Отпусти меня, сумасшедший!

      — Доброе утро, мистер Скитч, как Вы поживаете? — дурной смех. — Я заварил для вас чай из ядовитого плюща, — опять смех и бульканье воды, — мистер Скитч, не пора ли нам заклеить окна? Тут становится все холоднее. — Послышался удар чего-то тяжелого о пол.       Акио открыл заплаканные глаза, когда, по его мнению, часы показывали второй час дня. Гнилая вонь в комнате усилилась в несколько раз, и желудок неприятно сжался. — Ты весь такой зеленый, – ясно-голубые глаза и темно-синие локоны заслонили вид облезлого потолка. — Рвать... — Что? — Рвать... рвать охота, — Акио поднялся с постели и ощутил невыносимую боль по всему телу. — Туалет там, — взволнованный парень указал на помещение, которое хоть немного походило на «дамскую комнату». Акио оглянулся и увидел на полу нечто смахивающее на человеческие внутренности, от чего его скорость возросла в три раза. Он влетел в ванную комнату и склонился над туалетом. — Чего это он, мистер Скитч? — удивился и перевел взгляд на выходящего из туалета зеленого парня. — Что это за вонь? — он вытирал остатки рвоты со рта рукавом рубашки, которая загадочным образом оказалась на нем во время сна. — Вонь? — Ты не чувствуешь? — А, это ты, наверное, о мистере Скитче? — О ком? — О Скитче, он сейчас на кухне. — Ладно, не важно. Ты получил все, что хотел, а теперь выпусти меня. — Нет, теперь ты мой. И когда мистер Скитч совсем пропадет, ты займешь его место.       Какой Скитч? Что он несет? Совсем свихнувшийся. Что же мне делать? Точно, нужно найти свой сотовый и позвонить Кэтрин. Она то, мне поможет, она меня спасет. Руки сначала пошлепали по карманам. Но одежда не его. Парень бросился к штанам, лежащим на полу, и толстовке, которая небрежно валялась под кроватью. — Ты случайно не это ищешь? Акио обернулся, и затем разочарованно опустился на кровать. Задница тут же вероломно заныла, и душа отошла в мир иной от горя. — Что ты наделал? – Расстроенно, чуть ли не в истерике он глянул на свой телефон. Даже не так, на остатки своего телефона. — Я думаю, он больше тебе не нужен, – самодовольный псих бросил раздробленную технику в мусорное ведро.       Акио с горечью посмотрел вслед своему выброшенному телефону, а затем на насильника, впервые получив шанс разглядеть его при нормальном свете. Перед ним стоял высокий, примерно под два метра, парень. На нем были надеты светло-голубые протертые джинсы. Вид дополняли босые ноги, рельефный торс, синие волосы и голубые, как небо, глаза. Он в недоумении тоже глядел на свою жертву. Наверняка гадая, о чем тот думает, разглядывая его. — Как тебя зовут? — Похититель вдруг прервал молчание. — Акио, — ответил парень, опустив голову. — А хочешь, и я скажу, как меня зовут? — Нет, — парень печально качнул головой из стороны в сторону, уставившись потерянным взглядом куда-то в пол. — А меня зовут Ник, — произнес этот ненормальный с добродушной улыбкой. — Мне все равно, — все так же подавлено отозвался Акио. — Ты, наверное, голоден, да? — Этот запах отбивает у меня всякий аппетит. — Как славно, что мы поняли друг друга, я сейчас принесу чай.       Маленький кивнул и, как только похитивший его парень скрылся в кухне, он спохватился и побежал к окну. Стекло в раме было совсем разбито, и тот полез выдергивать торчащие осколки голыми руками. Лезвие порезало ладони, и из ран заструилась кровь. До окна было не достать ногами, и пришлось двигать ящик, стоящий около кровати. — Что ты делаешь? От этого голоса хотелось бежать. Хотелось исчезнуть, раствориться в воздухе. Уже почти удравший Акио виновато повернулся к завоевателю. — Ничего. — Я принес чаю. — Я же сказал, что не хочу.       Голубые глаза налились злостью, а пальцы сжали поднос. Стойкий Акио тут же обмяк и плавно сел на кровать. Ник протянул поднос, на котором красовалась полуразваленная желтая чашка, согнутая, но старательно расправленная в нормальное положение ложка, и какой-то непонятый пряник на салфетке. — Это все мне? — Презрительно поднял глаза на заботливого хозяина. — Или ты будешь пить, или останешься голодным. — Это можно пить? Ник зло сузил глаза и показал морщинки на лбу. — Ладно, понял. Пить так пить. Только давай договоримся. Я завтракаю у тебя, и потом ты меня отпускаешь домой. — Нет, — сказал тот, как отрезал. — Мне нужно принять душ. — Это можно сделать и у меня дома. — У тебя? — Принялся оглядывать «дом». При свете дня вид не особо отличался от вчерашнего ночного пейзажа. В комнате было два окна. Одно целое, другое разбитое. Старая, зловонная кровать. Большой облезлый шкаф без одной ножки, такой же хромающий стол с недогоревшей свечой. Облезлая белая с синим краска на потолке и стенах и маленький зеленый коврик у прохода в коридор. Издавая тихий хриплый вздох, он взял в окровавленные руки чашку, оставляя на ней сухие отпечатки ладоней. И, сделав короткий глоток, тут же перекосился и начал выплевывать изо рта жгучую жидкость. — Что это такое? — Как что, чай, — удивился голубоглазый маньяк. — Из чего? — Из плюща.       Зрачки моментально расширились и тут же сузились до минимума. Акио вскочил и как метеор побежал в ванную, быстро прокрутил кран, который только фыркнул и издал пугающее шипение. Воды здесь нет. Значит, хотя бы на кухне она должна быть. Как только ноги понеслись на кухню, перед «летящим телом» нарисовался Ник с бутылкой воды. В спешке прополоскав рот, разозленный Акио разошелся и со всей дури пихнул стоящее перед собой препятствие. Ник не шевельнулся. — С МЕНЯ ХВАТИТ! — Сейчас только четвертый час дня, если не ошибаюсь. — ДА МНЕ ПЛЕВАТЬ, СКОЛЬКО СЕЙЧАС ВРЕМЕНИ! — Он вновь попытался сбить с ног груду мышц напротив и опять потерпел неудачу. Рослая скотина, стояла, даже не пошатнувшись. — Успокойся, – невозмутимо посоветовал ему парень. Акио тут же излил на него всю свою ярость, накипевшую за это время. — НЕТ, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ, Я НЕ УСПОКОЮСЬ, ПОКА ТЫ МЕНЯ ОТСЮДА НЕ ВЫПУСТИШЬ! — малыш метнулся к коридору и со всей накопившейся злобой начал биться в дверь. — ВЫПУСТИ, ВЫПУСТИ МЕНЯ, ОТКРОЙ! КЭТИ, КЭТ, СПАСИ МЕНЯ, ПРОШУ ТЕБЯ, Я ПРОШУ ТЕБЯ... умоляю… — несчастный мальчишка скатился по стене с хлынувшим градом слез. — Тебя никто здесь не найдет, — Ник подошел и оглядел заложника свысока. — Прошу тебя, я хочу домой. Я уеду, я никому не скажу. Обещаю, — Акио стал обнимать его ноги, в отчаянии вытирая о его штаны свои слезы. — Ты никогда не выйдешь, и не пытайся сбежать, — мерзавец презрительно отдернул свою ногу, небрежно стряхнув с нее плачущего малыша, и ушел в кухню. — Но я ведь... Я ПРОШУ... — Слезы быстро переросли в истерику, и он пополз за ногами в светлых штанах. Ник вернулся, взял на руки бьющегося в истерике парня и усадил его около батареи. Наручники щелкнули на запястьях и забились об батарею. — Чай и вправду отвратительный. — Чашка тут же была опрокинута, и содержимое вылилось на пол.       Аккуратно вытерев рот салфеткой, Ник отнес все это на кухню, вернулся оттуда уже с целлофановой пленкой, скотчем и гвоздями и направился прямиком к пленнику. Акио, заметив несколько жутких предметов в руках Ника, затих и забился в угол. — Не... не трогай меня, – испуганно пролепетал малыш, подняв заплаканные глазенки на садиста. Жуткий тип в этот раз не обратил на мальца внимания, лишь слегка отодвинул ногой дрожащее тельце в сторону и приступил к устранению проблемы с разбитым окном. Акио вздохнул и обнял дрожащие коленки. По спине бил холодный сквозняк, а из глаз в очередной раз полились слезы. Когда же работа была окончена и в комнате стало совсем темно, Ник зажег свечу, стоящую на круглом столе, и посмотрел на Аки. — Уснул. Ничего, мистер Скитч. Думаю, завтра он будет поспокойнее. — Отстегнув наручники, он поднял тихо сопящего заложника на руки и уложил на скрипящую кровать. — Доброй ночи, малыш, завтра будет лучше. Он тихо потушил свечу, погружая комнату в сон, и сам отправился в мир неведомых сновидений.