* * *
Она казалась ангелом по сравнению с другими девушками, предпочитающими вычурно одеваться и размалёвывать свои ещё детские лица тоннами косметики. Выразительные большие глаза никогда не грустили, блестели жизнью, интересом, любопытством. Волнистые волосы чуть ниже плеч шлейфом развивались за спиной, когда она, услышав звонок, бежала в учебный корпус. Невысокий рост не был поводом носить туфли на высоком каблуке, поэтому она предпочитала обувь на плоской подошве и ещё больше походила на ребёнка. — Красивая… — словно сам с собой, бормотал себе под нос, провожая незнакомку взглядом до университета. — Я думал, тебе нравятся длинноногие антилопы, — проследив за взглядом, откликнулся Макс. Стив, сидящий на траве рядом с нами, недовольно заметил: — Антилопой будешь называть свою девушку, а длинноногие зовутся красавицами. Пропуская их слова мимо ушей и всё ещё не отрывая глаз от входа в величественное здание, высившееся на пять этажей и вспарывающее своими острыми вершинами пушистые облака, я продолжил тихо бубнить: — Интересно, как её зовут… Хотя, может, она даже не захочет со мной разговаривать… У неё же наверняка есть парень… — Её зовут Сандра, — вмешался Ачи, подслушавший мои вопросы. — Но друзья зовут её Алекс. Не думаю, что она позволит тебе влиться в круг её друзей. — А тебе, значит, позволила? — с вызовом бросил я, но тот неопределённо пожал плечами и как бы вскользь заметил: — Алекс не интересуют парни, выбившиеся в люди за счёт своих папаш. Да, наш итальянский однокурсник поступил в университет без помощи своего отца. Его отец – бесперспективный офисный работник, не способный оплатить дорогое обучение сына, поэтому сын принял участие в программе грантов и таким образом вступил в ряды студентов Кембриджа. И Ачи любил об этом напоминать, делая акцент на том, что лучше иметь мозги, чем богатенького папашу, тем самым задевая не только моё самолюбие. Оскорблённый не меньше меня, Стив нагло вскинул бровь и тут же вклинился в беседу: — Спорим, твоя Алекс даст мне на первом свидании? — Закрой пасть! — вместо Ачи заорал я, не позволив тому сказать ни слова. — И не приближайся к ней! Если я замечу, что ты хотя бы с ней разговариваешь, то я… — То что?! Врежешь мне? Ну, давай! — и вскочил с газона. Я уверенно поднялся с места, соблюдая дистанцию и уже пожалев о своих словах. Высокий, атлетически сложенный Стивен приводил в ужас врагов и привлекал красивых девушек. Все в университете знали, что утром он проводил время на учёбе, днём в тренажёрном зале, а вечером – в компании обворожительной студентки. К тому же, драться я не умел, предпочитая выходить из сложных ситуаций витиевато закрученными фразами или, на крайний случай, обещанием нарваться на моего отца. — Вы оба хотите вылететь из Кембриджа? — зевнул Макс, потягиваясь на зелёной лужайке, будто лежал перед телевизором и переключал каналы. Вставший до этого в боевую стойку Стив почти сразу расслабился и равнодушно махнул рукой, мол, «так и знал, что ты слабак». Он ещё несколько секунд просто стоял и смотрел на меня – всё ещё напряжённого, растерянного, но злого. Ачи и Макс по-прежнему сидели на газоне. Они знали, что здоровяк дорожил местом в Кембридже. — Я не буду драться с тобой из-за какой-то девчонки, — пробормотал он и протянул мне открытую ладонь: — Мир? — Мир.* * *
Бутылка лимончелло давно опустошена. И пусть этот лимонный ликёр употребляют в качестве дижестива – он хорош и в качестве аперитива. Так на столе, вслед за ликёром, ушли тарелки с отбивной по-милански и различные салаты, названия которых Ачиль не озвучил – наверное, они не являлись частью итальянской кухни, которой он так гордился. Я перешёл на коньяк, Ачи – на бренди. Музыка всё ещё долбила по ушам, но теперь раздражался только Дамико. Не потому, что она звучала слишком громко – обещанные «иностранные певцы» опаздывали на добрые два часа из-за аварии, в которую умудрились попасть на пустынной улице, из-за чего собравшихся на танцполе гостей пришлось развлекать порядком поднадоевшей фонограммой. — Сучьи отродья, — ворчит Ачиль, наполняя свой бокал очередной порцией алкоголя. — Да чтобы я. Ещё раз. Пригласил в клуб русских артистов. Да никогда в жизни! Хорошо хоть предоплата в пятидесятипроцентном объёме. О второй половине они теперь могут и не мечтать. Не смакуя, заливаю в глотку горячительный напиток. Меня не интересуют его мелочные проблемы, которые не идут ни в какое сравнение с моей главной целью – приобщение Краша к семейному бизнесу. Одно дело ночной клуб и совсем другое – нефтяная компания. Ачи продолжает говорить о певцах, когда я лениво поднимаюсь с места и подхожу к краю балкона, чтобы окинуть «белые футболки» беглым взглядом. Зал до сих пор в экстазе – ему нравятся зажигательные хиты уходящего лета, но надо понимать, что он пришёл сюда по афишам, расклеенным по всему городу и обещающим неповторимый концерт русской музыкальной группы. Основная масса продолжает двигаться под музыку; кто-то сидит за барной стойкой и потягивает алкогольный коктейль. Некоторые стоят в стороне, вероятно, обсуждая продажу увеселительных таблеток. Прямо под нами, отделившись от толпы, собралась группа из трёх человек. Среди них – девушка. С ней заигрывают, подшучивают, флиртуют, но по поведению девушки ясно – ей это не нравится. Краем глаза замечаю однокурсника, который стоит рядом, держит в руке снифтер, машинально взбалтывая напиток, и косится на сомнительную троицу снизу. Она не кажется ему подозрительной – уверен, ни один вечер не обходится без подобных «знакомств» – поэтому Дамико не заостряет на них внимание и пробегает взглядом дальше, оглядывая свои «владения» в поисках певцов. — Видишь того человека? — кивает головой в сторону столика, за которым сидят полуобнажённая девушка, грудь которой прикрыта лишь белой лентой, и мужчина в чёрной сорочке без пиджака. — Это Энрико Корелли, для своих – Рики. Шестёрка босса и постоянный гость «нижнего этажа». Наверняка он уже в курсе, что ты пополнил мою коллекцию, из чего вытекает логичный вы… — Отвалите от меня! Сколько раз повторять?! — доносится до ушей английская речь с акцентом, принадлежащая девушке снизу, но следующие слова, захлебнувшись в тысячи звуков, рассеиваются, не добравшись до второго яруса. Ачиль недобро смотрит вниз, будто бы упрекает незнакомку в том, что та посмела его перебить, и рассеянно заканчивает мысль: — О чём я… А! Логичный вывод, что ты, возможно, работаешь на меня. Не удивляйся, если на выходе он захочет перекинуться с тобой парой слов. Скажешь, как есть, мол, решил проучить непокорную возлюбленную. И да – про деньги ни слова. Отдал в дар. Она же тебе не нужна? Не нужна… Он продолжает говорить что-то ещё, и я стараюсь не упустить ни слова, но, то ли алкоголь нарушил внимание, то ли незнакомка, отбивающаяся от наглеющих молодых людей… Смотрю то вниз, привлекаемый её голосом, то вдаль, на Рики, из-под стола которого выпрямилась ещё одна с белой лентой на груди… То вниз, где парни, не стесняясь, прижимают её с двух сторон… То вдаль, где Рики грубо берёт девушку за голову и вновь опускает под стол… Снова вниз, где незнакомке затыкают рот навязчивым поцелуем, а шаловливые руки лезут под одежду… И снова вниз, когда ей удаётся отвернуться и беззвучно крикнуть в толпу: «Помогите». — Поговорим потом, — обрываю Ачиля на полуслове и разворачиваюсь, чтобы спуститься с яруса, а в ответ слышу презрительное: «Телохранителя не забудь взять. Герой…»