Forever yours

Время лечит. Так говорят. Считается, что оно исцеляет человека и заживляет раны души. Уилл бы поспорил с этим. Кто эти чертовы философы, утверждающие такое? Как смели они говорить так? Как дерзнули сделать выражение негласным постулатом? Время не лечит. Так есть на самом деле. Уилл мог поклясться в этом. Уж кому, как не ему, об этом знать. Уиллу тридцать два, он по-прежнему носит очки и все такой же тихий эмпат с зелеными глазами. Разница лишь в том, что теперь он ходит с недельной щетиной и живет один, но за эти года ничего не поменялось. Он по-прежнему любит Ганнибала, по-прежнему верен и позволяет делать с собой все, что тот пожелает. Иногда Грэм задумывается, а не мазохист ли он часом? Кто еще способен вытерпеть столько, сколько вынес он за всю свою жизнь? Говорят, любить – это здорово. У того, кто любит, вырастают крылья за спиной. Он постоянно засыпает беспокойным сном в обнимку с подушкой, которая впитала в себя все слезы. Да, стыдно за них, а еще стыдно жалеть себя, но если ничего другого не остается, тогда что? Кто еще пожалеет и обнимет его? Только он сам. Уилл не имеет крыльев за спиной, зато есть ошейник на шее. От него тянуться тысячи невидимых цепей, ведущих к Ганнибалу. Да, талантливый психиатр сделал все, чтобы привязать свою игрушку к себе. Для одного простая забава, для другого адская мука. Любить – больно. У того, кто любит, нет крыльев. Есть только вывернутые обломки и остатки перьев. Сейчас они живут в Америке, штат Мериленд. Их дома за несколько километров друг от друга , однако Ганнибалу это ничуть не мешает. Он хорошо надрессировал свою верную псину, которая приедет по первому же звонку. Такое случается и не раз. Тогда Уилл приезжает, оставляя свою работу, отменяя лекции и игнорируя вопли своего начальника Кроуфорда. Уилл счастлив, когда Лектер звонит. Значит, он все еще нужен, хоть и на короткий период, но нужен. Именно поэтому он раз за разом нарушает рабочий график, игнорирует свои головные боли, вызванные недосыпом, и садится за руль. Только с Ганнибалом легко, только будучи зависимым, он свободен.

***

В этот раз Лектер позвонил ближе к вечеру. Это было редкостью, поскольку предполагало, что Уилл останется на ночь. Уже подъезжая к дому Грэм осознал, что заметно нервничает. Стало смешно. Ведь и взрослый уже, а все равно волнуется. Он раздраженно провел ладонью по волосам, зачесывая непослушные кудри, потом глубоко вздохнул и поднялся по мраморным ступеням особняка. Через несколько мгновений дверь открылась, и Лектер молча впустил его. Пока Уилл снимал верхнюю одежду, Ганнибал разглядывал фигуру профайлера, затем потянул за рукав рубашки, ведя наверх. Никаких предложений насчет чашки кофе или бокала вина, никаких вопросов о том, как прошел день. Ничего. Сухой и чистый расчет, впрочем, как и всегда. Уиллу не привыкать. Следуя за Лектером вверх и глядя на широкую прямую спину, Грэм гадал, о чем тот сейчас думает. Наверняка о каком-нибудь пациенте или очередной жертве. Уиллу в мыслях доктора места не отведено. Распахнув двери своей спальни, Ганнибал втянул туда Уилла, а затем щелкнул замком, позволяя отойти от себя на пару шагов. - Раздевайся, - приказал Ганнибал, садясь на край кровати. Уилл молча кивнул. Тонкие пальцы скользнули к пуговицам рубашки, стараясь как можно быстрее расстегнуть их. Тихо прошелестев, ткань упала на пол. Вслед за ней лязгнул и ремень со штанами. Последней покинула тело футболка, оставляя лишь нижнее белье в качестве одежды для хозяина. - Снимай все, - холодно бросил Лектер. – И пошевеливайся. Уилл покорно остался абсолютно обнаженным, Ганнибал потянул его к себе за руку, заставляя подойти поближе и скользнул ладонью по впалому животу, чуть нахмуриваясь, когда нащупал выпирающие ребра. Ладони плавно заскользили дальше, ложась на упругие ягодицы и сильно сжимая их. Профайлер тихо застонал от нехитрых манипуляций, заставивших покраснеть и возбудиться. Благо, в темноте румянца и пылающих ушей видно не было. Ганнибал поднял голову и ухмыльнулся, а затем резко дернул Уилла вниз, вынудив упасть на колени. Более красноречивого намека нельзя и придумать. Он шире раздвинул ноги Ганнибала и, нежно поглаживая внутреннюю сторону бедер, щекой потерся о пах. Даже через ткань чувствовалось, насколько возбужден мужчина. Уилл медленно стянул с него штаны и языком начал обрисовывать контуры члена, выпиравшего через тонкую хлопковую ткань. На боксерах уже расплылось небольшое прозрачное пятно. Лектер резко вздохнул, когда брюнет несильно сжал его член, оттянув резинку белья, лизнул оголившуюся головку. Уилл начал медленно целовать член Ганнибала, который уже пульсировал от напряжения, а потом заглотил его, умело расслабив горло и позволив трахать себя в рот. Он стонал и плотнее сжимал губы, стремясь довести Лектера до пика блаженства, но тот вдруг отстранил сводного брата, дергая на себя. - Одним минетом ты сегодня не отделаешься, - обманчиво мягкий тон не мог обмануть разум. Блондин резко прижал Уилла к стене, приподнимая и подхватывая под ягодицами, заставляя устроиться на нем верхом, и раздвинул округлые полушария профайлера. В тишине комнаты раздался вскрик и протяжный стон. Темноволосый сильнее прижался к Ганнибалу, обвивая руками и позволяя проникнуть в себя как можно глубже. Он тяжело дышал и поскуливал, пока Лектер трахал его задницу, внутренне радуясь, что додумался растянуть себя дома, и откинул голову назад, немного отстранившись, и тут же вздрогнул, когда ледяные пальцы прошлись по соскам, слегка щипая. - Надо же, следы еще не зажили, - криво ухмыльнулся Ганнибал. Подразумевались небольшие шрамики, оставшиеся от пирсинга, сделанного самим же Ганнибалом, которому не понравился результат, тут же ликвидированный натурой перфекциониста. Уилл захлебывался собственными стонами и все резче насаживался на член партнера, стремясь доставить как можно больше удовольствия. Лектер, в свою очередь, больно покусывал его шею и плечи, оставляя на белой коже красные цепочки укусов. Запах Уилла будоражил Ганнибала. Он пах чертовски соблазнительно, и блондин еле сдерживал себя, чтобы не вгрызться в нежное тело. В комнате смешались их феромоны, аромат постельного белья, дешевый лосьон Грэма и одеколон Ганнибала. От такого аромата кружилась голова, а Уилл так неистово сжимал его и стонал, что Лектер не выдержал и кончил, сильно сжав бедра профайлера. Тот, почувствовав, что мужчина достиг предела, излился в свою ладонь, пачкая ее и живот. Через несколько мгновений Ганнибал, все еще удерживая на весу тело брюнета, улегся вместе с ним на кровать. Темные глаза вперились в лицо вырубившегося Грэма, не чувствовавшего ничего, пока ледяные пальцы перебирали шелковистые кудри. Едва ли не в первый раз Ганнибал не стал спихивать Уилла на пол, позволил остаться в кровати. Он и сам не знал, что на него нашло. Посмотрев на сопящего любовника, блондин направился в ванную, на ходу потирая шею. В зеркале отразился статный мужчина с едва заметной проседью в светлых волосах. Ганнибал напомнил себе свое первое правило. Правило убийцы. «Никогда ни к кому не привязываться и не влюбляться». Иначе пойдешь ко дну. В случае с Уиллом он не знал, как поступить. Такое случалось впервые. И пусть блондин всегда холоден и жесток по отношению к сводному брату, что-то не позволяло нанести ощутимый вред или убить его. Это нетипично и неправильно. Кроме того, сейчас Ганнибал хотел лишь одного: принять душ и заснуть с Уиллом. Если первое было вполне приемлемо, то второе смущало разум.