* * *
Белые футболки, отражая переливающийся свет, в натяг сидят на широких плечах парней, словно специально купленные на размер меньше. Выбритые головы покрыты щетиной волос; на шее одного из них красуется чёрная татуировка, больше напоминающая узор, чем рисунок. У второго причудливым узором разрисована вся рука. Ей-то он и уперся в стену, загородив собой девушку и не давая убежать. — Я же сказала – у меня есть молодой человек! — еле различимо среди гомона итальянской речи предупреждает голос на английском, к которому я прислушивался со второго яруса, и к которому поспешил прийти на помощь. Не потому, что захотел поиграть в рыцаря… Уверен, если бы эта троица встала где-нибудь поодаль – так, чтобы я их видел, но не слышал – и тесное «знакомство» двух сумасшедших волков с беззащитной овечкой состоялось бы… Но, раз уж они стояли прям на виду… — Смотри-ка, Фил! Она рискнула прийти сюда, не зная языка! — усмехается один из парней на своём родном, посматривая на друга. — Готов поспорить, твой молодой человек не идёт ни в какое сравнение с нами, — скалится Фил, нагибается к её уху, бесцеремонно зажав девушку между собой и стеной, и шепчет что-то такое, от чего она набирается сил и отталкивает двухсотфунтовую тушу на пару шагов. Видимо, на английском. — Ах, ты, с-с-су… — шипит он и делает шаг обратно, как за спиной слышит мой голос: — Пошли вон отсюда. Синхронно оборачиваются. Я не произвожу впечатления непобедимого чемпиона мира по боям без правил. И с правилами тоже. Я не наращиваю мышцы, не занимаюсь боевыми искусствами. Да и кого напугаешь, будучи одетым в официальный серый костюм, если не уточнять, что за пазухой припрятан старый добрый кольт? Впечатление производит, в первую очередь, Джек, всегда неподвижно стоящий рядом со мной, но готовый сорваться с места при любой необходимости. Вот и сейчас, грозно осмотрев незнакомцев с высоты своего роста, телохранитель приковал их внимание и на время заставил забыть о девушке. Она достаточно быстро сориентировалась – настолько быстро, что в первые секунды я не сразу её понял. И вот – уже стоит сбоку от меня, чуть за спиной, и опасливо касается рукой моего локтя. — Этот? — не сумев подобрать слов, выпаливает тот, которого назвали Филом, и недвусмысленно морщится. — Твоё какое дело? — огрызается незнакомка из укрытия. Потом смотрит на меня, улыбается: — Ты очень вовремя, Гарри. Они хотели меня изнасиловать. Ты же не оставишь это безнаказанным? Молча смотрю наглецу прямо в глаза, в которых из-за расширенных зрачков не видно цвета радужки. Сморщив лоб, он медленно переваривает информацию, в то время как второй уже осознал нависшую над ними угрозу и теперь, шаг за шагом, осторожно отступает в танцующую массу человеческих тел. Самоуверенные волки превратились в трусливых гиен. Как вдруг… — Ты же… Ты же Фостер, да? — неуверенно угадывает Фил. — Я видел тебя на закрытой вечеринке. Ты и твой заместитель – Томпсон, кажется? Стояли в стороне и никем не интересовались. Кроме одной девушки… — Мы знакомы? — Нет, лишь заочно. Закрытая вечеринка… Я и Томпсон… Девушка… Слишком много мероприятий подходят под это описание! Кроме последнего пункта… Ведь обычно я не выказываю никакого интереса, кроме делового. — Ты видел, что вокруг неё вьются толпы молодых людей! Видел, как она отшивала одного за другим! Не потому, что была слишком разборчива… Ведь она ушла к тебе… — так вот он о чём. — Ники была помолвлена! Она была моей невестой! Моей, старый ублюдок!! И теперь ты снова являешься ко мне, чтобы забрать очередную суку? Да подавись! Распаляя себя ревностью, Фил постепенно забывал, с кем имеет дело. Даже незнакомка, притаившаяся у меня за спиной, уже интересовала меньше, чем давно минувшее прошлое. Связав нехитрые концы клубка, я вспомнил некого сына Леонса Бонне и, как оказалось, жениха Николь – это с ним пришла чудесная нимфа с картин Ханса Зацка, собравшая вокруг себя рой влюблённых юнцов. Это он был сыном генерального прокурора Франции. — Я позову тебя, когда поимею ещё… — не унимается Филипп Бонне до тех пор, пока Джек одним резким выпадом не оказывается рядом с ним и не прижимает к стене локтем под горло, и не заставляет проглотить последние невысказанные слова. Незнакомка, будто загипнотизированная, даже не думает уходить. Она по-прежнему стоит у моего плеча и шокировано наблюдает за развернувшейся сценкой мыльной оперы. Но в этой девушке нет ничего, что могло бы привлечь моё внимание, попадись она мне на любой другой вечеринке – разве что английская речь с примесью слишком заметного грубого акцента. Короткая рваная стрижка, окрашенная в неестественный белокурый, выдаёт её бунтарскую натуру, спрятанную под маской смазливого личика. А три маленькие серьги с камнями-подделками в одном ухе, белый топ, не закрывающий живот, проколотый пирсингом пупок и широкие спортивные штаны, больше напоминающие пижамные, делают её похожей на танцовщицу хип-хопа. Такую девушку, чей внешний вид и движения резки и неотёсанны, как и её акцент, нельзя назвать леди. Такая хорошо смотрелась бы и с Филом. — А теперь послушай меня, сучонок, — шагнув чуть ближе, рычу на прижатого к стене парня, который до сих пор обездвижен Джеком. — Я не собираюсь перед тобой оправдываться. Это твои проблемы, что Николь сделала выбор в мою пользу. Твои, понимаешь? Не нужно приплетать ещё и меня – у меня и так их хватает. А теперь появилась ещё одна, — приближаю лицо к его уху, перехожу на шёпот: — Как выдрать тебе язык незаметно от папаши, чтобы ты осознал, что наговорил много лишнего? — теперь отстраняюсь, наслаждаясь его встревоженным состоянием, подзаряженным «весёлыми» таблетками, и, успев нацепить на лицо дружелюбную улыбку, учтиво поясняю: — Вот мои проблемы. А то, что было между тобой и Николь – меня не интересует. Киваю Джеку в знак того, что Филлипа можно отпустить, и телохранитель беспрекословно подчиняется. Проходит ещё секунд десять, во время которых парень, не отнимая руку от своего рта, вероятно, защищая язык, ошалело переводит взгляд с меня на Джека. И с Джека – на меня. Ловит взглядом совсем приутихшую незнакомку, дожидающуюся непонятно чего, вытягивает руку и, тыча в неё пальцем, напоследок кидает: — Мы с тобой ещё не закончили. — Она останется здесь, — приказным тоном вмешиваюсь я, когда он шагает в её сторону и почти хватает за руку. Девушка успела юркнуть за мою спину, прикрывшись мной, как стеной, и теперь робко выглядывает из-за плеча, наверное, уже уверенная в том, что я пойду до конца. Что я не отдам её клубному наркоману не потому, что нужна самому, а только лишь из-за принципа. И будет чертовски права. Между мной и Филом осталось меньше десяти дюймов. Он не намного выше, но с такого расстояния я смотрю снизу вверх, а он – сверху вниз. Я не могу предугадать его действия – в безумных глазах страх быстро сменяется уверенностью, а уверенность страхом, – но отступать не собираюсь, ведь моя жизнь и здоровье в надёжных руках телохранителя-боксёра. Всего десять дюймов, отделяющих меня от тяжёлого удара в живот. Всего десять дюймов от клетки с гиеной. Наверное, почуяв опасность, Джек бесцеремонно просовывает руку между нами и отталкивает Фила на пару шагов назад. Тот ещё пару секунд перебегает злым цепких взглядом с меня на телохранителя, после чего несмело отступает и уходит в толпу, прошипев девушке на прощание: «Я вернусь за тобой».* * *
Помню чувство, когда смотрел вслед уходящему однокурснику, который держал её за маленькую нежную ручку. Я видел их вместе и в столовой, и после занятий. Он целовал её только в щёку, а она скромно улыбалась и опускала глаза. Он не говорил о ней в нашем присутствии, даже когда мы вскользь интересовались, как поживает подружка Ачи – особенно, если этот вопрос задавал я. Впрочем, Ачи ревновал её ко всем нам, а мы, зная это, только и ждали момент, чтобы его задеть. Помню, как сидел в столовой, одновременно опустошая тарелку и проручивая в голове подготовленный доклад к семинару. Напротив сидел один лишь Макс. Он тоже был загружен докладом и листал подготовленный заранее план ответа. Ни Ачиля, ни Стива в тот день не было. Ачиль покинул нашу компанию почти сразу, как увлёкся своей подружкой, а Стив… Стивен – вот уже вторую неделю – не появлялся в университете по причине внезапной болезни. Что произошло с ним на самом деле, из нас троих знал только я. — Простите, вы друзья Ачи? Я перестал жевать и повторять доклад почти сразу же, как увидел её – Алекс. Точнее, Сандру. Она стояла рядом, держала в руках толстый учебник и доверчиво смотрела в глаза, улыбаясь милой дружелюбной улыбкой, способной обезоружить любого. Особенно меня! — Да, мы, — первым отозвался Макс, так что Сандра перевела взгляд на него: — Вы не знаете, где его можно найти? — Но… вы же… Ну, он и ты… Как бы… Мы думали… — беспомощно промямлил я в ответ, пожелав ответить на вопрос быстрее, чем это сделает однокурсник, но уже десять раз пожалев, что раскрыл свой рот. Зато теперь Сандра смотрела только на меня… — Мы немножко повздорили, — будто не заметив, что я заикался, словно дефективный, подхватила девушка. — Кажется, я его сильно обидела и теперь хочу извиниться. Макс отложил конспект: — Он сегодня не пришёл на занятия, хотя, казалось бы – конец семестра, время сдавать долги. Впрочем, у нашего Ачи долгов нет. Он же самый умный, — заговорщицки покосился на меня, но не встретил насмешливого согласного взгляда, а лишь наткнулся на опущенную в стол голову. Я готов был провалиться под землю, лишь бы Сандра больше никогда меня не увидела! Наверное, стояла и думала, как такой идиот мог поступить в один из самых престижных университетов мира? Легко и просто – с помощью богатенького папаши! А если так, то меня смело можно было отнести к тем самым "мажорам", об отношении к которым когда-то предупреждал Ачиль Дамико. — Думаю, он сидит дома и готовится к сессии заочно, — не замолкал Макс. — Поэтому не ошибёшься, если попробуешь поискать именно там, — и назвал адрес в студенческом городке, куда две недели назад я и Стив принесли Ачилю тему доклада… — Не ходи туда! — на одном дыхании выпалил я первую пришедшую на ум мысль, и теперь, когда Сандра удивлённо вскинула брови, мысли снова разбежались по углам: — Ну, в смысле… там опасно… Мы… то есть я и Стив… Уже две недели… Потому что… Как бы не знали, что… — и замолчал. — С ним что-то случилось? «Не спрашивай больше ни о чём!» — хотелось крикнуть в ответ и уехать на край света. Положение спас Макс: — Слушай… Давай мы сначала сами с ним поговорим? Узнаем, почему не пришёл на занятия… А завтра снова здесь встретимся и даже, быть может, приведём с собой Ачи. Идёт? — Спасибо, ребята! — искренне отозвалась девушка, потом посмотрела на меня, хотя я этого и не видел, так как был увлечён изучением волокон белой скатерти, и кинула напоследок: — Ты милый.