Предел прочности

за предоставленное настроение спасибо Evanescence

*** — Значит, сопротивляешься? — констатируя факт, произнёс доктор Мэдиссон и задумчиво поглядел на висящий под потолком плоский экран, только что транслировавший кошмары капрала Гримма. — Глупыми сказками про зомби, воющих оборотней, скелеты под кроватью тебя не проймёшь. Что ж, тем хуже для тебя. В таком случае, нам нужна... война. Ты, ведь, знаешь ЧТО ЭТО ТАКОЕ, солдат? Как можно более кровавая и жестокая. Бессмысленная и бесконечная. Чтобы черти в аду завидовали. Взрывы, сотрясающие землю, раскалывающие небо. Солнце со следами запёкшейся крови. Обезображенные трупы с развороченными кишками, похожие на фарш.., — доктор оскалился. — Как это поэтично, Орсон, тебе не кажется? Ассистент только торопливо кивнул, подкатывая необычного вида кресло с огромным количеством разноцветных проводов, тянущихся во все стороны. Были подключены тумблеры, нажаты какие-то кнопки на панели, а из чехлов вынуты маленькие прозрачные присоски. Доктор Мэдиссон наполнил два шприца бледно-жёлтой жидкостью, потом наклонился к самому уху Джона и вкрадчивым голосом пояснил: — Если и это не поможет, придётся пускать в ход тяжёлую артиллерию. Но смею тебя уверить, этого не случалось прежде, не случится и теперь. Со знанием дела Орсон прикрепил присоски к телу Джона и голове севшего в кресло доктора. Ввёл одну блестящую иглу в вену лежащего на столе мужчины, а вторую – в вену своего начальника. Тело капрала Гримма начала бить мелкая дрожь, которая тут же внезапно прекратилась. На лице появилось выражение терпеливого страдания, как будто дантист медленно тянул за больной зуб. *** Вертолёты опускались на шоссе. Из них выпрыгивали в ночь люди с автоматами и растворялись в бетонных джунглях. Как только ноги Джона коснулись земли, он помчался за своим командиром, повинуясь, скорее, привычке, чем желанию. Над обгоревшими скелетами деревьев и полуразрушенными зданиями то тут, то там взвивались языки пламени, освещавшие купол неба над головами. Друг за другом бежали безликие люди в чёрных костюмах. Бежали навстречу чужой и своей гибели. Назад повернуть не могли. Перед взором возникла ужасная картина разбитого вдребезги города. Расплавившийся асфальт, покорёженные автомобили, избитые градом пуль стены, поломанные столбы и обгорелые тела, источавшие тошнотворный запах смерти. Ярко-красные вспышки разрывали ночь смертельными фейерверками. Повсюду мелькали чьи-то тени. Всё вертелось словно в адской карусели. Слышались близкие и дальние хлопки, удары, чьи-то истошные крики, словно из преисподней. Небо разрывалось пополам красно-жёлтыми молниями. Грозило обрушиться на землю и разом прекратить весь этот кошмар. Где-то позади разорвалась граната. Джон на секунду повернулся и, как в замедленной съёмке, увидел разлетающихся от взрыва товарищей. Сразу же рвануло рядом справа, обдало жаром и гарью. Сверху раздались громкие хлопки, и несколько солдат упало замертво. Джон прижался к каменной стене, опасаясь стать ещё одной жертвой снайпера. Мимо пробегал мужчина, ничем не отличавшийся от остальных, но Джон каким-то седьмым чувством понял, что это их командир. Он успел схватить его за плечо, чтобы втащить в своё ненадёжное укрытие, перед тем, как рядом опять разорвалась невидимая мина. - На крыше снайпер. Я займусь им, - отчеканил капрал командиру. Безликий мужчина молча кивнул в ответ. Мимо бежали ещё трое. Раздалась автоматная очередь и они рухнули к ногам Джона. Мужчина развернулся и влетел внутрь здания. То ли стены заглушили внешний хаос, то ли Джон попал в параллельную реальность, но здесь было на удивление тихо. Разбросанные предметы, битое стекло, осыпавшаяся штукатурка, выпавшие из стен кирпичи – всё это ни на минуту не позволяло Джону забыть о том, где он находится. Осторожно прислушиваясь и передвигаясь бесшумно, как кошка, он взбирался по обваливающимся лестницам. И вот перед ним возник дверной проём, ведущий на крышу. Джон остановился у стены и прислушался. Взрывы всё также далеки и гулки. Как будто кто-то за закрытыми дверями смотрит кино на высокой громкости. Перехватив автомат поудобней, он выглянул из дверного проёма. Секунды хватило, чтобы зафиксировать в памяти увиденное: вентиляционные трубы, ящики, технологические коробы, антенны. Мужчина сделал несколько быстрых вздохов и миновал выход на крышу. В два шага добежал до полуразрушенной вентиляционной трубы и, присев, замер. Крышу окутал странный удушливый туман. Он неподвижной плотной завесой висел в воздухе, отрезая от внешнего мира всё, что происходило внутри. Было достаточно светло, хотя никаких источников света Джон не наблюдал. Обесцвеченная картина была похожа на документальную хронику далеких лет. Удивляться было некогда. Джон знал задачу. Пытаясь сконцентрироваться вопреки давящему на голову туману, вмещавшему, казалось, все человеческие страхи, морпех выглянул из-за угла своего укрытия. У самого края крыши в нескольких метрах от его, широко расставив ноги, лежал человек в черном камуфляже. По еле слышным хлопкам и сдержанным движениям Джон понял, что снайпер, не останавливаясь, ведет прицельный огонь. Целиться в лежащего из своего укрытия было неудобно, поэтому капралу пришлось подняться во весь рост и сделать несколько шагов. Когда он бесшумно приблизился настолько, что мог бы попасть в противника с закрытыми глазами, неведомая сила заставила его остановиться и задержать палец на спусковом крючке. Перед Джоном возникла отчетливая картина, будто туман специально для этого услужливо образовал туннель во внешний мир. На деревянном кресте висел человек. Ладони в тактических полуперчатках и ноги в ботинках были прибиты к доскам металлическими штырями. Человек в темно-зеленом камуфляже, какой носили солдаты прежних времен, и о которых Джон так любил читать в юности, не двигался, низко опустив голову. Капрал Гримм не мог понять, почему этот образ из прочитанной давным-давно хроники настиг его именно сейчас. Человек в камуфляже медленно поднял голову и мутным от боли взглядом посмотрел морпеху в глаза. У Джона перехватило дыхание. Зрачки расширились под действием ударившего в кровь адреналина, а руки обессилено опустились. Измученное страданиями, испачканное грязью и кровью лицо принадлежало Эйприл Браун – девушке из параллельного класса, по которой будущий капрал войск специального назначения Джон Гримм тайно вздыхал. В колледже она не слыла первой красавицей и среди парней популярной не была. Темная шатенка с карими серьезными глазами и вполне обычной внешностью предпочитала общество книг шумному сборищу старшеклассников. Она любила тишину и одиночество и этим привлекала молчаливого Джона, который всё же не сумел признаться ей в своих чувствах на выпускном бале. Так они и расстались тогда, не сказав друг другу ни слова, а лишь обменявшись взглядами украдкой. Теперь же чья-то злая воля посмела обречь девушку на страдания. Джон отказывался поверить в реальность происходящего. Почему именно она? Ведь были десятки других! Но их имён он не помнил. Только её. А ведь прошло больше пятнадцати лет. Измученное лицо с почти погибшими глазами что-то шептало иссохшими избитыми губам, а Джон не мог пошевелиться от ужаса. Каждый удар сердца давался ему с трудом и отдавался болью в висках. Чей-то неуместный смех заставил мужчину очнуться. Это был снайпер. Не поворачивая головы, он продолжал смеяться и стрелять. Капралу Гримму ни разу в жизни не доводилось испытывать подобной злобы. Вопреки здравому смыслу он отбросил автомат и голыми руками вцепился в лежавшего человека. Несколько раз ударил его лицом о бетонный парапет, а затем, ощущая невиданную доселе силу, начал впечатывать в него свой кулак. Завеса ошеломляющей ненависти затуманила разум, а в ушах все звучал этот издевательский смех. Отрезвление пришло вместе с болью в кулаке, который врезался во что-то твердое. Джон стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Мгла перед глазами рассеялась, и мужчина увидел у своих ног снайпера с избитым почти до неузнаваемости лицом Эйприл Браун. Человек хрипел, выплёвывая кровавую пену на руки капрала Гримма, и скрёб пальцами по битумной поверхности крыши. Джон, опешив, смотрел на свои окровавленные руки, будто видел их впервые. Чувствуя, что теряет контроль над собственным разумом, он вскинул голову и закричал, что было сил. Черно-алый столб ярости сквозь глаза и губы вырвался на свободу и ударил в небеса. Наэлектризованный воздух вокруг начал потрескивать. Издалека пришёл гул, безжалостно вдавливая барабанные перепонки внутрь головы. Крышу захлестнуло огненной лавиной. Фигура кричащего мужчины потерялась среди пламенеющих потоков. С каждой секундой от Джона оставалось всё меньше, превращая человека в сгусток всепоглощающего отчаяния. - Джон, услышь меня! Я с тобой! – знакомый и незнакомый одновременно женский голос пробился внутрь преисподней, в мгновение ока затушив душевный пожар. Крик резко оборвался. Мужчина устало прикрыл глаза и обессилено завалился на бок. Робкая струйка просочилась сквозь ресницы и побежала по щеке, очищая ее от налета безысходности. Губы прошептали: "Прости". Тяжесть оставила плечи, и Джон отчетливо ощутил всю нереальность происходящего, как это бывало на тренировках против голографических противников.