Quit me

Следующие два месяца прошли очень насыщенно: привязанность Макса и Саши друг к другу стала в разы сильнее, их сексуальная жизнь была вне конкуренции по своей разнообразности, они испробовали практически всё, что могло прийти в голову и всё ещё были без ума друг от друга. Каждые выходные они куда-нибудь уезжали, зачастую находя себе на этот период третьего горячего компаньона. Как-то они даже выбрались за город вместе с Игорем и все три дня в прямом смысле практически не вылезали из постели. Не было ревности и собственничества, они жили в своё удовольствие и спокойно вычёркивали из жизни тех, кто имел иное мнение по поводу их отношений и начинал их осуждать. Частенько они посещали и специальный тематический клуб, где были подходящие условия для самых различных сессий с уклоном в БДСМ, а персонал был вышколен так, что своим видом совершенно не выдавал своего личного оценочного суждения касательно любой, пусть и самой извращённой прихоти гостей. Плюс ко всему, всё было конфиденциально и с улицы попасть в клуб было мало реально. Однако постоянные гости могли без проблем, под свою личную ответственность, провести кого-угодно, чем Саша с Максом периодически и пользовались. Вот и сегодня Макс заявился туда после масштабной пьянки накануне, едва прочёл электронное письмо от Саши с «приглашением». Радостно обнаружил в вестибюле перед забронированной для них комнаты целую тележку с алкоголем и схватился за свой любимый ром. Он пришёл слишком рано, а потому успел не слабо напиться, пока миловидная девушка не пригласила его, наконец-то, пройти, напомнив перед самыми дверями, что это так называемая «тихая» комната – это значило, что ему прямо сейчас должны были завязать глаза и вручить прямо в руки уже ждущего внутри партнёра, который свои дальнейшие пожелания будет выражать без слов. Они с Сашей делали такое однажды и ощущения были крутые, а потому Макс и мгновенно расслабился, стоило тёмной материи очень плотно окутать его глаза. После прошлой сессии он так и не увидел, что представляла из себя комната, вот и сейчас, едва дверь открылась, нерешительно замер на пороге, но тут же почувствовал движение в свою сторону, а в следующий миг на шее уже сомкнулся ошейник, а затем к нему был прикреплён и тяжёлый поводок. Рука молча коснулась воротника рубашки и следом раздался щелчок, что означало одно – требование раздеться прямо сейчас. Макс улыбнулся и принялся нарочито-медленно, соблазнительно расстёгивать пуговицы, легонько покачивая бёдрами и гладя себя по оголившейся груди. С джинсами он расправился так же ловко и по телу уже бегали мурашки от предвкушения. Макс немного удивился, когда губ настойчиво коснулся стакан, но покорно выпил всё до дна, не придав этому особого значения – ну, захотелось Саше его напоить ещё каким-то алкоголем, глотком больше, глотком меньше – после вчерашней попойки и сегодняшнего продолжения уже не важно. Засунутый в рот кляп сразу после тоже казался делом привычным – на сессиях не до поцелуйчиков и всяких телячьих нежностей, которые так и срываются с языка, когда Саша делает ему особенно хорошо. Всё было как обычно: наручники, прикреплённая к ним длинная цепь, фиксирующаяся на специальном крюке в стене, широко разведённые ноги, пристёгнутые к полу лодыжки, томительные минуты ожидания, а потом массивный смазанный вибратор в задницу. Такой, что когда с помощью пульта он начал вибрировать внутри, ощущения были не самые приятные. Обычно, Саша играл с его дыркой, подготавливал, а только потом начинал вводить игрушки, но сейчас всё было стремительно и резко, оттого и неприятно. Но, судя по крепкому запаху спиртного, он тоже был далеко не трезв, а потому такую грубость Макс с лёгкостью списал на алкогольный всплеск. Игрушки сменяли одна другую, всё большие и большие, длинные, толстые. Макс стонал уже и через кляп, решительно не понимая, почему сегодня Саша так груб, и почему его собственные чувства такие притуплённые, а также почему в голове такая жуткая тяжесть и периодически кажется, что он вот-вот потеряет сознание. Он не успел развить эту мысль, потому что на ягодицы пришёлся сильный удар жёсткой плёткой, следом ещё один, ещё и ещё, а потом они посыпались один за другим. Размашистые, точные, жёсткие. До этого Саша бил его плетью всего пару раз, но удары всегда были одинаковые. Такие, от которых Макс непонятным образом возбуждался. Вот и сейчас боль была разбавлена явственным удовольствием, а когда в горло вцепилась сильная рука, Макс и вовсе забил на боль, полностью сосредоточившись на ощущениях от удушения, которые всегда вставляли сильнее всего. Где-то на краю подсознания у него отложилось, что Саша почему-то был в плотно облегающих кожаных перчатках, и на будущее Макс решил задействовать их в дальнейших сессиях, уж больно непривычно было чувствовать жёсткость и холод кожи вместо привычного тепла и нежности пальцев. Однако когда сразу три пальца в перчатках проникли в задний проход, энтузиазм Макса поубавился и появилась некая тревога. А ещё он понял, что явно перебрал с выпивкой – сознание расплывалось и он начинал терять контроль над ситуацией. Так бывало раньше, когда он сидел на наркоте и ширялся после большого промежутка времени. Сильная пощёчина, а следом ещё одна и кровь из носа не вызвали никакого удивления. Он также почти не среагировал на боль от удара головой о спинку кровати, к которой с остервенением ему приковывали руки. Макс отключился на какое-то время, а придя в себя почувствовал, как по исполосованным плетью ягодицам очень больно шлёпает ладонь, в то время как член уже на половину в заднице. Судя по всему, безо всякой смазки. Резко болеть начало одновременно всё – слишком сильно сжатое горло, разбитый нос, задница и высеченная спина. Макс заёрзал, начал вырываться, но это было бесполезно: руки скованы наручниками и зафиксированы у изголовья, так же как и ноги закованы в кандалы, прикреплённые к кровати. Его прыть разозлила, а потому Макс получил сильный удар по лицу и крепко зажмурился. Сессия становилась слишком жёсткой. Однако удар сменился поглаживанием щёк и пересохших губ, а движения внутри задницы стали плавными и медленными. Макс расслабился вновь, опять потеряв возможность чётко фокусироваться на происходящем и испытываемых ощущениях. Тревога взяла вверх лишь тогда, когда загремел замок на двери. Макс не помнил, чтобы раньше хоть кто-то мог прервать их сессии, внезапно войдя в комнату. Такое было строго запрещёно, а потому и показалось таким удивительным. Дверь всё-таки распахнулась и Макс промычал через кляп что-то невнятное, что на самом деле было резонным вопросом «а в чём, собственно, дело?». Толчки в заднице прекратились не сразу, а когда прекратились, то в комнате повисла зловещая тишина, тут же вылившаяся в панику Максима – что-то определённо было не так, но ему, в его положении, было без шансов узнать, что именно. Он буквально перестал дышать, когда воздух рассекло произнесённым с нескрываемой ненавистью словом «сука». Произнесённым Сашей. С порога. Рука резко потянула его за волосы назад и грубым жестом повязка была сорвана с глаз. Макс повернулся к двери мгновенно и на секунду подумал, что окончательно сошёл с ума. Саша стоял в дверях, как вкопанный, и испепелял его таким бешеным взглядом, что Макса бросило в холодный пот. Он смотрел на Сашу огромными от ужаса глазами, а тем временем член в заднице вновь интенсивно задвигался. За этим последовало глухое «Мы заняты, займи очередь» и Макс начал задыхаться. Этот голос окончательно выбил почву из-под его ног, ментально. Даня. Из глаз брызнули слёзы, Макс начал брыкаться, вырываться что есть сил, почти не чувствуя рук и ног, но эффекта это не возымело. Саша лишь ещё раз повторил своё ледяное «сука» и хлопнул дверью так, что кровать содрогнулась. Даня же зло рассмеялся и ударил Макса по лицу так сильно, что тот подавился рыданиями, но стал вырываться пуще прежнего. Даня же словно слетел с катушек и трахал его так, что внутри осталась только острая боль, при этом он бил его головой о спинку кровати, бешено дёргая за волосы и обзывая жесточайшими словами. Смещённый кляп выскользнул и Макс, сквозь слёзы, умолял остановиться, хотя всё ещё не мог поверить, что это происходило с ним на самом деле. Даня же только зажимал ему рот и вбивался так резко, что Макс выл от боли. Он просил, молил отпустить его, но Даня был бесконтролен. Макс потерял сознание и очень надеялся, что больше никогда не придёт в себя. После такого он не хотел жить. Не считал себя достойным жизни вообще. В следующий раз он пришёл в себя уже на холодном полу, от ударов ногами в тяжёлых ботинках под рёбра. Совершенно голый, в крови и Даниной сперме. Язык совсем не слушался, а потому Макс просто тихонечко стонал и молил небеса, чтобы всё закончилось и он подох прямо в этой дурацкой комнате. Сквозь пелену доносились отдельные Данины слова, весь смысл которых сводился к тому, что ему удалось доказать простую истину – Макс ебливая шлюха, которой всё равно, кто именно его трахает, пока в заднице хозяйничает мужской член, то он и внимания не обратит на то, кто именно пялит его так по-хозяйски. И что это наказание за ту идиотскую драку, когда Макс всё же решился дать ему отпор и врезать как следует. Урок, что никому Макс не нужен на самом-то деле, что его обожаемый Сашенька свалил в ту же секунду, когда своими глазами увидел, что сучке всё равно, перед кем раздвигать ноги. Теперь Макс знал точно – Даня что-то подмешал ему в выпивку, вот почему всё было как в тумане. Даже сейчас, когда вся его жизнь была разрушена такой подлостью. Когда он остался один на один с осознанием, что некогда лучший друг его изнасиловал, на глазах у любимого человека. У любимого человека, который был предельно чёток в своей позиции по отношению к Дане. У любимого человека, который никогда не простит за такое предательство. Макс хотел высказать Дане всю свою ненависть и сказать, что тот только что сломал ему жизнь, но его словно парализовало и он даже не смог разомкнуть губ. А потом Даня ушёл, оставив его лежать на полу в животном ужасе и с презрением к самому себе. И Макс пролежал так ещё много часов, пока кто-то из персонала не решился, наконец, зайти в комнату и поинтересоваться, в порядке ли он. Макс был не в порядке. Ещё пару часов назад он разбил единственную оставленную в углу бутылку и бездумно изрезал себе обе руки, и теперь лежал почти как суицидник, чем до крика напугал несчастную сотрудницу. Но он не собирался кончать жизнь самоубийством, решив предоставить это Саше – выполнить обещание и убить его за связь с Даней. А то, что Саша не станет слушать и тем более никогда не поверит в такие кажущиеся глупейшими даже ему самому объяснения, Макс и сам прекрасно понимал. _______________________________________________________________________________ Suede - He's Dead