Отпусти меня, сумасшедший!

      В комнате стоял тяжелый воздух, изо всех щелей дул сквозняк, напевая колыбельные. Ник задумчиво смотрел в потолок, прижимая к себе мирно сопящее тело, и слегка поглаживал длинные разноцветные локоны. Секс с ним настолько утомлял, что даже такая машина, как он, отрубался почти сразу. Но не в этот раз. Слеш вдруг поднял на него изнеможенный взгляд своих переливающихся в темноте глаз и прошептал что-то вроде: «Ты ведь одолжишь мне его? Всего на чуть-чуть?» Ответа не последовало, и расстроенные глаза опять закрылись. — Он слишком дорого будет тебе стоить. Лучше забудь о нем. Слеш просто молчал, все равно строя на малыша свои планы. — Ты отлично сосешь, хороший мой, – Ник будто старался разговорить любовника, но тот лишь тихо вздыхал, издавая тихий полустон. — Я хочу просыпаться с тобой каждый день, — Слеш поднял на него глаза, пытаясь уловить то ли отказ, то ли согласие. — Ты сам понимаешь, что это невозможно. — Я не хочу обратно в дурку. Прошу тебя, дай мне пожить у тебя хотя бы пару дней. Я буду тихим. — И обещаешь, что не тронешь моего мальчика? — Обещаю. — Тогда ладно. Спи, пришелец. Несколькими часами ранее. — ДОБРОГО ВРЕМЕНИ СУТОК, ШИЗИК! Дверь резко и громко распахнулась, от чего Акио вскочил около своей батареи, быстро пробуждаясь от легкой дремоты. В двери стоял человек-радуга, который перевел взгляд на бедного дрожащего мальца в углу. — Ути какая лапочка, — заинтересованный пони подбежал к нему, словно ребенок к леденцу. – Тебя как зовут? Ты новая игрушка шизика? Он променял меня? — пони смотрел на него все так же заинтересованно, но с легким разочарованием. — Ты так и будешь молчать? — Акио... — буквально прошептал заложник. — Как непредусмотрительно бросать таких очаровашек одних. — Пони начал вести разговор сам с собой, и Акио решил не вмешиваться, как вдруг на него снова обратили внимание. — И где твой хозяин? Почему ты тут один? — Я... я не знаю... — А ты совсем зеленый. Тут ужасно воняет. Скитчу, наверное, пора отправляться к червям. — Он на секунду прервался и затем продолжил. — А ты симпатичный, думаю, Ник будет не против, если и я тоже тебя попробую. Так что, может, давай, пока его нет, мы с тобой познакомимся поближе? — Он хитро сверкнул глазками и накинулся на Акио. — Ч-что?! Нет! Я прошу тебя, НЕТ! — но разноцветного было не остановить, он извлек из внутреннего кармана своего салатового пиджака толстую связку отмычек, в два счета справившись с наручниками на тонких запястьях. Акио засуетился, пытаясь оттолкнуть его от себя. Но человек-радуга безо всяких церемоний повалил жертву на кровать, по ходу дела сдирая выбрасывая одежду и оголяя костлявое тело. Торс, бедра. Кровать начала противно скрипеть под тяжестью двух тел. И прохлада опять окутала обнаженное тело игрушки. — Я хочу тебя. Теперь я знаю, почему он взял тебя. Ты такой сладкий, — противный похотливый шепот доносился до ушей и заставлял каждую клеточку вздрагивать. — Прошу тебя, перестань. — Ты, наверное, и под ним так жалко молишься, верно? — Совсем одурев от запаха молодого тела, Слеш и сам начала раздеваться, быстро сбрасывая с себя пиджак и футболку. Длинные, созданные лишь для тонких клавишей пианино, пальцы в спешке понеслись по обнаженному телу, и, дрожа, добрались до ширинки. Акио про себя всплакнул, поддаваясь очередной истерике. Сколько можно плакать? Сколько можно страдать? — И долго ты собираешься лапать моего мальчишку? Слеш нехотя, но очень быстро обратил внимание на стоящего на пороге Ника, у которого в руках красовалась свежая добротная связка дров и огромный топорище. "Ух, лучше его не злить", — подумали оба. — Ник, о, милый, ты так быстро вернулся, — похотливое чудовище слезло со своей почти покоренной вершины и аккуратно подняло с пола свою ранее скинутую футболку. — Ты не ответил, — грубо прервала обозленная скала у двери. — Мы ведь просто играли.. Дрова с глухим звуком упали около двери, и топор махом приземлился где-то там же. Глаза полыхали от злости, и тело двинулось навстречу разукрашенному пони. — Послушай, Ник, мы ведь с твоим малышом просто играли.. — Заткнись, кусок дерьма, — разъяренный парень одной лапищей с легкостью подхватил за воротник футболки дрожащего Слеша, ноги которого поднялись в дюйме от земли. — Какого черта ты тут делаешь? — Я ведь только в гости приехал, — с губ сорвался тихий мышиный писк. — И сразу решил тут свои порядки навести? — Нет, что ты... милый... я... Ник быстрым, но точным движением прижал пони к стене и впился в его разукрашенные черной помадой губы. Слеш испуганно ахнул и сжался, но затем быстро обмяк и ответил своему сладкому голубоглазому дружку. Горячий поцелуй прервал хлопок распахнутой двери. — Упс… кажется, сбежал, — Слеш посмотрел на Ника и закусил губу, изображая из себя некую невинность. — Ты его и догонишь... но не сейчас, пожалуй, чуть–чуть позже, — он опять впился в желанные губы, снимая злосчастную футболку и сбивая с ног озадаченного Слеша... — Я ведь только... ***       Босые ноги бежали в никуда… Не зная даже, куда идти, беглец несколько раз останавливался, а затем снова бросался бежать... Так быстро, как не бежал еще никогда. Акио остановился лишь тогда, когда был уверен, что убежал достаточно далеко от дома пыток. Дыхание сбилось, а босые ступни превратились в кровавое месиво. В голове билось только одно «Бежать. Бежать как можно дальше…».       На лес стремительно опускался колючий холод. Укрыться было негде. Все тело ныло и дрожало от осенней стужи. В желудке бушевал голод, а в мозгу — каша. Конечности слишком сильно окоченели от мороза и окончательно отказывались работать… Битый час ходить по кругу, не зная дороги... так холодно, так голодно, сил совсем нет. Нет сил сражаться. Я лишь только вздремну тут, совсем ненадолго.. Кэтрин, родная… помоги…