по звонкому хлопку в подъезду, трансгрессировал подальше от Шафтсбери-авеню. — Ты виртуоз, знаешь? — протянул Луи, спустившись в гостиную. — Знаю, — кивнул Скорпиус. — Я думал после нефтяной скважины в сарае и батальона П.И.Д.Р. меня уже ничего не удивит. Но я ошибся, друг мой. Наплести Джеймсу о своих «чувствах» и едва ли не изнасиловать… — Наплести? — удивился Скорпиус. Альбус вытаращил глаза. — Я говорил, он педик! — торжествовал он. — Ал, ну какого? Я, правда, наплел, — подтвердил Скорпиус. — Иди лучше, Фламеля в ванной закрой, его вопли, небось, в подъезде слышно. Альбус подозрительно зыркнул на друга, но портрет алхимика действительно разорался и пришлось-таки прятать его. Ал поднялся по лестнице и шагнул в свою комнату, где таился портрет. — Луи, — мечтательно протянул Скорпиус, опустив голову на его плечо. — Я влюбился. Луи строго дернул плечом и зарядил другу суровый воспитательный подзатыльник. — Фу-фу-фу, Скорпиус. Я не позволю тебе утонуть в голубой трясине, — прогремел оборотень. — Толерантность, слышал? — обижено потирая затылок, буркнул Скорпиус. — Слышал, но соблюдать не собираюсь. Я выбью из тебя всю пидорасню. — Да не гей я! — простонал Скорпиус. — Я этот, как его … пансексуал. Луи, снова треснув его по голове, закатил глаза. — Ты гей, Скорпиус. — Я не гей. Я же люблю Доминик. — Тогда какого ты лезешь в узкие круги гомиков?! — Я любознательный. — Он просто педик! — крикнул Альбус со второго этажа. Скорпиус тяжело вздохнув, зыркнул на Луи и, увернувшись от очередного воспитательного подзатыльника, поднялся на второй этаж. «Срочно» — подумал Луи. — «Срочно откапывать Доминик».